Демократический фашизм

Author: Владимир Котляров (Толстый)
    
     Сказать по правде, я верю, что в один прекрасный день явится новый оценщик и объявит, что я был вовсе не фривольной птичкой в ярких перьях, а строгим моралистом, гонителем греха, отпускавшим затрещины тупости, осмеивавшим жестокость и пошлость — и считавшим, что только нежности, таланту и гордости принадлежит верховная власть.
     Владимир НАБОКОВ
      
     Найти точный эпитет, чтобы отметить нынешнюю, длящуюся то ли десять, то ли пятнадцать лет ситуацию в России мне не удалось...
     Тотальное воровство из казны и из карманов, тотальная ложь в политике, в жизни, в прессе, на домашнем и международном уровне, вымирание народа — с 1985 года население бывшего РСФСР уменьшилось чуть ли не на 10 миллионов человек, а средняя продолжительность жизни — почти на 3,5 года, убийства безнаказанными киллерами сотен и тысяч, а безнаказанными властями — десятков тысяч (Чечня)... Все нынешние сведения могут оказаться сильно заниженными и даже "лакировкой действительности" — ведь закон о доступе к информации вот уже почти четыре года "лежит в Думе под сукном", и настоящие цифры и факты могут быть много страшнее уже опубликованных. И все это на фоне никогда ранее не существовавшего на Руси в такой степени презрения к своему народу со стороны властей и холуйствующей перед властью интеллигенции, вернее, ее так называемой элиты — ведь учителя и врачи, т.е. те, от кого действительно зависит будущее наций и народов России, унижены, обворованы и оскорблены вместе с рабочими и крестьянами, шахтерами и офицерами... Десяти миллионам нечего есть! Это же цинизм говорить о приоритете политических прав (С.А. Ковалев) при полном отсутствии прав экономических и социальных, когда дети не знают вкуса молока и "...не работают законы. Это касается всего чиновничества, начиная с президента и кончая последним клерком"! (Л.Алексеева, председатель Московской хельсинкской группы. Р.М. № 4258, 18–24 февр. 1999 г., с.9).
     Сейчас ясно, что не благоденствие народа было целью реформ, а безразмерное богатение узкого круга избранных (А.Илларионов. Это социализм для избранных, а не рыночная экономика. Р.М. № 4253, 1–20 янв. 1999 г., с. 11). Однако не это — тема нашего издания, а позиция интеллигенции, т.е. ее поведение и реакция на текущую жизнь. К примеру, когда общество потребовало импичмента президенту, наш самый главный интеллигент, академик Д.Лихачев, заявил, что "это элемент какой-то общей неинтеллигентности". Т.е. по Лихачеву, когда госчиновники преступно переводят движение финансовых потоков в офшорные зоны, пользуясь тем, что являются акционерами частных компаний, уводят деньги из бюджета в систему коррупционного распределения между "своими", в результате чего ежемесячные потери валюты (вывоз и непоступление) превышают общую задолженность бюджета врачам и учителям, — это значит "интеллигентно"?! Да ведь, если и отдадут задолженность сейчас, это будет в четыре раза меньше по валютному курсу и в два раза — по отношению к покупательной способности на внутреннем рынке. Незадолго до этого заявления господин академик был награжден орденом Андрея Первозванного вместе с автоматом Калашникова, которым пользуются террористы всего мира, и нужно было орденок-то отработать! Для тех, кто после этой фразы захочет упрекнуть меня в "общей неинтеллигентности", процитирую оценку ситуации в России, данную крупнейшей газетой, предпочитаемой интеллигенцией: "Государственные чиновники продолжают воровать, хотя все вроде бы давно украдено. Опущенные в компромат отечественные политики продолжают поливать друг друга грязью, в то время как убогая жизнь рядовых граждан влачится по ухабам на фоне буйно растущего и зеленеющего доллара" (Уроки кризиса. "Известия", 15 апр. 1999 г., с.1.).
