Письмо потомкам. Танец второй. Vol 1. 5

Танец второй.

Прошло ещё несколько дней. Я делала успехи в  многосложных отношениях Дома и его обитателей.  На моей стороне были Ума, малыш Андрей (его я записала в союзники по причине улыбок в мой адрес) и Марко, рыжий несносный мальчишка, которого я обучала ближнему бою. Пару раз он даже сказал мне что-то вроде «спасибо».
Против – большая часть семейства шерн Альярин. Кроме Кайна.
Нейтралитет.
Это означало, что наследник не пакостил, но и не предупреждал меня о проделках других.
Хотя бы так. А то, глядя на безразличие наследника, распоясались бы вовсю.
- Что дает вам вся эта возня? – задумчиво спросила как-то я невпопад, разглядывая распускающиеся чайные лепестки  в прозрачном сосуде. 
Обед.
Моя привычка пить чай раздражает безумно. Чай для них – что-то ужасное, всё равно что горькая микстура у человеческих детей. Растения в пищу употребляются редко, и только в виде стимуляторов и приправ.
За столом дети, няни и я.
-Мы тебя ненавидим. Ты человек. – Фыркнула Веннэ, младшая из близнецов.
- Да, потому что ты человек и у тебя нелепые привычки. – Поддержал её всезнайка Тор, как-то нехотя. Такое ощущение, что  его пнули под столом ногой, чтобы поддержал.
- И что?  Я не устану повторять, что вы тоже подобны мне, хотя…и мутировали  когда-то.
-Какая наглость! – вспыхнула Ангуин, няня Андрея. – Мы все геммы. Наше сознание изменено, в нас ничего не осталось человеческого, даже на клеточном уровне. Госпожа Рионн приняла каждого из нас в своё семейство, самое почитаемое в Шим’Таа.  Или ты хочешь сказать, что и она – всего лишь мутант?
 Лицо Ангуин было неестественно бледное. Золотые радужки становились багровыми по краям.
Пурпур и золото. Завораживает.
-Госпожа Рионн знает о моём отношении ко всему. Вы чтите традиции гемм, Ангуин, но не чтите традиции древней Земли, откуда вы родом. Откуда родом Святейшая. – Спокойно отвешиваю я на гемми, играя переливами шипящих.Наслаждаясь каждым звуком.
  Няня выпустила когти. Скверный знак. Надеюсь, что до смертоубийства дело не дойдёт.
 Нависшую угрозу разогнал Кайн.
-Ул’Яна, - он почти правильно выговорил моё имя.- Тогда почему наша мать выбрала именно вас? Ведь у неё был огромный выбор среди гемм, но именно вас я привёз в наш дом.
Золотоглазый выводок  шерн Альярин почти успокоился и с неким интересом ждал моего ответа. Стараясь избегать каких-либо сравнений и встречных взглядов, я налила себе чай. Запах корицы и старого засахарённого мёда наполнил мою память воспоминаниями… Я встрепенулась, поморщила носик и улыбнулась детям:
-Во-первых, я физически сильна и могу противостоять вам. Я знаю древние боевые искусства, мои мышцы достаточно развиты. Во-вторых, десять лет я прожила в монастыре Золота Святейшей, поэтому могу преподавать вам пять Высших Действ Гемм, глубину языка гемми, восемь танцев Посвящения…список огромен. Я заменяю вам пятерых учителей на достаточно высоком уровне.
-И в- третьих, - мои глаза предательски загорелись, язык мчался вперед осознания сказанного, - моя память хранит  то, о чём не знает ни один из …
Звон осколков отвлёк всех от моей речи. Ума разбила свою фарфоровую чашу в приступе и теперь билась на кресле, оголяя розоватые клыки.
Красное на белом.
Не знаю, умышленно или нет, но ты права. Это только наш секрет, дорогая. Пока только наш… Рионн мне не простит этого, если узнает всё вот так.

