Бог из Машины - Глава 20

— Конечно, я нашел вашего робота-убийцу… — сказал я как можно циничнее. — Он летит третьим классом в каюте номер тридцать дв…
Не успел я закончить эту фразу, как Клерк сделал резкое движение руками, чтобы вырвать себя из кресла. Однако, увидев в моей руке оружие, замер в неестественной позе: его согнутые ноги и тело уже подлетели к верху и застыли в невесомости, а предплечья и лопатки остались приклеены к креслу. На его лице неподвижной маской застыли нерешительность и страх, глаза неотрывно глядели в дуло, словно пытаясь высосать из него всю пустоту смерти, затаившуюся в пневмопистолете… если это действительно был робот, то это была очень удачная модель.
— Спокуйнааа! — рявкнул я как можно страшнее. — Мы здесь не в звездные войны играть собрались … Скажите своему коллеге, чтобы он медленно возвращался в свое кресло…
Последнее относилось к Президенту, который, в отличие от Клерка, даже не попытался рыпнуться, и продолжал сидеть в позе преуспевающего бизнесмена.
— Браво, детектив! — сказал он и отчего-то хохотнул легко и даже беззаботно, будто происходящее сейчас действительно было спектаклем.
— Вы нашли орудие убийства, и вам осталось лишь придумать для меня подходящий мотив преступления, что с вашей яркой фантазией, проницательностью и осведомленностью будет сделать весьма легко…
— Не понимаю, — сказала Мэри, для которой происходящее видимо являлось какой-то мыльной оперой. — Какое орудие убийства?
— Как какое? — удивился Президент. — Робота – убийцу.
— Мэри, речь идет об андроиде, которого ты только что видела на экране и которого видела на записи убийства, — ответил капитан, который не смотря на наш уговор, до сих пор не достал оружие, очевидно полагаясь на свои кулаки. — Детектив обнаружил каюту, где он живет…
— Совершенно верно. Третий класс, каюта 32, там сейчас и находится орудие убийства, как две капли воды похожую на Марину Макаревич. А что же касается версии… — Президент на секунду задумался и произнес:
— Ну, например — ревность. Вы, детектив, полагаю, тщательно просмотрели видеозаписи видеокамер наблюдения корабля и обнаружили, как в предыдущем полете на окололунную орбиту мы с Аймом один раз тайно встретились в моей каюте… А на Луне он встретил женщину… — Президент улыбнулся и посмотрел в сторону Мэри. — Возможно, что я не смог пережить это и убил его, перепрограммировав базовые алгоритмы подсознательных программ андроида, при этом подставив свою соперницу так, будто это сделала она… Как вам  подобная версия, детектив?
Весь этот разговор я, не отрываясь, смотрел на Клерка, ожидая нападения. Его поза и выражение лица ничуть не изменились, словно его заморозили. Пистолет, отличный пневматический ТТ, приспособленный для стрельбы отравленными шариками, на всякий случай позаимствованный мной у капитана, взмок в моей руке, будто он плакал он того, что ему не дают выстрелить в эту, пусть не живую, но все же так похожую на человека мишень.
Прежде я не верил, что Клерк может напасть на меня, и взял пистолет лишь для того, чтобы при случае урезонить им Президента. Однако вместо него на меня напал робот, которого мне пришлось держать на мушке. Теперь Президент в любой момент мог напасть на меня, и я едва ли бы успел отразить совместную атаку разведчиков. При этом краем глаза я видел, что капитан тоже не выполняет нашей договоренности. Он так и не достал оружие, и продолжал как ни в чем не бывало спокойно сидеть в кресле.
Пожалуй, кроме меня никто не понимал серьезность положения.
Версия Президента о мотиве преступления была интересна, так как в действительности о столь интимных отношениях между убитым и подозреваемым я даже не догадывался, и уж тем более — не смотрел видеофайлы прежнего полета “Лунного Плота” на окололунную орбиту. (Честно говоря, я думал это предпринять, но поленился). По моей предположительной версии выходило, что разведчик был убит из за каких-нибудь внутренних разборок в СТР, нам заведомо непонятных… говоря по чести, стройной версии мотивации преступления, ровно как и полной уверенности в том, что в тридцать второй каюте третьего класса живет робот-людоед, у меня не было. Собственно, поэтому вся моя выходка с совещанием в кают-компании была во многом импровизацией, шансом не столько арестовать кого-то, сколько действительно выяснить: что же, наконец, происходит.
