Орками не рождаются! глава15

Глава пятнадцатая.

В состоянии рядового бойца орка находил Колесников для себя огромное количество плюсов. Не было больше нужды загонять внутрь себя ужас и растерянность, для того чтобы внушать полусотне крупногабаритных детишек, волею злой шлюхи – фортуны заброшенных на убой За тысячи километров от дома, слепую веру в благополучный исход.

Не было более нужды заставлять верить себя и других в необходимость почетной гибели во имя высоких политических целей, не доступных пониманию, а чаще всего оказывающихся на поверку неумной ложью.
 
Сама собой отпала необходимость придерживаться привычных уместных норм поведения и приличий. Большая часть вещей составляющих его жизнь прежде в одночасье утратили ценность и смысл.

Не было больше на свете капитана Колесникова, командира роты. Вместо него существовал новорожденный, предельно пьяный, вибрирующий от предстоящих свершений и работы двигателя БРДМ орк – по имени Леха, по единой на все племя фамилии Буба.
 
Он сидел на спине бронированного зверя в окружении таких же самых орков и, наверное с самого мига рождения, впервые ощущал себя абсолютно свободным. То, что ждало его впереди и пугало и восторгало и манило. Там, впереди, ждала его абсолютная правда, и, если останется жить, не будет у него больше вопросов к устройству жизни.

Первая пуля прилетела в тот миг когда головная БРДМ, сбросив на секунду скорость достигла передними колесами того берега.

Юстаса сорвало с брони и мелькнув в полете подбитыми медными гвоздями подошвами он исчез в бурном речном потоке. Пули, высекая снопы искр, густо осыпали броню. Спрыгивая с брони Леха боковым зрением заметил как тело Лорда, как будто наткнувшееся в прыжке на невидимую преграду, изменило направление полета. По густому мату стало ясно, что великий воитель только ранен, скорее всего легко. Машина, расшвыривая колесами кучи гальки, козлиными прыжками двинулась вверх по склону. Пройти она успела метров пятьдесят, прежде чем огненный вихрь завалил её набок и из её размолотого корпуса показались белые языки пламени.
 
Вторую машину смерть настигла в тот миг, когда она еще не выбралась  на враждебный берег. Она умерла тихо и достойно. Сперва опала на брюхо а потом тоже почти скрылась в бешеном потоке. От волочения её корпуса по валунам дна на миг возник такой скрежет, что перекрыл звуки стрельбы и потока.  В миг все стихло.
 
Только Буба крыл громким шепотом все и вся. Речь Великого Воителя была образна, полна точных сравнений, богата фразеологизмами и деепричастными оборотами, в основном садистски сексуальной тематики, и совершенно не пригодна для воспроизведения в печатном виде.

Леха лежал за огромным валуном в ожидании сам не зная чего. Буба, видимо переживая кризис разговорного жанра окликнул.

- Братцы! Кто живой есть? Отзовись! – Леха уже понял, что жажда деятельности и тяга к подвигу у Лорда прибывают во взведенном, эрегированном, положении.  Теперешнее, относительно спокойное и безопасное положение не будет  долго продолжаться. Откликнуться он не спешил.

- Братцы! Хоть индпакет бросьте, кому не жалко! Перевязать уже даже не прошу. Понимаю, не на таких напал.

Ни кто не откликнулся, хотя Леха кожей ощущал, что рядом с ним есть несколько живых тел. Видимо и им не очень хотелось опять становиться героями.

- Блин. Ну, если никого вокруг нет, я отолью. – Ехидничал Буба. На его провокацию ни кто не поддался.

- Ну, если вас всех в натуре поубивало, то считайте, смертнички, что вам повезло. Если нет – все, вам хана. Учтите, я помню, кто куда падал и лично не поленюсь, сейчас сам каждому контрольный пендель отвешу.

- Товарищ Лорд! – В метре от Лехи послышался сиплый шепот Сытина. – Я живой.

- О, богатырь. И в мыслях не было, что ты так глупо сгинешь. Еще кто?

- Еще Мамед со мной. Он только того. Нервничает сильно. Плачет. Пулемет потерял и в темноте его найти не может, потому что я его держу крепко. Но он живой.

- И где вы есть, красавцы?

- Там где упали. Вы же видели!?