***
-Смотри. Ноги на ширине плеч. Поворот, прогиб, удар. Запомнил?
Марко пластично повторяет все мои движения. Ничего детского в его поведении, в его движениях. Хищные ощерившиеся зубки, замутнённые глаза… Эй, да этот мальчик норовит мне прокусить шею!
Марко в боевом трансе.
-Нападай!- рычу я на манер гемм и ускользаю от смертельного удара.
Рывок, ложный выпад и аккуратный шлепок по спине.
Марко шипит и недоумённо смотрит на меня.
-Я здесь для того, чтобы научить, а не быть тобой убитой. – Улыбаюсь я.- Умей предугадать мои действия и тогда ты сможешь нанести удар в необходимое место.
Мне непривычно жарко. Голову я не брею с тех пор, как покинула монастырь, и теперь тёмный ершик волос непривычно тяжел.
-Ну что, повторим? Смотри. Выпад, поворот.

***

Это случилось на следующий день после злополучного обеда.  Кайн поймал меня почти у выхода из детских покоев. Вернее, попросил остановиться. Я уже было направилась в свои покои, и сделала бы это без промедления, если бы не его тон.
-Ул…Улья-на. – по слогам произнёс он. – Мне бы хотелось, чтобы ты ответила на мои вопросы.
Рукой он вцепился в мои одеяния, давая понять, что отказ невозможен.Да, весь в мать. Вежливая жестокость. Наверное, и придушит ради достижения цели.
Так я с вами и мазохисткой  стану, дорогие мои.
-Уже поздно, Кайн.  – Я посмотрела на табло в проеме. Оно было фиолетовым. -  Скоро опустится завеса. Может, завтра?
Ткань захрустела под натиском, ещё чуть-чуть и лопнет. Наследник без эмоции вцепился второй рукой в горло и несколько придушил. Я захлебнулась воздухом и замерла.
Ну вот, я же говорила…
- Я спрашивал Ариан, когда она в последний раз поила Уму во время изменений. Ведь вчера, за обедом она отказалась от крови собственной няни. Ты видела.
  Да, Ума билась в конвульсиях, но когда Ариан сбросила с себя маскирующие браслеты  и разорвала  зубами шрамированное запястье, девочка оттолкнула её руку и не прикоснулась к свежей крови. Как ни старались, они только измазали её лицо. Ума не приняла ни капли. Я на её протест не отреагировала,  даже попросила оставить в покое ребёнка.
- И знаешь, что Ариан  мне ответила?
-Ума не приложу,- добродушно улыбаюсь я и тут же получаю пощёчину.
- Она сказала, что с недавних пор вы уединяетесь с моей сестрой. И во время приступов Ума теперь не пьёт кровь. Что ты вбила в голову малышке? Почему она отказывается?!
- Ну, наследник, успокойтесь.  От этого она не станет вновь человеком. – Вторая пощёчина не заставила себя ждать. Щеки алеют от ударов, в глазах моих – всё та же ирония. Ах, милый Кайн.
- Прекратите насмехаться! Отвечайте! – сквозь оскаленные клыки шипит он. Мне показалось, или его зрачки стали…полностью багровыми?! Когти стали больше и теперь резали мои запястья.
-И не думайте, что я забыл вашу фразу. Что вы знаете больше, чем кто-либо? Что вы скрываете?!
Заорали, оглушая, сенсоры, напомнив мне о времени. Кайн был за чертой, и потому завеса не могла закрыться…Хвала Святейшей, что он остановил меня в шаге от входа в шифф. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы оторвать от себя недавно спокойного наследника, а теперь взбесившегося монстра с пеной у рта.
Я откинула с силой его в сторону, за черту покоев. Взбесившиеся сенсоры ощутили, что все детки в клетке, и опустили завесу. Сквозь её серебристое поле я видела, как бился наследник, заливая пол розоватой пеной. Изменения для него не закончились,  до двадцати одного года продолжалась самая длительная по времени вторая фаза мутации. Бывшие клетки его тела выходили наружу этой самой пенообразной субстанцией, уступая место новым. Уничтожались  и разрушались на корню ДНК, доставшееся от предков, заменяясь на новое, неизвестное. У этих клеток полностью отсутствовали хромосомы, половые клетки…
 Вой других детей за завесой заставил меня вспомнить об угрозе, прошедшей мимо. А что, если все семеро набросились на меня?
Восьмой, Андрей, через несколько  дней присоединится к их хору. Обращение проведут втайне Старейшины. Те, кого обратила сама  Святейшая и передала им заветы.

