Эльзы

      Если Бог всех прощает,

                чего мы тогда так плохо спим?

                СЕРЕГА

 

Я даже не знаю с чего начать. Вы никогда не поймете, как сильно я любил ее. Сказать, что она была дивной и безумно красивой – ровным счетом ничего не сказать. Не хватит слов, чтобы описать ее ангельскую сущность и ту безграничную любовь, какая была и есть у меня. Я не претендую на роль Ромео, но моя любовь была такой же святой и чистой, хотя я и слыл городским хулиганом.

Впервые я увидел ее случайно на мостовой. Она никогда не носила короткие юбки, на ней были либо джинсы, либо длинные платья, либо строгие брюки. Так и в тот замечательный день она шла по мостовой в длинном платьице светло-голубого цвета, слушала плеер и улыбалась. Светлые волосы, собранные в косы, красиво лежали на ее хрупких плечиках, зубы, словно алмаз сверкали в лучах июльского солнца.

Я остановился как вкопанный, чтобы перевести дыхание. Да, я и раньше оглядывался на девушек, но там был лишь мужской интерес. Здесь же было нечто большее. Я понял, что хотел бы видеть ее своей и только своей. Я стоял и глядел, как она удаляется на горизонте, но внезапно проехала машина, поливавшая тротуары, и обдала меня холодной струей воды. Я вздрогнул, отскочил в сторону, отряхивая мокрые штанины, показал кулак водителю. И тут меня осенило, что я со своими грязными и мокрыми штанами слишком далек от нее, и что дотянуться до нее практически невозможно. Недосягаемая звезда. Вот, такой она мне показалась в тот день.

К сожалению, у меня было слишком мало шансов подкатить к ней. Я был обычной уличной шпаной, пил дешевое вино, курил сигареты, дрался с пацанами. Я был долговяз, нескладен, не очень умен, бесперспективен. У меня не было желания учиться. Я с горем пополам закончил девять классов, после чего поступил в училище, где делал вид, что учусь на столяра. Книги я вообще не читал, стихов не знал. Помнится, мои родители сами мне говорили, что учеба мне не нужна. Я как был босяком, мол, так им и останусь. Это я хорошо впитал в себя, одним словом, махнул рукой на знания.

А она… она божественна и безупречна. Это я сейчас говорю такие красивые слова, а тогда я был полной невеждой. Ее судьба заставила взяться за ум, ее трагедия. Тогда она была в отличие от меня настоящей заучкой. Училась на круглые пятерки, закончила школу на красный диплом. Отношение к учебе было очень серьезным, планы у нее были грандиозные. Задача минимум – звание доктора наук. Она шла к этой цели и наверное, добилась бы. Ее воспитывала бабушка, родителей у нее не было. Не знаю, говорят, они погибли при невыясненных обстоятельствах, когда ей было два годика. Что стало причиной их гибели, мне до сих не известно.

Мы никогда ее не задирали, потому что уважали ее и ее бабушку. Наоборот, мы старались, чтобы и ребята с соседних районов не лезли к ней. Она никогда так и не узнала, что парень по имени Дамир, который как-то стал донимать ее, получил от меня тяжелых тумаков. Я сделал так, чтобы она об этом не узнала.

- Будешь еще до нее лезть? – угрожающе спросил я его, сжав кулак над его лицом.

- Нет!!! Не буду!!! – он с напуганным видом, лежал на спине, прикрывая ладонями окровавленное лицо. – Не бей, пожалуйста!

- Если еще раз увижу рядом с ней, пеняй на себя. А теперь проваливай.

Он побежал в сторону заброшенного завода, изредка оглядываясь в мою сторону. После этого случая он избегал встречи с ней, а завидев ее, сразу же исчезал с поля ее зрения. Потому что он знал вкус моих сильных кулаков.

Она всегда приходила домой вовремя. В девять вечера она уже была дома, занималась делами по хозяйству. В отличие от тех девчонок, которые гуляли допоздна, пили пиво и нецензурно выражались, она была совсем домашней. Конечно, она тоже гуляла со своими подружками, но только днем и обязательно недалеко от дома. Иногда они ходили в кинотеатр, в парк или же за покупками в магазин. Эти ее выходы в город для меня были праздниками. Я следил за ней, изучал ее маршруты, знакомился с ее друзьями.

А однажды я даже с ней поговорил. Я шел по аллее, где она выгуливала свою маленькую таксу, и робко остановился. До сих пор не могу понять, почему я ее так боялся. Другие девчонки меня нисколько не смущали, а она…я боялся ее спугнуть. Перед ней я чувствовал себя совершенно беспомощным зверьком. Будто бы открыто осознавал, что недостоин даже стоять рядом с ней. Я поравнялся с ее фигурой, глаза мои забегали в стороны, и я не нашел ничего лучшего как спросить:

- Извините, не подскажите который час?

Она бросила на меня ничего не значащий взгляд, от которого я чуть ли не съежился в клубок, словно напуганный ежик. Посмотрела на свои часы и тихо ответила мне:

- Без пятнадцати три.

Я стоял на месте, сраженный наповал. А она уходила все дальше и дальше, исчезая за поворотом. «Она ответила мне. Она сказала мне, сколько сейчас времени на ее часах! Аллилуйя!» - мелькали в моей голове радостные мысли, и я с искрящей улыбкой бродил по скверу с задумчивым видом. Я боготворил те плитки, на которых она стояла в тот самый момент, когда я спросил ее, сколько время. Я вернулся и стоял возле них, мысленно вспоминая, как она мне отвечала. Без пятнадцати три, сказала она. Ах, как я хотел бы вернуть тот момент обратно. Если она хотя бы догадывалась, как сильно я люблю ее, то, возможно, она была бы рядом со мной.

А потом я узнал ее имя. Эльза. Бывает что имя человека, которого хорошо запоминаешь в своей жизни, потом преследует тебя всю жизнь. Эльза преследует меня. Но преследует в хорошем понимании этого слова. Ее имя навсегда останется в моей памяти.

Эльза. Я повторял ее имя день и ночь. Эльза. Я тысячи раз писал это имя в тетради, отрешенно глядя на пыльное окно. Эльза. Я знал все, что ей нравится и чем она занимается. Она пела, слушала турецкую музыку, собирала фотографии  кинозвезд. Я тоже стал петь те песни, какие пела она. Я тоже стал слушать турецких певцов, хотя ни черта не понимал, о чем они поют. Я даже смирился с Леонардо Ди Каприо, но только потому что она была от него без ума. Я знал, во сколько она возвращается домой и с кем. Я был в курсе всех ее новостей, по крайней мере, мне тогда так казалось.

Помню, мы с пацанами из соседнего района стояли на «Тумарском углу» и о чем-то оживленно беседовали. Разговор шел о машинах, о футболе, о телках, о работе на фабрике. И тут мы увидели ее. Она шла с подругой, которую звали Самира. Мы молча проводили их взглядом, после чего пацаны стали свистеть и улюлюкать им вслед. Я очень сильно разозлился на них, даже толкнул одного из них в плечо.

- Ты чего? – спросили они удивленно.

- Не надо так делать. Она хорошая, - пробурчал я, насупив брови и засунув руки в карманы брюк.

-Уау! Не уж то наш парень влюбился! – засмеялись они. – Да ты смелый человек! Тебе придется попотеть, чтобы завоевать ее! Ничего, он справится! Да, вот мы сейчас смеемся, а завтра он на ней женится!

- Да ладно вам, хватит уже! – сказал им, нарочно делая недовольное лицо, а самому в душе так приятно было от этих слов. Завтра я женюсь на ней. Это было так красиво, что я не чувствовал землю под ногами. Я хотел взлететь как Супермэн и пролететь над ней высоко. Я желал быть рядом с ней всегда, не отпускать ее никуда, слушать ее дыхание, вместе с ней провожать солнце и встречать рассвет. Такими были мои мечты, чистыми и теплыми.

Я до сих пор корю себя за то, что был уличным хулиганом. Ведь из-за этого ее бабушка меня недолюбливала. Но на тот период я не желал себя исправлять, и естественно это было моей ошибкой. Может, тогда бы я ей понравился. Но как бы то ни было, мне с учетом моего положения ничего не светило. НИ-ЧЕ-ГО.

А однажды появился он. Нежданно-негаданно возник не только в ее жизни, но и параллельно в моей тоже. Он мне сразу не понравился. Да, я ревновал. Но даже если ревнуешь, чувствуешь, соперник является хорошим человеком или плохим. Так вот, я догадывался, что это был скверный тип. Ну, из тех, что гнут пальцы и не брезгуют дешевыми понтами.

Ума не приложу, что ее привлекло в нем. Да, он умеючи пускал в глаза пыль своими этими штучками. Ну, типа роскошный «бумер» и позолоченная «Vertu», с мизинец толщиной золотая цепь на шее, дорогие духи и белоснежная улыбка, как в той рекламе про «Орбит». Однако я бы в жизни не подумал, что она купится на материальные блага. И я уверен, что не это ее подкупило. А его умение болтать. Он говорил красивые слова, не скупился на комплименты и проявлял такую заботу, что по неволе поверишь в сагу об универсальном женихе. И меня это больше всего бесило.

Его появление заставило меня врасплох. Я жил ее жизнью, наблюдая за ее повседневными увлечениями и делами. А тут появился он, и тем самым спутал все карты. Этот нежданный гость стал появляться все чаще и чаще, и ее свидания становились все более и более долгими и невыносимыми для меня.

