Сталкер Дикс, гл. 1, 2

                моему сыну Богосу



                глава первая

                ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЗДЕСЬ, В ЗОНЕ?

        - Ты хабаром богат?
        Громкий голос резанул по нервам, и страшная нестерпимая боль расколола черепную коробку надвое. Он окончательно пришел в себя и вспомнил все: полумрак зловонного бункера, бюреры, тесная шахта, чертов рюкзак и мощный удар по затылку.
        Да, получил он этот подлый удар в тот самый момент, когда отвлекся на зацепившийся за что-то рюкзак. Выбившийся из сил, изрядно помятый, с ушибленным ребром и опаленным лицом, он  выбирался из шахты вентиляционной трубы заброшенного бункера, где с трудом отбился от толпы бюреров и едва не угодил в «жарку». Глупо все получилось, несерьезно как-то, но что уж теперь.
        Вечерело. Над Зоной хмуро нависли угрожающие дождем тучи, и на западе за их нескончаемой громадой едва заметное солнце стремительно клонилось к горизонту. На юге  за убегающими в сизую дымку пологими холмами слышался отдаленный хриплый лай. Там, между полуразрушенной фермой и заброшенным хутором, на проселочной дороге к Кордону шныряли стаи слепых псов. А здесь, на самом краю Темной долины у ржавого покореженного грузовика связанный по рукам и ногам лежал он. 
        Трое бандитов, двое с «калашами» и один с обрезом, стояли над ним и нагло ухмылялись. Самый здоровый и звероподобный из них тяжелым тупорылым ботинком пнул его в ногу и прорычал:
        - Тебя спрашивают, ты хабаром богат?
        - Север хабаром богат.
        - Шутки шутишь, шутник?
        - Ага, конечно, шучу, - тронув связанными в запястьях руками ушибленный затылок, он поморщился от боли. Глянул на руку, растер в пальцах кровь. - Что ты орешь? Лучше развяжи руки и дай мне мой «калаш», я тебе покажу... еще одну шутку.
        - Нам не до твоих тупых шуток, пивень. Отвечай на вопрос!
        - С какого перепугу?.. Да и вижу, что мой хабар давно тобой подсчитан и оприходован, - он повел головой на свой валявшийся неподалеку распотрошенный рюкзак и разбросанные вокруг него часть вещей и снаряжения, - так что глупо спрашивать о моем богатстве. Ничего, пользуйся... мне не жалко.
        - Я тебя спрашиваю не о том, что у тебя в сидоре было. Говори, где твои схроны. Вижу, ты не первый год в Зоне, бывалый сталкер, точняк наскирдовал немерено.
        - Ага, просто местный Рокфеллер. Дай мне мой «калаш» и я, так уж и быть, скажу тебе, где спрятал десяток псевдособачьих хвостов.
        - Да вали его, Мамонт, - взвизгнул бандит с обрезом и, злобно оскалясь, блеснул золотой фиксой во рту, - сматываться надо!..
        - Глохни! - даже не глянув в его сторону, гаркнул тот и снова обратился к сталкеру, - Ну, так что, будешь говорить? Видишь, общественность нервничает, требует суровой кары, высшей меры так сказать. Говори, говори, фуцан, не заставляй меня применять к тебе недозволенные методы дознания.
        - Мамонт? Ах, вот ты какой, олень северный! Наслышан о тебе, наслышан. Только почему «Мамонт», ты больше на гоблина похож?
        - Ну что ж... - главарь скривился и приказал третьему бандиту, худому черноволосому коротышке, - Сорока, разводи костер!
        Сорока закинул на плечо ремень автомата и не спеша пошел выполнять приказание, а Мамонт деловито уселся на поросшую сухой травой кочку. Потом вдруг резко вскинул оружие и дал короткую очередь в сторону холмов. Раздался собачий визг, и пара слепых псов бросилась наутек.
        - Повечеряем? - весело спросил сталкер. - Посидим у костерка, познакомимся ближе, может, выяснится, что и ты обо мне слышал?
        - Может, что и выяснится, - согласился Мамонт и внимательно глянул на сталкера. - Как тебя кличут-то, шутник?
        - А что же ты в КПК не заглянул?
        - Разбит твой КПК. Вдребезги.
        - А, тогда понятно...