- Во, блин, гоблин! Дурень же ты, оказывается, Алеша Попович. Развел тебя старый хрен. – Голос принадлежал Отцу Михаилу.

Леха обрадовался. Отец шел на второй машине. Раз он сумел выбраться с места стрелка, значит и у остальных был шанс остаться в живых. Значит их осталось не так уж и мало.
И тут Леха немного расстроился. Для перевода его тела в рискованное беспокойное состояние вполне хватит энергии одного Бубы. Теперь, когда сладкая парочка Лорд и Монсеньер воссоединилась события вновь приобретут стремительный характер. Что тот, что другой, не видели себя без того, чтобы навязать всем свою волю и грубо принудить к великим свершениям.
 
А уж вдвоем, соревнуясь и переругиваясь, но действуя заодно они могли просто свернуть горы. Правда, делать они это станут чужими, в частности и его, Лехиными, руками. Нет на свете стихии, которая могла бы сопротивляться их непрошибаемой уверенности в своей правоте и вере в победу.

Леха подумал, что с тех пор как он стал орком, все встреченные Игроки обладали такой же твердой уверенностью, если не в правоте, то, хотя - бы, в полной  безнаказанности любых своих действий.

Как одноглазый среди слепых. Как хозяин среди нахлебников. Как козлы среди баранов. Само по себе такое поведение не могло просто объясняться только застарелым хроническим юношеским максимализмом и многолетней безнаказанностью.
 
Очевидно, все они уже прикоснулись однажды к обнаженной абсолютной правде. Его правда была не за горами. Его правда была на горе. На той самой горе, где стоял кишлак. На той горе, с которой расстреляли их машины. Осталось только на эту гору войти.

- Я тоже здесь. – Прошептал он. Огромный валун, который должен был заслонять его от пуль, заурчал, зашевелился и повернулся к нему. Луна скрылась за небольшой тучей, но даже в темноте он отчетливо увидел лоснящуюся от счастья харю Сытина.

- Ой, товарищ капитан, и вы живы. – Голос старшего сержанта дрожал. Глаза светились радостью. Леха отчетливо ощутил желание ткнуть его пальцем прямо в зрачок. С трудом смог он заставить себя ответить словами.

- Монсеньер. Гном пархатый. А ты то как выжил. – Спросил Лорд. Голос по привычке был грубый. Тон – начальственно оскорбительный, но было ясно, что он рад.

-  Блин, думал все, утону.

- Кому суждено быть зажаренным – не утонет. Гномы вообще не тонут и от СПИДа не умирают.

- А я, дурак, весной себе дачу в Нормандии прикупил. На самом берегу моря, да еще и с бассейном, кретин. Кто её теперь купит. Даже всего за полторы цены.
Я теперь воду вообще видеть не могу. Нахлебался, когда меня брюхом по камням поволокло. Хорошо кольчужка не подвела. Сознание не потерял. А остальные – все. Может, только Боря выживет. Сильно скользкий тип, оказался, даже для рыцаря.

- Что, бородой прохлопал, гномья морда. Упустил таки союзничка. Это ты зря. Второй раз такого шанса не представиться. Чтобы рыцарь к тебе спиной, да еще так надолго!? Нет, второй раз тебе так не повезет. Фортуна, она, девка капризная, балованная. Тех кто сперва думает а уж потом рубит она не любит. Да и Боря, та еще личность. Он то точно тебе второго шанса не даст. Теперь сам оглядывайся.

- Ну это спорный вопрос. – Неопределенно ответил Монсеньер. Журчащие звуки говорили о том, что он тщательно выжимает рясу. – Глядишь, и мне еще повезет. Земля она, круглая, и поэтому катиться. Даст магма, встретимся.

- Да, то – то я гляжу, куда мы катимся. В кои – то веки встретились лоб в лоб гном и рыцарь и оба живы, и, почему- то опять орков мочат, блин. С вами, кровопийцами гуманными, хоть вообще не связывайся. Хот трижды на девять орк прав будет, один фиг – грохнут его. А то еще, чего от гномов ждать, таким нехорошим и не правильным выставят, что даже в гей клуб ближайшей тюрьмы взять побрезгуют. Нет, крайний раз я с живым гномом общаюсь.

- Ты бы ваше лордская светлость, хлебало бы проще сделал, глядишь, к тебе  люди и без оружия потянуться. И не каркай, не каркай. Может еще тебе со мной и мертвым общаться придется. Пикник, со смехами – хахами отложим, до момента полной ясности. А сейчас у меня накопился ряд животрепещущих вопросов.