     Когда же Александр Солженицын отказался от этого сомнительного ордена, "демократическая" тусовка собачьей сворой бросилась на великого писателя, доказавшего всей своей жизнью безукоризненность своей позиции интеллигента и патриота (Р.М., № 4252. С. 11, № 4250. с. 11; вероятно, было много публикаций и в российской прессе). А все дело было в том, что высказывания Солженицына, оказывается, совпали с высказываниями Зюганова, и значит даже если его мысли и были правдой, то произнесены они быть не должны, потому что "они могли этим воспользоваться!" Хорошо, что нашелся честный журналист Владимир Прибыловский, написавший, что "если Зюганов скажет, что Волга впадает в Каспийское море, Волга от этого не станет впадать в Атлантический океан".
     Нечто подобное было и со мной в эпоху, когда диссидентская эмиграция и ее Парижский обком блокировали "Мулету". Однажды за столом у Тани Горичевой интеллигент третьего ранга Никита Алексеев сказал мне: "Зачем ты это пишешь, ведь они могут этим воспользоваться". — "Кто они? — опешил я. — Я пишу только правду!!"
     И вот, когда мне говорят, что Ельцин — гарант Конституции, что есть ложь, я отвечаю, что он расстрелял само слово Конституция вместе с Белым домом — очень это, господин Лихачев, было интеллигентно. Эдакий интеллигентный демократический фашизм. Статьи И.Иловайской (Р.М. № 4252) и Д.Юрьева (Р.М. № 4250) о Солженицыне — это тоже демократический фашизм. Замечу, что война в Сербии, затеянная Клинтоном в нарушение всех существующих международных норм, без резолюции Совета Безопасности, когда единственным фундаментом этой войны является превосходство в деньгах и военной мощи — это тоже демократический фашизм. Дарю вам, господа, этот термин, масса подтверждений его актуальности вокруг вас! Поразительно, что те, кто явно и очевидно нарушают законы и создают свои, неписаные, тайные и неизвестные другим правила, руководят миром, а те, кто честно соблюдают законы писаные, но не знают тщательно скрываемых неписаных норм и правил — унижены и оскорблены. Таким образом закодированное в интересах групп, кланов, мафий и власти становится решающим по сравнению с официально объявленным порядком в обществе. Сверху донизу. Включая интеллигенцию. Увы, в чудовищном нашем мире право не всегда на стороне правды. В чудовищном нашем мире деньги с легкостью покупают право, т.к. деньгам правда мешает. Деньги превратились в главный символ и следствие лжи и воровства. А потому ложь и воровство с легкостью покупают право свидетельствовать против правды. Творцы неписаного хотят судить за то, что совершают сами. Они хотят учить тому, чего не соблюдают. Претендуя на избранность, они не хотят знать об обязанностях и ответственности, но желают лишь пользоваться дополнительными правами. Секретность и неразглашение — главный принцип их неуловимых объединений. Но, пойманные с поличным, они стремятся опорочить поймавших позорящими ярлыками, не заботясь о соответствии этих ярлыков истине. Потерпит ли такое завтрашняя интеллигенция?!
     А вот еще одно подтверждение "интеллигентности" нашей жизни. Читаем "Московские новости": "Крали, крадут и, видимо, будут. Господи, да слава же Богу! Ведь человек крадет то, что ему нужно. Ненужного не берут" ("Московские Новости". № 8, 28 февр. — 7 марта., с. 16. Автор Татьяна Толстая). Вспоминаю случай шести- или семилетней давности. Я работал в Петербурге исполнительным продюсером на съемках фильма "Санкт-Петербург — город преображения". Однажды один из французов, работавших там со мной, вдруг говорит: "Знаешь, тут одна, говорят, знаменитая русская писательница Татьяна Толстая просит ей билет купить до Бостона и обратно, ты не можешь это сделать?" — "Да нет, — отвечаю, — бюджет и так тесный, кончить бы съемки! Да и почему я должен?" Сказал и забыл. Но не тут-то было. На меня начали оказывать давление и русские, и французы. "Ребята, — говорю я им, отшучиваясь, — ваша подружка, вы и покупайте". Не помогло! И лишь когда я позвонил генеральному продюсеру в Париж и попросил расширить бюджет фильма на 10 тысяч (просимых) франков, от меня отстали. Фильм успешно прошел по третьему каналу французского телевидения, меня поблагодарили. Но в этой компании я больше никогда не получал работы. И если окажется, что та рэкетирша Татьяна Толстая и Татьяна Толстая, до цинизма расхристанная журналистка из "Московских новостей", — одно и то же лицо, то после этой публикации ей уже не придется искать халяву на стороне: подзащитные ворюги сами принесут "крутой интеллигентке" постоянный билет до Бостона и обратно. Бегло вспомню замечание И.Бродского о том, что "между ворюгами и душегубами" он "предпочитает ворюг", и добавлю, что в современной российской действительности от ворюги до душегуба один шаг. Так, вороватые генералы, продав украденную военную технику чеченцам, обеспечили беспрепятственное душегубство 18 000 солдат и офицеров. Их бы на лесоповал, да вдруг Лихачев скажет: "Неинтеллигентно".
