Третий - не лишний...

Дмитрий Соколов зашел в городскую библиотеку. В следующем году он собрался поступать в военную академию. Надо было подготовиться к экзаменам.
В читальном зале стояла «академическая» тишина. Казалось, обладай человек чуточку острее слухом – наверняка услышал бы, как шевелятся извилины у читателей.
«Как в сурдокамере», - подумал Дмитрий.
Он не привык к тишине. Она почти никогда не устанавливалась на аэродроме: то предварительная подготовка, то полеты… И тогда небо распарывалось от раскатов реактивных турбин. Словно какой-то гигант в своем великаньем тканевом магазине яростно рвал синий ситец, спеша одеть модниц в новые весенние платья…
За спиной раздался резкий хлопок. В библиотечной тиши он прозвучал так, будто самолет внезапно перешел на сверхзвук.
Дмитрий обернулся. Белокурая девушка, закусив от смущения губку, подняла с пола толстенную книжку в лакированной суперобложке.
Девушка, подобрав книгу, быстро-быстро зашагала по ковровой дорожке к выходу. Дмитрий, сам того не замечая, пошел вслед за ней.
-Молодой человек, - остановила его библиотекарша, - надо же все честь по чести – книгу в абонемент записать…
-Потом как-нибудь. В другой раз, - ответил Дмитрий. – Извините…

Девушку он догнал за углом. Она шла по растопленному жарой асфальту, горделиво вскинув голову. Светлые кудряшки рассыпались по плечам, встряхиваясь в такт шагам.
Дмитрий шел следом, любуясь девушкой, не решаясь, однако, догнать ее.
Вскоре незнакомка свернула направо, подошла к подъезду старомодного, красного кирпича дома , с чугунным – одним-единственным на все здание - балкончиком, притулившемся на втором этаже. Резко обернулась, отчего желтая юбка завилась спиралью. И строго произнесла:
-А преследовать девушку, между прочим, не самое достойное занятие для мужчины. Прощайте, товарищ лейтенант! – и скрылась в подъезде.
Дмитрий сдвинул со лба вдруг ставшую такой жаркой фуражку…
«Глаза у нее все же необыкновенные! Серые, как небо в нелетную погоду. Сердито, вроде, смотрит, а глаза… улыбаются. Эх, была не была! Подожду ее – хоть до вечера тут придется проторчать. Небось, выйдет на улицу. Если даже студентка-зубрила. Вон, погода-то какая! А выйдет – погляжу ей в глаза еще раз. Посмотрю, извинюсь и уйду…»