***
-Только не говорите, что вы это сами и нечаянно. – Протянула Рионн, разглядывая мои ссадины с синяками на шее и запястьях. Любимая голубая туника безнадежно порвана и залита пеной.
-Кто? Веннэ? Анна? Или кто-то из слуг? – вопрошала Рионн.
-Я сама, – фыркнула ей в ответ, упорно скрывая произошедшее.
Госпожа сжала и без того вспухшие запястья, и прошипела:
-Кто?! Пена геммов на тебе. И пахнет… - она медленно принюхалась к пятну, словно пыталась узнать. – Не может быть!
По глазам видно, что догадалась. Запах пены уникален.
-Нет!
-Да!
-Нет, я сама виновата. Замешкалась, прощаясь  с  Умой. Вот и получилось…
-Излишняя привязанность до добра не доведет, Ульрианнаш. – Золотистые глаза её плавили меня, ища хоть малейший всплеск эмоций. – Ариан говорила, что в последнее время…
-Мы медитируем. -  Оборвала я, не в силах выслушивать это и от неё. За что и поплатилась. Рионн вцепилась когтями в руку. Больно, до свежей крови.
-Будь внимательней, Ульрианна. – уже нейтрально - ласково  обратилась она ко мне. – Я тебе доверяю.
Моя кровь на её пальцах. Если она попробует, то узнает то, что я так скрываю. Один небольшой, но очень важный секрет.
Она подносит пальцы ближеко рту.
Нет, не надо! Молча, я молю её. Всё внутри сжимается. Невыносимо…
Подожди, Рионн. Ещё не время…Я сама всё расскажу, почему Ума больше не пьёт кровь. Я сама, только не пей.
Госпожа задумчиво смотрит на меня и вдыхает запах, теплый и будоражащий. По глазам видно, она  играет мной, пугает. Выдержу ли я, не вылетит ли слово испуганным зайцем?
Да, дорогая,я тебя не разочарую… Но всё же внутри сворачиваюсь в комок.
-Мы же не варвары,- улыбается она довольно  и смывает кровь в небольшом фонтане около.
-Пить кровь. Упасите,- мурлычет она  и  подает мне свой платок.С благодарностью принимаю и оборачиваю им свою кровоточащую руку. Белая его ткань покрывается причудливым алым узором.
Жжёт.
Больно.
«Руда, руда алая…
…Успокой моё сердце ретивое»

-Отправляйся спать. Сегодня ты слишком вымотана для беседы со мной. – Рионн нервно теребит рукава своего длинного бирюзового одеяния. Неужели волнуется? Отчего ей волноваться, моей ледяной статуи?
-Ничего, госпожа. Завтра будет новая ночь,– кланяюсь я ей,  и с трудом дождавшись, когда она исчезнет из виду, бегу к себе.
Испорченная туника пахнет ужасно.

