одинокий

Так тихо вокруг… слышно тикание часов на кухне, слышно, как соседская собака грызет кость, слышно даже о чем говорят люди на лавочках под окном. Газа и электричества небыло уже вторые сутки, чай не заварить, есть не приготовить. Соседка по комнате ухела на выходные к родственникам, оставив в холодильнике пару пирожков и полбутылки выдохшейся минералки.  А еще она оставила за собой ужасный беспорядок, расбросав по комнате свои блузки, белье и еще кучу всякого хлама. Она спешила. Она опаздывала. Зато теперь можно никуда не спешить. Так тихо.

Стены едва только удерживали остатки тепла от чугунных труб. Трубы тоже были в беспорядке – ободранные, ржавые. На них ровным слоем лежали несколько десятков носков, пытаясь просохнуть. В любом случае, это было самое теплое место тут. Вдруг стало слышно, как кто-то возится с замком двери. Пару минут безуспешных тыканий ключем, пару раз дернули ручку и ушли. Им опять не повезло. Этой ночью обитатель этой квартиры специально затолкал спички в замочную скважину. Это даст ему возможность пожить еще несколько дней. Но ведь тот, кто пытается открыть этот замок придет и завтра, и послезавтра. Если у него не получится открыть дверь – он уйдет, такие правила. И сегодня больше не вернется. Но обязательно вернется завтра. Как же тут холодно и тихо!..

На потолках разросталась плесень. От непогоды полгода назад затопило всю крышу, все протекло, проводка испортилась. И на стенах и потолке остались большие рыжие пятна, как напоминание о бедствии. Пятна не просохли – тепло на улице закончилось, и постепенно начал появляться неприятный запах, а потом и плесень. Черными островками она ютилась то тут, то там. Скоро это место будет не пригодно для жизни. Хотя нет, скорее жизнь будет не пригодна для этого места. Все станет на свои места, и новые хазяева отдерут все сморщенные обои, счистят плесень вместе с побелкой, и приведут помещение в божеский вид. Тут будут бегать их голопузые дети, кошки будут гадить в щели в полу, а грозный глава семьи в семейных трусах и туфлях на босу ногу будет ходить покурить на балкон. Чтобы он только оттуда не свалился вместе с самим балконом. А сейчас тут никого нету. Все ушли, кто на заработки, кто к семье, а кого и в больницу положили с диагнозом острое кишечное отравление. Спрашивается, зачем есть вздувшиеся консервы? Весь этаж опустел. Лишь одному в этом помещении человеку было холодно и одиноко. Тут невыносимо холодно, одиноко и тихо!

С улицы послышался плачь. При первом же взгляде вниз стало ясно, что случилось – машина сбила женщину с ребенком. И теперь ребенок сидит на асфальте возле мамы и испуганно ревет. Да что там испуганно, он орет просто в истерике. Ему очень страшно. Он остался один. Водитель машины, огладываясь по сторонам, прыгнул за руль и дал по газам. Ему, очевидно, проблемы были ни к чему. К телу женщины подбежали люди, стали махать руками, кричать, искать того, кто запомнил номер. И тут женщина вдруг поднялась. Не совсем понимая, что происходит, она схватила ребенка на руки и принялась бежать туда, откуда шла. Жива… А свидетели происшествия посмотрели друг на друга, махнули руками и разошлись. Чего уж, обычный день из жизни большого города. На каждом шагу подстерегает смертельная опасность, и люди уже привыкли видеть смерть, убегать от нее, а иногда и угрожать ей, прыгая из окон. Люди ко всему привыкают. Единственное, к чему нельзя привыкнуть – это страх. Даже если он постоянный, ужасный, холодящий душу, переходящий в истошный вопль – все равно, к страху привыкнуть нельзя… И каждый раз, когда приходят те, кто пытается открыть замок, приходит и страх. И хватает за горло, и отнимается речь, и дрожат руки.  Немыслимо страшно. И холодно. И одиноко. И тихо.

Через несколько часов все вконец надоело. Надоело смотреть в окно, надоело считать трещины на потолке, надоело взвешивать на глаз проходивших мимо людей. Даже в окнах дома напротив жильцы не мелькали, и не соизволили включать музыку, чтобы хоть как то развеселить скучный день. Все течет чрезмерно плавно, и не за что зацепиться усталому мозгу, чтобы попытаться отвлечься от мыслей про страх и будущее. Когда же дадут газ? Чтобы сварить несколько картофелин да закинуть их в жуледок. Когда же дадут свет, чтобы можно было включить обогреватель и порадовать теплом замерзшие суставы? Когда все, наконец, станет на свои места? Может, и жизнь тогда пойдет лучше? Перестанут приходить и ломать замок, перестанут сбивать людей на переходе, перестанут копать метро, из-за чего дом дал просадку? Неужели все должно быть так, как есть? И почему никто не хочет ничего менять? Разве такая жизнь людям нравится? И когда закончатся эти глупые вопросы в голове? Так хочется покоя, чтобы была хоть какая то уверненность в следующем дне!.. Почти незаметный в своем жилище, обитатель квартиры вдруг кинулся в кладовку. Там же есть свечи! Если туда не добрались мыши, то можно ими хоть как то согреть конечности. Повезло. Несказанно повезло! Одинокий огарок свечи сохранился, будто знал, что его ждет высшее предназначение. Согреть человека, дать ему минутную радость, помочь ему. Свеча быстро была перенесена на кухню. Спички… Где же спички? Ничего, есть еще коробок, вон там, в ящике с крышками и прищепками. Чертов пяльник запутался тут своим проводом. Минута дела. Все, спички в руках. Сейчас будет тепло. Какой то запах. Соседи опять газ забыли выключить? Шалопаи. Вечно у них от сквозняка затухает плита, вечно потом воняет газом. Ну ничего, приедет соседка и даст им по мордам. Вернее, это даже не соседка, а почти что хозяйка квартиры. Связи у нее, видите ли. Любовник в мэрии не последний человек. Ну, Бог с ними. Тут бы согреться… Первая спичка сломалась. Дура. Зато вторая вспыхнула. И залила своей искрой все пространство. И огонь затмил свет из окна, лишь послышался где то далеко хлопок, и в голове у жильца пронеслось лишь одно: «газ дали…»

Как же хорошо! Теперь так тепло – тепло, теперь так уютно и легко. И совсем не страшно. Только все равно, почему то, одиноко…