Дмитрий начал «барражировать» от киоска, в котором продавали разную дребедень – книжки, детские игрушки, кухонную посуду – до лотка мороженицы. От нечего делать прочитал названия всех книг, что были выставлены за пыльными стеклами киоска. Купил и съел две порции мороженого. Взял и третью , но сладкого больше не хотелось. Дмитрий держал в руках вафельный стаканчик, наблюдая, как плавится в нем белая масса…
Из подъезда выскочил мальчуган лет десяти. Сощурив глаза, он посмотрел на солнце в зените. Потом медленно обошел детскую площадку. Толкнул туда-сюда качели, пнул ногой забытый кем-то целлулоидный шарик от пинг-понга…
Ему было явно скучно: сверстники поразъехались по дачам. И тут он заметил Дмитрия.
-Дяденька, а вы – летчик? – спросил он, морща веснушчатый нос.
-Летчик, - ответил Дмитрий и завертел головой: куда бы деть злополучное мороженое, которое колыхалось в вафельном стаканчике.
-Дяденька летчик, а подарите мне эту «птичку» - мальчуган приподнялся на цыпочки и показал пальцем на золотистые крылышки на петлицах.
-Нельзя, - строго ответил Дмитрий, - не положено. А вдруг меня патруль остановит?
-А вы скажите, что… потеряли, - простодушно подсказал мальчик.
-Летчику нельзя быть растеряшей, - Дмитрий присел на корточки. – А звать тебя как?
-Вовка.
-Слушай, Владимир, тебе боевая задача. Ты всех жильцов в этом доме знаешь?
-Угу,- важно ответил Вовка.
-Тогда вот что. Держи для начала мороженое. И припомни, как зовут одну девушку из вашего дома. Если задачу решишь – с меня в следующий раз – значок парашютиста.
-А взаправдашний значок?
-А то! Ну, так как ее зовут?
-Кого?
Экий ты непонятливый. А еще, небось, в летчики метишь… Девушку. Она – такая… -Дмитрий неопределенно описал в воздухе круг. - Волосы светлые. Красивая…
-Если красивая – значит, Лилия., - уверенно сказал мальчуган, отхлебывая из стаканчика мороженое.- Ну конечно, Лилия. Я ее недавно из окна видел. С книжкой шла…
-Cпасибо! – Дмитрий взъерошил соломенные Вовкины волосы. – Только, сам понимаешь, о нашем разговоре – ни слова! Военная тайна!
-Заметано! – ответил Вовка, включаясь в игру.- А значок за вами, не забудьте…
Дмитрий снова занял свой наблюдательный пункт. И в этот момент из подъезда вышла… Лилия.
-Вы еще здесь, рыцарь печального образа? – насмешливо спросила она.
Дмитрий заметил, что она переоделась. Теперь на ней были песочного цвета брюки и легкая, подобранная в тон кофточка, ладно облегавшая ее фигуру.
-Меня, между прочим, Дмитрием зовут. А вас – Лилия.
-Скажите, пожалуйста, - девушка передернула плечиками.- Вы – маг, прорицатель? Или в угадайку играете?
Дмитрию не хотелось выдавать Вовку, который, уже позабыв обо всем, с упоением гонял по тротуару найденное где-то велосипедное колесо. И Дмитрий пошел на маленькую хитрость:
-В библиотеке узнал…А куда мы путь держим?
-К подруге, за выкройкой обещала зайти.
Это было, конечно, тоже неправдой. Войдя в свою квартиру, Лилия, казалось, забыла о лейтенанте – высокого роста, чернобровом - что шел за ней по пятам до дома. Но когда она случайно выглянула в окно, то увидела, что он так и не ушел. И через пятнадцать минут, и через полчаса…
-Знаете, Лилия, а у меня есть предложение. Берите свою подругу – и айда за город. Зачем в духоте париться…
Лилия не ответила, залилась краской. Подруги-то дома не было: Юлька еще неделю назад укатила к родственникам в деревню.
-Действительно, это идея, – согласилась Лилия. - Правда, придется нам вдвоем попутешествовать. Подруга моя – тяжела на подъем. А а выкройкой завтра забегу, не к спеху.

Они не без труда втиснулись в автобус, идущий за город. На одной из остановок вышли из салона.
Лилия тут же сняла босоножки и пошла по обочине босиком, морщась каждый раз, когда под ступню попадал острый камешек.
Дмитрий шагнул с обочины в луговое разнотравье, жестом приглашая девушку последовать его примеру.
-Ой, ромашки! Да крупные какие, прямо как садовые! – восторженно воскликнула Лилия и стала азартно срывать цветы.
Дмитрий снял китель, расстегнул воротник рубашки, лег на спину и стал смотреть ввысь.
-Летчикам, конечно, наплевать на земные красоты, - Лилия подкралась сзади и пощекотала былинкой лицо Дмитрия. - Им небо только подавай, да?
-Почему же? Мне нравятся цветы. Дарить их красивым девушкам люблю. Особенно полевые. Они такие… жизнеутверждающие, - Дмитрий подобрал нужное слово.
-А мое имя вам ни о чем не говорит?- спросила девушка. – Ведь Лилия – это еще и цветок…
-Я знаю. Только вот не люблю я лилии. Они какие-то неестественные, словно выточенные из мрамора…
-Спасибо за комплимент, - усмехнулась Лилия. – Только мне кажется, что цветы – любые – не могут быть некрасивыми. Вот вы любите небо… А какое оно? Вы хоть раз задумывались над этим? Разве ж оно живое? Кислорода – столько-то процентов, азота столько-то.. А ведь вы же не будете говорить, что это – набор химических элементов, не так ли?
-Небо – это небо…- ответил Дмитрий.