***
  Геммы – замечательный народ. Благодаря тщательно охраняемым традициям и законам, их быт не менялся со дня основания государства. Шим’Таа, в прошлом известный как материк Австралия, был отдан новой расе взамен сохранения мира между людьми и мутантами. Говорят, Святейшая видела в бессмертии своих детей только отрицательные стороны. И хотела как можно быстрее оградить гемм от внешнего мира, пока вирус не поразил  ещё больше людей.
Не всё было  замечательно, нет. Райские сады появились не сразу. Тот мир, что вы видите, является плодом  долгого и упорного труда, борьбы с человеческим я. Не сразу наступил мир в Шим’Таа.  Бессмертие – слишком тяжелая ноша, считала родоначальница нового народа.
 Многие геммы, выбранные Святейшей, не оправдали её доверия. Многих детей своих она отправила в Океан раньше времени. Слиться с Океаном – значило умереть и  до сих пор считается страшным проклятьем, за которое можно и на дуэль вызвать. Но сейчас эти слова редки.
Что было причиной гибели многих, спросите вы. Говорят, кто-то посчитал себя богом и решил перекроить мир на свой лад. Кто-то не переставал быть человеком и предавался похоти. Кто–то  продавал вирус  Высшим Чинам, желающих  жить вечно. Причин было много, но исход один –она убивала их без сожаления. 
   Со временем материк и государство гемм было стёрто со всех карт и из памяти Великой Империи, а сами «вампиры» стали чудовищами в детских сказках… Да, что ни говори, а чудовищами со своей импульсивностью и садистскими наклонностями они точно могли стать. Хотя этим грешили только молодые особи. Ко второму столетию жизни вирус в организме стабилизировался, и вспышки агрессии проходили сами собой.

      Я провела в своих покоях  трое суток, перечитывая старинные фолианты и умирая со скуки. Рионн приказала мне восстанавливать свои силы и запретила выходить к детям. Так я пропустила коронацию Андрея, не увидев в последний раз его голубые глаза. К тому моменту, как  я возьму обращённого гемму на руки, его радужка станет золотой.
   Утром на четвертый день, как ни в чём ни бывало, я спустилась к своим воспитанникам вниз. С трудом перебинтовав заживающие раны, я облачилась в свою старую рясу. Это  было единственное мое  одеяние, позволяющее скрыть и горло, и повязки.
Но по ходу дела, вся конспирация с треском провалилась в первые же минуты.
Весь дом уже знал о произошедшем. Наивная я.
-Вот если бы мы были там, то от тебя точно ни-че-го не осталось. – Заверяют меня Анна с Веннэ. Мы сидим во дворе, у фонтана. Дети бегают по саду, Кайн до сих пор сидит взаперти  у себя в покоях, а эти две девицы капают мне на мозг.
-Да, если бы нам представился такой шанс…
Не в силах выслушивать их мечтания, я обливаю их холодной водой из фонтана.  Черпаю одной из игрушек Умы, от души обливаю второй раз. Мокрые близнецы еле сдерживали себя, чтобы не вцепиться мне в горло. Я похожу к ним вплотную, скаля зубы:
-Ну, давайте, растерзайте меня! – шипела я. – Только потом все кусочки соберите и кремируйте, хорошо?
Принимаю боевую стойку. Левую руку дальше, правую чуть ниже и перед собой. Ноги на ширине плеч. Сёстры смотрят на меня, еле сдерживая слёзы. Неужели обидела?
-Ну, что медлим? Начинайте.- Во мне пульсирует гнев, ещё чуть-чуть и…
Анна и Веннэ испуганно шипят на меня, не в силах понять мою ярость. Для них я из непробиваемой гувернантки за считанные секунды стала берсерком. Зрачки расширились, верхняя губа нервно дёргается и по-звериному приоткрывает клыки.  Я протяжно вдыхаю воздух, слепо ожидая удара.
-Извини нас, – шепчет более спокойная Анна и, взяв сестру за руку, уходит с ней в шифф. – Мы не думали, что тебя это обидит.
Обидит?
Я в непонимании уставилась на удаляющихся близнецов. Всё-таки геммы со своей запредельной для понимания психикой – это чересчур. Ещё немного, и я перестану понимать их мотивы.  Или что-то во мне сломалось внутри. Я уже не та, что раньше. Время неудержимо меняет меня, просто я этого не замечаю. Или не хочу замечать…
 Неужели старею?
  Поодаль, наблюдая за нами, перешёптываются няни Ангуин и Ариан. Перемывают мне кости, как обычно. Опять я не так влияю на юных гемм. Не то, что они. Их с детства определяют в кормилицы, обучают всему. Кормят только лучшим, тщательно выверяя баланс крови.  У них отличительные одежды, расшитые ритуальными символами. Для них выковывают специальные браслеты, которые год от года украшают новыми драгоценными камнями. Чем богаче россыпь минералов на металле, тем выше ценность  кормилицы. Ведь каждый означает вскормленного нового гемму.
  У Ариан браслеты заполнены наполовину. Насколько мне известно, она старшая няня по традиции в доме шерн Альярин и воспитывала когда-то саму Рионн. А вот у Ангуин это первое дитя и её золотые узорчатые оковы пусты.
   Малыш Андрей слабо растянулся на кресле и даже не агукает мне, как раньше, до коронации. Такой бледный и печальный…Вирус только начал перекраивать его клетки, и в любой момент он может забиться в конвульсиях.
У меня болезненно сжимается всё внутри. Но я знаю, что у Ангуин отменная кровь и ему будет легко перенести процесс становления. На семь лет она его няня.
- Ты не поможешь ему, льюти? – пищит кто-то у ног, и я вздрагиваю от неожиданности. Это Ума с букетиком цветов подбежала ко мне из сада, и теперь прижимается, игнорируя крики Ариан отойти от меня.
Вздыхаю огорчённо:
-Не могу, малышка. Его Он ещё слишком мал, чтобы понимать меня. Ты же помнишь, нужны слова…
-Но мне же ты помогла! У меня нет больше болей,  и Ариан меньше кормит! - золотые её глаза наполнены слезами, Ума не слышит ничего другого. Вернее, не хочет слышать.- Если мы расскажем им, то они поверят! И Андрей не будет мучиться.
Ей жаль брата, ведь она знает, как это всё болезненно – день ото дня становиться геммой, теряя всё человеческое. Я нагибаюсь к ней и начинаю гладить по чёрным, как смоль, волосам:
-Милая, это наш секрет. Помнишь? Им пока не следует знать о моём даре.
Ума кивает головой и…истошно начинает рыдать. Её няня подбегает к нам и, забирая девочку из моих объятий, начинает успокаивать её:
- Ну же, Ума! Не плачь! А ты! – это она уже мне. – Всех до слёз доводишь! От тебя одни беды в этом доме. Лучше бы тебя Кайн…
Она умолкает, понимая, что сболтнула лишнего. Но  злость в её глазах продолжала полыхать.
Усмехаюсь, опуская руки в прохладную воду фонтана. Что мне твоя ненависть, Ариан? Меня ненавидели сильнее и не раз. Я настолько привыкла, что могу реагировать на это только иронией.
-Извините меня, –усмиряя свой гнев,  кланяется мне няня Умы. Второй раз за утро слышу от геммы эти слова. Что ж, извиняю.

