Шальная троица. Часть 3. Подруги

                Часть 3. Подруги

— Эх, девчонки, сейчас бы на море, да с мужичками, — мечтательно ворковала Ирка, вытянувшись на раскладушке во весь свой гигантский рост. — А то лежим тут, как три курицы замороженные, а лето уже на исходе.

— И отпуск тоже, — поддакнула Юлька и, выудив из шкафа клетчатый плед, бросила  Наташке на ноги.

— Лучше воды принесите... - откинув его в сторону,простонала Наташка, - а еще лучше яду, чтобы долго не мучиться.

Юлька бросила на Ирку уничтожающий взгляд.

— Все ты со своей текилой! Смотри, что с девкой наделала!

- Так, это для того, чтобы стресс снять. 

- Сняла?! - не отрывая от нее взгляд, продолжала бушевать Юлька. - А теперь посмотри на результат.

- Не понимаю, - покачивая головой, размышляла Ирка, не обращая внимания на ее вопли, - чего она так убивается?! И, главное, из-за кого? Тоже мне Ромео общипанный! 

Наташка высунула из-под одеяла распухший нос.

— Никакой он не общипанный, а самый хороший и добрый на земле человек, - она спустила ноги с дивана,  -  ой, девчонки, меня что-то тошнит.

Юлька представила, что может произойти с хозяйским ковролином, и с криками: «Терпи, Натка! Терпи!» — рванула на кухню за тазом.
 
 Пока она громыхала на кухне в поисках таза, Натка пыталась самостоятельно дойти до туалета.

Ирка, развалившись на раскладушке, с интересом наблюдала за скрюченной в дугу пошатывающейся подругой, и никак не могла понять, почему ее так развезло с четырех мизерных рюмок текилы. Правда, она забыла про шампанское, выпитое под шоколадку за пару часов до застолья. Но что такое шампанское для Ирки — не более, чем ситро.

 Природа с лихвой одарив Ирку шикарной внешностью, не поскупилась и на остальное, наградив ее еще и убойным характером, и каким-то особенным водконепробиваемым организмом, за что подруги частенько называли ее Аномалией, на что она не обижалась, а только посмеивалась. В общем, такое чувство, как похмельный синдром, было ей неведомо, поэтому оценить масштаб Наткиных мучений она не могла.

— И чего ты прискакала со своим тазом? — разозлилась Ирка, подцепив ногой потрепанный шлепанец.

- Так, я Наташке хотела помочь...

- Без тебя она, конечно, не справится, - оборвала ее Ирка, зашвырнув тапок под стол. - Как можно в такой рвани ходить, не понимаю...

— Не заводись, - вспыхнула Юлька, - завтра пойду и другие куплю.

— Вот и купи! Только учти, что не в тапочках дело, а в твоем образе жизни.

- А, что тебе не нравится в моем образе жизни?

- Все не нравится! И рваные тапки, и чужие кастрюли и раскладушка эта дурацкая…  Ну, объясни мне, как можно уехать из собственной квартиры в эту страшенную халабуду?

— Ты прекрасно знаешь, почему я там не живу.

— Знаю! Папашу своего недоделанного боишься обидеть.

— Ир, прошу тебя, замолчи, - взмолилась Юлька. 

- С чего бы это?! -продолжала бушевать Ирка.

- С того, что мы договаривались не поднимать эту тему.

- Я не договаривалась, - язвительно сощурила глаза Ирка,  и полезла в холодильник, где со вчерашнего дня охлаждалась бутылка шампанского. - Что смотришь?  Фужеры давай!

— Я не буду, – набычилась Юлька, - и Наташке не дам.

— Это почему, позвольте спросить?! 

— Да потому, что это по твоим жилам шампанское, как вода по водопроводу течет, а для Наташки  — это яд. И вообще, можно ты хоть раз чашкой чая посидеть и без дурацких разговоров про мужиков.

— Вот будет лет по семьдесят, тогда посидим. 

— Да ты и в девяносто не угомонишься, - обреченно вздохнула Юлька, - ох, Ирка, бить тебя некому.
 
И тут Юлька была права. Чтобы ее подруга хотя бы месяц прожила без мужчины? Такого еще не бывало. Но не в смысле конкретно постели, а без свиданий, объяснений, романтиков и прочей лабуды, от которой Юльку тошнило.

Мужчины притягивались к Ирке, как гвозди к магниту, хотя сама она для этого ничего не делала: ни заигрывала с ними, ни хвасталась знанием четырех языков, не строила из себя недотрогу.

 Статная, уверенная в себе, она была похожа и на инопланетянку, и на экзотическую бабочку, и на необъезженную кобылицу, которую,конечно же каждому мужчине оказавшемся на ее пути, хотелось поймать и обуздать. В общем, изюму Ирке было не занимать, и пользовалась она своим обаянием на полную катушку.
 
