Карлов Мост

Карлов Мост

Посвящается моей дорогой Оленьке. Надеюсь, ты когда-нибудь побываешь там  и поймёшь то, о чем я тебе так и не успел рассказать…


Ещё не успела остыть Влтава от дневного палящего зноя, такого обольстительного и прекрасного, что просто невозможно передать словами. Прохожие, в большинстве своём туристы, всё ещё гуляли неподалёку от старого центра города, коренные жители Праги уже давно лежали на тёплых диванах около своих телевизоров – на часах пронзительно появилось «одиннадцать» – время отходить ко сну. Фонари медленно начинали включаться. Ветер обдавал лёгким приступом надежды на то, что ночь будет нежна и прекрасна.
Но ничто в этой ночи не было так прекрасно, как Он. Карлов Мост. Святыня архитектуры, жемчужина европейских масштабов. Две башни с остроконечными как чешский характер крышами, готические фигуры святых на каменных перилах, мостовая, широкая, как сама Влтава…
На мосту народу было совсем немного, если не сказать – мало. Но две фигуры были необыкновенно различимы. Одна из них была пожилой женщиной лет шестидесяти на вид (на самом деле ей было гораздо больше – чешская старость была необыкновенной). Она была до сих пор прекрасной и, казалось, не хотела сдаваться. Другой фигурой оказалась молодая девушка в малиновом берете. Она была так же прекрасна, как её бабушка. Потому что первая фигура была её бабушкой – об этом вы уже очевидно догадались.
- Бабуль, а зачем ты меня сюда привела? Мне кажется, что ты думаешь, что я никогда не бывала на Карловом мосту?!
- Сегодня необычный день, Лиз. В этот день я каждый год хожу сюда, чтобы вспомнить маленькую историю, совсем небольшую… Историю, которая, по сущности, стала самым необыкновенным событием в моей жизни. Но сегодня я решила впервые взять тебя с собой. Я надеюсь, ты не против…