Небо… Да разве расскажешь о нем в двух словах? Разным оно бывает. Дмитрий и сам в этом убеждался, когда стал летчиком. Когда возвращаешься на свой аэродром после удачно выполненного перехвата – даже самый «сложняк», когда видимость, как говорили остряки – «на вилку – и то в короткой руке» - кажется солнечной погодой. И наоборот – если «промажешь» - тогда и чистое небо кажется затянутым плотным одеялом облаков…

По разному складываются взаимоотношения летчиков с небом. Ох, по разному!... Вон, например, совсем недавно командир эскадрильи майор Свешников в сердцах сказал ему, Дмитрию:
-Вам бы, Соколов, не истребителем управлять, а… бульдозером…
Это после того, как Дмитрий доложил, глядя не в глаза комэску, а тупо уставившись взглядом в бетонку, что не выполнил полетное задание.
Повжикал нервно вверх-вниз молнией летной куртки Свешников, сказанул свою фразу насчет бульдозера.Повернулся резко и к летному домику зашагал.
Вот такой «разбор полетов» нелицеприятный произошел.

… Дмитрию предстояло в тот день выполнить полет по маршруту и сфотографировать цель на тактическом полигоне.
Задание – рядовое, каких до этого было немало. Тем не менее, Дмитрий проштудировал карту, нанес поворотные пункты. Сделал расчет по времени. Казалось, завяжи глаза – не ошибется в полете.
Дмитрий вылетал во второй половине смены. В комнате отдыха резались в нарды Левка Рукин и медноволосый веснушчатый капитан, прибывший недавно в часть после военной академии. Играли «на интерес» – пять плиток шоколада. Оттого, наверное, и болельщиков было немало. Они стояли за спинами играющих, радостно восклицая, когда на игральных костях выпадало счастливое сочетание цифр. И наоборот, вздыхали, если кости ложились неудачно.
Дмитрий взглянул на часы. Пора!
Он вышел на стоянку. Рокотали двигатели пусковых агрегатов. Туда-сюда сновали кислородно-заправочные машины. От двигателя зарулившего на стоянку истребителя исходило теплое марево. Пахло сгоревшим керосином. Этот запах Дмитрий не променял бы на ароматы самых известных в мире парфюмерных фирм.
Он обошел свой самолет. Привычно покачал «пику» приемника воздушного давления, придирчиво заглянул в нутро двигательных воздухозаборников, по-шоферски постучал носком ботинка по пневматикам колес. За ним неотступной тенью следовал техник самолета лейтенант Иващенко.
-Не сомневайтесь, товарищ лейтенант, - все как часы работает. Машина только что после регламентных работ. Как часики…
Дмитрий кивнул головой: мол, верю. Надел «лукошко» защитного шлема, натянул перчатки и ловко по стремянке поднялся к кабине.
Коротко рыкнула створка турбостартера. Двигатель начал медленно набирать обороты…
Дмитрий закрыл фонарь. Слегка давануло на ушные перепонки. Иващенко знаком показал – путь свободен!
Истребитель качнулся и мягко порулил в сторону исполнительного старта, отсчитывая бетонные плиты. Вырулил на «взлетку» и остановился. От будочки, стоящей впритык к полосе, метнулся механик, Поднырнув под фюзеляж, проверил, все ли лючки «задраены» и, отойдя на безопасное расстояние приложил руку к пилотке: даю «добро».
Дмитрий качнул стабилизатором: «понял!» Потом двинул ребристую рукоять управления двигателем вперед. «Движок», получив новую порцию «горючки», довольно фыркнул. Стрелка тахометра плавно поползла по кругу.
«Пора!» - подумал Дмитрий, давая волю стальной машине. Истребитель рванулся по бетонной спине аэродрома… И через несколько секунд земля плавно стала уходить вниз. А навстречу опрокидывалось небо!
Мелькнули внизу камышинки приводных радиостанций, домики, выкрашенные «в шашечку», спичечные коробки домов близлежащего поселка… Змейкой запетляла проселочная дорога, потянулась и сплелась с ленточкой потолще – большаком…
Эти места были хорошо знакомы Дмитрию. Не раз летал здесь. Да и пешком хаживать доводилось, когда летчики эскадрильи отдыхать на природу выбирались. Поэтому первый поворотный пункт он прошел, как говорят футболисты, «в одно касание»…
За спиной так же убаюкивающе гудела турбина. Вскоре показался и второй поворотный – траверз лесного массива. Дмитрий поправил шлемофон.
Он довернул самолет. Третий поворотный пункт – крутой, похожий на слегка разогнутую литеру Г изгиб железной дороги – должен был показаться через пару минут. Дмитрий глянул на бортовые часы, чтобы свериться с расчетным временем и… обмер. Враз руки в перчатках стали влажными, Секундная стрелка, словно приклеенная, застыла на цифре семь…
«Семерка – цифра счастливая, - вдруг пришла в голову шальная, посторонняя мысль.- Счастливая, счастливая, - повторил про себя Дмитрий. – Почти по Пушкину – «тройка, семерка, туз…»
Тут же всплыло перед глазами лицо техника Иващенко:»Как часы работает все, как часы…»
Вот тебе и часы…
Да сейчас, кажется, и будильник, что в холостяцкой комнате офицерского общежития нещадно врал и убегал за сутки на четверть часа вперед, мог помочь Дмитрию больше, нежели онемевшие бортовые часы.
« Нет, чтобы проверит часы перед взлетом. Понадеялся на техника, А всего то и делов - крутнуть пару раз заводную головку…»
А на самолете часы – в единственном экземпляре. И дублера тут не предусмотрено.
«Стоп! Есть дублер! «- Дмитрий вытянул вперед руку, отвернул обшлаг рукава. Командирские – они никогда не врали – показывали 16.43. Дмитрий сверился с наколенным планшетом: разница где-то в полминуты.
Дмитрий ввел самолет в левый разворот. Но сколько он ни вращал – до хруста шейных позвонков – головой, поворотного пункта он так и не увидел.
Он глянул на приборную доску. Стрелка секундомера все так же дразнила его злополучной семеркой. Зато указатель топливомера «топтался» у критической отметки. И Дмитрий, доложив на командный пункт, вывел истребитель на обратный курс…