        - Ну, так что?
        - Что?
        - Как кличут тебя?
        - Диксом меня кличут.
        - Диксом? Богос Дикс? - бандит вскочил и оторопело уставился на него. Потом в растерянности посмотрел на своих товарищей. Фиксатый многозначительно присвистнул и расплылся в оскале. Сорока сбросил под ноги охапку веток и, с интересом поглядывая на сталкера, не торопливо, ладонь об ладонь, отряхнул руки.
        - Он самый, Мамонт, он самый. Вот и познакомились.
        Да, это был Богос Дикс - один из самых удачливых сталкеров Зоны. Ему удавалось выбраться из любого ада. Счастливчик, который часто сам лез на рожон, нарывался на неприятности, но всё как-то сходило ему с рук, словно оберегали его сами Хозяева Зоны.
        А еще он был циничным и язвительным. С ним очень трудно было общаться даже бывалым бродягам. Но его уважали. Уважали не за удачливость, крутизну и силу - таких в Зоне было не мало, - а за то, что он, при всем своем цинизме, никогда не проходил мимо попавшего в беду сталкера. Да что там сталкера, просто человека. За это его иногда называли «МЧС», называли за глаза, - не любил он этого прозвища.
        Бывали случаи, когда он выручал из беды вояк, наемников и даже бандитов. Последнее, по понятным причинам, многим сталкерам не нравилось, но факт оставался фактом. А так как большинство бродяг так или иначе были обязаны ему своей жизнью, на это закрывали глаза. Еще закрывали глаза на то, что спасенных им он безбожно обдирал на предмет хабара, в качестве благодарности. Хотя и сам делился хабаром и готов был отдать последнее. Ну, это уже законы Зоны: спасли, значит, давай, благодари хабаром. Другие вон, могли и не помогать, шлепнуть и забрать все.
        - Да уж, познакомились... - Мамонт смачно выругался, но быстро пришел в себя. - Только это ничего не меняет. Вернее, меняет не многое. Я думаю, мы оставим тебя в живых, потому что ты выручил  кое-кого из наших в трудную минуту, но вопрос остается открытым. Где хабар заначкарил, Дикс?
        - Ну вот, а говоришь, не многое. Жизнь, разве этого мало?
        - Вот и договорились: тебе - жизнь, нам - твой хабар.
        - А какой мне смысл отдавать тебе свой хабар, Мамонт, если ты оставляешь меня в живых? Мне он теперь и самому пригодится.
        - А я тебя на костерке вон поджарю - и весь смысл. Живой, но малость паленый. Как тебе такая кликуха - Паленый... Дикс?
        - Отпусти его, Мамонт, пусть себе идет, - неожиданно сказал Сорока и, не дожидаясь ответа главаря, достал нож и стал резать путы на запястьях сталкера. - Он Каина из такого дерьма вытащил.
        - Не много ли на себя берешь, тля? - шея и лицо Мамонта вмиг покрылись багровыми пятнами. - Каина он вытащил! Что мне твой Каин? Отпустить - значит вернуть все, что мы у него только что взяли или нажить себе нешуточного врага.
        - Не заводись, нам и без него хватит терпил, чтоб взять свое.
        - Успокойся, Мамонт, - сталкер под шумок невозмутимо резал путы, связывающие его ноги, - верните мне снаряжение и оружие.  Ну, там, еще пару банок тушенки, аптечку оставьте, а хабар и остальное забирайте. Должен же я за освобождение заплатить.
        - Ну да, мы тебе - оружие, а ты нам - очередь в спины.
        - Ох и трусливый ты, Мамонт. Как только пережил Ледниковый период? Тебе бы не в Зоне бандюковать, а на печи тараканов давить. Слово Дикса даю! Оно здесь, в Зоне, чего-нить стоит или как?
        Мамонт в развороте с пояса выпустил длинную очередь в сторону обнаглевших собак и, явно успокаиваясь, пробурчал:
        - Или как.
        - Ну и ладушки, - сталкер поднялся и, разминая затекшие ноги, потоптался на месте. Потом, не спеша, подошел к своему рюкзаку и стал деловито собирать вещи. Когда потянулся к «калашу», бандит навел на него ствол своего автомата и резким окриком остановил:
        - Не торопись, оружие возьмешь, когда мы уйдем!