     Еще одна любимая интеллигентами тема — патриотизм. В эпоху первых "Мулет" и нашей семейной дружбы с Андреем и Марьей Синявскими я часто слышал в их доме, что "патриотизм — последнее прибежище негодяев". Сначала улыбался, считая, что это нарочитая провокация, такая же, как "Россия — сука", многократно обсуждавшаяся литературная связка покойного Андрея Донатовича. Но потом, по прошествии двух десятков лет жизни в эмиграции, понял: антипатриотизм — это серьезная, тщательно насаждаемая идеология, модная в среде так называемой западнической интеллигенции. Сейчас, читая российские газеты, я замечаю, что слово "патриот" часто употребляется с эпитетом "красно-коричневый", и остро чувствую, что кто-то заинтересован в окончательном разрушении любви народа к своей стране — России. Среди прочих мне попалась статья "Беседы о русском народе. Кто он? Откуда взялся? Что здесь делает?" ("Эксперт". № 1-2, 18 янв. 1999 г.). Авторы Рустам Арифджанов и Сергей Мостовщиков. Стал интересоваться, кто они, эти авторы. Мне ответили: "Большие интеллигенты". Вот только не удалось выяснить, "кто их ужинает и кто их танцует"... Надеюсь на будущее! Внучка Катерина, приславшая мне копию этой статьи из Москвы, спрашивает: "Дедушка, что ты об этом думаешь?" Как ответить ей коротко?.. Антипатриотизм — идея по определению разрушительная! Лишь массовая и искренняя любовь к Родине создавала великие культуры, великие государства либо просто счастливые народы и благополучные страны. Однако именно антипатриотизм имеет спрос и бойко продается на мировом рынке идей. Ни одна крепость — а патриотизм это крепость — не была взята без предательства. Теперь антипатриотизм призван выполнять эту разрушительную функцию. Конечно, часто это лишь "интеллигентская бравада", а в случае с Синявским еще, может быть, и естественная озлобленность лагерника с подмоченной репутацией — понять это можно, но забывать, что предатели — а антипатриотизм это форма предательства — часто раскачиваются на осинах, тоже, Катенька, не следует!
     Все эти "цветы зла" в современном российском социуме густо замешаны на лжи! В древней Греции за ложь подвергали остракизму. В современной Америке хипповато-бандитоватого президента чуть было не подвергли за ложь импичменту, но отцы-торговцы оружием, которым некуда было деть ржавеющие ракеты, чтобы получить денег на изготовление следующих и еще больше разбогатеть, обменяли "дело Левинской" на войну с сербами. А то бы...
     Наука менсонжелогия (от франц. mensongelogie — раздел философии, рассматривающий всеобщие основы, возникновение, формы и последствия лжи в обществе и государстве) молода. Она лишь набирает факты для обобщения и философствования. Но одно уже ясно. В связи с тем, что ложь генерируется личностями, передается и распространяется личностями, то и специфика и метод этой науки заключаются в "переходе на личности" прежде всего остального.