— А я до девяноста жить не собираюсь, — отрезала Ирка, разливая по фужерам шампанское. — Кому я старая коряга буду нужна?

— Естественно, - фыркнула Юлька, - ты без мужиков, как окрошка без кваса.

— Ну, ты даешь, Юль! Нет, чтобы сказать, как березка без листьев, или ромашка без лепестков, а то окрошка без кваса. Ну никакой в тебе романтики нет.

— Зато в тебе романтики хоть отбавляй, - она сдвинула фужеры на середину стола, - опохмеляться иди к своему Вовочке

— Не к Вовочке, а к Юрочке, — пригубив шампанское, поправила Ирка. 
 
 Еще месяц назад Ирка прожужжала подругам все уши про Вовочку. Про то, какой он умный и юморной, и как с ним весело и интересно, про их страстную и всеобъемлющую любовь. И вдруг на тебе… Юрочка.
 
— И куда же интересно наш пацан подевался? — полюбопытствовала Юлька, не особенно удивившись такому повороту событий.

— Так он уже пару месяцев, как свалил. Я разве не говорила?

— Что за выражения, Ирка?! Свалил! Ты же университет с красным дипломом закончила!

— Говорю, как есть! Если бы он просто ушел, я бы так и сказала: «Ушел!» А он, гад, свалил, да еще мою видеокамеру прихватил!  Чтоб ему ни дна не покрышки!
 
У Юльки глаза полезли на лоб.

 — А я в его способностях не сомневалась... Знаешь, Ирка, твоих мужиков в Красную книгу надо записывать, как редкие виды человеческих особей. И где ты их только находишь?

Ирке и, правда, не очень везло с мужиками. В большинстве своем это были какие-то рыхлые, вялые и податливые особи, как она их называла. Вроде они есть, и будто их нет.

***
За разговорами и разборками, кто прав, а кто виноват, подошло время к обеду. Натка по-прежнему лежала на продавленном хозяйском диване, вымаливая у Господа смерти, а Ирка бегала вокруг дивана с кружкой воды, пытаясь привести ее в чувство.

— Ну, что ты заладила, умереть, умереть, — ворчала она, размахивая над ней полотенцем. — Ты еще не прославилась, чтобы умереть. И вообще, если бы бабы из-за мужиков умирали, то на земле, кроме меня, никого бы не осталось. Я, конечно, люблю это дело, но на такое количество мужиков, меня, простите, не хватит.   

— Ир, а, может, у меня уже климакс? — промямлила Наташка, стерев со лба пот. - То в жар, то в холод бросает.

— Никакой у тебя не климакс,  - фыркнула Ирка. - Это обычный похмельный синдром. Сейчас пива выпьешь, и будешь, как новенькая. — Она вытащила из пакета бутылку чешского пива, отковырнула крышку ключом.

- И, где ты этому научилась? - ахнула Юлька.
- Чему этому?
- Крышки ключом открывать.

— В университете, где же еще?

- Ничего себе. А я то думала, то это самое престижное в стране учебное заведение.

- Так оно и есть. А пиво - это не показатель.... Чехи, например, с детства пиво употребляют, и ничего. Народ здоровый, красивый и страна процветает. И вообще, если хочешь знать, в  жизни все надо уметь: и людей лечить, и с вышки прыгать, и бутылки ключом открывать, мало ли куда тебя судьба забросит, а ты – тютя тютей, простых вещей не умеешь.

— Может, ты и права, — задумалась Юлька. — Хотя, таких, как я, судьба обычно никуда не забрасывает. Это скорее твоя прерогатива — попадать во всякие передряги. - Она подошла к окну. На улице накрапывал дождь. - Ладно, давай думать, что с Натой делать, раскисла она совсем. На себя не похожа...

— Что делать, что делать?! - забарабанила пальцами по столу Ирка, - мужчину  будем искать. И не какого-нибудь слюнтяя, а настоящего, чтоб, как говорится, и любил, и на балалайке играл, и деньгу заколачивал.

— Да ну тебя, Ирка. Ну, подумай, зачем ей мужчина? Тем более, сейчас.

— Затем, что клин клином вышибают! - хлопнула по столу  Ирка. - Или ты хочешь, чтобы она коньки в этой постели отбросила?

— Почему отбросила? Сейчас валерьянкой ее напою. Поспит, отдохнет, а потом…

— А потом у нее крыша поедет, — подытожила Ирка. Она так зла была на свою недотепу подругу, что готова была разорвать ее на клочки. — Да этого покоя на том свете знаешь, сколько будет?! Все бока отлежишь! — заорала она, сломав в сердцах последнюю сигарету. - Ну вот сигареты  закончились, - она уныло посмотрела в окно. — В магазин надо идти. А на улице дождь. — Она язвительно посмотрела на Юльку. — Что глядишь? Или хочешь сказать, что я не права?