Только представьте, я стою за изгородью и с болью в сердце гляжу, как она порхает словно бабочка к нему навстречу. И мысли у меня плохие, хочется завыть от горя или искусать все локти до крови. Да, я думал, что завтра я брошусь за ней вслед, поймаю ее за руки и закричу ей в лицо:   

- Дура! Куда бежишь? Он тебя не достоин! Он насквозь гнилой, это видно по его поведению!

Однако то были лишь планы, а на деле я не мог этого сделать. Она бы не поняла меня. Со стороны это выглядело бы следующим образом: какой-то подозрительный люмпен пытается отговорить девушку не ходить с богатым парнем. Абсурд, да и только.

Я страдал. В душе иногда думал, что с ним возможно она будет счастлива. Порой у меня даже возникали сомнения, а может, он не такой уж и плохой. Может, моя ревность ослепила мне глаза, и я видел все лишь в черных цветах. Но я отгонял от себя свои сомнения, настырно продолжая считать его проходимцем и пижоном.

Время летело, листья деревьев пожелтели. Эльза за четыре месяца пришла к мысли, что влюбилась в него. Теперь она понимала, кого ей так не хватало все это время. Он временами дарил ей цветы, отвозил и привозил на машине, но главное, он так нежно смотрел на нее. Такого взгляда она еще никогда не видела. Пожалуй, даже Ди Каприо мог бы позавидовать его умению так выразительно передавать свои чувства.

Влюблена? Конечно, она если и не был влюблена, то уж точно он ей сильно нравился. Если он переставал звонить, она начинала переживать, вдруг с ним что-нибудь случилось. А когда слышала звук вибро-звонка на своем сотовом, и видела его имя на дисплее, то сразу же приходила в дикий восторг. Он был очень симпатичен, состоятелен, умен, а главное, надежен. Так ей казалось, и она ему доверяла. Бабушка тоже относилась к нему очень хорошо.

- Твой мальчик сегодня разве не приедет за тобой? – спрашивала она свою внучку, улыбаясь.

- Приедет. Он обещал, значит, обязательно заедет за мной.

Представьте перед собой. Что смотрите телевизор. Экран телевизора поделен на две картинки: на одной я, а на другой она с этим ухажером. Я сижу на скамейке, как последний олух, щелкаю семечки. Я не знаю, что делать. Она ходит с ним, а мне от этого так больно на душе. И надо бы ее забыть, но не могу. Все мысли вокруг нее, вся моя жизнь растворилась в ее жизни. И вот, я молчу, мне очень грустно.

А на второй картинке она сидит с ним в салоне его тачки. Он включил автомагнитолу, в салоне зазвучали восточные мелодии. На нем красная кожаная куртка, вельветовые брюки и шелковая рубашка. Весь прилизан, в общем, такие многим нравятся. И его взгляд, его чертов взгляд. Он смотрит на нее словно влюбленный юноша, и ей это безумно нравится.

- Ты любишь снег? – тихо спросил он ее, глядя ей в глаза.

- Да, - она смотрит на него и улыбается.

- Я тоже. Сразу вспоминаю, как в прошлом году зимней ночью гулял по улицам. Светят уличные фонари, кружится снег крупными хлопьями, под ногами хруст. И на улице не холодно, наоборот, даже очень тепло. Так романтично!

- Не говори! Я бы хотела оказаться в такую погоду с тобой рядом.

- А я с тобой.

Поездка в Турцию была многообещающей. А как же! Провести лето с таким замечательным парнем Эльза согласилась сразу. Еще полгода назад она бы может, и отказалась бы, но сейчас… все было совсем иначе. Парень, влюбивший ее в себя, отпечатал свое имя в ее сердце. Бабушка уже полгода видевшая его рядом со своей внучкой, также с легкостью согласилась отпустить Эльзу с ним на курорт.

В последний раз, когда ее видел, я и не подозревал, что она уезжает в Турцию с этим парнем. Эх, если бы я тогда все это знал, я бы… я… так ужасно, что даже не знаю, как выразиться. Я бы не позволил этому сбыться. Я бы убился об асфальт, но не дал бы ей сесть в самолет.

Эльза прилетела с ним в Стамбул поздно ночью. До прилета ее спутник забронировал два одноместных номера в четырех звездном отеле «Mosaic». Валясь от усталости, Эльза пожелала спокойной ночи бой-френду и удалилась в свой номер. Внутри было очень красиво, в душевой кафель сверкала ярким блеском, а в самой комнате царили порядок и свежесть. Нанося мыльную пену на лицо, она краем глаза любовалась красотой интерьера в номере. Умывшись, резво забралась в мягкую постель и,  обняв подушку в форме сердечка, уснула безмятежным сном.

Утром она встала и, потянувшись, вышла на огромный балкон с видом на парк, который издалека походил на сад, усеянный цветами и зелеными деревьями. Внизу простиралась большая длинная улица, по которой проходило оживленное движение транспорта и пешеходов. Казалось, будто улица живая и движется без остановок, это было изумительным зрелищем.

После утреннего душа спустившись вдвоем вниз, они сразу же зашли в гостиничный ресторан, где каждый день начинался с завтрака за «шведским столом». Она с удовольствием ела свежую выпечку, ассорти из мяса и сыра, ароматные фрукты, а он к еде даже не притрагивался. Качали ногами и пили крепкий турецкий кофе. Сидели за белым столиком в уютной обстановке, кругом было тихо, поскольку людей в ресторане фактически не было. Тишина расслабляла. Она пила кофе напротив него, не отрывая своего влюбленного взгляда с его лица. Он молча сидел, читал газету, но его лицо было немного напряженным.

- Почему ты молчишь? – кротко спросила его.

- Я не голоден, - ответил он, силясь улыбнуться. – Большое спасибо.

- Тебе надо поесть, потом почитаешь газету. Смотри, очень вкусное мясо. Попробуй хотя бы, - с этими словами она пододвинула к нему его тарелку, положила туда немного мяса, зелени, сыра.

-  Peyynir, - сказал он немного отрешенно.

- Что это?

- В переводе с турецкого «сыр». Забавное слово, не так ли? – он обвел ее задумчивым взглядом.

- Это ты забавный, - на ее губах засияла добрая улыбка. – Ешь свою еду, давай!

Он с неохотой откусил ломтик сыра, и принялся медленно его пережевывать. Челюсти монотонно двигались, будто отбивали ритм, а глаза были словно стеклянные, безжизненные. Не выдержав молчания, он приподнялся, сказал извинительным тоном:

- Мне нужно выйти. Сбегаю в уборную. Буквально пару минут.

- Конечно! – Она обнажила свои белые зубы. – Иди, я пока буду здесь. Если ты не вернешься, я отправлю за тобой поисковую бригаду! 

- Хорошо! – ласково подмигнул он ей. – Обязательно вернусь.

По пути в туалет его задержал швейцар с дрожащими руками, он был очень напуган. Швейцару было на вид лет двадцать пять, черные глаза и густые брови, сросшиеся друг с другом, правда, его лицо было гладко выбритым. Он схватил за руку парня, когда тот сделал вид, что не замечает его.

- Мах…! – швейцар не успел и слова сказать, как парень его резко оборвал.

- Заткнись! – прошипел он ему и вырвался у него из рук. Зло посмотрев на него, он быстрыми шагами пошел по направлению к туалету. Швейцар немного растерявшись проводил его своим взглядом. И вдруг вспомнив о чем-то, побежал следом.

Туалет. Парень зашел помочиться в кабинку. Выйдя из нее, он посмотрел в зеркало и заплакал. Видимо он плакал не часто, так как вошедший внутрь швейцар оторопел на несколько секунд.

- Что? Интересно смотреть, как мужчина плачет? – набросился он на того.

- Слушай! – швейцар начал невольно оправдываться, пятясь назад к двери. – Я лично против тебя ничего не имею, просто босс приказал приглядывать за тобой.

- И что? Думаешь, я надую его? Ты в своем уме, дружище?

- Пойми, я здесь пешка. Мне сказали, я делаю.

- Зачем ты в фойе пытался меня остановить, идиот? Зачем при всем честном народе брать меня за руку, а?

- Извини…

- Засунь в задницу извинения! Больше так не делай, понял?

- Я понял, успокойся, - швейцар попытался положить свою руку тому на плечу, но парень дернулся в сторону.

- Убери клешню, - нервно проговорил он. – Ты меня достал, клянусь Аллахом. Я завяжу с этим делом, на кону имя пророка Мохаммеда. Это последний раз, вот увидите.

- Ты хороший человек, профессионал…

- Слушай, вот ты только это не говори мне! Я знаю, кто я такой! – закричал парень, стукнув кулаком себя в грудь. – И мне больно!!! Больно! Я даже еще не знаю, как завязать с этим!

Внезапно раздался звук спускаемой воды в унитазе одной из туалетных кабинок. Оба как вкопанные в испуге стали смотреть на эту дверь в ожидании, что вот она откроется, и там покажется сотрудник полиции. Вода продолжала со злорадным шумом спускаться, послышался звон застегивающегося ремня, прожужжал замок ширинки. Швейцар и парень вопросительно посмотрели друг на друга и пожали плечами. Дверь заскрипела, и оттуда кряхтя, вышел толстый мужчина с носовым платком в руках. Он небрежно окинул их взглядом уставшего с дороги человека, и подойдя к раковине, принялся тщательно мыть свои пухлые руки, сопя себе под нос. Это продолжалось примерно в течение тридцати секунд. Закончив, свое дело, толстяк неспешно покинул туалет.