Вот тогда-то и сказал майор Свешников свою фразу насчет бульдозера…
А всему виной – банальная невнимательность, излишняя доверчивость технику… Правда, последнее слово при проверке самолета – за летчиком. Значит, сам виноват…
Тогда-то в сознании Дмитрия и ворохнулась мысль: а, может, это и в самом деле не МОЕ, может, и впрямь лучше поискать другую профессию? Земную…
Помнится, он в порыве малодушия даже Левке Рукину ляпнул: мол, думаю списываться с летной работы…
-Ну, ты даешь, Сокол! – Левка аж присвистнул.-Что ты распаялся, словно самовар без воды. Подумаешь, стружку с него сняли! Злее будешь. Посидишь месяцок дежурным штурманцом - как рукой все снимет. Сдашь зачеты – и снова ты на коне!
Дмитрия и в самом деле отстранили от полетов. Временно. Да кто ж эту временную границу определял?..
Он сидел в классе, зажав руками уши. И зубрил, зубрил, вгрызаясь в учебные пособия. Чтобы только не слышать симфонию стальных турбин, от которой мелко-мелко дребезжали стекла в классе.
Зачет сдал с первого захода! И снова стал летать. Правда, теперь принимал истребитель у Иващенко так, что тот только охал и ахал, морщась, как от зубной боли. Но и старался Иващенко, чтобы этой самой зубной боли не было вообще. Зато когда инженер распорядился нарисовать на борту ракетоносца алый пятиугольник – Знак качества – Иващенко подошел к Соколову и смущенно сказал:
-Спасибо. А я уж, грешным делом, думал, что мстите мне за тот случай. Попросту -придираетесь… Видать, не зря… Истребитель нынче – в полном порядке. Все работает, как…
-Как часы?- подсказал Дмитрий.
И оба довольно рассмеялись.