— Права. Жить надо на полную катушку, как ты.

— Представь себе, как я, — она бросила обломанную сигарету на стол и тучей нависла над Юлькой. — Ты, что же думаешь: Ирка добрая, все поймет и простит, и на нее можно вешать все, как на бельевую веревку?! Ошибаешься! Я злая и беспощадная! И я за тебя, подруга, возьмусь!   
 
Юлька сквозь слезы смотрела на Ирку и понимала, что она права.  Жизнь ее действительно скучная и однообразная, как черно-белое неудавшееся кино. 
 
— Посмотри, как ты живешь?! — продолжала орать Ирка, не сводя с нее глаз. — Ни денег, ни квартиры, ни мужика. А работа? С утра до ночи — носы сопливые. Другая бы, с твоими способностями в урологи, или в хирурги пошла. А ты?! Разве в детской поликлинике мужа найдешь? Не говоря уже о любовнике!

— Ир, прошу тебя, замолчи, - захлюпала Юлька, пытаясь удержать слезы.

— Еще чего! — Иркины глаза сузились и стали похожи на черные щелочки. — Ты, что же думаешь, я ничего не вижу?! Не знаю, что на три копейки живешь?! Что кошек да собак дворовых на свои копейки подкармливаешь? Ладно, они твари божьи — можно понять. А вот папаша твой, сволочь, прости Господи, за что такую милость заслужил, что ты ему деньги в конвертике посылаешь?! Может, за то, что из квартиры тебя выгнал, да проклял вдогонку? Отвечай! Что застыла, как холодец?!

— Ничего ты, Ирка, не понимаешь, — насупилась Юлька, — у него после смерти мамы крыша поехала. Он, будто с ума сошел.

— Да что ты?! И, в каком же дурдоме, позвольте узнать, ваш батюшка проживает?

— Ни в каком...

— Вот именно! Ни в каком! Он на семидесяти метрах жилой площади круги нарезает, а ты в этой задрипанной комнатушке живешь! И вообще, если бы не этот козел, твоя мама была бы жива!

И тут Ирка была права, но признать этот факт было страшно и больно.

— У мамы был обширный инфаркт, — не поднимая головы, сквозь слезы пискнула Юлька.

— А кто ее до инфаркта довел? Не твой ли драгоценный папаша?!

— Да ничего ты не понимаешь, Ир. Просто у них был такой формат отношений.

— Чего у них было?! — у Ирки покраснело лицо. — Формат отношений?! Ты где таких формулировочек нахваталась? Формат отношений… Да формат может быть только один — уважение и любовь! В общем, так, подруга, — засопела она, — я тут намедни с твоим отцом разговаривала. По-хорошему хотела, а он меня, сволочь, послал! И знаешь куда?! Туда же, куда и тебя! Шлюхой обозвал и за задницу ущипнул, старый козел. — Она задрала подол. — До сих пор синяк, правда, уже пожелтел. Но я в долгу не осталась! Такого леща ему отвесила! Ого-го!
 
Юлька стала белой, как мел.

— Ты что, Ирка, с моим отцом подралась?!

— Подралась! Представ себе!

- Зачем?

- Потому что он не отец, а подлец! Приди в себя, несчастная и вспомни, сколько раз он руку на твою мать поднимал.

Юльке нечего было сказать. Отец, действительно, поднимал руку на мать, и не раз.

— Все равно, он ее очень любил, - упрямо повторяла она.

— Ну да! И от большой любви колотил! Что ж, позиция в нашей стране известная! Бьет — значит любит! Понимаю! Ха-ха!

— Ничего ты не понимаешь, Ирка. Он ее ревновал.

— Интересно, к кому?!

— Ну, так…

— Ну, так — это к кому? У него что, повод был?

— Да нет.

— Вот именно! Тоже мне Отелло задрипанный! От ревности он, видите ли, жену в могилу загнал. Прости меня, Юля, но батя твой — сволочь и гад!
Юлька отвела глаза в сторону.

— Не надо, Ира. Он старый больной человек, с немного нарушенной психикой.

— Еще скажи — инвалид!

— Да, инвалид!

— И за это ты этому ему деньги в конвертике посылаешь?! 

 Юлька посылала отцу деньги два раза в месяц, в получку и в аванс, считая это своим дочерним долгом. Правда, немного. По две тысячи рублей. Больше, увы, не могла. Зарплата у врачей во все времена в нашей стране была меньше, чем у продавцов. Но так как Юлька была непритязательной, ей хватало на жизнь и без этих двух тысяч.

http://proza.ru/2015/04/05/831