- Проверь остальные кабинки! – скомандовал парень, начав мыть руки с жидким мылом.

- Нет, - виновато пробормотал швейцар. – Там никого. Я посмотрел, все пусто.

- Так ответь мне, - парень повернулся и в упор посмотрел на него. – Какого хрена при всех звать меня по имени?

- Sorry, я облажался. Не надо было так поступать, я понимаю! В следующий раз такое не повторится!

- Следующего раза не будет.

- Я вчера видел тебя с мясом.

-И?

- Думаю, что ты понимаешь, что мясо всегда должно быть свежим. По крайней мере, в этот раз.

- К чему ты клонишь, профессор? – парень цинично уставился на швейцара, засунув руки в оба джинсовых кармана.

- НЕ НАДО ПОРТИТЬ МЯСО.

- Передай своему боссу, что на его мясных прилавках будет только самый свежий товар.

- Хорошо. Я обязательно это донесу. – С этими словами швейцар повернулся к выходу.

- И не забудь, что первая свежесть бывает всего один раз в жизни! – горько усмехнулся парень ему вслед.

Оглянувшись на зеркало, он скривил лицо. После этого постоял немного в раздумьях. Сощурив глаза, он прокручивал в голове какой-то план. Ему казалось, что он вот-вот придумает оптимальный вариант и все. Можно будет закрыть занавес и уйти из этого бизнеса.

- Это в последний раз, - сказал он вслух, как бы оправдываясь за свои поступки перед кем-то. – Все. Больше ничего такого не будет. Клянусь глазами своей матери.

Она сидела и молча листала газету, казалось, прошло уже больше пяти минут, как он покинул ее. Официанты уже все убрали со стола, и вот, она сидела и нетерпеливо дожидалась его возвращения. Он подкрался сзади и закрыл своими ладонями ее глаза, затаив дыхание.

- Знакомые руки! – воскликнула она, улыбаясь и убирая его ладони с лица.

- А где обещанная бригада спасателей? – весело спросил он ее.

- А надо было послать?

- Нет, не стоит. Ну, ты готова к приключениям? Моя нежная, ласковая, сладкая! Дай я тебя поцелую!

- Ты что! Только не здесь! Здесь же люди ходят! В другом месте! Потом!

- ОК. Моя скромница.

Заскочив на минуту в номер, они вышли из отеля и стали бродить по городу. Первым делом они зашли в Стамбульский университет, находившийся поблизости. Сфотографировавшись на фоне университетского здания, они пошли дальше изучать город. Вернее, с городом знакомилась Эльза, а парень знал Стамбул хорошо, так как и раньше бывал здесь с аналогичными поездками. Погуляв по Гранд-базару, ознакомившись с товарами на рынке специй, они зашли в мечеть Сулеймание. В Бешикташе они посетили дворец Долмабахче и павильон Ихламур, после чего отправились знакомиться с другими достопримечательностями. Например, с улицей Ихламурдере, а также с музеями «Кен-тер», «Харбие» и «Фатих».

Они купили мороженое и бродили по улицам, разговаривали и обнимались. Он много шутил, рассказывал про то, как ездил с друзьями на охоту, и как они случайно там подстрелили одного из них. Потом они стали спорить друг с другом, когда у них будет свадьба.

- Хочешь, мы поженимся в этом году? – в его глазах блестели искорки радости.   

- Ты правда этого желаешь? – она недоверчиво посмотрела на него.

- А почему бы и нет? Мы уже почти полгода знаем друг друга. А это не малый срок, уж поверь мне. – С этими словами он ласково провел рукой по ее кудрям.

- Ты же знаешь мой ответ. Да. Хочу. Очень.

Вечером они фотографировались на площади Таксим, от которой тянулся проспект Независимости. Взявшись за руки, не спеша, бродили по Стамбулу, заходили в книжные магазины, кинотеатры, кафешки.

- Ты голодна? – поинтересовался он у нее, вплотную приблизившись к ней.

- Не знаю, - прошептала она, закрывая глаза.

Ближе к ночи, они разошлись по своим номерам. Она долго не спала, сжимая в руках розового медвежонка, которого он ей купил у одного торговца игрушек. Свадьба. На миг ей представилось, как она стоит в нарядном белом платье и он рядом с ней. Оба счастливы. И бабушка. Она тоже счастлива. Как же все-таки жизнь прекрасна!

На следующий день он попросил ее посидеть в кинотеатре, пока решит кое-какие дела. Идея была не ахти, поскольку она с трудом понимала турецкий. Пока она сидела в кинозале и смотрела «Метод Хитча», парень ругался с каким-то стариком в грязной парикмахерской.

- Какого хрена! Скажи этому уроду, что я не прощу ему такого дерьма!

- Успокойся! Он тоже на тебя зол. Вам надо было найти общий язык, а вы оба упертые как два быка. И вот, результат налицо. Ничего путного из этого дерьма не вышло. Дурость одна.

- Узейр, ты пойми, что меня еще никто не обманывал! – причитал парень, быстро шагая по комнате и нервно чеша голову. – Я им этого не спущу.

- Таблетки, - с этими словами старик зловеще улыбнулся. – Эти дурачки оставили таблетки в ее комнате. А может, кто-то дал. Но только Реджеп не та птица, что упустит выгоду из рук. Ему легче обвинить тебя в плохом товаре, нежели признаться в головотяпстве собственных обормотов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Значит, денег мне не видать?

- А ты как думал? Такое не прощается. С этими проходимцами надо быть начеку, - сказав это, старик принялся ковыряться в носу. – Да ты и сам виноват. В будущем не будешь допускать таких оплошностей. Пойдешь пить чай? – он жестом пригласил парня в дальнюю комнатушку.

- Подожди! Какой на хрен чай? – раздраженно махнул рукой он. – Мне бы с эти делом разобраться. Херня какая-то выходит. Я фигею! Потратить столь «капусты», и для чего? Чтобы передо мной развели руками и улыбнулись по-американски?

- Реджепу на все это плевать с высокого этажа. То, что ты привез, уже гниет в земле. И кому это выгодно? Уж точно не Реджепу. Начнешь артачиться, он тебе такое пропишет! Ты же его знаешь, шутить не любит. Так что мой тебе совет – не лезь. Проглоти это.

- Кошмар, - усмехнулся парень, крутя пальцами пуговицу на рубашке. – Я оказался в полной дыре. В следующий раз я сразу потребую бабки. А если нет денег – тогда нет и продукта. Вот так!

- Похвально, так и мути, - старик одобрительно закивал, после чего осклабился, обращаясь к парню. – А мясо-то вкусное, наверное?

Вернувшись с парикмахерской он захватил ее вместе с собой в курдскую забегаловку, где они заказали люля-кебаб и несколько баночек с яблочным соком. Когда они сидели, он взял ее за руку и сказал:

- Знаешь, у меня есть одна идея. Думаю, ты не будешь против?

- О чем ты?

- Что если нам уехать с отеля?

- ?

- Я имею ввиду, снять домик или квартиру, пожить подальше от гостиничного однообразия. Ты же знаешь, мне нравится покой, а в здешнем отеле это большая редкость.

- Не знаю, - она пожала плечами. – Тебе виднее, может, ты и прав. Мне лично все равно.

- Славненько. Тогда сегодня же съедем на квартиру! ОК?

- Да. Я согласна. Давай.

- Только у меня еще одно дело есть.

- Какое дело?

- Да, мелочи. Там с паспортами вопрос нужно один уладить. У тебя с собой документы?

- Да, в сумке.

- Дай мне их. Иначе потом в аэропорту к нам будут придираться, почему раньше не поставили штамп.

- Что за штамп? – она отбросила свои вьющиеся волосы назад.

- Юридическая проволочка. Понимаешь. Они там какую-то санитарную вещь придумали, просто отъявленные бюрократы! Ну, что с ними поделаешь? Закон есть закон.

- Возьми, вот здесь, - она вытащила из сумки паспорт с другими документами и отдала ему в руки.

- Ты моя красавица, - он ласково улыбнулся. – Я сделаю все быстро и завтра уже верну их тебе.

Вечером они покинули отель. Когда они спустились в фойе, учтивый швейцар раскрыл перед ними стеклянную дверь и громко попрощался с ними, пожелав им хорошего путешествия. Сев в такси, Эльза и ее спутник за двадцать минут добрались до безлюдного района, где стоял дом, в котором они и решили разместиться.

- Вот, здесь мы пока и будем жить! – радостно воскликнул он, занося спортивные сумки в дом. – Это замечательное место. Уверен, тебе больше чем понравится!

- Да, здесь мило, - соврала она, искренне жалея, что они променяли отель на эту дыру. – Правда, до центра далековато.

- Ерунда, - сказал он, повернувшись к ней и расставляя на стол продукты. – На такси рукой подать. Оглянуться не успеешь, как уже будешь в центре.

Она ничего не ответила. Молча взяла книгу на английском языке, и разлегшись на софе, принялась ее внимательно читать. Он решил не мешать ей, поэтому ушел в комнату, где включил телевизор. Позже они поужинали, выпили немного вина.

- Что?! – она воскликнула с негодованием.

- Ну, да! – он немного смутился. – Мы с тобой ходим не первый месяц. Ты постоянно твердила мне, что не пьешь, и никогда не притрагивалась к бутылке. И вот, свершилось! Ты впервые выпила вино! Это интересный прогресс!

- Хи-хи-хи! – ей было весело, лицо покраснело, на лбу выступил пот. – Ну, не совсем так. Это не первый бокал вина в моей жизни! Да, мне стыдно. Но это так!