…В город Дмитрий и Лилия вернулись, когда уже начинали сгущаться сумерки.
Прощаясь, Дмитрий спросил:
-Когда мы встретимся, Лилия?
-Гора с горой не сходится, - пожала плечами девушка.- Будете в городе – заходите прямо к нам. Негоже под окнами торчать. Думаю, мама будет рада познакомиться. Только…
-Что «только»?
-Не говорите плохо о цветах. Мама – биолог. Впрочем, как и я…

… Быстрокрылым стрижом летело время. Лето сменилось осенью. Дмитрию нечасто доводилось вырваться в город: дежурства, наряды выпадали и на выходные дни. Но как только предоставлялась возможность, он спешил к заветному дому со старомодным балкончиком. Зайти в гости он так и не решался. Набирал в таксофоне ее номер, и через пару минут из подъезда выпархивала Лилия. Она всегда была рада встречам с Дмитрием. Но иногда в ее глазах проскальзывала какая-то непонятная грустинка.
Дмитрию претили недомолвки. И он прямо спросил девушку о причинах такой смены настроения.
-Знаешь, Дима, - к этому времени они уже перешли на «ты», - я сама себя порой не пойму. Встречаю тебя – мой ты без остаточка. Провожаю – тоже недалечко. А ушел ты – и исчез… Наверное, и не вспоминаешь обо мне. Небо тебе все на свете заслоняет.
-Ты права… Небо – оно для однолюбов предназначено. Только и без тебя я не могу…
-Разве мало других профессий? Земных…
-Нет уж, с небом расстаться – это и во сне мне не может присниться… Не смогу я без него…
Так появилась первая – пусть и незаметная – трещинка в их отношениях Правда, Лилия через несколько дней написала Дмитрию письмо, просили извинить за глупые слова.
И снова были встречи… Однажды, уже зимой, Дмитрий приехал по служебным делам в город, позвонил Лилии:
-Извини, зайти не смогу. Поэтому слушай боевой приказ. В субботу у нас юбилей части. Будет торжество. Концерт небольшой. Потом – что-то вроде бала. Форма одежды – парадная. Правда, добираться придется самостоятельно. А на контрольно-пропускном пункте я тебя встречу.
Лилия приехала. Автобус остановился почти у самого КПП. Лилия подошла к полосатому журавлю-шлагбауму. Из застекленного домика вышел солдат в туго перехваченном ремнем полушубке с красной повязкой на рукаве.
-Вы к лейтенанту Соколову? – спросил он.
-А откуда вам это известно?
-Так это… Он сам, то есть, товарищ лейтенант сам мне наказал: мол, приедет девушка. Красивая такая. Так ты, то есть я – встреть ее. На морозе не держи. Живенько мне позвони. А что тут неясного? Так что, пожалуйста, пройдите на КПП. А я сейчас лейтенанту Соколову доложу…
Лилия вошла в комнату контрольно- пропускного пункта. Присела на жесткий диванчик, отогревая руки у батареи парового отопления: перчатки надела тоненькие, без расчета на морозную погоду.
-Сейчас лейтенант Соколов придет, - солдатик как черт из табакерки, выскочил из соседней комнаты. И тут же без продыху заговорил, будто внутри у него был спрятан миниатюрный плейер.- я механиком служу. Самолет лейтенанта Соколова обслуживаю. В одном, значит, с ним в экипаже… Ох, и лихой летчик он! Однажды даже командира эскадрильи сбил. Не взаправду, , - пояснил он Лилии, заметив, как округлились ее глаза. – Учебный бой был, понятно? Сокол, одним словом…
Дверь отворилась и на пороге появился Дмитрий.
-Это кто тут мою фамилию склоняет? – строго спросил он.
-Да я ничего, товарищ лейтенант, - тут же стал оправдываться дежурный по КПП.- Ой, извините, мне надо машину пропустить … И выскочил из помещения на улицу.