***

-Геммы никогда не вмешиваются в жизнь людей. Вы находитесь на собственном материке, на огромном расстоянии от Великой Империи. Вы подчиняетесь Совету, исполняете заветы Святейшей и молитесь только ей.
У нас урок Высших Действ. Присутствуют все, за исключением Андрея и Кайна.
Первый слишком мал, а со вторым всё сложнее.
На время урока мы почти друзья. Все распри за стенами покоев Становления. Здесь моё царство.
-А кому молятся люди? – вопрошает Тор, делая пометки у себя в криате. Это небольшое устройство позволяет записывать все данные стеклянным стилусом в капле крови. И всё остается в твоей памяти. Навсегда.
  Остальные записывают мою речь тем же образом. Уме и Тамаре в этом помогают кормилицы. Они проводят информацию сначала через себя, облегчая понимание. Вот потому и важно подбирать слова так, чтобы через лет двадцать не было стыдно за сказанное. Даже интонация и паузы между словами нормированы.
Но, как ни было трудно, со своей обязанностью я справляюсь.
-Я прочёл в нашем архиве много книг о верованиях людей, но их настолько много, что голова разболелась,- продолжил Тор.
Остальные смеются. Я же выдерживаю паузу и отвечаю:
-Люди за всю свою историю существования молились разным богам. Когда умирала память об одних, люди выдумывали себе новых. Когда-то Великая Империя была соткана из множеств различных по форме правления государств, в каждом из которых молились собственным богам.
-Выдумывали? – непонимающе Анна смотрит на меня. – Разве их боги  были придуманы кем-то? Ведь мы молимся Святейшей, зная, что она где-то жива среди нас.
-Святейшая жива и в памяти людей, вот почему они не вторгаются в ваш мир. Ведь и она когда-то была человеком, была смертной.
-Расскажите нам  про неё, пожалуйста! – разводит пухлыми ручками Тамара, моя темнокожая гемма.  Я, видя интерес остальных, продолжаю.
   Святейшая когда-то была человеком. Всё, о чём рассказывают древние книги о становлении новой расы, это то, что она работала в психиатрической лечебнице и отстаивала, будучи управленцем, права душевнобольных. Многих в то время по заведомо подложным доказательствам  признавали сумасшедшими, помещали в подобные дома и лечили. Принудительно.
А некоторых увозили порой в неизвестном направлении. Ставили на них опыты, тестировали новые лекарства или наоборот, созданные штаммы вирусов.
  Святейшая старалась этому помешать,  потому как выше всего  ценила человеческую жизнь и свободу. И когда её действия начали серьезно мешать, решено было похитить её и заставить замолчать. Навсегда.
-Её похитили? Но у неё же была семья! – воскликнул Тор.
Да, у неё была семья. Муж и две прелестных дочери. Но мужа лишили жены, а детей – матери. Для всего мира Святейшая умерла.
-Но её же не убили…Правда?- пропищала в слезах Ума. Да, в первый раз слушая историю своей праматери, трудно не расплакаться. А может, я просто рассказываю больше, чем обычно. Даже у  некоторых нянь удивление на лице. Представить свою Праматерь человеком более чем трудно.
-Нет, Ума, не убили. – Продолжила всё же я. - Её привезли в одно тайное место, на базу, где отвели роль подопытного животного. Каждый день её кололи лекарствами и издевались. День сменялся новым днём, но никто не приходил на помощь. Все свыклись с её исчезновением. Тем более, что вскоре был найден  обезображенный труп, в котором опознали пропавшую активистку.
