Вторая жизнь

Все кончалось...
Больше всего Лидия Семеновна боялась остаться одна в такую минуту, когда наступит полное осознание необратимости этого процесса. Она отложила в сторону пыльную папку со студенческими рукописями, с которыми теперь ничего нельзя было поделать - ни выкинуть, ни убрать подальше.
 «Как это все-таки странно, что вначале можно получить от жизни столько всего, не имея никакого опыта, и совсем ничего, когда от его избытка уже начинаешь сгибаться», - подумала Лидия Семеновна.
Она потянулась за телефонной трубкой, и пока та протяжно взывала к набранному номеру, старушка засмотрелась на свою руку. Но не так, как смотрят на красивую, молодую, розовую ручку с ровной поверхностью кожи. Она не любовалась ею. Ее взгляд скользил по выпуклым, синим венам средь морщинистых бугорков. «Если постарели руки - значит,  ничего уже не удержать...» - вздохнула она.
В этот момент на другом конце провода зазвенел молодой голосок:
- Слушаю вас!
- Здравствуй, внученька! Мне очень нужна твоя помощь, - сказала Лидия Семеновна и пояснила, - твой отец затеял ремонт, а прежде просил освободить комнату от... - и, кашлянув, добавила, - от ненужных вещей. Сам он в отъезде, а мне одной не под силу...
Молодой голос на другом конце выразил готовность участвовать в освобождении комнаты от "всякого хлама" в любой момент.
Лидия Семеновна многозначительно вздохнула и положила трубку. Еще раз окинув взглядом содержимое полок, шкафов и тумбочек, она вдруг испытала на себе невыносимое давление откуда-то сверху, словно все эти книги, фотографии, картины и папки разом свалились на ее голову и плечи. Ей стало слишком тяжело, и она упала в кресло. Кресло тоже предательски прогнулось под тяжестью ее тела.
- Неужели все в жизни так? Тлеет и покрывается пылью! И половина из всего того, что ты имеешь годится лишь для мусора? – незаметно для самой себя вслух заговорила Лидия Семеновна, обращаясь лицом к своей библиотеке, которая содержала в себе столько слов, столько ответов!
Лидия Семеновна вдруг ясно осознала: все, что хранит ее комната - это и есть ее жизнь. Ее пережитая, прожитая, прочитанная от корки до корки, исписанная, перечеркнутая и снова написанная, зарисованная на картинах и запечатленная в фотографиях, смотрящих на нее со стен, с прикрепленными заметками и подтвержденная датами, собранная по папочкам, закрытым, а где-то полураскрытым и запылившимся, убранная в ячейки и ящики... Это все, что осталось от ее жизни? С которой нужно было покончить раньше, чем всё... всё закончилось. И даже воспоминания не могли воспрепятствовать этому.
Письма, стихи, приглашения, сувениры, блокноты, открытки и книги - все это хранило отпечаток ее долгих трудов в отношениях с людьми. Но предметы упорно не желали обмениваться мыслями со своей хозяйкой; сама комната была нема. И даже книги. Они не могли сказать, между какой строкой просочилась и утекла ее жизнь, и в каком четверостишии не сложилась ее рифма.
Глядя на все эти вещи, на мебель и книги, составлявшие ее комнату, Лидия Семеновна вдруг подумала, что они то и составляют ее подлинный возраст. Она уже не могла избавиться от этой мысли, начав измерять свою старость очевидной ветхостью вещей. Однако и не искала покровительства своим страхам, которые пробуждает в нас материальная сторона жизни, в количестве нажитого. Но незнакомая досель ее сердцу задача - избавиться от того, что неотделимо от самого сердца, чтобы освободить место чему-то новому в жизни, - это тяготило её настолько, что даже углы у стен закруглились и закружились в её глазах в бешеном ритме... Жизнь - это круг, круг, круг, который может разомкнуть только смерть... Или вторая жизнь, которой никогда не прожить.
Но вскоре всё остановилось, словно невидимая орбита огромной планеты. Воспоминания завершили свой утомительный танец. Комната стала приобретать привычные очертания. Только гербарий, свисавший с полки, продолжал покачиваться как на ветру.
Однако новое испытание не заставило себя долго ждать. Лидия Семеновна на секунду попыталась представить себе, что ничего этого нет. Ни этих полок с книгами, ни гардероба, ни тумбочек, ни старого кресла со столом. Мысленно она попыталась выкинуть все-все предметы, представляя себе обновленный интерьер - тот, который представлял себе её сын. Едва ли ей это удалось, как в дверях появилась молодая девушка с пылесосом в руках. Обе встретились с выражением одинакового испуга на лицах.
- Что с тобой, бабуля, тебе плохо? - воскликнула та, бросая орудие труда и вооружаясь лишь поддержкой. Лидия Семеновна не сразу узнала родственницу. До сих пор память еще ни разу не подводила ее.
Спустя неделю вернулся сын. Он вошел в эту же самую комнату, измеряя взглядом совсем не убавившуюся величину материнского наследства, затем осторожно справился о здоровье. Лидия Семеновна чувствовала себя гораздо лучше, но что-то не давало ей снова приступить к уборке. Какая-то сила держала её, и даже внучка, чьей твердой поддержкой она заручилась, не смогла убедить её к чему-либо притронуться.

2009 г.

Картинка: https://www.google.ru/imghp