        - Да как скажешь... Только не ори, башка раскалывается - думать больно.
        - Слышь, Дикс, - вдруг встрял фиксатый, - правду говорят, что ты родом с Ростова-папы? - и, не дожидаясь ответа, затараторил. - Выходит мы земляки, я тоже ростовчанин. О, Ростов-папа, Ростов-папа! Сколько удачных делишек я провернул в этом благословенном городе, из скольких заморочек с ментами выкрутился. Одному богу и Ростову-папе известно. А какие там девки, слышь, пацаны! Таких тока в Ростове-папе можно встретить, больше нигде. Точняк...
        Фиксатый еще долго бы разглагольствовал на эту тему, но Богос, скривившийся при первом упоминании о своем городе, не выдержал этого словесного поноса и безапелляционно заявил:
        - Ты не ростовчанин.
        - Почему это?
        - А ростовчане так часто, всуе не называют свой город «папой». Просто с детства впитали: Ростов - папа, а Одесса - мама, и баста. Что об этом попусту долдонить да через слово повторять?..
        И тут же, теряя интерес к словоохотливому бандиту, предложил:
        - Мужики, а может, действительно повечеряем? Я жрать хочу, как мамонт... ой, ну в смысле, как гоблин... способный сожрать мамонта.
        - Шутник, твою мать! Тебе самое место - на арене цирка людей до слез смешить, клоун! - Мамонт смачно сплюнул сквозь зубы. - Что ты делаешь здесь, в Зоне?!
        - А чем здесь не арена цирка? И не сама ли Зона шутки почище клоунских выкидывает? Да и живности сколько. Только дрессируй. Здесь и птички-невелички встречаются, сороки - вон, и моськи вроде этого, - сталкер указал подбородком на фиксатого, - и пусть не слоны, но имеются в наличие почти ручные мамонты.
        - Блин, Мамонт, ну дай я его вальну баклана, - фиксатый пеной зашелся от возмущения, ствол в его руках затрясся. - Ну, просится же, сучара недостукнутый!
        - Так это ты меня стукнул по затылку, недоразумение?
        - А хошь бы и я! А чё?
        - Да нет, ничего... Просто хотелось бы знать.
        - Так ото знай - я! А будешь много бакланить, еще раз стукну...да так, что кони двинешь! - брызгая слюной, пригрозил бандит.
        - Что ты так разволновался? - сталкер удивлялся самому себе: разошелся он не на шутку. - Тебе по статусу моськи положено вон, на слона, то есть на мамонта лаять, а не на меня... земляк.
        - Скажи, Дикс, что мне может помешать завалить тебя... прямо сейчас? - руки Мамонта на «калаше» побелели от напряжения, а свирепая морда побагровела от злости и нетерпения.
        - Скажу, - спокойно ответил тот, - не что, а кто. Каин и Вепрь. Если они узнают, кто вальнул меня, не спустят тому. Даже если это их собрат, бандюган. Хотя я на них никогда и не рассчитывал.
        - А на кого ты рассчитывал?
        Богос пристально посмотрел на бандита и с расстановкой сказал:
        - На себя. На справедливость Зоны. И ее Хозяев.
        Округу огласил презрительный громкий смех Мамонта, он весь выгнулся от удовольствия, охал, торопился набрать в легкие воздуха и опять, запрокидывая голову назад, закатывался в безудержном смехе. Богос и Сорока сначала внимательно смотрели на него, потом невольно переглянулись. Они оба понимали, что смех этот деланный и что сталкер попал в точку: Мамонта, не очень-то верившего в справедливость, тем более - Хозяев Зоны, удерживал лишь жуткий страх перед влиятельными бандитами - Каином и Вепрем. И только фиксатый, ничего не понимая, подхихикивал своему главарю.   
        - Ох, шутник, твою мать! Вот рассмешил... от души... - Мамонт отдышался и вдруг снова быстро вскинул «калаш» и выпустил три короткие очереди по собакам. Одна особь кубарем полетела в жухлую траву, ее тут же подхватили сородичи и, вырывая добычу друг у друга, понеслись вдоль холмов. Бандит проводил их долгим взглядом. Потом перевел взгляд на Богоса.
        - Ладно, проехали, - он с вызовом сплюнул под ноги сталкеру. - Запомни, Дикс, я никого не боюсь.
