Васька, Кузька и... ворона

 Та же печальная история. Обломала маховые перья, делая первые «шаги» по воздуху. Ну что, Санта-Барбару к тому времени уже перестали показывать, имя пришло на ум сразу: Гаркуша. Ну не Си-Си же. А вот если бы она жила у меня в настоящее время, то вполне вероятно, что я назвал бы ее именем бразильского хавбека Ка-ка. Гаркуша освоилась быстро, нашла общий язык с Васькой, не считалась с котом, который, как выяснилось, был гораздо глупее ее, и побаивалась меня. А я, имея планы весной выпустить ворону на волю, не ставил себе цели приручить птицу. Не будет бояться людей - погибнет. Всем хороша была ворона: умна, хитра, находчива, меня до кашля смешила. Один недостаток - ходила в туалет куда попало! Как-то раз я прихожу утром на работу, а у нас в цехе авария была, радиаторы разморозились, а в ноябре сильные морозы стояли. Захожу и вижу, на Васькиной подстилке лежат трое: пес, кот и ворона. Только у вороны вокруг вся подстилка обгажена была. Ничего не поделаешь, такова птичья природа. Надоело мне полы каждый день замывать, построил я вороне клетку впритык к стене, решетку сделал из тонких обрезков. Захожу как-то в каморку, а вместо двух баночек из-под «Рамы», в клетке - одна. Вопрос, как могла исчезнуть вторая? А очень просто - ворона составила одну баночку в другую! Вот тут-то я и понял, что не в объеме мозга сила разума!
Кот Кузька нашел способ забираться в клетку к вороне и поедать все, что лежало в ее «тарелке». С батареи он совершал прыжок длиной в метр с лишним и головой пробивался сквозь прутья решетки. Ворона после такого вероломства забиралась на «чердак» и громко каркала. А Кузька слушает да ест. Да, с прыжка-то он туда проникал, прутья уступали его натиску, а вот как обратно выбраться? Прихожу как-то на перекур к себе, а Кузька - в тюрьме. Каморка закрывалась на замок. Как кот оказался запертым? От вороны конечно, можно было ожидать чего угодно, но это! Потом увидел своими глазами этот трюк. Кот жалобно мяукал из-за решетки.
- Сиди, сиди, будешь знать, как воровать чужую еду. Это наказуемо.- Выпустил все же.
Когда наступила зима, я выпустил ворону из ее «тюрьмы». Вот пакость редкостная! Налью свежего супа в тарелку для всех своих питомцев, двое ждут, пока остынет, но только не ворона. Она возьмет клювом за край тарелки и перевернет все содержимое на пол. Жидкость утечет, не очень-то она ворону интересует, а картошка, крупа, мясо - все тут! А то схватит своим длинным клювом мясо из супа и бросит в тарелку с водой, остудит, и оставит с носом собаку с кошкой. Однажды ей такой фокус не удался, то ли воды было мало, то ли кто помешал. Схватила она из тарелки мясо, а оно горячее, клюв жжет, бросила на пол. А кот это дело пронюхал и пошел по следам, принюхиваясь, где Гаркуша бросала мясо, а поскольку целый кусок она заглотить не могла, то ей нужно было время, оторвать кусочек от общего куска. А тут кот, который прошел уже пять метров по периметру комнаты, хотя, если полагаться больше на зрение, чем на обоняние, можно было сделать один прыжок и отобрать мясо. И вот, видя приближающегося кота, Гаркуша схватила кусок мяса, прихватив при этом лоскут от старой куртки, лежавшей на полу. Кот медленно приближался, обнюхав последнюю лежанку мяса. Ворона тянула лямку изо всех птичьих сил. Васька смотрел то на ворону, то на меня, зашедшегося в истерическом хохоте, но не двигался с места. Мне казалось, он все понимает и потому улыбается. Итак, кот приближался, ворона тянула мясо на себя, как «хорошая» хозяйка одеяло, а воз и ныне там. Наконец Гаркуша бросила мясо, схватила его снова и была такова!
Однажды, когда Кузя обедал, а хвост свой откинул назад, Гаркуша подкралась к нему, а клюв-то у нее будь здоров, и долбанула своим утюгом по хвосту. Кот подскочил на месте, но не ушел от тарелки. Ворона повторила попытку и собиралась атаковать в третий раз, но только она подошла, Кузьма с разворота врезал ей лапой по боку. Гаркуша опрокинулась на спину с карканьем. Кот мог бы прикончить ее, но Кузька и мышки зря не обидит. К тому же суп вкуснее и с перьями не надо возиться.
В другой раз проказница ворона попробовала утащить косточку из-под носа у Васьки, о чем впоследствии пожалела и чистосердечно раскаялась. Я как раз переодевался, готовясь к работе. Я заметил маневр Гаркуши, но в тот же миг Васька сделал одно ловкое движение, и голова Гаркуши оказалась в пасти у собаки. Только один левый глаз моргал и сверкал среди белых зубов. Естественным образом у вороны возник вопрос: «Быть или не быть?» О том, чтобы совершить еще одну попытку, ворона не помышляла. Васька не ел ворон, поэтому, чуть придержав голову, вскоре отпустил. Больше происков со стороны Гаркуши не наблюдалось.
Снова наступило время отпуска. Ваську я временно пристроил у сторожей, которые очень меня благодарили, поскольку собака хоть и маленькая, но все-таки собака. Ворону я незадолго до этого попытался научить летать, ведь у нее отросли маховые перья. Да и надоела она мне ужасно! Весь пол испоганила, да еще меня за палец цапнула, и не отпускала, пока я ее в угол каморки не швырнул. Так она еще повисеть у меня на пальце возжелала. Унес я ее за цех, туда, где горы опила лежат и перегнивают. Проведывал несколько раз, оставлял пищу. Ваську она подпускала к себе без опаски. Он подойдет, как обычно делают собаки, понюхает под хвостом. Гаркуша не противилась. Надо так надо. После отпуска я не нашел ни Кузи, ни Гаркуши. Ворона, скорей всего улетела, а вот судьба хромого кота меня сильно волновала. До боли жалко несчастного, который в первую же свою прогулку за территорию цеха, попал под колеса и так и не оправился полностью.
Но Васька был жив и здоров, мы встретились с ним, как лучшие друзья. Я забрал его к себе в каморку, и мы стали снова вместе.