Васька и его семья

  Васька и Мишка


Шло время. Заканчивалась перестройка, что не лучшим образом сказывалось на нашем предприятии. Все разваливалось. Мне приходилось ездить на какой-то таратайке, а не на ласточке, что, безусловно, сказывалось на моих нервах, и если бы не Васька с другими обитателями моей незабвенной каморки, не известно, хватило ли бы у меня нервов доработать до конца.
Не помню откуда, но у меня появился рыжий котенок по имени Тигра, хотя в цехе его прозвали Чубайсом. Васька души не чаял в маленьких котятах. Принес я эту кроху к себе, вижу, под хвостом у него не все в порядке. Я его к Ваське, и как Тигра не сопротивлялся, Васька всю его попку обиходил.
А вот щенят он не любил, просто игнорировал. Временно жил у меня щенок дворовой породы, которого назвали впоследствии Мишкой. Как он любил Ваську, как тянулся к нему, звал поиграть. Но Васька видел в нем соперника, и только отрыкивался от него. И все же стал знаться с ним. Иногда играл. А Мишка к нему всей душой. Я скомандовал Ваське: «Сидеть!» Василий, который знал почти все команды служебной собаки, безусловно подчинился. Но что сделал Мишка? Он сел рядом, точно копируя своего старшего товарища.
Смотрел я на него, на Мишку, с болью в сердце. Ну зачем мне вторая собака на работе, которая вот-вот прекратится?! Отдал я Мишку своим знакомым, охранять склад. Вскоре он оттуда сбежал, и больше о нем не было известий.



   Васька и его дочери

В наш цех частенько забегала рыжая сука Найда. Трусиха, каких мало! Мне потребовалось три недели, чтоб она ко мне подходила и позволяла ее гладить. Найда была уже немолода, но Васька тоже не мальчик, и как-то раз они на целую неделю пропали. Ушли в воскресенье и пришли воскресным днем. Оба голодные, но счастливые. Я дал им крапивного супа. Суп-то они съели, только саму крапиву вытолкали из тарелки: «Да что мы, коровы что ли?»- апеллировали собаки.
Прошло два месяца или чуть больше, женщины из соседнего цеха мне сказали: - Забирай щенков Васькиных!
Найда родила, спрятавшись под полом лесоцеха. Родила пятерых щенков, из которых был всего один мальчик, но его уже забрали. Я взял трех девочек, оставив на попечение лесоцеха одного щенка. Найда к этому времени где-то пропала. Сгреб я этих собачат в охапку и принес Ваське. Думал, обрадуется, а он даже смотреть не стал. Я говорю: - Васька, это твои дочки, давай воспитывай!
Где там. Он их и знать не хочет. Собачонки были забавными, как все дети. Одна - рыжая, в мать, покрупнее остальных. Вторая - копия папы. И рисунок на мордочке, и масть, только окрас вместо черного отцовского был рыжим - в мать. Третья - это просто чудо! Вся черненькая, самая маленькая и самая слабенькая. С сестрами соперничества не выдерживала, зато за милую душу играла с котенком. Кроха, голопузенькая, глазки черные, блестят, как бусинки, но стоит кому-нибудь из сестер свалить ее и прижать к полу, как этот чудесный комочек начинал страшно рычать, как может рычать месячный щенок. К туалету я их приучил быстро. В том месте, где была клетка вороны, я насыпал опила, и чуть замечу, что кто-нибудь из троицы присел, сразу хватаю и отношу в опил. По большому они стали ходить, куда положено уже через два дня. По малому - еще неделю проказничали.
Одним словом, была полная идиллия в моей каморке. Васька по-прежнему не принимал участия в воспитании своих детей. Никто же ему не доказал, что это именно его дети. Отчасти он был прав. Большенькая действительно не походила на своего папашку. Ее отдал первую. Гостил у меня и котик сторожа. Звали этого чудесного котенка Кирюха. Он был постарше Тигры, и с собачатами не любил играть.
И вот однажды вся эта идиллия в одночасье рухнула. Завод довели до ручки. Встала реальная угроза закрытия цеха. А у меня - целый зоопарк! Срочно стал пристраивать котят и щенят. Сторож куда-то подевался. Его Кирюху-красавца серого я отнес на поселок и отдал какой-то молодой женщине. Копию Васьки по имени Василиса я отвел к нашим доковским четырехэтажкам и там отдал детям. Впоследствии я, проезжая мимо этих домов, видел ее на поводке у хозяйки. Повезло, слава Богу. Ночку, мою любимицу я отдал не в самые хорошие руки, но выбора не было. Остался у меня Васька и котенок Тигра. Гроза миновала, наш цех не закрыли, и все вошло в привычное русло. Котенок ловил мышей, а Васька пел, как поют волки и собаки, под аккомпанемент фантика, да так преуморительно, что я закатывался от смеха. Причем надо сказать, что пес разбирался в ритме и скорости. Он подстраивался и пел то лирические заунывные песни, то лаял, когда я говорил: - Марш!- и дул на фантик рывками.
Пришло то время, когда я ушел с работы, за которую не платят или платят плохо, и забрал Ваську в сад на лето.