        - Я вижу, - хмыкнул тот, внимательно глядя на него.
        - Все, пацаны, мы уходим. - Мамонт, не опуская оружия, начал пятиться к ближайшему холму. Фиксатый тоже взял сталкера на прицел и последовал за главарем. И только Сорока вразвалку пошел вперед, а перед тем как уйти невозмутимо махнул рукой:
        - Удачи, Богос.
        - Удачи, Сорока.
        Сталкер некоторое время смотрел на уходивших бандитов, на два ствола направленных в его сторону, на спину Сороки и не удержался, захохотал в полный голос:
        - Эй, Мамонт, ты же здесь никого не боишься, хорош пятиться! Мамонт ты или рак? Смотри, справа «жарка», угодишь в нее, станешь жареным мамонтом! О, паленым! Как тебе такая кликуха - Паленый... Мамонт?
        Бандит не ответил. Он резко обернулся, обошел «жарку» и нырнул в сизую дымку между холмами, где за секунду до него, выпуская заряд в невидимую для Богоса цель, скрылся и фиксатый. Сорока обернулся, и некоторое время смотрел в сторону сталкера. «Не оглядывайся назад, парень, - плохая примета» - подумал Богос и махнул бандиту рукой: мол, иди давай, чего застрял. Тот кивнул и поспешил за своими. Оттуда послышались две короткие очереди, одиночный выстрел и через секунду хлопнул дуплетом дробовик.
        Сталкер хмыкнул, мол, знамо дело - снова псы, достал аптечку и оказал себе несколько запоздалую медицинскую помощь: обработал рану и тщательно перебинтовал голову. Проверил автомат и мысленно посетовал, что бандиты оставили ему всего один запасной рожок. Потом осмотрел пистолет, - испытанный в деле «Бердыш». Все было в порядке и готово на случай боя.
        Быстро перекусив и уложив вещи, сталкер закинул рюкзак за спину и пошел на запад, где в часе ходьбы у него было удобное место для ночевки. С рассветом он намеревался миновать холмы, обойти стороной Свалку, а там уже рукой подать до Дикой территории, где база должников...
        Мамонт и не догадывался, что попал в точку и зацепил самые сокровенные тайны его души. «Что ты делаешь здесь, в Зоне?» - это был вопрос, на который он и сам искал ответа вот уже несколько лет. С того самого дня, когда узнал о судьбе своего отца, а может, еще раньше, - когда вернулся с Кавказа. Эх, война, мать твою!
        Десантирование с вертушки или БТРа, несколько шагов вперед, короткая очередь на поражение, кувырок, еще одна очередь с колена, опять несколько шагов вперед, снова короткая очередь.
        Беспечная страна и сытая заплывшая жиром, погрязшая в роскоши столица этой страны - государство в государстве - Москва, казалось, усиленно старались не думать об этой проклятой войне с южным соседом, с которым еще вчера жили общим домом.
        А он, ростовский хулиган, выросший без отца, прошедший все круги ада криминальных разборок, умеющий сносно драться и при случае шмолять направо и налево, о чем думал он? Да ни о чем! Когда в тебя стреляют, ситуация упрощается до предела: думать некогда - стреляй в ответ. Задумавшихся отстреливают первыми.
        И в итоге, не задумываясь, научился, мгновенно выбирая цели, убивать быстро, профессионально из любого стрелкового оружия и без него, просто - голыми руками. Но это азы, это еще не опыт...
        Тут из воспоминаний его вывел звук усиленной стрельбы: лай двух «калашей», бивших короткими очередями и вторившие им хлопки дробовика. Сомнений не было, это стреляли его сегодняшние знакомцы и стреляли не по людям.
        Богос с тоской глянул в ту сторону, куда шел, мысленно измерил только что проделанный им путь, отметил оставленные за спиной на автопилоте обойденные аномалии и вздохнул с сожалением. Потом сплюнул и рванул между холмами на звуки выстрелов.
        - Ну, зачем это тебе, дурак? - клял он себя, перепрыгивая через рытвины, и, стороной обегая небольшую «карусель», - ну шел себе и иди, кто тебя просит вмешиваться? Не твой это расклад!