- А я тебе верил! Врушка!

- Ну, не буду же я тебе говорить, что пила. Один раз в жизни всего.

- Ну, рассказывай, как это было!

- Ничего особенного.

- Давай же, я жду.

- Я с подружкой однажды немного выпила вина. В тайне от бабушки. Она так ничего и не узнала. Знаешь, как страшно было. Я потом вся не своя ходила по дому. Всю себя обнюхивала – пахнет от меня перегаром или нет.

- Значит, это твой второй бокал?

- Да, - она утвердительно кивнула головой и снова прыснула от смеха.

Они долго сидели вместе, смеялись, шутили. Поздно ночью разошлись по комнатам. Больше она его никогда не увидела. НИКОГДА.

Утром проснулась от громкого разговора в соседней комнате. Говорили по-турецки. Она спросонья не смогла разобрать, о чем шел разговор, но по голосу поняла, что там было несколько мужчин. Она только захотела одеться, как в комнату вошло двое мужчин и один из них – усатый, начал говорить ей на турецком:

- Здравствуй, красавица!

- Здравствуйте, - удивленно поздоровалась она, потому что это слово она понимала, а вот дальше она с трудом могла понять, что он хотел от нее.

- Одевайся. Мы сейчас поедем.

- Что? – спросила она, морща лоб.

- Кайалп! Позови Айселкана! Быстро! – усатый обратился к бородачу. Тот вышел из комнаты.

-Меня зовут Мехмед, - он представился.

- Я Эльза, - она жестом показала ему, что хочет переодеться. – Выйдите, пожалуйста!

- Да, Мехмед, - молодой человек в больших очках вошел в комнату. – Что случилось?

- Слушай, Айселкан! Переведи этой горемычной, что мы ее забираем. И чтобы поскорее оделась, времени совсем нет.

- Здравствуй, - парень обратился к ней на ломаном русском. – Собирай вещи и вперед.

- Что значит» собирай вещи»?  Где Дильмурат?

- Она про этого засранца спрашивает, - Айселкан повернулся к Мехмеду.

- Да знаю, слышно же. Так вот, передай этой тупой суке, что Дильмурат продал ее нам, а все расходы за ее жратву и проживание оплатили мы. Стало быть, она должна деньги не этому вшивому хмырю, а нам. Будет отрабатывать щадящим способом.

Айселкан все ей передал. Они вышли из комнаты, дав ей время на то, чтобы переодеться. Пожалуй, сложно описать то душевное состояние, в котором находится девушка, когда ей говорят, что горячо любимый человек продал ее в рабство. Именно в таком состоянии и находилась Эльза. Она судорожно перебирала вещи. В какой-то момент она хотела сбежать, выпрыгнув из окна. Но подойдя к окну, увидела как внизу бородач стоит и смотрит на нее, ухмыляется.

«Надо подождать. Иначе не получится уйти от них» - решила она про себя. Молча спустилась вниз, мужчины посадили ее в старенькую хонду, которая понесла их по городу. Всю дорогу Эльза думала о Дильмурате. «Сука! Неужели он это сделал? Разве он способен на это? Урод! Говнюк!» - мысли смешались в кучу, ей было очень страшно.

- Так ты говоришь, тебя зовут Эльза? – Айселкан недоверчиво посмотрел на нее.

- Да, а что? – ее взгляд упал на дверь и на ручку. Айселкан заметил это.

- Не вздумай убегать. Эта дверь не открывается изнутри. Ха-ха-ха! Да и вообще, кому ты нужна в Стамбуле без паспорта! Хе-хе-хе! Тебе твое же собственное посольство скажет, иди к черту, девочка! Таких как ты – тысячи в этой стране. Так что всем плевать на тебя. И никто не поможет, даже если свалишь от нас. Пойми, - Аселкан немного смягчил тон. – Поработаешь немного на нас. А потом заберешь свои документы и уедешь с деньгами.

- Что за глупости вы несете? – возмущенно закричала она. – Вы что, идиот? Что я вам, вещь что ли? Не буду я работать на вас! Отпустите меня!

-  Успокойся, девочка, - Айселкан показал ей жестом не горячиться. – Сегодня будет «куриный разбор» у Реджепа. Вот там и покажешь свой характер. Поняла?

- Что за разбор?

- Увидишь, - угрожающе ответил он. 

Их собрали в полуподвальном помещении, пропахнувшем сыростью. Семь девушек, включая Эльзу, стояли и робко переглядывались друг с другом. Правда, одна из них не особо выделялась робостью, скорее, с интересом за всем этим наблюдала. Она была невысокого роста, ее блондинистые волосы были тусклыми и редкими. Казалось, она не особо любила следить за собой, по неряшливому внешнему виду так можно было сказать. Она резво шутила на турецком языке с бородачом, и громко смеялась, обнажая свои большие и неровные зубы. Турки ее называли Сюртук-ханум. 

- Айселкан, я что-то не врубаюсь в эту херню! – раздался голос одной из девушек. – Мне сказали я буду работать официанткой, а о проституции и слова не было.

- Заткнись, дура, - Айселкан подошел к ней и, размахнувшись, дал ей пощечину. – Мне посрать, что ты там о себе возомнила, сука! Будете делать то, что вам скажу я, иначе буду рвать всех на куски!

Здесь Эльза потеряла самообладание и двинулась к нему навстречу с криками:

- Как вы смеете так поступать с нами? Отпустите меня! Я ухожу! Где мой паспорт? Отдайте мне его! – Она вытянула руку с требованием отдать документы.

- Я эту руку тебе в жопу сейчас засуну, - зло усмехнулся Айселкан.    

- Тогда я ухожу, - сказала она, откидывая челку назад. – И без паспорта выберусь отсюда.

Но как только она подошла к двери, бородач больно схватил ее за плечи. Эльза вскрикнула, попыталась расцарапать ему лицо. Девушка, которая приехала работать официанткой, резко подошла к бородачу и начала кричать на него, требуя отпустить Эльзу. Девушка была очень красивой, европейка, ростом была высокая, блондинистые волосы. Бородач удерживая вырывавшуюся из его цепких рук Эльзу, ощерился, засверкали золотые зубы.

- Целку не трогай! А то Реджеп потом вонь поднимет! – крикнул ему по-турецки Айселкан, глядя на свои наручные часы. – Уже поздно, скоро ужин. Давай, побыстрее! Эту русскую сучонку надо проучить!

- Он не русская, - поправил Кайалп, чеша спину своей волосатой рукой. – Она украинка.

- Да мне все равно, кто по нации эта христианка! – заорал на Кайалпа  Айселкан, эмоционально взмахивая рукой. -  Проучи ее как следует, покажи, что такое «куриный разбор»!

Отбросив в сторону Эльзу (та вскрикнула от неожиданности), здоровяк подошел вплотную к высокой девушке и дико заулыбался. Она не знала, что он хочет сделать, и поэтому напряглась от страха. Все девушки молчали, только одна из них, самая развязная по кличке Сюртук-ханум вдруг крикнула высокой блондинке:

- Ты че из себя невинность строишь, бля? Сказали, загнешься раком, значит, вперед команду выполнять! Или тебе что-то непонятно? Ну, так ты подойди, я тебе объясню!

Девушка оглянулась в сторону на нее, нахмурила брови, ровным тоном сказала:

- Заткнись.

- Че-е-е-е? – возмутилась развязная девчонка. – Иди сюда, мразь, бля! Я тебе щас швабру засуну промеж ног! Сука, строит из себя недотрогу! Ну, че ты ломаешься? Хули ты ломаешься? Раздвинешь ноги, как миленькая, вот увидишь. А за «заткнись» я тебе припомню, ты у меня гноем будешь отхаркиваться! Сука!

Внезапно Кайалп нанес молниеносный удар кулаком в живот высокой девушке, та загнулась, обхватив живот руками, жадно глотая воздух. Кто-то из девушек зароптал, у всех были напуганные лица. Эльза стояла в углу, боялась даже слово произнести. Айселкан заулыбался, видя что избиение производит отрезвляющий эффект на окружающих. Он еще раз посмотрел на высокую девушку, которая сидела на корточках, держась за живот, и усмехнулся. Прикурил сигарету и скомандовал Кайалпу:

- Трахни ее.

Все с изумленными лицами наблюдали за тем, как дальше развивались события. Бородач громко позвал кого-то. В дверях показался коренастый паренек лет восемнадцати, у него была родинка на щеке.

- Боруджа! – бородач жестом позвал паренька в центр комнаты. – Держи ее, я ей засуну.

С этими словами Кайалп попытался ее приподнять, но она стала сопротивляться, брыкаться, пускать в ход ногти.

- Не надо, умоляю! – ревела она, стараясь не подпустить их близко. – Прошу вас! Я не хочу!!! Умоляю-ю-ю-ю!!!

- Порви ее, до крови трахай! – остервенело орала самая заводная девчонка, с чавканьем жуя жвачку. – Давай! Пацанчик, рви ее! Щас ты у нас по-другому запоешь, сука!

Видя, что она ожесточенно сопротивляется, Кайалп стукнул кулаком ей в висок.

При этом Айселкан накричал на него, чтобы он не бил по лицу, «иначе можно испортить товар». Послушный Кайлап стал бить ее кулаками по спине. Убедившись, что это не помогает, Боруджа схватил ее за подмышки и приподнял вверх, она пыталась освободиться, но Кайалп машинально лупил ее по бокам, целясь в почки.

- Аккуратнее, малыши, - чуть слышно попросил Айселкан, докуривая сигарету.

