Отряд Сопротивление

Скамейку у подъезда пятиэтажной хрущёвки поставили крепкую и солидную: из хорошего дерева, с утонувшими в бетонной опоре гнутыми ножками.
Работник ЖЭУ под наблюдением своей нетерпеливой начальницы старательно, словно намеренно замедляя движения, красил скамью в два цвета – голубой и зелёный.
- Вася, ты же не картину пишешь! – возмущалась мастер Нина Егоровна. – Побыстрее нельзя? У нас на сегодня ещё пять таких... ну, двигайся живее, а?
Небритый Вася, ухмыляясь чему-то, водил кистью по дереву так же плавно и медленно.

Той же ночью скамейку обновила какая-то весёлая кампания, предварительно «лопнув» лампочку над подъездом – под гитарные песни и задушевные выяснения отношений до четырёх ночи.
Следы стихийного праздника Новой Скамейки испортили жильцам подъезда всё утро – смятые пивные банки, бутылочные осколки, рыбные шкурки-кости, подсолнечная шелуха и яркие рваные лохмотья опустошённых пакетиков «из-под». От стыда, казалось, новая скамейка стала ниже и бледнее цветом.
А ночью скамейка исчезла.

- Нина Егоровна... а там, у двадцать седьмого дома, скамейка исчезла! – растерянно «отрапортовала» дворник, вернувшись с уборки своей территории в ЖЭУ.
- Как – исчезла? – наморщила лоб мастер.
- Только ямы остались, - хлопала глазами немолодая и морщинистая, но худенькая, словно подросток, Вера.
- Твою мать! – не выдержала Нина Егоровна, - на днях же объезд участка! Ну, люди, ну, сволочи! Как с ними работать?! Ведь только поставили!
На громкий голос начальницы в обшарпанный кабинетик засунул ухмыляющееся лицо «подогревшийся» с утра Вася:
- Гы... а я смотрю: чой-то скамья знакомая валяется! Её к водозабору оттащили, там и валяется! Тяжеленная, сука – вместе с бетоном прилипшим тащили... видать, устали тащить, да и бросили! Гы...
- Вася!!! – загремела Нина Егоровна в ярости, - что, до вечера никак не дотерпеть?! с утра уже успел набраться!
- Капельку только, - обиженно загундосил Вася, - здоровье поправить... Лан, не кричи, Егорна, счас... всё сделаем, вот ей-богу!

К вечеру новая скамейка вновь стояла у подъезда: неровно, чуть завалившись назад, но – стояла.
Ночной праздник Новой Скамейки продолжился: так же стихийно и так же громко, с разборками и даже дракой.
Кто-то из старичков, живущих в подъезде, позвонил в милицию дрожащим от возмущения и дребезжащим голосом; поэтому долгожданная ночная тишина для скамейки наступила раньше, часа в два ночи.
А утром... зелёно-голубая скамейка вновь исчезла.

Нина Егоровна, потеряв дар речи, несколько минут тупо смотрела на аккуратно засыпанные землёй ямы.
- Своровали. И закопали. А я – сошла с ума, - бормотала она себе под нос, - нет, я уже ничего не понимаю!
Скамейка вскоре нашлась – на мусорке, аккуратно прислонённая к грязным воняющим контейнерам.
- Гы, Егоровна... премию бы, а? – скалился Вася. – Третий раз скамейку закапываю... я чё, землекопом нанялся? Бутылку бы хоть выставила, что ли... Да ну её нах, скамью эту!
Нина Егоровна заторможено смотрела на Васю и не могла решить, что ответить: то ли послать куда подальше, то ли... так и не определившись, закрыла отвисшую челюсть и ушла.

Врытая в третий раз скамейка простояла целую неделю, прежде чем исчезнуть - окончательно и бесследно.

- Нин, ты бы это... над старичками бы так не издевалась, а?
Наталью Георгиевну, работавшую в ЖЭУ бухгалтером, проводили на пенсию полтора года назад; изредка она заглядывала в «родной коллектив» - попить чаю да посудачить.
- Ты о чём? Над кем я издеваюсь?
Наталья Георгиевна улыбалась; сделала глоток ароматного травяного чая, держа чашку обеими ладонями, словно пытаясь согреть холодеющие руки.
- Да я про скамейку ту, у двадцать седьмого дома. Я тебя очень прошу: пусть первый подъезд будет без скамейки.
- Почему?
- Ты думаешь, кто ту скамью выкапывал? Кто в подъезде том живёт?

Нина Егоровна непонимающе смотрела на подругу, пытаясь понять.
Мысленно пыталась увязать услышанное: да, живут одни старички-пенсионеры... молодых нет... а причём тут скамейка?... она им мешает?... ну, да, мешает – молодёжь, ночной шум... нет, не может быть, старичкам это не по силам!... или? неужели... и землёй аккуратно ямы присыпали...
В глазах озадаченного мастера появилось понимание, и Наталья Георгиевна тихонечко рассмеялась.
- Ну, блин! Ну, старички, божьи одуванчики! - хлопнула по коленям Нина.
- Ты только представь себе, как они её выкапывали...
- ...да ещё – ночами! А я-то всё никак не могла понять: кому в голову пришло ямы от ножек землёй засыпать?
- ...они себя-то с трудом носят, а ты им – в третий раз скамейку подкидываешь!...
- Вот это упорство! Партизаны...
- Отряд «сопротивление», - подытожила, смеясь, Наталья Георгиевна.
- Хорошо, что ЖЭУ не заминировали, «сопротивленцы»... – смеялась Нина.
- Ну, у тебя и фантазия!
- Зафантазируешь тут... Ну что ж - пусть будет «без скамейки»!