Шумной, весёлой гурьбой впорхнули в класс

Шумной, весёлой гурьбой впорхнули в класс после школьного звонка ребята 9 «а». На всех лицах сияла жизнерадостная улыбка в ожидании предстоящего лета. Было 5 марта 1953 г., на дворе чувствовался во всём приход тепла. Александр вчера даже видел первого скворца, возившегося под окошком их комнатушке в бараке за станцией.
Звонок прозвенел, но учитель истории Ефим Юрьевич Спектор в классе не появлялся, что, безусловно, радовало учеников, можно было лишние минуты выплеснуть свою энергию.
Ещё немного, и, неслышно распахнув дверь, не сделав замечания по поводу шума в классе, учитель прошёл к столу. Ученики, стоя, замерли в ожидании нагоняя, но вскоре обратили внимание, что у учителя глаза влажные и по щекам ползут крупные слезинки.
«В стране неописуемое горе, - еле сдерживая себя от истерики, сказал мужчина, - умер товарищ Сталин».
По рядам стоящих послышались всхлипывания, и многие девчонки стали ладошкой вытирать набухшие глаза. Мальчишки втянули голову в воротники рубашек, и в классе наступила поистине гробовая тишина.
Позволив сесть, учитель успел лишь задать задание на следующий день, как прозвенел звонок, напомнивший, что на сегодня уроки кончились.
Вечером, собравшись с ребятами во дворе, Александр рассказал, как прошедшим летом он на обратном пути от дяди Вани, родного брата отца, и тёти Маруси, у которых провел летние каникулы, делал пересадку в Москве на другой поезд, идущий на Урал, и две-три ночи ночевал у Анфилофьевых, родных по материнской линии, в Переделкино. Там он имел возможность побывать в музее искусств им. Пушкина, где в то время были выставлены для обозрения подарки Сталину.
Были там вещи, подаренные главами социалистических стран и предметы, изготовленные в единственном экземпляре на отечественных предприятиях.
Больше всех его тогда поразила хрустальная ваза метровой высоты густь-хрустального завода. Она стояла у колонн лестницы, ведущей на второй этаж. Выполнена она была в стиле античных, древнейших греческих ваз, но по окружности располагались барельефы самого Сталина. У такого шедевра всегда толпился народ. И уже приехав домой, Александр в одной случайно попавшей в руки газете, а их тогда не выписывали и в киосках не продавали, нашел заметку об этом подарке.
Да, конечно, время прошло большое, и порой Александр думает: а что с теми подарками? Где они? Являются ли украшением каких музеев иль лежат где в запасниках?
Время бежит, и память людская много старается забыть из-за новых событий, новых свершений, но жаль видеть, когда труд людей, сотворивших чудеса прекрасного, уходит в неведанья. Этому Александр поражён и в Германии, осматривая пришедшие в упадок, разрушенные замки.
Надо бы хранить память о предках, если это тревожит, восхищает красотой душу.

Александр Самохвалов