     В этот момент мне вдруг захотелось вспомнить бывшего мне когда-то другом Бориса Гройса. Я-то и сейчас считаю себя его другом и очень горжусь, что души своей злобой и ненавистью не осквернил и что журнальная полемика не изменила моего отношения ни к Боре, ни к его семье, ни к понятию "дружба". А было вот что. В 14-м номере журнала "Синтаксис" Б.Гройс опубликовал статью "Журнал "Мулета": наши новые язычники". В этой статье среди прочего он упрекнул нас в "переходе на личности". В 6-й "Мулете" "Эороасия" я ответил ему, что "переход на личности" не только не есть моя ошибка или хобби, но глубокое убеждение в том, что это единственный достойный метод полемики во времена нынешние, подобно тому, как дуэль была единственным методом защиты чести во времена прошлые. Другое дело, что не у всех хватало мужества вызвать на дуэль, да и драться не со всеми было прилично... С тех пор мы не виделись и не говорили. Но теперь мне снова, уже в рамках развития менсонжелогии, хочется спросить моего друга Борю Гройса: "Как же быть, Боренька, без перехода на личности с теми, кто лжет, ворует, подтасовывает факты, жульничает, давит, принуждает и "делает другим то, чего не хотел бы, чтобы делали ему"? Как не сделать их всех оглашенными?! Без оглашения ведь не остановишь..."
      
     Я недавно фильм видел по французскому телевидению, где уважаемый и всеми любимый Ростропович оправдывал Давида Ойстраха, сотрудничавшего в идеологической вакханалии И.Сталина, тем, что у него иного выхода не было, что ему жить надо было хорошо, а без коллаборантства, дескать, это было невозможно. Это что, такая специальная "интеллигентность"? Или певец-песеник Александр Галич, бывший сочинитель коммунистических сценариев и комсомольских текстов, меняет кормушку на западно-либеральную, что, конечно, бывает. И вот уже либералом приезжает в 1978 году в Венецию на встречу советских диссидентов и, увидев там Алексея Хвостенко, всегда независимого поэта, во всеуслышание либерально возглашает: "А этот как сюда попал? Он же черная богема!" Как не огласить, что все-таки лучше "черная богема", чем холуй на подкормке! Хоть бы даже и в диссидентском, признаваемом сильными мира сего движении. Да ведь и собрание было инакомыслящих, а не привилегированных.
     Здесь я решил еще раз восхититься русским языком, который всегда "больше, чем поэт"! Иногда он способен заменить даже точное знание. В детстве я ненавидел приставку "при-". И, несмотря на негодование учителей, старался не пользоваться словами с этой приставкой. Больно же было терпеть прививку, не говоря уже о припадках или припарках. Да ведь и язык прикусить тоже не хотелось. Потом меня стали раздражать слова прибыль, принуждение, пристрастность. Что уж говорить о привилегиях или приказе! Но прислужников, прихлебателей и прилипал мне всегда хотелось припечатать! Что я сейчас с удовольствием и делаю!
     Про Окуджаву писано много. Я же в
     спомню о том, что, будучи практически до конца возможного членом КПСС, он дорогим гостем принимался в редакции "Русской мысли", иногда не подпускавшей к себе заслуженных борцов с режимом и "отсидентов", даже и борцов с той партией! Вывод напрашивается: есть, значит, какие-то тайные, не оглашенные критерии отбора, точно, как в масонстве. Кому-то можно и КПСС, а кому-то и "черная богема" — упрек. Известно ведь, что есть масоны тайные, а есть явные. Похожее и тут: есть то, что предписано всем прочим, а есть то, что можно только записным окуджавам.
     Написав слово "окуджавам" с маленькой буквы и во множественном числе, я представил себе, как столичная интеллигенция вскинется топтать меня. Вроде бы и пускай их, но для пользы дела решил все-таки вставить в ряд цитатку из министра российской культуры Владимира Егорова: "Олег Павлович Табаков высказал доброе пожелание, чтобы в Думе было 12 лихачевых, 4 аверинцевых, 3 астафьева и солженицына (этих что, по полтора? — Толстый)" ("Литературная газета", 18.04.1999. № 17-18, с. 9, статья называется "Моя обязанность пребывать в мире прекрасного").
     Повторю: ни государственного воровства, ни трагедии российских народов, ни Чечни и т.д. не было бы, если бы интеллигенция не шла на откорм в услужение бандитским властям и бандитам во власти. Отвергнуть двойной стандарт поведения, огласить продажных и спекулирующих — единственный путь возвращения доброго имени русской интеллигенции. Сначала требовательность к себе, а уж потом "сеять разумное, доброе, вечное"! А то ведь не поверят ни в то, ни в другое, ни в третье!