  Труп похоронили под её именем, но жизнь для неё не изменилась. День за днем она пыталась чего-то добиться, сбежать из лап врачей и сумасшедших учёных. Но она была слишком слаба. В её крови бушевал новый вирус, и все ждали результатов…Умрёт или выживет.
   И тогда произошло неожиданное. Каким-то образом она создала связь через кровь с другими людьми. Стала свободно перемещаться по сознанию каждого, читая и управляя им. Вирус исказил её, преобразил в новое существо. Свёл с ума и одновременно подарил целостность.
И тогда она начала убивать.
Марко нахмурился и пробормотал исподлобья:
-Святейшая запретила нам убивать перед страхом смерти. Она не могла…
Мне пришлось умерить пыл и объяснить поведение их праматери:
-Тот мир был не такой, как сейчас. Не такой мирный и безоблачный, как тот, в котором вы живёте.  В нём постоянно велись войны, свершались перевороты, и человеческая жизнь не ценилась. Сейчас вы видите, что всё это делалось ради захвата власти во всём мире. И ради становления Великой Империи.
  Когда Святейшая обрела свой дар, она в гневе наказала всех, кто причинили ей боль. Она попросту заключила их сознание внутри тела так, чтобы они вечно жили и вечно страдали. Ощущали только её пережитую панику и агонию. Такие люди прожили долгую жизнь, мечтая о смерти. Каждую минуту они молились ей и просили простить.
-И?!- мой класс в ожидании замер.
-Она не умела прощать. В книге, которую написал ваш аорэ, Святослав шерн Альярин, рассказывается о том времени, как Святейшая вернулась в свой город в самый разгар войны. Её муж и дети пропали, и даже через кровь она не могла найти их. Никто не помнил её имени, да и она забыла к тому времени, как её зовут.
  Война. Она шла по залитой кровью улице, среди умирающих и умерших. Каждого благословляя, и плача по каждому. Вокруг свистели пули, разрывались орудия…
   Брат убивал брата. Во имя лживой свободы.
-А у мамы есть её портрет. – Марко задумчиво произнёс вслух, сбив меня с мысли.
-Портрет? – удивилась я. – Но в мире не осталось ни одного изображения. Так мне объяснили безликость всех статуй в монастыре.
-Наш прадед, аорэ, написал его. Ведь он был её другом. – Гордо заявила Анна, сверкая золотыми глазами.
Я замешкалась. В горле пересохло от волнения.
-А вы… вы видели его?
Дети дружно коснулись каждый своей левой брови указательным пальцем. Жест гемм, означающий «да».
Видели.
-И…какая она? – кожа моя покрылась испариной. Я жаждала услышать.
Дети застрекотали наперебой.
-Тихо! По одному!
-Нуу, - затянула Анна. Право слова оставалось за ней, как старшей в комнате. – Там её толком и не видно. Очертания мутные…Она очень хрупкая, бледная. Лица почти не видно, но говорят, у неё были полностью чёрные белки, без радужки. А всё на картине закрыто крыльями. У неё были крылья, такие ажурные…
-И всё? – капризно сжалась я. Ничего нового. Это описание я слышала тысячу раз.
Марко, словно Чеширский Кот, улыбнулся во весь клыкасто-розоватый рот. Мол, слушай, юная Алиса.
-Не-ее-ет, - глаза его горят, словно сейчас он выдаст такое, что всех удивит. – У неё есть ещё та…татуировка! На правом плече веточка такая колючая!
-Ах, это! – Веннэ поджала губки и недовольно фыркнула. – Вот всем надо рассказать, да? Не слушайте его. На картине просто узор от крыльев, вот и кажется ему. Слово ещё какое нашёл, татуировка!
Дети не всегда понимают то, чего не видели. На Шим’Таа ни у одного из гемм не было татуировок, а если и были на их теле, то вышли чернилами во время обращения.
Так что откуда им знать…
А крылья? Наверное, это было так…