- Завидное, однако, у вас гномов здоровье. Из такой холодной воды выбрался и все равно находишь в могучем организме детали в таком, как ты говоришь,  животрепещущем состоянии. Надеюсь, хоть половая принадлежность для тебя значение имеет? Или уже совсем животрепешешь?

- Орк ты, Буба, и шутки у тебя соответствующие. Ты чего так развеселился то, чрезвычайно? Если в нашем положение есть что – то твой оптимизм возбуждающее, ты не скромничай, тебе не идет, ты поделись, вместе похохочем.

- Да уж, положение у нас – захочешь – не придумаешь. Гавно – положение. Если до рассвета зомбаки не перестреляют, на рассвете друзья человека Бори – пиндосы – америкосы напалмом зальют, за компанию. Чего – чего а напалма у них завались. У них наверно у всех дядя на напалмовой фабрике работает. Вот и сыплют его куда только могут.
 
- Ну, это, как раз понятно. Не понятно, что мы делать будем?

- А это уже как кто подохнуть хочет? Кто сразу – те в атаку пойдут, кто потянуть решил, до рассвета промаются. А я, например, еще пожить собираюсь, и не буду делать ни того ни другого, блин.
 
- Очень интересно. А что же ты лично предпринять решил.

- Не в тех я чинах, да и возраст не тот, чтобы лично предпринимательством заниматься. Мое дело правильному бойцу правильно задачу поставить и наблюдать за её исполнением. Чтобы, в случае чего, поддержать словом или делом. Лорд я, или не лорд.

- Значит ты решил кого – то на убой послать?

- Блин, какие же вы гномы, в военном деле, тупые. На убой нас всех и так уже послали, твои же корефаны, гномы клана Белоснежки и послали. И тебя, заодно. Моя задача победить. Себе на славу, вам на пользу, остальным, чтобы выжить.
Ты оборотня моего видел в деле? Ему эти зомби – на один клык забава. Он, не гляди, что не велик, резец выдающийся, а в некоторых вопросах членовредительства и душегубства, даже великолепный. Сейчас он нам дорогу прочистит и войдем в поселок как лекторы общества знание, тихо и скучно. Вот, кстати и он.

В эту секунду над ущельем пронесся вой.

Каждый, кто слышал вой оборотня узнает его. Всякий, кто раньше не слышал – запоминал навсегда. Не громкий, но отчаянно пронзительный, выворачивающий сердце и рвущей голову вой был долог.

Буба вскочил, небрежно отряхнул живот и с видом епископа на прогулке пыхтя пошел в гору. Остальные, недоверчиво озираясь и держа оружие на изготовку двинулись за ним. Постепенно сквозь серую мглу стала различима дорога, скорее даже тропа, ведущая в кишлак. Идти по ней было значительно легче и быстрей.
 
Скоро Буба достиг небольшой темной кучи перегораживающей тропу в том месте, где она становиться единственной улицей. Подойдя ближе Леха смог внимательно все разглядеть.

На разорванном теле зомби, развалясь как на мягком диване, лежал оборотень. Одну руку он  закинул за затылок, как лентяй на пляже, второй руки у него не было. Вместо неё из плеча торчал свитый из переломанных костей и разорванных мышц жгут. Рядом с оборотнем сидел на корточках, пряча голову в плечи еще один, совершенно живой, если можно так о них сказать, зомби.

Буба опустился на колени рядом с оборотнем.  Их глаза встретились.

- Чего ты, Рома, разлегся, как помирать собрался? Ты мне мозги не колупай. Я вашу породу волчью насквозь. Отпуск себе выманиваешь? Ладно, уж, пользуйся моей добротой, вей из меня веревку. Будет тебе отпуск, на две недели будет, еще в этом году. Ты только не дури, Ромка, вставай. – Буба, как обычно, хамил, но голос его заметно дрожал. Наверное от холода. Перед рассветом в горах весьма прохладно. Другой причины Леха представить себе боялся. Неужели у этого чугунноголового эгоиста, свихнувшегося на спасании мира и прочих заезженных подвигов, нормальное, чувствующее боль и утрату в сердце?
 