…Ночь уже наступила. Ветер легко обдувал лица прохожих. Только ей он помочь не мог…
Эрин Либнер было всего-то девятнадцать, а она уже окончательно запуталась в своей жизни. Карлов мост был пуст и спокоен. Эрин тихонько перевесила свои тонкие ножки через каменную ограду и уселась на ней. Она долго смотрела на темноту воды, на глубь того чуда, которое она любила и не понимала одновременно – Влтавы. Самоубийство было единственным выходом. Ну что ж, наверное, так надо.
Она уже почти решилась на то, что хотела совершить, как вдруг из-за угла выбежал молодой человек в шляпе, очках и с небольшим чемоданчиком. Он шёл очень быстро, но, увидев Эрин, быстро свернул к ней.
- Девушка, что-то случилось, постойте же…
Эрин всхлипнула и медленно обернулась к незнакомцу. Она не хотела, чтобы он присутствовал при этом. Она ещё немного подумала и, отвернувшись от молодого человека, начала отстранятся от перилл моста. Сжав губы, она наклонилась и…
…Что-то твердое и сильное схватило ее за руку и повернуло лицом к мосту. Она медленно открыла глаза и уперлась взглядом в незнакомца. Она медленно перелезла через ограду и уселась на холодном бордюре, уткнувшись носом в колени. Несколько прохожих пролетело мимо с удивлёнными лицами. Незнакомец сел рядом с Эрин.
- Зачем… Зачем вы меня спасли… - сказала, наконец, она после долгого успокоения, - Я… я так долго решалась на это… А вы…
- Вы бы не прыгнули. – Резко заявил собеседник и спокойно посмотрел на Эрин.
Он был спокоен, чисто выбрит, с яркими зелеными глазами и легкой улыбкой на устах. Его вид воистину внушал доверие. Он сидел, будто не моргая, будто знал ответ на любой вопрос Эрин.
- Это почему…?
- Да потому что, если бы вы действительно хотели спрыгнуть, то сделали бы это, не задумываясь, а не размышляли бы над смыслом жизни пару добрых минут… 
- Да как вы смеете!
- К сожалению, я действительно не имел права прерывать вас на этом деле, но раз уж я оказался свидетелем этого – не мог не предотвратить эту глупую затею…
- Боже, но вы же не понимаете… Вам не понять того, что во мне происходит!
- А вы думаете, что нет людей на земле, кому сейчас хуже чем вам?
- Думаю, нет…
- Ну, тогда вы просто ошибаетесь… Я работаю в службе пражской социальной помощи малоимущим. И сейчас иду к одной женщине. Ее муж погиб год назад на войне. Она осталась с двумя детьми. Сын с рождении страдает шизофренией, постоянно уходит из дома. Является, не пойми когда. Дочь заболела с прошлой зимы так, что мать от неё не отходит. Покупает дорогие таблетки. Сама голодает. И, уж поверьте, она не бежит сбрасываться с моста, хотя у неё на это есть большее право, чем у вас!
- Но почему, же вы так старательно думаете, что моя жизненная проблема не так серьезна.
- Вы же не прыгнули сразу, как я и сказал. А значит все из-за любви. Неужели он любит другую?
- Ну… да… Подождите, откуда вы все знаете?
- Я, наверное, немного психолог. Посудите сами, сейчас многие молодые люди теряются в девушках. Время послевоенное – парней мало, девушек – много. Это вполне естественно…
- Естественно то, что я осталась одна?
- Нет… Уж куда лучше быть нелюбимой, выйти за него замуж и жалеть об этом все следующие сорок лет.
Эрин опустила голову и задумалась. А действительно, любил ли он её?
- Чарли встречался со мною с окончания войны. Дарил подарки, нежные вечера. Да мне ничего и не нужно было кроме него. Но за это долгое время он все же стал мне больше другом, чем тем, кто смог бы остаться на всю жизнь.
- Отпусти его, - прошептал собеседник, - Потеряв любимого, ты не потеряла друга. Отпусти. И тебе станет легче. Ты просто устала. Влтава сегодня очень хороша… Жаль было бы ей отдавать тебя…
Эрин усмехнулась сквозь слезы и, обхватив руками колени, посмотрела за перила на тихую спокойную воду реки.
- Просто многие не готовы к этому сразу. И ты еще молода. А нам, молодым, вполне свойственно ошибаться…
Молодой человек привстал, немного отряхнулся и достал из кармана небольшую шелковую тряпицу.
- Вот, держи, милая, - всегда говорю, что надо иметь при себе носовой платок… А мне уже пора идти – меня ждут те, кто нуждаются в такой же помощи…
Он еще раз нежно улыбнулся и, оправившись, последовал в глубину города между каменными столпами святых, прямой и жесткой походкой рассекая мостовую. Неожиданно он обернулся и прокричал:
- А, знаете, вы всё-таки бы прыгнули с моста, не сомневайтесь в этом. Просто нужно ли было это вам – совсем иной вопрос!
И, помахав рукой, он снова обернулся, чтобы продолжить путь светлого пророка…

…Пожилая дама закончила свой рассказ и вытерла теплую слезу с румяной щеки.
- В тот вечер я вернулась домой, спокойная и более взрослая. Каждый раз, приходя сюда, я думаю, что он не должен был там пройти. По сути это было не его делом. Но во многом и его… Ведь он был чертовски прав. Чарльз Онтрейт женился на моей хорошей знакомой Пенелопе. Подумать только, я даже не винила его за это. Мы остались хорошими друзьями. А через несколько месяцев я повстречала твоего дедушку, и мы прожили с ним, как ты знаешь, уже 48 лет.   
- А как же тот молодой человек, который спас тебя?
- На следующий день после нашей встречи на Карловом мосту я узнала, что одного молодого человека в районе старого города, при выходе с моста сбил автомобиль. За рулем сидел пьяный подросток… Я как сейчас помню его зеленые глаза и добрую улыбку. Он одним разговором переменил все во мне. Все стало иначе. Он не должен был быть там. И в то же время был обязан это сделать. Он спас мою жизнь. А я даже не знаю его имени… Не могу послать его родственникам благодарственную записку…
Каждый год в конце июля я прихожу на мост к статуе святого апостола Павла, к тому месту, откуда пошла моя другая, взрослая жизнь. Я стою здесь целую ночь и рассказываю ему всё, что изменилось в моей жизни. И он как будто слушает меня. Понимает.

Женщина обняла внучку за плечи и медленно пошла в сторону центральной башни. На мосту наступила тишина. Близился рассвет. Чайки громко кричали по берегам. И только Карлов Мост слушал всё вокруг и запоминал.
Он помнил всё…

9 сентября 2009 г.