Вскоре она перестала сопротивляться:

- Не трогайте, пожалуйста! Не надо! – всхлипывала она, лежа на полу. Тем временем Кайалп стянул с нее кофточку и джинсы. Увидев ее нижнее белье с изображением американского флага, оба весело заржали. Забрав у нее трусики, Боруджа заикаясь от смеха, подошел к Айселкану и, растянув их, попытался сказать что-то смешное. Ничего не слыша кроме его громкого смеха, Айселкан махнул на него рукой и слегка прикрикнул.

В это время высокая блондинка лежала обнаженной на полу и непроизвольно двигалась назад и вперед, вернее, Кайалп двигал ее. Обессилев, она не сопротивляясь, немного постанывала, а бородач то и дело, хватал ее за волосы и с еще большим остервенением двигал своим членом внутри ее плоти.

Эльза, как и многие другие девчонки, отвернувшись, пытались уйти от реальности, блокируя звуки и картинки. Но как бы сильно они не старались это сделать, реальность была рядом, и от нее сложно было уйти. Закончив насилие, Кайалп приподнялся, шутливо похлопал изнасилованную по попке и приказал Борудже запереть ее в Оранжевой комнате. Застегивая ширинку, он с довольным выражением на лице подошел к Айселкану.

- Закрой этих по всем комнатам, раздели их на две группы, - приказал Айселкан. – Никого не впускать, кроме Нади. Пусть она их накормит. Завтра за покупками. А эту, украинку, - сальная улыбка проскользнула по уголкам рта Айселкана. – Проучите сегодня, как следует.

Больше никто не хотел выступать с критикой в адрес Айселкана и Мехмеда. Всех девчонок отвели в разные комнаты. Эльза и еще две девушки оказались в самой дальней. Обе молдаванки тихо перешептывались друг с другом, искоса поглядывая на нее с явным недоверием. Так в тишине прошло более получаса, после чего раздался скрежет замка. Ключ провернули два раза, все в ожидании замерли.

В комнату вошла стройная девушка, она села на свободную кровать (в комнате их было четыре) и спокойно оглядела всех снисходительным взглядом. Покопавшись в своей замызганной сумочке, она бросила небрежный взгляд на Эльзу и задала ей вопрос:

- Это ты девственница что ли?

- Что? – Эльза была неприятно удивлена наглостью девушки.

- Меня зовут Ира, - она протянула худую руку Эльзе. – Вероятно, ты та самая строптивая девица, о которой говорил Мехмет.

Тут она вытащила из кармана пачку дамских сигарет и протянула Эльзе. Та замотала головой, отказываясь. Тогда девушка предложила молдаванкам, и одна из них оказалась курящей. В комнате запахло табачным дымом.

- Ну, а вас как зовут? – спросила она обеих девчонок, они сидели понурые и уставшие. – Я вижу, вы не очень рады жить здесь. Смотрю на вас, и вспоминаю себя. Я тоже такой была месяцев семь назад. Хотела устроиться в стриптиз-баре в Бодруме, главное, чтобы работа была без секса. Но…ошибочка вышла. Теперь я здесь.

- Я Тая, - сказала одна из них, низкого роста, с черными длинными волосами. – А она, - показала пальцем на свою подружку. – Ее зовут Вера. Мы обе из Кишинева.

- Что ж, с ней все понятно, - Ира кивнула головой на Эльзу, сидевшую на кровати и поджавшую под себя ноги. – Она девственница и ее уж явно не тронут в ближайшую неделю. Пока богатый клиент не приедет и не переспит с ней.

- Какой клиент? – изумилась Эльза, немного приподнявшись с места.

- Человек-кошелек, - ответила та, сжимая сигарету двумя деревянными палочками и затягиваясь. – Да ты не пугайся, все пройдет быстро. Сама не заметишь. Потом смеяться будешь, вспоминая…

- Хватит! - замахала она руками, при этом несколько раз качнула головой, бегая глазами из стороны в сторону. – Я не хочу этого слышать. Я не дамся. Просто ужас какой-то!

- Не знаю, - у Иры дрогнули скулы, задергались губы. – Что такое ужас, я так никогда и не узнаю. Мне и дома-то было не сладко. Что дома, что здесь… А тебе совет – не пытайся сопротивляться. Они сломают, это их работа. До тебя здесь были девчонки, ломали их. Одну даже скормили собакам. В лучшем случае – тебя отправят к одноухому Маджиду или в «джунгли», а в худшем – скормят псам.

- Что такое «джунгли»? – робко поинтересовалась смуглая молдаванка по имени Тая, с каждым ее дыханием большие груди то и дело что приподнимались и опускались под бюстгальтером.

Услышав этот вопрос, Ира повернула к ней свое лицо, и нехотя улыбнулась. Видимо, она очень хорошо знала, что это было за место. Потушив сигарету о железную перегородку кровати, она вытащила из пачки вторую. Зашарила рукой по простыне в поисках зажигалки. При этом произнесла следующее:

- «Джунгли» - это место, куда я бы не советовала тебе отправляться. Это грязное дно для любой проститутки. Оттуда не выбраться. Клиентами у проституток там являются в основном чернорабочие, грузчики, таксисты, уличная беднота. Тамошние проститутки почти все спидозные или конченые наркоманки. Между прочим, тот же Маджид сажает строптивых девочек на иглу, чтобы передком хорошо работали. Хочешь, не хочешь, а после трех-четырех доз, ноги раздвинешь. Потому что ломка страшная. Так что те девчонки, которые отказываются заниматься проституцией – рано или поздно оказываются там.

- А тебе самой здесь нравится? – у Эльзы заблестели на глазах слезы. Она еще не могла смириться с тем, что в скором времени кто-то воспользуется ею как подстилкой. Она боялась даже представить этот кошмар.

В это время Вера поднялась на тумбочку и с трудом открыла форточку. Сигаретный дым начал вырываться наружу, Ира выпускала сизые струйки дыма через свои ноздри. На улице шел дождь, было отдаленно слышно, как он тарабанил по крыше и желобу, хотя девчонки находили в самом низу, чуть ли не в подвале.

- Нет, - слегка улыбнулась Ира, ее губы изредка вздрагивали. – Мне здесь очень не нравится. Но что мне было делать? А та девчонка, которую Кайалп оттрахал на полу, - здесь лицо Иры стало строгим. - Ей будет худо. Она гордая, жопу подставлять не хочет. Но они не будут ее спрашивать. И если она не одумается, то с ней здесь никто сюсюкаться не станет.

- И никто отсюда никогда не выбирался? – Эльза вопросительно посмотрела на нее. – Никогда нет безвыходной ситуации. Кто-то ведь когда-то сбегал отсюда, верно?

- Может, и сбегал. Но я такого не видела. Попробуй, сбеги отсюда. Кругом вооруженная охрана и полуголодные собаки.

- Мне страшно, - прошептала Тая, на ее бледном лице проступил ужас. Воцарилось молчание, длившееся несколько минут. Где-то вдалеке раздался лай собак, глухой крик, лязганье цепей. Девушки встрепенулись, посмотрели на форточку.

В этот момент снова заскрежетало в замочной скважине. Дверь распахнулась, вошла женщина лет тридцати с большим подносом. Она молча раздала всем девушкам тарелки с супом и лепешки, насупившись, оглядела всех с ног до головы.

- Привет, Надя, - лениво поздоровалась с ней Ира.

Та глянула на нее, но ничего не ответила. Сжимая в руках поднос, вышла в коридор. Дверь снова закрылась, ключ прокрутился в два оборота.

- Кто это? – удивленно спросила Тая, жадно жуя лепешку.

- Да так, уборщица. Работает здесь, - зевая, ответила Ира.

- Странная какая-то.

- Ну, я знаю. Не хватает немного, верно? – в усмешке скривила губы Ира.

- Слушай, - Эльза осторожно пододвинулась к ней, аккуратно поставив тарелку на стул. – А среди турчанок есть проститутки?

- Да, встречаются. Но они все в элитных борделях работают. В таких местах очень редко их встретишь.

Вскоре закончился дождь. Еще долго все они лежали в темной комнате, насторожено прислуживаясь к звукам, исходившим снаружи. Эльза молилась. Она впервые молилась и просила бога помочь ей. Вместе с тем она думала о возможности побега. Ни на минуту эта мысль не покидала ее.

Утром девушек заставили убраться в комнате. Когда Эльза только начала выжимать одну из тряпок, в дверях возникла фигура Мехмета. Он посмотрел на нее, выпучив глаза, и громко заорал на Айселкана:

- Что она здесь делает?

За дверью возникла голова с большими очками, глаза несколько раз моргнули. Айселкан растерялся на секунду, угрюмо ответил:

- Я не знал, что Боруджа заставил ее мыть полы. Я прикажу ему, чтобы он этого больше не делал.

- Сразу надо было приказать! И почему она в комнате с этими? – Мехмет небрежно кивнул в сторону молдаванок.

- Оранжевая комната была занята…

- Кем?

- Кайалпом и другими ребятами.

- Немедленно перевести ее сегодня же в Оранжевую комнату! Понял?

- Да, Мехмет-бей, но ведь там та девушка…

- Какая девушка?

- Ну, та самая, которую пустили по кругу.

- Ладно, тогда пусть здесь сидит, но к тряпкам чтобы не прикасалась. Она должна быть чистенькой исвеженькой!

- Хорошо, Мехмет-бей.

Усатый мужчина посмотрел на нее сверху вниз, и властно скомандовал на русском языке с очень сильным акцентом:

- За мной.