        Выбрав холм повыше и взобравшись на него, он упал животом в редкую жесткую траву и выглянул за гребень. Видимость была неплохая, несмотря на предзакатный час. Тем более, все поле боя лежало перед ним, как на ладони.

                глава вторая

                ГОСПОДИ, ЗАЧЕМ Я ВВЯЗАЛСЯ?

        Плотная завеса туч изношенным ватным одеялом затянула небо до самого горизонта, и сумерки стремительно сгущались над Темной долиной, большая часть которой тонула в предзакатной дымке.
        Вдалеке, левее холма, где лежал сталкер, смутно угадывались строения полуразрушенной фермы. А чуть правее, в зарослях причудливо закрученных деревьев, прятался заброшенный хутор в пять-шесть беспорядочно разбросанных покосившихся домиков и полуразрушенной допотопной водонапорной башни.
        В сотне метрах от первого домика на изрытой проселочной дороге, отстреливаясь из двух «калашей», спина к спине стояли Мамонт и Сорока. Рядом с ними полулежал фиксатый и, вытянув обездвиженную ногу, изредка стрелял из обреза. Вокруг металась обезумевшая свора слепых псов, голов двадцать. Еще около десятка тут и там лежали бездыханными.
        Для Богоса, как для любого, кто знаком с повадками обитателей Зоны, ситуация была понятна с первого взгляда. Слепые собаки, гиены Зоны, мерзкие зловонные твари, порою пугающиеся пистолетного выстрела, обычно трусливо семенят на почтительном расстоянии от человека, в надежде, что тот расслабится и позволит застать себя врасплох, атакуют лишь беспомощную жертву и внезапно. Так нагло они ведут себя только в одном случае: когда где-то рядом находится чернобыльский пес, взявший их под контроль, сбивший в стаю и заставляющий исправно выполнять все его команды.
        Богос в поисках чернобыльца внимательно оглядел доступные взгляду уголки, но нигде его не заметил. Тогда, не меняя позиции, стал короткими очередями отстреливать ближайших к нему псов. Один подранок кинулся в его сторону и прямо у подошвы холма угодил в мощную «карусель». Холм вздрогнул, земля вздыбилась, пса завертело вместе с грунтом и падшей листвой, и ошметки плоти разлетелись в разные стороны.
        - Спасибо тебе, добрая собачка, - сталкер схватил попавшийся под руку камень, и выясняя границы аномалии, бросил его на метр правее места гибели пса. Все повторилось, камень разнесло в пыль.
        - Так, понятно, здесь, если что, не пройдешь, - еще один камень готов был полететь левее аномалии, но тут обстановка изменилась.
        Зловещий вибрирующий вой разнесся над округой, наполняя каждую клеточку тела сковывающим ужасом. Так, сбивая прицел у целящегося в него стрелка, может выть только чернобыльский пес.
        Богос глянул в сторону бандитов и все понял. Мамонт, в поисках источника воя, хаотично вертел головой и беспорядочно стрелял в ближайших псов. Истекающий кровью фиксатый лежал рядом и, расставив руки, беспомощно пытался подняться. Сорока же, прижав «калаш» к плечу, стоял как влитой и очередь за очередью посылал в одно и тоже место - в обвалившийся цоколь водонапорной башни.
        - Он видит его, видит! Ай, молодца, Сорока! - взревел сталкер и внимательно присмотрелся к тому месту.
        На фоне сереющего камня смутно угадывался собачий профиль - задранная к небу лобастая голова, приплюснутая морда и похожий на львиную гриву уродливый нарост на шее. Было понятно, что пули Сороки не попадают в цель: чернобылец не двигался с места и продолжал свою зловещую песню. Надо было что-то делать.
        Чтобы заранее не спугнуть пса, Богос не стал стрелять с такого расстояния. Приподнялся, сделал кувырок вправо и скатился по склону в седловину между двух холмов - таким образом избежав риска попасть в «карусель». Потом, пригнувшись, короткими перебежками, забирая вправо, чтобы выйти в тыл чернобыльцу, он в несколько приемов здорово сократил дистанцию. Но тут на него накинулся «шальной» - иначе и не скажешь, он находился вне боя - случайно попавшийся слепой пес.