- Хорош претворяться. – Продолжал лорд. – Ты еще аспирина попроси. Что я не знаю, как вас убить тяжело. Есть опыт. Не дури, Ромка, луна слабенькая, но выдержишь, не сдохнешь.

- Нет, лорд. – Голос оборотня был тих, и от этого казался совсем чужим. – На этот раз все. Охота моя кончилась. На рассвете уйду к луне. Теперь мое место среди своих. – Внезапно бывший лейтенант юрист застонал. Стон перешел в ужасный вой. Вой умирающего лютой смертью матерого оборотня.
 
- Еще чего придумал, симулянт. От такой ерунды лапы сложить. Помнишь, когда в тебя ВОГ попал. От тебя меньше полвины оставалось, и то не подох. А тут.

- Да это ерунда, рука, заросла бы, лучше чем старя. Только я крови их гнилой нахлебался. Иначе ни как было. Так, что все. Прощай, воевода. – Мать, перемать.  – Сквозь стиснутые непослушные зубы выдавил оборотень. – Как же тут подыхать погано. Все наши после смерти уходят туда, вверх. Превращаться в звезды Волчьей  Стаи. Вы это созвездие называете Лирой. Ублюдки.
Когда умираешь положено петь. Чтобы те, кто вернулся на звезды раньше знали – невр, по-вашему оборотень, идет. – Роман говорил, превозмогая дикую боль. Все его мышцы вздулись. Глаза светились желтым и красным. Зубы скрипели. Он очень старался не сорваться опять в вой. – А я, блин, с детства не везучий. И родился в Москве, самое гиблое для невра место, гномятьня. И посредник мне грубый и не крепкий попался, и с тобой, старым козлом, связался. Заманил ты меня. Ну и местечко. Триста пятьдесят ясных ночей в году. А как мне помирать – облака, хоть ложкой собирай.
Не ждал я от тебя, Буба, такой подлянки. Интересно, как ты, сука орчья, это устроил, тля. Не звезд, не луны. Кому петь? Хоть ракету сигнальную, что ли, пусти. На неё повою. С вами орками все через задницу.

- Прощай. – Буба оставался неподвижен и растерян. Девяткин подошел сзади, положил ему руку на плечо, склонился и начал шептать лорду в ухо.

- Чего шепчешь, дурак, он же оборотень, он мысли читает. – зло оборвал его Буба.

- Да правильно твой орченок думает.- Глаза оборотня были полны боли и тоски. Кровавая испарина выступила всюду, где кожа была видна. – Правильно он думает. Он вообще далеко бы мог пойти. В орка вырасти. Только пусть все отойдут. Это наше с тобой дело.

Лорд махнул головой. Все отступили на несколько шагов. Леха стоял справа и чуть впереди от лорда. С его места было видно, что поседев неподвижно несколько мгновений Буба запустил себе в ширинку руку, долго там копался, после чего извлек из недр своих брюк исцарапанную "лимонку".
 
- Девять лет я её носил. Для себя. А, видишь,  блин, как получается. Навсегда прощаемся, а мне больше и дать то тебе нечего. Только ты того, может сам как ни будь, а? – Лорд вложил в целую руку гранату. Все его лицо покрылось крупными жирными каплями пота. Он заботливо накрыл предохранительную скобу пальцами оборотня, так же заботливо подогнул усики на чеке. Его огромная ладонь легко скрывала и руку оборотня и гранату. Они смотрели друг на друга. Молчали.

- Иди, воевода. Делай свое дело. Кроме тебя некому. – Хрипя, стискивая зубы, выкрикнул Роман.

Буба резко поднялся с колен. Достаточно было одного его кивка и все его воинство последовало за ним. Они вошли в кишлак и свернули за угол первого дома. Через минуту раздался взрыв.

 Гулкая ночная тишина отозвалась ударами ставень, незапертых дверей, звоном бьющихся стекол. Когда тишина вернулась о случившимся напоминал только густой запах взрывчатки перекрывающий сильный трупный смрад. Орки вопросительно посмотрели на своего лорда.

- В рай волчий захотел. – Зло процедил Буба. – Попадешь. Только в орчий. Жил и подох, как настоящий орк. Хрен знает где, и хрен знает за что. А, главное, что никому не стало от этого легче. Чего вылупились. Пошли работать. У нас еще эльфа на повестке дня, и корефан её – некрофил