Эльза послушно пошла следом за ним, поднялась наверх. Когда они шли по красивому коридору, ступая по мягкому персидскому ковру, Айселкан инструктировал ее, как следует себя вести с главным хозяином этого заведения:

- Смотри ему в глаза, он не любит, когда женщина прячет взгляд, будто пытается что-то утаить от него. Не перебивай. Слушай внимательно даже если тебе скучно. Не говори лишнее. Отвечай на его вопросы коротко. Если спросит о твоем самочувствии или настроении, отвечай, что все у тебя здесь замечательно. Что тебе нравится здесь. Надеюсь, тебе понятно? – на его губах возникла коварная улыбка. – Думаю, ты не хочешь разочаровать меня?

- Нет, - ответила Эльза, кусая губы, сгорая от стыда.

Мехмет жестом показал ей ждать, тем временем сам зашел внутрь. Слышно было, как кто-то громким басом разговаривал по телефону. Судя по интонации, этот голос принадлежал главному хозяину – Реджепу. Вскоре все стихло, несколько секунд молчания были прерваны появлением Мехмета, позвавшего Эльзу в комнату.

Она вошла, силясь выдавить из себя улыбку. Комната была красивой, похожей на что-то среднее между гостиной и рабочим кабинетом. На письменном столе лежали какие-то квитанции, бумаги. В шкафах было много книг, причем не только турецких, но и арабских. Краем глаза Эльза заметила на столе Коран, а на подоконнике фотографии неизвестных ей девушек.

- Тук-тук! – раздался стук в дверь.

- Входите! – приглушенно попросил Реджеп, пухлый господин в костюме и галстуке.

- Извините, Вы меня звали? – заискивающе спросил Айселкан.

- Да, дружище Мехмет владеет русским, но не очень хорошо. А тебе Айселкан можно книги писать на русском, такой ты у нас полиглот!

- Рад стараться, - утвердительно замотал головой довольный собой Айселкан. – Все ради Вас, ради Вашего благополучия, мой господин!

После разговора с Реджепом Эльзу отвели обратно, но по пути она увидела дверь, ведущую в Оранжевую комнату. Она ей в какой-то миг показалась несколько зловещей. В обед ей стало известно, что в этой комнате ночью зверски изнасиловали ту самую девушку, которая приехала, чтобы работать официанткой. Ее били и насиловали, били и насиловали всю ночь напролет. Но она отказалась работать проституткой, поэтому посовещавшись, Реджеп приказал продать ее в «джунгли». Вечером избитую девушку отдали какому-то беззубому старику практически за бесценок – за тысячу баксов. Она лежала на грязной кровати рядом с сортиром, когда старик зашел вместе с Айселканом и Боруджей. Она ни с кем не разговаривала, даже не плакала. Ее глаза были безжизненными, она лежала на спине, немытая, в изорванной одежде. Старик подошел к кровати взял ее за руку, нащупал пульс. Недовольно покачал головой, Айселкан и Боруджа вопросительно переглянулись за его спиной. Потом старик слегка приподнял ее, погладил ее груди, она все также лежала неподвижно. Затем старик потрогал ее ноги, задрав помятое платье, прикоснулся руками к ягодицам. Открыл ей рот, проверил зубы.

- Кончай, старик! – раздраженно позвал его Айселкан. – Чай не на лошадином рынке, в зубы шлюхе заглядываешь!

- Ты знаешь, что если у бабы плохие зубы, - с умным видом прошепелявил старик, морща лоб. – То долго она привлекательной не будет. Зубы у нее выпадут, и станет она похожей на меня! – с этими словами старик весело заулыбался, показывая свои оставшиеся гнилые зубы. – А ты сам знаешь, такой товар нам не нужен.

- За штуку долларов ты мне еще ее проверяешь! – возмутился Айселкан, топая ногой. Боруджа скрестил руки, наигранно нахмурил лоб, и закачал головой, поддакивая своему боссу.

- Смотри, - старик нервно стянул с нее джинсы. – Весело с ней позабавились, а теперь пытаетесь мне спихнуть эту коровенку за штуку зеленых. У нее вся вагина в сперме, глянь!

-Где? – оба включили дурака, переглядываются.

- Ноги в кровоподтеках, царапинах. А это? – старик ткнул желтым ногтем сухого пальца ей в бедро на маленькую круглую рану от ожога. – Что это такое? А я тебе скажу, малец. Это сигаретный ожог. Тем более, она какая-то пришибленная, молчит все время. Может, чокнутая…

- Ты не увиливай, а говори по делу! – оборвал его разгневанный Айселкан.

- Восемьсот долларов за эту скотинку, - старик смотрел на него решительным взглядом. –Больше дать не могу. Слишком порченная. Тем более, много героина потребуется, раз она у вас такая несговорчивая. Восемьсот прямо сейчас готов дать тебе на руки.

- Ай!!! Черт!!! – яростно выругался Айселкан, и махнул на лежавшую девушку рукой. – Давай свои восемьсот, старый аферист! Забирай эту суку!

Старик неспешно плюя на пальцы, отсчитал деньги, вытащив их из своего потертого кошелька. В комнату вошел здоровый мужчина, с кепкой на голове. Увидев его, старик приказал ему поднять девушку и отнести ее в машину. Здоровенный детина взял ее, и взвалив себе на плечи, скрылся за дверями вместе с Боруджей, который поспешил ему помочь.

- Я тебя ненавижу старик, - с ненавистью в глазах улыбнулся напоследок Айселкан.

- А я тебя обожаю, сынок, - старик ухмыльнулся, высморкался в платок. – Будут сучки, дай знать. До скорого. – Он не спеша, вышел во двор, а оттуда через калитку на улицу.

Вечером приехал Кайалп с покупками для девочек. В этом ему помогла Сюртук-ханум. Довольная, в руках новая губнушка. Она стала приставать к нему, а он улыбался и отшучивался. Раздав всем новую одежду – мини-юбки, маечки, кофточки, косметику, Айселкан решил еще раз провести ликбез среди новеньких девушек. Он долго ходил пьяный по залу и объяснял, что ему нужно от девушек. Все молчали, боялись его перебить.

- Поймите, еще немного, и вы вернетесь домой, - осклабился он, вне себя от радости, пошатываясь, гуляя по кругу. – Просто вам всем нужно отработать кое-какие денежки, и все. Дальше вы свободны. Мы же вас здесь не навсегда оставляем. Лишь на самую малость, - казалось, он в пьяной улыбке умилялся своей учтивости. – Маленькие мои, сладенькие. Воробушки…

Ночь прошла без молдаванок. Бородач уволок их с собой, несмотря на их нежелание покидать комнату. Он и еще один турок громко хохотали, когда схватив за руки девчонок, волокли их к себе. При этом обменивались шутками сексуального характера в предвкушении плотской утехи. Эльза закрыла глаза и заткнула уши, она не желала слышать женский визг, раздававшийся в коридоре, все дальше и дальше удаляясь. Иру увели на работу чуть позже, за ней пришел Боруджа. В эту ночь Ире предстояло обслужить группу четырнадцатилетних мальчишек. Они сняли ее на всю ночь, увезли к себе на квартиру. Поэтому в сопровождении и отправили Боруджу, хотя тот и противился, поскольку по его словам, слишком устал за день.

Эльза осталась одна. Она долго ворочалась на кровати, думала о побеге, пока наконец не начала засыпать. Внезапно ее разбудил из полудрема шорох за дверью. Она открыла глаза, сердце замерло на несколько секунд. В комнате было темно, а в коридоре тускло горела лампочка. Но даже она давала отсвет тени человека, стоявшего за дверью. Кто-то молча стоял у двери, которую снаружи запер Боруджа, когда выходил из комнаты вместе с Ирой.

«Кто бы это мог быть?» - промелькнуло у нее в голове. Встревоженная, она громко спросила у того, кто стоял за дверью:

- Кто это? Боруджа?

Она прислушалась, но никакого ответа не последовало. Тень все также падала сквозь щели у двери, при этом находилась в неподвижности. «Нет, это не мог быть Боруджа. Ведь он уехал вместе с Ирой» - взволнованно рассуждала Эльза про себя, не отрывая испуганного взгляда с двери и щели. – «И не Айселкан, потому что Кайалп и Надя еле утащили его, так как он в конец напился, даже двигаться не мог».

Вдруг послышался звук, как будто этот некто начал дергать ручку двери. Сначала потихоньку, а потом уже с силой начал расшатывать. Дикий ужас охватил Эльзу, она укрылась одеялом до шеи, и пронзительно закричала:

- Дверь закрыта! Уходите!

Тень моментально исчезла. Было так тихо, что она стала отчетливо слышать звуки сверчков на улице. Вот, кто-то прошел в конце двора, гремя флягами. Через некоторое время не выдержав монотонности, она начала медленно засыпать. Но перед тем, как заснуть, она представила перед собой свою бабушку, отчего ей стало еще грустнее. Она хотела вырваться оттуда, но не знала как это сделать. Возможно, ее поймают, но это ее не пугало, ведь она все равно решила сбежать до того, как ее продадут какому-нибудь клиенту.

Утром в комнату зашла Надя, принесла завтрак на троих. Минут через десять в комнату втолкнули и молдаванок. У обеих лица были заплаканы, кое-как одеты. Плюхнувшись на кровать, Тая долго рыдала, содрогаясь всем телом. Глядя на них, Эльзе самой захотелось заплакать, но она еле как себя сдержала. Подождав немного, она позвала их:

- Садитесь, завтрак уже остыл.