Оттого в это мгновения даже я еще не верил, что преступление раскрыто.
— Скажите вашему коллеге, чтобы он вернулся в кресло, — снова потребовал я как можно злее, но получилось достаточно наигранно и как-то по-варварски.
— О… Не беспокойтесь… — сказал Президент довольно. — Как только я подберу доступ к его системе, я немедленно верну его в кресло, а пока я просто парализовал его, заметьте — раньше, чем он успел убить вас и вас, и вас… Кстати, ваши шансы остаться в живых были не более двадцати процентов: реакция робота намного выше, чем у человека, а подстрелить андроида пневматическим оружием — задача не из легких…
Он улыбнулся улыбкой счастливого домохозяина.
— Считайте, что сегодня у вас второй день рождения…
— Что за вздор вы нам тут несете? — возмущенно воскликнула Мэри, и я еле удержался от того, чтобы взглянуть на нее, чтобы узнать кого из нас она спрашивает. — Робот не способен причинить вред человеку, это же первый закон роботехники…
— Иными словами, это вы убили моего друга? — мягко спросил Президент, после чего возникла неловкая пауза.
Я не знал, что делать дальше. Конечно, следовало заключить их под стражу. Но за что? На основании устных измышлений подозреваемого и непристойность позы его сообщника?
— Не смотря на то, что я действительно спас ваши жизни, коллеги, — снова взял слово Президент, — я прошу впредь не благодарить меня, так как я спас ее не только вам, но и себе.
С этими словами Президент наклонился вперед и протянул мне руку и я, словно по инстинкту, свободной левой рукой бросил ему наручники, так же взятые “на всякий случай”.
Почему я это сделал — не знаю. Возможно, его жест был столь необычен, красив и осторожен, что в это мгновение мне просто не хотелось портить его. Потому я просто бросил ему наручники, и они медленно поплыли над столом.
— Это называется естественный гипноз неосознанных реакций человека, — сказал Президет, поняв мои мысли.
Стараясь не высказать своих эмоций и уже не глядя на Клерка, я с волнением и тревогой наблюдал, как Президент подхватил грациозно плывущие над столом “браслеты”.
Как только он их поймал, Клерк резким движением вернулся в кресло, а затем стремительно нагнулся вперед, опустив голову между колен, одновременно закинув руки за спину вверх и положив кисти рук поверх спинки кресла. Действия робота были так стремительны и порывисты, что я поймал себя на мысли, что кинься сейчас вместо этого Клерк на меня, я действительно в лучшем случае мог бы произвести один-два выстрела. Если учесть, что это был не человек, а робот, бесчувственный к боли, шансов выжить у меня действительно было маловато.
Президент же неторопливым движением одной рукой надел наручники на робота и снова вернулся в прежнее положение.
— Вот видите, — сказал он, изящно подняв и развернув пухлую ладошку снизу вверх. — Все под контролем. Если желаете, можете убрать оружие. Впрочем, если вам так спокойней, то можете оставить.
— Не желаете ли все же объяснить, что здесь происходит? — спросил капитан таким тоном, что мне даже стало неловко от того, что разговор принял столь серьезный оборот.
— Разумеется, разумеется, — сказал Президент, задумчиво глядя куда-то вверх. — Однако прежде чем начать, я должен выразить вам благодарность. Если бы вы не назначили главой следственной комиссии столь э… интересного и энергичного человека, а, к примеру, меня, то данное дело ни за что не было бы открыто, и у вашей супруги были бы очень большие неприятности.
Президент посмотрел на Мэри и вздохнул. На меня и на мое оружие, все еще наставленное в его сторону, он не обращал никакого внимания.
— То есть вы хотите сказать, что все, что нам удалось сейчас выяснить — правда? — спросила Мэри.
— Ну… — замялся Президент — Далеко не все… и даже несколько не так, как было на самом деле, но, к счастью или нет, в целом, опираясь на неверные предпосылки и сделав определенно неверные выводы, детектив, тем не менее, спас вас от обвинения в убийстве… что, в общем-то и требовалось.
— Подождите, подождите, — нахмурилась Мэри — ничего не понимаю… “верные — неверные”… Вы можете ответить прямо: кто убийца и как так вышло, что в убийстве обвинили меня?
— И не забывайте, что мы не верим ни единому вашему слову, и вы должны представить серьезные доказательства, — добавил я.