     Теперь хочу вернуться к эпохе "Вех" и вспомнить классиков. Нет сомнения, первым в русских спорах о русской интеллигенции был Р.И. Иванов-Разумник, для которого всякий человек был самоцелью. Он считал, что "назначение интеллигенции — борьба с вековечным злом, с узостью, посредственностью и безличностью". Гениально ошибаясь, он считал, что сама интеллигенция абсолютно чиста от этого зла. А потому и полагал, что "история русской общественной мысли состоит из борьбы интеллигенции с мещанством". Следует напомнить, что для А.М. Горького мещанский индивидуализм ставит "Я" в центр мира, а интеллигентский (героический) помещает мир внутрь человека. Т.е. истинный интеллигент считает себя ответственным за весь мир и за все в мире. Упомянем, что для Мережковского "мещанство" было синонимом "хамства" и "рабства". "Психологическое мещанство" — термин Овсянико-Куликовского — это, по сути дела, приспособленчество интеллигенции к "окружающей среде" (замечу в скобках, что для меня и Лихачев, и Окуджава, и Галич — это психологические мещане. Помню, что когда-то прочел в "Русской мысли" интервью с Окуджавой. Журналист спросил его: "Почему вы не уезжаете?" — "Боюсь нищеты", — был ответ. Окуджава понимал, что на Западе жизнь нужно либо украсть, что наказуемо, либо заработать, что не просто. А в России и кража ненаказуема, и холуйство или "непротивление злу" оплачивается дороже, чем труд. Он сделал свой выбор!
     Франк призывал оставить "мифологические представления" о русской интеллигенции и, поговорив о "человеческих слабостях", советовал отказаться от этической идеализации "прослойки". Он писал: "Самая характерная ее черта — это внутренняя сплоченность, идейная солидарность и вытекающий отсюда консерватизм, поглощение личности традициями группы, т.е. именно мещанство". Если бы мне пришлось однажды коротко описать так называемую правозащитную или диссидентскую интеллигенцию в эмиграции, я процитировал бы Франка! Впрочем, все они были такими и до эмиграции. Объявив себя защитниками малых сих, создав свой замкнутый клан, свою культурную и экономическую жизнь, отдельную от жизни других людей, диссидентское движение поставило себя вне оставленного ею народа! Теперь стало ясно, что никаких интересов, кроме личных и узкопартийных, они не защитили. И мы с полным правом можем назвать их отщепенцами в том смысле, который вкладывал в это понятие Овсянико-Куликовский. Выполнив иностранный политический заказ, эта "интеллигенция" отдала свой народ, которому "призвана служить" (Иванов-Разумник), на разграбление и унижения! Получив за это чечевичную похлебку и гражданства бывших заинтересованными в дестабилизации СССР удобных для жизни стран! Т.е. вся деятельность политических диссидентов бывшего СССР имела под собой корыстно-карьерные побудительные причины, следовательно, эта группа является примером психологического мещанства. "Этически интеллигенция антимещанская группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов, активным проведением их в жизнь с целью освобождения личности в физическом, умственном, общественном и личном отношении" (Хироси Мацуба, обобщивший взгляды Герцена и Иванова-Разумника. Из выступления на конференции в Петербурге, сент. 1998 г.).
     В философском смысле именно Франк создал возможности возникновения конформизма интеллигенции, ее подгосударственного холуйства и возможности появления двойного стандарта поведения и морали в обществе.
     Среди прочего японский профессор Хироси Мацуба напомнил нам о том факте, что Гершензон, редактор сборника "Вехи", планировавший привлечь Иванова-Разумника к работе над книгой и поручить ему вступительную статью, отказался от своей идеи из-за возражений Франка. Замечу, что в свете современной ситуации и пережитого Россией 90-летнего опыта, романтизм имманентного субъективизма Иванова-Разумника выглядит предпочтительнее "мистической теории прогресса" Франка.
     Нынешнее время требует иных слов и иных понятий. "Дух воинственности" (А.Секацкий) заявляет иные формы напряжения и ищет иных степеней познания. Ведущая роль интеллигенции на этом пути не вызывает сомнения. Какой интеллигенции — вот вопрос... И ответить на этот вопрос современные мыслители должны незамедлительно, ибо состояние российского общества находится в провале, власти — в беспределе, а народ — творец культуры и языка — в чудовищной бедности и духовной бездне. Однако верую!
      
     Париж, 4 апреля 1999