        Сталкер вскинул «калаш» и выстрелил в упор. Но выстрела не прозвучало - рожок был безнадежно пуст. Мощная грудная клетка собаки с разбега смела, стоявшего на одном колене, сталкера. Нестерпимое зловоние гниющей плоти обволокло его удушающей волной, а короткая жесткая шерсть скребком прошла по лицу, сдирая кожу и срывая бинты с раненой головы.
        Он вовремя успел двумя руками упереться в морщинистую морду пса и резко оттолкнуть лобастую голову вверх от себя.  Нож, как ему сейчас пригодился бы нож: вот она, ничем не защищенная готовая к употреблению шея с облезлой шерстью! Но руки заняты, нельзя было ни на минуту ослаблять хватку. А кривые когти собаки делали свое дело: рвали куртку, в кровь царапали шею и лицо.
        - Господи, зачем я ввязался? - сквозь стиснутые зубы процедил Богос и поудобнее - на прямую линию - сдвинул правую руку, а левую, не отрывая от морщинистой морды, повел вверх, мимо щели слепого глаза - на затылок. И тут же резко повернул голову пса вокруг оси. Раздался тихий хруст, зловонное тело обмякло и упало на сталкера. Он с отвращением скинул его с себя и подумал: «Блин, как же легко и удобно сворачивать головы собакам, так ухватисто, а вытянутая морда - неплохой рычаг, кстати».
        Сталкер лежа сменил рожок автомата, дослал патрон и, вскочив на одно колено, в первую очередь глянул в сторону чернобыльца. Тот находился там же, где и был и, не меняя своего положения, продолжал бесконечное смертельное тремоло.
        - Пой, пой, Паваротти хренов, я ща тебе подпою, блин!
        Богос огляделся. Так, фиксатый перестал шевелиться и, судя по неестественно вывернутой голове, был мертв - успели еще раз зацепить. Мамонт стоял на одном колене, и ниже куртки между ног свисали его внутренности, но он продолжал отстреливаться. Сорока положения не изменил и так же поливал свинцом водонапорную башню, но теперь ему приходилось отвлекаться на напирающих собак. Их было уже меньше, гораздо меньше. Это радовало.
        Богос не стал больше терять времени и мелкими перебежками, постреливая в ближайших слепых псов, устремился вперед, еще на несколько метров сократив дистанцию. Когда вышел на нужный ему рубеж, стал на одно колено и вскинул «калаш» к плечу.
        Чернобылец, обладающий пси-способностями, по идее давно уже должен был вычислить нового противника и тоже взять его под контроль. Для опытного пса держать под контролем двоих - плевое  дело. Но сталкер, чтобы мыслями не выдать своего присутствия,  думал о чем угодно, но не о конечной цели совершенного им марш-броска. И, похоже, добился своего.
        В прицеле уже маячила уродливая голова, палец рванул на себя спусковой крючок, когда пес резко оборвал свою песню, и повернул голову в сторону Богоса. И тут же взвыл снова.
        - Поздно, Зоной клянусь, поздно, гад! - зловеще заорал сталкер.
        Несколько очередей одна за другой вырвались из его автомата, но цели достигла только первая из них, остальные ушли в сторону. Тоже мне, велика беда, и этого было достаточно, чтобы сорвать сольное выступление мерзкой твари. Тем более, за ту мизерную паузу, когда пес отвлекся на Богоса и прервал вой, Сорока тоже успел впечатать очередь в широкую грудину чернобыльца.
        Истошный визг резанул слух и дал понять заинтересованным зрителям, что репертуар певца кардинально изменился. Ноги пса подкосились, и он въехал мордой в траву, но это был еще не конец - чернобылец имеет невероятную скорость регенерации, его надо было обязательно добить и чем быстрее, тем лучше.
        Сталкер встал в полный рост, чтобы было видно, куда уползает пес и, отметив по движению травы нужное направление, пошел в ту сторону, на ходу с упреждением всаживая туда очередь за очередью.
        Но автомат заглох во второй раз. Сталкер ощупал себя в поисках запасного рожка и с досадой вспомнил, что бандиты оставили ему только один. Вокруг сновали обезумевшие слепые псы, вышедшие из-под контроля чернобыльца. Не обращая на них внимания, Богос быстро отбросил автомат, выхватил «Бердыш» и чтобы сократить дистанцию для стрельбы из него, кинулся в сторону водонапорной башни.
