Безграмотные граммы

Не знаете, куда можно присобачить строчки:
– Назойливо свистели у лица
Безграмотные граммы из свинца.
Не знаете?
И я не знаю. Годы и годы над этим думаю…

Батальон подняли по тревоге влажной батумской ночью. Выстроили на плацу и объявили боевую задачу – обезвредить дезертира. Мы недоумевали: дезертир так дезертир – дело, если не обычное, то довольно регулярное. Всегда, предполагаемые дезертиры оказывались просто самовольщиками, не рассчитавшими сил и гостеприимства аборигенов. Дело для них заканчивалось губой, а не трибуналом. Недоумение рассеял замполит полка, лично припершийся к нам в часть на гору Анария. Оказывается, солдат ушел с боевого дежурства, да еще прихватив СКС – скорострельный карабин Симонова. Кроме карабина за ним числилось еще семь патронов.
Личность (личный состав) роты беглеца там внизу уже допрашивал полковой особист. А нам предстояло найти и обезвредить вооруженного бойца.
Где его искать, в каком направлении никто не ведал.
Впрочем, преследование было организовано толково. Все пути в Батуми перекрывали воины местного гарнизона, от границы двигались пограничники, а нам, ПВОшникам оставили Юг и Запад…
Цепью разбиться не удалось. Горные тропинки – они узенькие. Хорошо, хоть рассвело. Шли мы, бурчали тихаря и люто ненавидели этого … дезертира, из-за которого… Ну, вы догадываетесь.
Шли мы в направлении КП полка, откуда, кстати, слинял «виновник торжества». Кстати… Хм… Ну, ладно, пусть будет…
Куда подался беглец, выяснилось довольно быстро. Километрах в нескольких от КП имелся винзавод… Вырисовывалась простая картинка. Стоял себе человек на посту, продрог, ну, и решил сбегать за сугревом. Выпил со сторожами, уснул, а потом те же сторожа и сообщили, что ищет его тьма тьмущая вооруженных военных. Вышел бы, покаялся, получил бы свои десять суток от начальства и дюлей от коллег. И все. Но боец пошел другим путем. Нагнал сторожей из сторожки да засел там, собираясь дорого продать свою жизнь. Как будто она кому-то была нужна…
Дурак? Ну, конечно. Но я что-то шибко умных тогда в армии не встречал. Среди офицеров разве что… И то нечасто. Да и сам… Но об этом ниже.
Выйдя к винзаводу и окружив сторожку, мы приступили к переговорам. Вернее, замполит, руководивший всей операцией, приступил. Он взял мегафон и стал всячески советовать беглецу сдаться. В ответ – два выстрела.
– Придется брать гада штурмом! – объявил замполит.
– Подождем… Протрезвеет, сам выйдет! – попробовал изменить ход операции наш НШ.
Но замполит понес какую-то ересь насчет покоя мирных граждан…
– Я личный состав и офицеров под пули пьяного придурка не пошлю! – стоял на своем наш НШ.
– Даже если я прикажу?
– Приказ выполню, но потом напишу рапорт прямо в округ о том, как вы из укрытия посылали людей под пули!
Перспектива возглавить атаку на сторожку замполиту не улыбалась. Поэтому он временно затих, делая вид, что обдумывает ситуацию.
– Лейтенант! – приказал мне, тем временем, НШ, – пугните-ка его!
Я посовещался со своими и из нашего укрытия понеслось:
– Вперед! В атаку! Заходи справа!
В ответ выстрелы.
– Один, два, три… – считал НШ. Я догадался, что он считает патроны. Пять выстрелов. Значит, минус пять патронов. Всего было семь… Стало быть…
– Приготовить взрывпакеты! – решил внести свою лепту в развитие операции замполит.
В принципе, неглупо… В ответ на взрывы раздались еще два выстрела. Все! Больше патронов у беглеца не было!
– Вперед! В атаку! – скомандовал замполит.
Мы вскочили и понеслись. Ясное дело, я первым…
Патронов для СКС у беглеца не было. Но, как оказалось, имелась двустволка сторожей. Из нее он и выпалил навстречу. Метров с пяти…
Заслушав свист дробинок, непроизвольно закрыл я руками лицо.
Но дробинки никого не задели. Чудом…
Избитого дезертира доставили на гарнизонную гауптвахту и заперли в одиночке. Кажется, ему потом дали четыре года штрафбата…    

В Батуми за все два года службы я не написал ни одного целого стихотворения. Разрозненных строк было много. Какие-то из них потом стали стихами. Потом… Дома…
А к разрозненным строкам на следующий вечер – почти сутки мы беспробудно пили! – добавились эти:
– Назойливо свистели у лица
Безграмотные граммы из свинца.
Никто не знает, что с ними делать? Ах, да, я уже спрашивал…