Молчание. Девушки спрятали свои головы под подушками.

- Девчонки, что случилось?

- Заткнись! – Тая обернулась на нее, и истерично начала ругаться. – Ты можешь заткнуться или нет? Тебе повезло, ****ь! А нас всю ночь трахали, как последних шлюх! Фу-у-у! – она опять стала рыдать, захлебываясь слезами. – Я конче-е-е-енная! Они в меня кончили!... Я просила их этого не делать, умоляла! Я… я пыталась сопротивляться, но…но…не смогла! Они сказали, что перед тем как обслуживать клиентов, я должна дать им! Я чувствую себя животным, которое содержат для личного пользования! Я не могу…так. Н-н-н-не могу, не могу-у-у-у!

Вечером приехали за Эльзой. Это было так внезапно, что она перепугавшись, лишь молча последовала за Боруджей. Паренек провел ее в комнату, которая отдаленно напоминала кабинет врача. За столиком сидел мужчина лет сорока, сощурившись, он изучающим взглядом посмотрел на Эльзу, тихо попросил:

- Привет, голубушка. Раздевайся. Сними с себя нижнюю одежду.

- Раздевайся, кому говорят? – ворчливо поторопил ее Боруджа.

- Зачем? – смущенно спросила она, сжавшись от грозного взгляда мужчины.

- Мне нужно тебя проверить, я доктор.

Видя, что она никак не реагирует на просьбу доктора, Боруджа слегка подтолкнул ее сзади. Поняв, что от нее требуют, растерянная Эльза сняла с себя джинсы, стыдливо прикрывая себя руками. Делавший заметки в своем дневнике врач, глянул на нее, и попросил ее снять трусики. Когда она сгорая от стыда, сделала это, он показал ей кивком головы на пыльный гинекологическое кресло, стоявшее в углу. Она послушно села, боязливо поглядывая то на врача, то на Боруджу, который отвернулся в сторону, разглядывая паутины на стене. Мужчина раздвинул ей ноги и непродолжительное время разглядывал ее промежность. Эта процедура доставляло ей много унижения и душевной боли, она стиснув зубы, молилась, чтобы муки поскорее закончились. Вскоре он поднялся и сняв с рук медицинские перчатки, с уверенностью сказал Борудже:

- Девственная плева в порядке. Она еще девочка.

- Вот как, - улыбнулся парнишка. – Это очень хорошо. Мы так и полагали. Просто решили на всякий случай проверить. Спасибо Вам, мы очень благодарны.

Доктора проводил во двор Кайалп, а Боруджа не спуская глаз с Эльзы довел ее до комнаты, где она жила. Закрывая дверь, он любезно произнес:

- Скоро сюда приедет один мужик. Очень богатый. Он из Измира. Готовься, осталось мало.

«Все, надо убегать, не мешкая» - пронеслось в ее голове. Она стала готовить, хотя это был и не план вовсе. А так, наброски. Ведь она и представить не могла, как будет выглядеть ее побег. За те несколько дней, что она провела в заточении, ей удалось в уме составить схему здания и двора. Однако одно дело выбраться во двор, а другое перебраться через высокие ворота. Тем более, двор охранялся сторожевыми собаками, а также двумя вооруженными курдами, которые постоянно патрулировали двор. Наиболее оптимальным вариантом выглядел побег по крыше, но для этого необходима была удобная возможность, которая Эльзе все не выпадала.

Поздним вечером Таю и Веру опять увели для веселья. Иру же отправили обслужить нескольких полицейских, которые встретили ее у ворот на служебных машинах. Эльза лежала в одиночестве и перебирала в голове все возможные варианты побега. Пока не заснула.

Посреди ночи раздался истошный вопль. Эльза мгновенно соскочила с постели, сжимая кулаки, наготове к отражению атаки. Вопли не прекращались, они длились примерно полчаса. Эльза сообразила, что шум исходил с правой части двора. Оттуда же и послышался лай собак, а также грозные окрики разбуженных охранников. Эльза встала на тумбочку, на носочках приподнялась к самому верху форточки. Однако ей все равно ничего не удалось увидеть. Кто-то включил фары, и ее ослепило. Безуспешно пытаясь разглядеть фигуры людей, она устала стоять на тумбочке и спустилась на кровать. Так просидела некоторое время в догадках, что же там все-таки случилось. Через полчаса криков уже не было, но были тяжелые стоны, которые не прекращались до самого утра.

Утром в комнату завели Иру, она зашла и, тихо поздоровавшись, осторожно села на свою кровать. Лицо было бледным, руки слегка дрожали. После того как Надя вышла из комнаты, Ира обратилась к Эльзе сдавленным голосом:

- Ты видела этот кошмар?

- Что именно? Немытые полы? – удивленно спросила Эльза. – Не волнуйся, мы сегодня их помоем, все почистим.

- Нет, какие на хрен полы, - та раздраженно махнула рукой, вытаскивая из сумочки сигаретную пачку. – Она до сих пор там висит. Ублюдки. Они издевались над ней, когда водитель Хамзер привез меня из квартиры ментов. Я видела это своими глазами.

- О ком ты? – Эльза недоуменно уставилась на Иру. – Кто издевался? Над кем?

- Тая. Она на улице, висит… - здесь ее речь резко оборвалась, так как в замочной скважине заиграл ключ. Дверь распахнулась, и в комнату ввалились разъяренные Мехмет и Айселкан. Девушек выволокли в коридор и потащили на балкон, располагавшийся на втором этаже. Там неподвижно стояли другие девушки, с застывшими лицами все смотрели на жуткую картину, которая развернулась перед ними. Тая висела на трехметровом заборе, ее тело напоролось на острые пики, и вот, она чуть дышала. Это было видно на расстоянии пяти метров. Ее руки и голова свисали со стороны двора, а ноги свисали на уличной стороне, алая кровь впиталась в почву, весь забор был измазан в крови.

- Вот, видите, - неистово закричал столпившимся девушкам Айселкан, подняв указательный палец кверху. – Вот, смотрите какая жалкая смерть! Вся в блевотине и крови, висит как последняя потаскуха! И поделом ей! Так будет с каждой, кто решит сбежать! Аллах все видит! И жестоко карает каждого, кто ослушается его! Позор этой стерве! Она заслужила это!

- Да, - резко поддакнула Сюртук-ханум. – Так ей и надо, сучке! Пусть сдохнет позорной смертью! Дайте камень, я брошу в эту мразь!

- По правилам из-за этой суки я обязан вас всех наказать, - Айселкан взял в руки длинную плеть, и стал ходить с нею вокруг косящихся на него девушек. – Она вас подставила, не подумала о вашей участи, когда убегала. Но ведь я благородный, - с этими словами он показал рукой на умиравшую Таю. – И поэтому я благосклонен к вам. Вы сегодня не будете наказаны. Это мое честное слово! А что прикажете делать с этой сволочью?

- Пусть висит! – заорала громко Сюртук-ханым.

- Да, она сама виновата! Не надо было сбегать! Все бы обошлось, а она дура, полезла по крыше! – начали раздаваться с разных сторон женские голоса. Боявшиеся сурового наказания девушки стали наперебой просить Айселкана оставить висеть Таю на заборе. Довольный их решением турок, утвердительно хмыкнул и приказал своим помощникам увести всех девушек обратно.

- Народ хочет, чтобы она висела! – обрадовано воскликнул Айселкан, удовлетворенно подмигивая Кайалпу, который стоял в тот момент рядом с ним.

- Я понимаю, что народ этого хочет, - пробурчал бородач. – Но не сегодня так завтра, эта сука начнет вонять. Смотри, Айселкан, это и в самом деле отвратительная мразь.

Тут Кайалп подвел Айселкана к висевшей Тае, и сильно ткнул пальцем ей в пах, где кровоточила рана. У Таи уже не было сил плакать и умолять, она лишь слегка застонала от боли. Мухи облепили ее тело, от боли она несколько раз обмочилась на себя, острая пика на заборе полностью вошла ей в живот, слегка высунувшись сквозь спину. Две другие пики, находившиеся по разные стороны, лишь краем задели ее бока, где кровь почти высохла.

Айселкан приблизился к ней еще ближе, схватил рукой ее за волосы и, прикоснувшись губами к ее уху, начал шепотом говорить ей:

- Сегодня ты сдохнешь здесь. И никто тебя не спасет. Никто. Ты будешь медленно разлагаться на этом заборе, вороны выклюют тебе глаза, а черви поселятся в твоем паскудном теле, - в этот миг Айселкан с еще большей силой сжал ее волосы, и сквозь зубы продолжил ей шептать. – Ты просто не представляешь, как я ненавижу вас, христиан. Ты думаешь, когда я вас всех трахаю, я просто трахаю вас, как самок? – здесь Айселкан зло рассмеялся. – Ха-ха-ха! О, нет! Я вас трахаю, и этим самым загибаю раком весь ваш мир! Особенно, когда вижу на вашей шее крестик. Ох, это настоящее наслаждение. Трахать такую как ты, и при этом видеть, как на твоей шее болтается крестик! Вот так вот, грязная белоруска!

- Она не белоруска, - осторожно поправил его, стоявший за спиной Кайалп. – Она молдаванка.

- Какая на хрен разница, дурак? – замахнулся на него рукой рассерженный Айселкан. – Иди мой машину, болван! Давай! Пошел быстрее!

В эту ночь Ира не пошла на работу, Мехмет сжалившись, дал ей выходной. У нее были месячные, и внутри все воспалилось.