        В траве мелькнула окровавленная лысая голова. Сталкер на ходу прицельно с остервенением выстрелил в эту голову, потом еще, еще. Пришел он в себя, когда понял, что стоит над поверженной тварью и в упор раз за разом стреляет в ее раскрытую жабью пасть.
        Перезарядив оружие, Богос оглядел поле боя. Псы разбегались, растащив «на сувениры» тело фиксатого. Сорока, прижимая левую руку к окровавленной пояснице, а правой сжимая «калаш», с очень неудобного полулежащего положения постреливал вдогонку псам. Мамонт, раскинув руки крестом, без движения лежал неподалеку. Лицом вверх - в хмурое темнеющее небо Зоны.
        Богос подошел и склонился над ним. Бандит был уже не жилец: нижняя часть тела истерзана в клочья, из огромной дыры в паху вывалились рваные измазанные дорожной пылью внутренности, во рту булькала кровь. Он мутными глазами глянул на сталкера, узнал его и раздвинул в хищном оскале окровавленные губы:
        - Эх, знать бы мне... еще час назад... что все так... закончится... С каким же удовольствием я... вальнул бы тебя, Дикс...
        - Знать бы, где упадешь, Мамонт... - со скорбью в голосе сказал Богос и, не меняя положения и выражения лица, одним выстрелом сделал аккуратную дырку во лбу бандита. Тот дернулся и затих.
        Сталкер обернулся, глянул на Сороку и уперся взглядом в ствол «калаша», направленный в его сторону.
        - Не подходи, Богос, я не хочу тебя убивать, - посиневшие губы бандита раздвинулись в мучительной полуулыбке.
        - Я тоже не хочу убивать тебя, Сорока. Забыл что ли, час назад ты спас мне жизнь? Долг платежом красен - теперь моя очередь.
        - Ты только что свой долг отдал и очередь отбил. Ты тоже спас меня, сталкер. Теперь мы в расчете. Никто никому не должен.
        - Тем более. Ты сейчас сам прекрасно понимаешь, что говоришь глупости. Зачем мне надо было ввязываться в это? Чтобы, вытащив тебя из дерьма, шлепнуть собственноручно ради удовольствия? Знаешь, я не получаю удовольствия, убивая людей. Хотел бы вашей смерти, досмотрел бы представление из бельэтажа или был бы на подходе к месту выбранной мной ночевки. Не дури, скоро ночь.
        Сорока долгим оценивающим взглядом посмотрел на сталкера, медленно опустил оружие и со стоном повалился в жесткую траву.
        - Ну и ладушки. - Богос осмотрелся, лихо подхватил один из рюкзаков бандитов и достал аптечку. В первую очередь он оказал медицинскую помощь Сороке. Обнажил ему поясницу, обработал рану, вколол противостолбнячную сыворотку и туго перетянул бинтами. Тут же обеззаразил и свои раны, полученные когтями пса. Голову бинтовать не стал - и так сойдет. Глянул на Сороку. Тот делал себе обезболивающий укол.
        - Посматривай вокруг, - сталкер подобрал автомат Мамонта, проверил его - хороший «калаш», с подствольником, почти новый, решил оставить себе - поменял рожок, забрал еще два запасных, три заряда для подствольника и пошел за своим рюкзаком. Пройдя по вершинам холмов, собрав вещи, он все-таки не удержался и решил выяснить границы "карусели". Здоровенная она была, черт! Правильно сделал, что пошел тем путем - через седловину...
        - Что будем делать? - Сорока, похоже, оклемался.
        - Сухари сушить, - и сталкер действительно достал из рюкзака пару сухарей, - на вот, погрызи, заслужил...
        Он быстро обыскал труп Мамонта, забрал его КПК, сунул в один из рюкзаков ПММ, запасные обоймы к нему и нож, рассовал по карманам найденные на нем артефакты. Закончив с этим, задумчиво оглядел местность:
        - Не пойму, вы видели, что от фермы до хутора полно слепаков, чего полезли сюда? Почему по холмам не прошли? Там и аномалий меньше.
        Сорока молча отвел глаза. Сталкер глянул на него и усмехнулся:
        - Все ясно. Далеко ваш схрон?
        - На той стороне хутора, - помедлив, ответил Сорока, - у плетня последнего дома... Хабар скинуть хотели. Скинули, твою мать.