— Ммдааа… — Президент потер подбородок и задумчиво помолчал. — Дело в том, что мне вовсе ничего не надо доказывать… по крайней мере вам двоим. Что же касается вас, капитан, то с вами у меня будет отдельный разговор… Но если вы действительно хотите узнать, что произошло на этом корабле, то наберитесь терпения. Я мог бы вообще ничего не говорить, но… я так долго молчал, мне хочется рассказать вам все… как бы в благодарность за…
Он задумался, выбирая подходящие слова.
— …За то, что вы вынудили… да, я расскажу вам об этом эпохальном событии в истории человечества во-первых — потому как вы были его непосредственными участниками, а во-вторых — в благодарность за то, что вы вынудили меня в него вмешаться.
— И что это за “эпохальное событие”? — спросила Мэри.
— Убийство Айма Намаха, первого человека, принявшего смерть от искусственного интеллекта, созданного землянами.
— Что за бред? Искусственного интеллекта не существует, не говоря уже о… — я сбился на полуслове, увидев лицо Мэри.
Ее лицо выражало отрешенность и тоску, глаза глядели не на меня, а как бы сквозь, а мысль витала где-то за пределами Солнечной системы.
— Ваша подруга думает иначе… — сказал Президент, заметив мой взгляд.
— Но есть же законы роботехники… — настаивал я, уже не так уверенно.
— Опять вы про эти законы… Увы… Законы развития искусственного разума намного реалестичней Азимовской фантастики и коренным образом отличаются от четырех знаменитых законов роботехники, и объединить их — непосильная задача. По крайней мере — сейчас. Проблема состоит в том, что невозможно создать “умного” робота без создания сверхразума, а создание искусственного интеллекта, в свою очередь, подразумевает под собой осознание и защиту искусственным разумом своего “Я”, что рано или поздно должно было прийти в противоречие с “Я” человека… Людей много, и все — не без греха, а компьютер — это превосходно налаженный безошибочный механизм обработки той информации, что дана ему грешниками.
— То есть погибший оказался первым, кто вступил в противоречие с искусственным интеллектом? — спросил капитан вполне серьезно. Возможно, тот гипноз, который Президент применил ко мне, когда я отдал ему наручники, был использован и сейчас: и кэп, и Мэри внимательно слушали мягкий голос разведчика, и я видел, что они с каждым словом верят ему все больше и больше.
— О… далеко не первый. Наверное, первый человек, который так или иначе пострадал от компьютеров, появился в 1949 году, когда был создан первый ламповый компьютер. Как и положено любому новшеству, оно просит за свое существование определенную плату. Что же вы хотите от такого парадоксального явления, как сверхразум? Чтобы его создать и затем с ним мириться, человечество готово пойти на огромные жертвы, заплатить любую цену… И в принципе, единичное убийство роботом человека — не такое уж большое преступление: каждый день в мире из-за монотонной сидячей работы за компьютером погибает колоссальное количество людей. И это никого не шокирует. Однако социальное восприятие не позволит человеку смириться с уничтожением себе подобного от рук плодов своих рук… Простите за витиеватость моей мысли, но думаю, вы меня поняли.
Президент опять задумался, губы его шевелились.
Мэри хотела его о чем-то спросить, но он заговорил снова:
— Не знаю, насколько случайно это произошло, но так уж получилось, что персонажи этой трагедии участвовали в ней от начала и до конца. У вас, детектив, выкрали информацию, и вы же расследовали убийство человека, который был в этом замешан. Как я уже сказал, окажись на вашем месте иной, и это преступление вряд ли было бы раскрыто.
Я почувствовал, что пора и мне сказать что-то, но необычность ситуации не позволяла мне выбрать направление вопросов.
— А в чем, по вашему, заключалось противоречие между погибшим и… как вы его называете… сверхразумом? — спросил я то, что первое пришло мне в голову, так как хотелось услышать от оппонента его версию мотива преступления.
