Между смертью и смертью - Тишина

Аллах, какая тишина!!!...

Не стреляют...

Удивительно... - лес, а тишина...
Наверное, от грохота все птицы улетели, даже кузнечиков не слыхать, ветра нет... - деревья не шелестят листвой, будто эти страшные звуки прогнали ветер...

Тихо, как на берегу нашего тёплого моря, где только шуршание волн о песок и хохот чаек...

Сколько продлится это затишье?...

Немцы везде, армия окружена, потери такие... - от нашего полка меньше половины осталось...

Всё бы отдал, чтоб лежать сейчас не на этой сырой траве, а на нагретых солнцем ракушках на Апшеронском пляже...

Так... - отставить ностальгию... Имеем то, что имеем... Сейчас главное выжить... Мечтать буду потом...

Я старший политрук... Если наша часть попадает в плен, и фашисты узнают о моём звании... - мне конец...

Но я уверен... - однополчане не выдадут... Я с мужиками всегда был справедлив... - меня любили, своим считали...

В бою за чужие спины не прятался, и пулям не кланялся... - когда кругом смерть и страдания, кровь и боль, собственный страх не властен над тобой... 
Сколько раз личным примером и чистым, без акцента, русским матом поднимал сдрейфивших товарищей в атаку...

Аллах свидетель... - ни в кого не пришлось стрелять... Наверное, им тоже становилось стыдно перед худощавым, смуглым, голубоглазым азербайджанцем...

Облажался только однажды... На рождество католическое это было... Пошёл с двумя здоровенными сибиряками в разведку... - в близлежащем селе стояла вражеская часть...

Выбрали хату на окраине...

Один из разведчиков подполз к окну и увидел, что фрицев там всего двое... Стрелять, естественно, нельзя... Ну, всё сделали как положено... - выбили дверь, ворвались в натопленную избу... Два движения финкой и немцы валяются посреди комнаты с перерезанными от уха до уха глотками...

Горячая кровь залила пол, постепенно просачиваясь сквозь щели и впитываясь в половые доски...
Естественно, и дверь выбивал не я, а уж финкой так работать... - это не за коммунизм агитировать...

У одного из убитых дёргается нога... Зрелище, надо сказать...
Терплю...

Один из сибиряков говорит...

- Не ссы, старшой, нам это... - раз плюнуть...

Да уж, кто бы сомневался...

Но того, что произошло дальше, не выдержал даже я, повидавший до этого немало...
Стол был уставлен жратвой и бутылками со шнапсом...

Смотрю на дёргающуюся ногу, затем на своих, а они уже у стола расселись, финкой, которой только что двоих завалили, и об шинель немецкую, в углу висевшую, вытерли, нарезают шмат сала кусками толщиной в палец, хлеб ещё толще и шнапс себе наливают...

Когда боец свой бутерброд в рот потащил, я вылетел на мороз, прямо с порога вывернув скудное содержимое желудка на снег...

Всю обратную дорогу ребята подтрунивали надо мной, а у меня эта картина перед глазами до сих пор... - даже, спустя полгода вызывает подкатывающую дурноту...

Вспомнил о жене и дочери... Увижу ли?!... Комок к горлу...
Не думать!... - пытаюсь приказать я себе... - легко сказать...

Ухнули миномёты... Снова начали обрабатывать наши позиции... - гады...
Люди зарываются в землю, стараясь сжаться до размера песчинки...
Когда смерть сыплется на тебя с неба, и ты бессилен, что-либо изменить, остаётся лишь молить бога, чтоб пронесло...

Да только слышит ли он?... Махнул, поди, рукой на детей своих... - человеческих... Наказывает за пропаганду безбожия...
Мерзкий свист летящей в сторону наших позиций мины... - ещё чья-то жизнь через секунду оборвётся...

Меня направили разведать оперативную обстановку... - попытаться найти коридор... Но где там!...
Отовсюду слышно стрекотание немецких мотоциклов, лязг танковых траков... - дорогу заволокли клубы пыли, поднимаемые тяжёлой техникой...

Ни одной свободной тропы... Не выбраться нам отсюда по-тихому, а прорываться с боями... - ляжем все... Нет боеприпасов, нет провианта, мы окружены и сидим в глухом котле...

Добраться бы до того леска, за опушкой... - может, что интересное разгляжу...
Вот только как?... Там метров двести... Если побежать, а поляна простреливается - не успею и половины преодолеть... Если ползти, из миномёта по движущейся траве долбанут, наверняка... - цугцванг какой-то...

Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать... Раз, два, три – бегом, марш...
Страх испаряется, уходит в низ живота, ноги несут сами... Тело согнуто под прямым углом... Шинель мешает... Приклад автомата, чтоб не лупил, прижимаю к боку...

На удивление спокойно преодолеваю эти проклятые метры, падаю между первых деревьев и минут пять успокаиваю дыхание... Затем, таясь, перехожу к другому краю рощицы...

Занял позицию, но первый же взгляд через бинокль не добавил положительных эмоций... Одно и то же... Не пройти... Даже мелкими группами... - нет шансов...

Аллах!... Попали мы... Куда теперь деваться?... 

Перешёл обратно на тот конец рощицы... Теперь снова через опушку... Осмотрелся, сказал себе... - "Бисмиллах", изобразил букву "Г", и побежал...

Вот и половина поляны, и вдруг очередь... - пули свистнули над головой и сбоку... - я рухнул в траву...

Лежать... - убьют или в плен возьмут... Хорошо ещё, что на мне форма не комиссарская... - перед разведкой комполка приказал поменять, а то расстреляли бы без вариантов...
Ну, я ещё подожду сдаваться...

Эх... - помогай мне, Всевышний...

Вскочил, дал очередь от живота и рванул, выписывая восьмёрки... Наверное, никогда в жизни ни до, ни после, так быстро не бегал... Свистело со всех сторон... - зацепив, обожгло бок...

В лесу, как только перестали щёлкать по стволам свинцовые пчёлы, перешёл на шаг...
Осмотрел шинель... - её полы похожи на решето... - не зря я Бога вспомнил...

Пуля, вырвав кусок кожи, оставила кровавую дорожку слева под рёбрами, рана саднила, но это не уменьшило радость от мысли, что и на этот раз жив остался...
До своих добрался быстро...

А через три дня армия начала сдаваться в плен...

***

Продолжение...

http://www.proza.ru/2009/09/25/1210