        - Ну, уж ты-то скинешь. Это вон твои кореша больше ничего и никогда не скинут и не откинут... даже ботинки... А что там у вас?
        - Погреб основательный, хозяйский такой. Мы полгода назад из него бюрера матерого выкурили, а хазу себе приспособили.
        - А что, толково! Ни одна падла не сунется, - не захочет с псами возиться. Хабара много?
        - Много. Но, зная тебя, думаю, станет мало.
        - А чего так? - сталкер засмеялся, предугадывая, ответ бандита.
        - Знаю, ты не церемонишься с хабаром тех, кого спасаешь.
        - И от кого знаешь?
        - Не важно.
        - Ну, ну... - сделав небольшую паузу, сталкер встал. - Ладно, пора. Заночуем в вашей хазе. Там, где вы трое помещались, мы вдвоем здорово разместимся, а завтра я тебя к доктору отведу.
        - Только через хутор не пойдем, обойдем этот клоповник.
        - Ясень перец.
        Богос помог Сороке подняться, быстро взвесил в руках рюкзаки и тот, что полегче плюс свой полупустой протянул ему, а тяжелые оставил себе, и дал команду двигаться.
        Да, такой темп не сулил скорого достижения цели: Сорока с трудом передвигал ногами,  останавливался, сталкеру часто приходилось ему помогать. Хорошо хоть схрон бандитский располагался не далеко.
        Через несколько метров они наткнулись на автомат Богоса. Ясное дело подобрали, что добру пропадать? А когда водонапорная башня скрылась в темноте, там, на месте схватки завязалась свара между псами за приз под названием «Мамонт». Сорока с Богосом переглянулись, но не стали ничего комментировать. И так все ясно, таковы законы Зоны.
        "С этим-то более-менее все понятно. Но, не понятно другое: что ты делаешь здесь, в Зоне? - снова обжег его вопрос Мамонта.
        Да, война - это азы, но еще не опыт, по крайней мере, для него.
        Все, что он умел и что ему так помогало в Зоне, приобретено после войны, во время работы профессиональным телохранителем.
        Выдержка, умение владеть собой и своими чувствами, когда оскорбление или членовредительство нанесенное лично тебе не имеет никакого значения в сравнении с безопасностью подопечного. Способность часами стоять на одном месте или, съежившись в машине, проводить полночи в ожидании его.
        Исключительная наблюдательность, требующая фиксировать каждое подозрительное движение, незначительные изменения в поведении окружающих и вовремя реагировать на них, спустя месяцы восстановить в памяти события или облик человека.
        Умение не отвлекаться на мелочи, когда во время раута около подопечного крутятся знаменитые персоны. Или когда он банально отвисает в бане с голозадыми шикарными девицами, в присутствии которых даже веники в предбаннике проявляют признаки жизни.
        А главное - всегда быть готовым умереть, броситься под пули, заслонить собственным телом объект покушения.
        Все эти качества у него были отработаны до инстинктов. Может, потому он и бросался на помощь каждому попавшему в беду. Защитить, прикрыть собой, спасти... Спасатель, блин, МЧС..."
        - Эй, проснись, сталкер, мы пришли.
        Слабый голос Сороки вывел Богоса из задумчивости. Он, словно со сна, оторопело огляделся по сторонам, не понимая, где он и как среди ночи попал в этот заброшенный огород на краю хутора.
        «Вот черт! - выругал он себя. - Бросал бы ты это хлопотное дело, парень, много думать вредно, эдак можно в любую хрень влететь».   
        - Веди, Сорока, показывай свои апартаменты, - скрывая свою растерянность, сталкер весело засмеялся, - я твой гость.
        Полуутопленный в земле вход в погреб напоминал лаз в землянку и сверху был тщательно замаскирован огромным, в два обхвата, старым пнем с богатой корневой системой.
        «Хитро придумано. Точно, дело рук бюрера, - подумал сталкер, втискиваясь между покрытыми мхом жилистыми корнями.
        Когда вошли вовнутрь, Сорока в темноте чем-то заложил дверь и,  пройдя куда-то вглубь, на ощупь запалил масляную лампу. Неяркий свет окрасил помещение в желтые тона, и Богос открыл рот от удивления, его просто поразила увиденная картина.
        - Вот это апартаменты! - невольно присвистнул он...