— Узнаю хватку сыщика… сразу глядите в корень. Именно это я и попытаюсь вам сейчас объяснить, так как это очень непростой вопрос, и в нем несколько составляющих. Ну, во первых: эта женщина-робот была его супругой… Чему вы все так удивились? Вы же воспринимали моего коллегу как обыкновенного человека, — Президент и мы все взглянули на Клерка, продолжавшего сидеть в три погибели, сохраняя молчание. — Явление искусственного интеллекта, который лично я предпочитаю называть “сверхразум”, давно использует роботов для познания себя и окружающего мира. Это, кстати сказать, является для него весьма трудной задачей, в некотором роде — комплексом неполноценности. В отличие от человека, да и любого животного, Сверхразуму трудно осознать и отделить себя от окружающего мира — ведь любой компьютер, подключенный к интернет, по сути, является его частью. Используя роботов, сверхразум не только осознает себя как часть мира, но и познает его… Кстати, детектив, ваш неудачный брак — тоже часть этого эксперимента. Чего вы так удивляетесь? Не хотел вам говорить этого, но раз уж вы все равно ничего не запомните…
Сказать, что я был удивлен — не сказать ничего. Я действительно был женат несколько лет назад, но однажды моя супруга Тесанна неожиданно куда-то исчезла, а потом позвонила и стала говорить какую-то чушь о наших “равнополюсных характерах” и “сексуальном тупике”. Я здорово обиделся, так как лично я никакого тупика не чувствовал, скорее наоборот, и, в конце концов мы развелись, ни разу больше не встретившись.
— Подождите… — промолвил я, но Президент не услышал.
— Да ничего удивительного: существовало и существует множество подобных экспериментов, и что касается лично вас, то вы еще счастливо отделались: через пять месяцев вашей совместной жизни сверхразум посчитал, что робот может быть разоблачен, и свернул этот эксперимент. Теперь ваша бывшая супруга снова замужем, и снова собирается разводится: ее муж очень хочет детей… Но да не о том речь... Мой товарищ, Айм Намах сознательно пошел на эксперимент «2 И». Вы, наверное, знаете, что в СТР большинство сотрудников сироты, и они легко соглашаются на брак с андроидами. Таких большинство… В том числе и я, но по другой причине… Так вот, в случае, если человек соглашается на подобный шаг, то у него есть выбор — создать себе супругу с определенной внешностью и непредсказуемыми чертами характера, либо задать ей основные параметры характера и поведения робота (их более двухсот), но с непредсказуемой внешностью. Айм выбрал первое…
— Бедняга… — произнесла Мэри.
— Почему… Так поступает большинство мужчин. Что же касается Айма, то его семейная жизнь сложилась совсем не так, как у большинства. Обычно мужья довольны своими женами-роботами: не смотря на хитросплетения алгоритмов их поведения, они, как правило, не столь капризны и менее требовательны, более послушны и внимательны…
— Я бы так не сказал… — проворчал я.
— Значит вам попалась плохая модель, — улыбнулся Президент. — А если серьезно, то эксперименты с людьми, не знающими, что они живут с роботом, более интересны оттого, что люди относятся к адроидам как к человеку. А в случаях сознательного эксперимента человек относится к андроидам не так, как к обычным людям, потому-то и роботы вынуждены подстраиваться под человека и вести себя соответствующе. Однако в случае с моим погибшим коллегой была одна проблема: в его жизни не было обычных женщин, даже простых романтических отношений, от чего у него развился комплекс неполноценности. От этого даже мало-мальские недостатки своей жены-робота он переживал как свои, превращая её (а на самом деле — свою) жизнь в сущий ад. Между тем существовала женщина, внешность которой была практически неотличима от внешности, придуманной Аймом для своей супруги. Разумеется, сверхразуму было интересно узнать стиль поведения человека, встретившего э… образ своей мечты.
При этих словах Мэри улыбнулась кротко и кокетливо, очевидно что-то вспомнив и теперь по-новому понимая что-то.
— Рано или поздно это должно было произойти, а так как подобная встреча могла произойти на Луне, то сверхразум подогнал события так, чтобы Айм срочно отбыл в Мунсити. Вместе с ним он тайно от него отправил и его жену — Анну Теплухину. Хочу заметить, что это было осуществлено без ведома человека.
— Это как? — удивился я.
— А вот так. Разум просчитал, что практическая польза эксперимента будет выше, чем вероятность финансирования полета андроида на Луну, и потому никого не поставил в известность. И если вы думаете, что так он поступил впервые, то сильно ошибаетесь. Мы давно заметили тенденцию искусственного интеллекта к подобным действиям, однако до поры до времени смотрели на это как на псевдоошибочное проявление сверхразумом своего “Я”, тем более в такой умозрительной для него области, как финансы…
—  Кто это “мы”? — спросил я.