…тонкие ручейки крови стекают из ран убитых людей на грязный асфальт и тянутся ниточками к ней. Парят в воздухе единым потоком, а потом  обвивают узорчатой сетью её хрупкое тельце и врастают в кожу.
…Руда, руда алая.
И она идёт дальше, не видя ничего перед собой. Боль испепелила её душу, боль потерь и ненависть.
   Ядовитый коктейль.
Крылья её становятся больше, нарастают мощью и уходящим теплом из тел, нависают над ней и защищают от пуль. Видя её, люди разбегаются в ужасе, чувствуя, как что-то чужое и злое проникает в их души. И они слепо  падают на землю, царапают жадно кожу, пытаясь выскрести то, что забралось в них.
А она кричит, распахивая ажурные багряные крылья.
И крик её беззвучен.
Он уходит в кровь, в её память, вечную и нетленную. Он становится всем для живущих. Каждый чувствует её агонию и плачет вместе с ней.
А крик идёт дальше и, видя зло, неисправимое и неискоренимое, приказывает умереть.
В тот день не было больше слышно стрельбы и паники. В тот день повсюду горели погребальные огни…
А она избрала себе спутников и сделала их глаза золотыми.
Навсегда.

Усмехаюсь. Может быть, всё было и не так. Мало кто помнит…А у меня лишь обрывки чужих воспоминаний, я всего лишь пересказываю Истории начала Времен.
Урок подходит к концу. Все расходятся, впечатленные рассказом, и лишь Ума теребит меня за рукав рясы.
-Льюти, прости меня, что я так сильно плакала. – С серьезным лицом говорит она мне.
Киваю в ответ.
-А Кайн сделал тебе очень  больно?
Наклоняюсь к малышке, улыбаясь как можно добрее:
-Ничего страшного, не волнуйся. Хорошо?
Девочка кивает (это она переняла мою человеческую привычку), её рот расплывается в улыбке. И через мгновение исчезает.
-А если это сделаю я? Нечаянно…Ты знаешь, хотя приступы и проходят, я всё равно до конца не могу сдерживать себя. Иногда падаю. И Ариан кормит меня, но редко. Почему?
-Тебе ещё нужна кровь и свежее мясо. Именно они дают геммам больше сил для изменения.
-Мы пока молчим про твой секрет, да?
-Тссс, - накрываю рот ладонью. – Никто не должен знать о нём, Ума. Пойдём обедать?
Взяв тёплую ладошку малышки  в свою, я вдруг почувствовала её необыкновенное,  родное тепло.
И я сжала её сильнее, боясь потерять.