- Не дай бог, сифилис! – сказала она, немного расстроившись.

Она лежала посреди комнаты и много пила. Несколько бутылок вина, который ей любезно предоставил водитель Хамзер, как попало лежали на стуле. На предложение Иры выпить немного вина, Эльза вежливо отказалась.

- А жаль, - хмыкнула опьяневшая Ира. – Девочки вроде тебя всегда так ломаются. Но надолго ли тебя хватит?

- Я не пью, - спокойно произнесла Эльза, не отрывая своего взгляда от развалившейся на полу Иры.

- Все так говорят поначалу, - заплетающимся языком сказала она. – А только вот, с каждым днем все больше норовят выпить. И я пью! – закричала Ира, стукая себя в грудь.

- Тихо! – прошипела напуганная Эльза, преподнося палец к губам. – Ты что так кричишь?

- Я пью, - продолжала говорить она, не слушая Эльзу. – Потому что мне горько и противно. Потому что я хочу забыться, не желаю видеть эти уродливые рожи, которые разглядывают меня обнаженной. Эти поганые волосатые руки, которые лапают меня! Эти вонючие рты, мерзкие языки! Я пью, потому что это единственный шанс уйти из реальности, - говорила она сквозь слезы. – Самое лучшее, это игнорировать их. Их нет, для меня их нет! Ты понимаешь меня? Поэтому я пью.

Тело Таи убрали с забора только через два дня. Айселкан уговорил Мехмета не убирать тело в течение нескольких дней. Таким образом, рабыням был продемонстрирован показательный урок. Это был эффективный способ напугать девушек. И естественно, даже Эльза боялась убегать из этого особняка, хотя она больше всех хотела выбраться оттуда. Так прошло еще несколько дней, пока за Эльзой не приехала охрана клиента из Измира. Клиентом из Измира был пожилой бизнесмен, занимавшийся перепродажей бытовой техники.

В преддверие ада. Таким показался ей этот день. Они долго ехали в роскошной машине, охранники молчали, насупив брови. «Вот она, жизнь! Люди идут по своим делам, у всех оживленные лица. Эх, всех их связывает одно – свобода» - сидела и думала Эльза.

Ее привезли в красивый коттедж, который на несколько дней снял клиент. Заперли в просторной комнате, где все было усыпано лепестками роз. Она выглянула на балкон, кругом пели птички в клетках. Внизу однорукий садовник мыл бассейн, второй рукав его застиранной рубашки неуклюже свисал вниз. Она долго любовалась, как он из шланга смывал грязь со стенок бассейна, пока ей не надоело. Включила телевизор, все каналы были на турецком и английском, она некоторое время напряженно пыталась понять, о чем там говорили. Немного посмотрев музыкальный канал, легла на кровать и так лежала несколько минут. Потом соскочив с места, снова вышла на балкон, огляделась по сторонам. Охраны и однорукого рабочего нигде не было. Зайдя в комнату, она быстро связала из простыней и пододеяльников подобие длинной веревки, решив спуститься вниз и бежать.

Торопливо привязав задний конец веревки к железному поручню балкона, она переступила за ограждение. Сердце быстро колотилось, поскольку она понимала, что с минуту на минуту ее могли заметить люди. Неуклюже спустившись вниз, она бросилась в сторону ближайшего здания, им оказался гараж. Юркнула внутрь, от страха ей стало совсем плохо. «Что делать? Куда спрятаться? Только бы не увидели!» - скользили одна за другой мысли в ее голове. Видя, что мешкать не имеет смысла, она нашла укромное место, где вряд ли ее могли найти. В гараже стоял белый грузовичок, загруженный коробками из под компьютерной техники. Спрятавшись под коробками, Эльза закрыла глаза и в напряжении стала ждать, когда же наконец охранники станут искать ее.

Не прошло и полчаса, как раздался отдаленный мужской крик. Чуть позже послышалась ругань – мужчины гневно спорили друг с другом. Раздался топот ботинок, дверь в гараж распахнулась, кто-то вошел внутрь.

Их оказалось двое, один из них что-то горячо объяснял другому. Эльза в страхе съежилась в комок, дыхание замерло. Он поняла, что ее ищут не только в саду и доме, но и в гараже. Послышалось пыхтение, кто-то забрался в кузов грузовика. Начал шарить по коробкам, здесь Эльза чуть не вскрикнула. Их глаза встретились друг с другом – ее умоляющий взгляд и его увеличенные от удивления зрачки. Это был тот самый однорукий садовник. Он отвернулся от нее, и покачав головой крикнул что-то охраннику. Видимо, он сказал, что здесь никого нет, так как тут же спрыгнул вниз, и они поспешно вышли наружу.

Снова забросав себя коробками, Эльза до сих пор не веря, что садовник ее не выдал, молча принялась ждать следующего прихода охраны. Однако никто так и не пришел. Вскоре наступила ночь. Эльза до полуночи не смыкала глаз, пока усталость не налегла на нее.

Рано утром ее разбудил шум мотора. Ворота гаража были открыты охраной, грузовик медленно покряхтывая, выехал на улицу. Девушка боялся пошевелиться, потому что со стороны кабины было маленькое окошко, откуда водитель мог ее заметить. Так она и доехала до небольшого супермаркета, где водитель грузовика остановил машину и зашел купить сигареты и позвонить по городскому телефону. Она видела, как водитель-толстячок стоял у окна магазина и набирал номер. Не дожидаясь его возвращения, резво спрыгнула вниз и стремглав кинулась, куда глаза глядят. Сердце лихорадочно билось, пытаясь вырваться из груди. Укрывшись в узком переулке, она прислонилась затылком к грязной стене и перевела дыхание.

«Полиция. Нужно обратиться к полицейским!» - промелькнуло у нее в голове. Когда она быстро шла по неприветливым улицам, ей казалось, будто совсем рядом рыщут в поисках Айселкан и его псы. Недоверчиво озираясь по сторонам, ей удалось дойти до центрального рынка, где она случайно наткнулась на полицейскую машину. Ринувшись навстречу человеку в форме, она принялась ему с дрожью в голосе сбивчиво объяснять, что с ней произошло. Его глаза выразительно округлились, он покачал головой и бережно взяв ее за локоть, отвел в машину. «Наконец-то я спасена!» - подумала она и заплакала. Этот пожилой полицейский остановился у обочины, вышел из машины, поговорил с кем-то по сотовому. Затем сел к ней в салон на заднее сиденье. Он не понимал русского языка и поэтому начал говорить ей что-то на турецком. Обняв ее по-отцовски, поцеловал, прижав к себе. Так они просидели минут десять, Эльза обнимала старика-полицейского и тихо плакала.

Потом он встал и жестом показал, что ему надо сходить в магазинчик на заправке. Она с согласием кивнула ему головой, проводила взглядом до заправки. В тот момент она представила, что все уже позади. Сегодня ее отвезут в полицейский участок и затем депортируют обратно на родину к бабушке. Скоро обнимет ее, и никогда, больше никогда не покинет свой дом. Мечтательно глядя в сторону заправки, она думала только о своем спасении. Внезапно ее глаза увеличились в размере – она не верила им, этим красивым глазам. Полицейский поздоровался с человеком, и протянув ему видимо ключи от машины, зашел в магазинчик. Но этим… этим человеком…этим человеком был Кайалп.

По ночам она приходит ко мне. Моя Эльза - красивая, нежная, добрая. И я вижу ее, ощущаю ее присутствие. Она никогда не узнает про мою любовь, и мне горько от этого. Я пытался забыться, утоляя свою печаль в дешевом вине, но она снова и снова приходила ко мне. И тогда я рыдал. Да, как мальчишка, как маленький ребенок. Я рыдал.

И ее бабушке я наговорил много глупостей. Ну, типа, она сама виновата, что отпустила внучку с этим уродом в Турцию. Я был пьян, и ругался на старушку, как последний дурак. Мы оба плакали – и я, и она. Потому что не описать как это больно – смотреть на гроб, который привезли из Стамбула. И знать, что там она, изрезанная на куски, мертвая. И при этом понимать, что еще совсем недавно она была жива и весело смеялась. Похоронили ее по мусульманским обычаям. На старом кладбище, что за городом. И я приходил туда каждый день. И даже сегодня я там был. Сидел в траве и курил. Долго думал.

Я даже представил, что она лежит там под землей, разлагается. Черви кишат в ее нежном хрупком теле, а ей уже ничего не страшно. И подспудно я вспомнил тот яркий день. Она шла по мостовой в длинном платьице светло-голубого цвета, слушала плеер и улыбалась. Светлые волосы, собранные в косы, красиво лежали на ее хрупких плечиках, зубы, словно алмаз сверкали в лучах июльского солнца.

Я остановился как вкопанный, чтобы перевести дыхание. Я понял, что хотел бы видеть ее своей и только своей. Я стоял и глядел, как она удаляется на горизонте, но внезапно проехала машина, поливавшая тротуары, и обдала меня холодной струей воды.

Я улыбнулся, но боже, как тяжело мне далась эта улыбка! Я любил эту девушку, люблю и буду любить. И я ничего не боюсь. Сегодня я узнал, где живет этот парень. Многие зовут его Дильмуратом, но его настоящее имя – Махмуд. И я теперь знаю, где он живет, где снимает свою роскошную квартирку. И никуда теперь не денется. Я буду долго резать его на куски. Мучить, не спешно разрезая его мясо на маленькие кусочки. Сегодня его найду,… и дай бог мне силы, сегодня будет его последним сегодня.