Лилия и Дмитрий пошли по заснеженной аллее к зданию клуба, откуда доносилась бравурная музыка. Играл духовой оркестр.
Лилии всегда нравилась такая музыка. Она волей-неволей помогала почувствовать себя сильнее, бодрила, заставляла прибавлять шагу.
В клубе Дмитрий помог девушке раздеться и, пока она поправляла перед зеркалом прическу, куда-то исчез. Через минуту-другую вернулся с широкоскулым лейтенантом с темным ежиком волос.
-Знакомьтесь, это – Лилия. Это – мой друг Лева.
Когда они вошли в зал, Лилия с любопытством огляделась.
Среди мужской половины преобладали зеленый, синий цвета. Женщины вносили в этот устоявшийся колорит разнообразие: в разноцветных платьях, юбках и кофточках они были похожи на цветы, разбросанные на лугу.
Звучали тосты, импровизированные шутки, смех… Пили искристое шампанское. За небо. За летчиков. За их боевых подруг. За любовь… Левка все пытался острить. Правда, не всегда удачно. Но на фоне общего веселья и его шутки, как говорится, были в строку…
Дмитрий пил минеральную воду. И тут кто-то из приятелей заметил:
-Ты, Дима, что, в трезвенники записался? Ах, да, ты же с дамой…
Дмитрий оставил колкость без ответа. Глянул на шутника исподлобья, и тот поспешил ретироваться.
Лилии вечер понравился. Она заметила, с какой влюбленностью смотрят жены на своих мужей. И те, кто поженились совсем недавно, и те, кто не сегодня-завтра сыграют серебряную свадьбу… Только она подумала: «Неужели им не страшно? С улыбкой провожать на аэродром. А потом изводиться, ожидая мужей с полетов…»
Когда стрелки часов показали одиннадцать, Дмитрий вдруг встал, извинился перед Лилией и сказал:
-Лева, будь, пожалуйста, для Лилии галантным кавалером. Постарайся, чтобы она не скучала. А мне – пора…
И ушел.
«Вот так рыцарь, - раздосадовалась Лилия, - пригласил на вечер, а сам… Что, придется до конца бала выслушивать шутки этого доморощенного шутника Левы? Нет, так с девушками не поступают…»
Лева, вопреки думам Лилии, перестал шутить. Он и впрямь старался казаться галантным кавалером. Танцевал с Лилией, впрочем, не вступая в разговор с девушкой.
«А о чем говорить? –думала Лилия, злясь на себя и Дмитрия одновременно. – Просто Лева выполняет поручение друга….
И Лилия заторопилась домой. Лева проводил ее до остановки, посадил в автобус.

Прошло две недели. Дмитрий не звонил. Только написал ей коротенькое письмо, извинялся, что так все получилось. «Это было непредвиденное обстоятельство»,- писал он.
«Непредвиденное?» - хмыкнула Лилия, - Так я и поверила… Небось, надоело со мной быть, вот и придумал причину. А теперь на попятную…»
И она написала Дмитрию резкое, злое письмо. Закончила его так:» Можешь не оправдываться. Я-то знаю, что я у тебя – где-то на втором-третьем плане, не так ли?..»
Отправила письмо, а потом корила себя за резкость. Но что сделано – то сделано: письмо-то не вернешь… А Дмитрий гордый: обиделся, небось…

А через несколько дней неожиданно встретила на улице Леву. Он узнал девушку, поздоровался. Лилия, как бы невзначай, спросила про Дмитрия.
-Черней земли ходит. Не знаю, что с ним произошло. По службе, вроде, все в порядке. А так – запрется в своей комнате, словно монах.
А знаете, почему он тогда с праздничного вечера ушел? Понимаете, ему рано утром надо было заступать на боевое дежурство. А перед этим – хорошенько отдохнуть. Кстати, отдыхать пришлось ему не напрасно: через час после заступления на дежурство его подняли в воздух. На перехват. Цель, правда, контрольная была. Но мы ведь никогда не знаем, какая она… Для нас каждая – реальная…
Лилия вдруг спросила:
-Лева, вы куда сейчас?
--В часть. Естественно…
-Возьмите меня с собой. Пожалуйста, - Лилия просительно заглянула ему в глаза. –Очень прошу…
-Нет ничего проще. Вон, за углом УАЗик стоит…

Машина быстро домчала их до знакомого полосатого шлагбаума.
-Пригласить Дмитрия? – спросил Лева, не догадываясь, какие чувства сейчас царят в душе у девушки.
-Да, - торопливо сказала Лилия. – Передайте ему, что я очень жду…

Вскоре в просвете между заиндевелыми деревьями показалась фигура Дмитрия. Он шел торопливо, в такт шагам размахивая руками. И лилии вдруг показалось, что заснеженная дорожка и не дорожка вовсе, а след инверсии, оставляемый в небе самолетом. Она пошла навстречу Дмитрию…
Ни слова ни сказав, Лилия уткнулась лицом в воротник его куртки. Шапочка сбилась на затылок, волосы застилали глаза. Но она этого всего не замечала. Теперь она поняла, что в треугольнике – он, она и небо – нет и никогда не будет третьего лишнего…