***    

Прошло ещё дня три. В целом, я не замечаю, сколько времени я провела среди них. Я вообще не воспринимаю время.
-Дети меняются, хоть вы это и не замечаете, - заявил как-то вечером Стефан. Мы сидели на кухне, и он готовил мясо со специями.
Для меня.
Я облизнулась, глядя хищными глазами на мой ужин.
-Мне интересно готовить человеческую пищу. Она более разнообразна. – Пояснил своё желание повар, мелодично отбивая пласт мяса керамическим молотом.
-Святейшая была плохим поваром, потому и оставила вам так мало рецептов, - съязвила я и тут же извинилась жестом, видя недобрый огонёк в  золотых глазах геммы.
Минуты три мы молчали и смотрели, как отекает мясо на энергоплите, исходит ароматным соком. Затем Стефан невзначай касается моей руки, привлекая внимание.
-Я из низших слоёв, вы должны знать, что это такое. Мои родители продали меня, на органы или в рабство. Я уже и не помню. Когда меня признали негодным даже на донорство, чему я рад теперь несказанно, пришли геммы и меня выставили перед ними. – Стефан поморщил нос, не в силах выдержать запах горелого мяса. - Они хотели бы забрать всех нас, кто там был. И не могли, им запрещено было это. И Империей, и Святейшей… И когда льорт Святослав коснулся меня, я укусил его, сильно. От страха, как животное…Его кровь проникла в меня тогда.
-Стефан… - я смотрела на него огромными глазами, ярко представляя картину.
 - Не знаю почему, но льорт Святослав уже сделал выбор до укуса. Вывел и сказал шёпотом: « Ты замечательный мальчик, умный и сильный.  Не бойся » Он сказал это с улыбкой. Тогда я не понял, испугался ещё больше, я хотел убежать прочь от этих непонятных золотоглазых тварей. – Стефан перевернул  мясо на энергоплите и посмотрел мне прямо в глаза.- Мы многого не понимаем в человеческом обличии.
-Извини, Стефан…Я не хотела,-  начала, было, я, но повар уже вновь коснулся моей руки.
-Святейшая пусть и была плохим поваром, но человеком она была замечательным. Так рассказывал льорт... Дальше мясо жарьте сами.
Я отошла к энергоплите и поставила её на режим запекания. Я не люблю плохо прожаренное мясо.
- Ульрианна, - Стефан поджал губы, словно маленький ребенок. – Ты не знаешь ничего о том…что нам больше не дадут детей?
Он боялся, это читалось в его глазах.
Я покачала головой:
-Госпожа Рионн сказала лишь, что люди больше не верят в Святейшую. Страх иссяк.
Старый гемма взъерошил седые волосы и устало облокотился на стол:
- Наверняка, ведь о ней не слышно лет триста, после Афэриканшу резни. Даже своему народу она не является больше, считая себя нечистой…Измаранной в чужих смертях.
Африканская резня. Да, ужасное было зрелище, видела я эти видеофайлы на грейфах в монастыре. Тысячи людей по воле Святейшей кремировали себя, от мала до велика. Это был последний раз, когда она пользовалась своим могуществом и окутывала человеческие души, желая истребить зло. Несмотря на договор с Императором, она была не в силах вынести стон и вопли людей.
-Мы будем молиться, – произнёс полушёпотом Стефан, передав мне ужин.