Под Жизнью

Наконец-то получив ориентиры к Танечке, я, с охапкой подмосковных роз спешила на Кузьминское кладбище. От шумной остановки, залитой Солнцем, нужно идти по асфальтовой тропинке, тонущей в тени деревьев. Впервые в своей жизни я иду на кладбище с  тем, чтобы навестить – хоронить – хоронила. Прямыми шагами я спешу скорее найти Таню и сложить живые цветы. Арка с пожеланием мягкости усопшим и громогласная череда памятников и фигур. По схеме ищу 69 квадрат и уже теряюсь – со своим топографическим кретинизмом. Деревянные, ажурные лавочки по линии аллеи нагреваются. Умиротворенно. Понимаю ,что идти нужно вглубь прямой дороги, под тот самый навес деревьев. Так, уже пора заходить  в самую гущу этой бесчисленности рядов. От нескончаемого круговорота   имен и дат начинает кружиться голова, вдоль перекрестков подкашиваются ноги. Какой ужас – лежать под этими высокими деревьями, безмолвно шелестящими, в холоде земли, окруженным узостью оград и прямоугольностью форм. Я ни за что не хочу так. От гулкой тишины мутнеет сознание, но нужно идти. 69 квадрат. Нужен  предпоследний ряд, середина. Цветы начинают вянуть в моей руке. Пытаюсь сообразить, что именно есть ряд – вдоль или поперек?! Этот квадрат я обходила и вдоль и поперек несколько раз, практически  выучила всех обитателей и собрала все паутины, растянувшиеся между оградами. Ее нигде нет, ну неужели я ее не найду?. «Оксана, я не могу ее найти – практически плачу, - какой именно ряд – предпоследний?!»  «От входа, памятника нет, по фото узнаешь – она низко там. Сысоева»… Перед очередной попыткой  мне нужно придти в себя. Присела на лавочку у чьей-то могилы и, закурив, осматривалась:  много заброшенных могил и заржавевших крестов. К ним никто уже не приходит. Или умерли, или забыли. Страшно – поколения сменяются и наши могилы теряются в земле и в памяти людей. Когда-то потом их заново ровняют и хоронят уже других. 3 женщины, посещающие кого-то на 70 квадрате, уже в 10-й раз видящие меня, кружащую среди рядов, жалеют меня и вместе со мной пытаются разобраться в диагоналях и параллелях. Уже окончательно отчаявшись, я в последний раз обхожу весь квадрат по всем тропкам и, действительно, в предпоследнем ряду - глаз падает прямо на Таню. Я вижу ее глаза. Слезы сами покатились по бледным щекам «Нашла. Я нашла тебя ,Таня». Отковыривая проволоку с дверцы – поражаюсь скромностью места: какая-та маленькая кучка земли, окруженная мрамором, справа возглавленная надписью черным по белому, сплошь усаженная искусственными цветами среди которых тонет ее изумительное фото. «Привет, Танечка, - присаживаюсь на корточки, чтобы прямо в ее глаза смотреть. – Вот я тебя и нашла. Я принесла тебе цветы. – укладываю их под фотографию, - Когда-то мне их приносила ты. Все меняется. Я тогда и подумать не могла, что будет этот день – ты и я – здесь.». Минут 10 молча курю и безотрывно смотрю на нее – застывшую в кадре. Вороны хозяйничают, деревья шумят, поднимаю голову – обрывки неба. И эта внимательная тишина. На кладбище время останавливается. Без-условно. « Мне тебя очень не хватает. Вот так, по-глупому – не хватает именно после того, как тебя не стало.А у вас здесь так тихо. – начинаю оттирать от грязи ее мини-памятник и табличку – за оградой, для ориентира которая. Долго натираю фото, которое есть ни что иное, как бумага и слияние красок  в форму, но в которой так много живого: ее извечно-потерянный взгляд, милая,  и в то же время виноватая улыбка. И вот сижу я и разговариваю с фотокарточкой: «Перечитывала твои письма и умирала. В твоем почерке часть тебя. Вдыхала и курила. Когда мне совсем невыносимо становится, или злость меня поражает – я вспоминаю тебя. Я учусь быть доброй и самоотверженной, Таня. Ведь в Любви так важна самоотверженность.Хотя, кому она, черт возьми нужна?!»  Вечер опускается на 69 квадрат, начинает холодать, выкурено 7 сигарет – подряд. «Ну ,я пойду, Таня. – присаживаюсь и прикасаюсь к земле, укутавшую тебя. – Я будто прикоснулась к тебе. Ведь ты – здесь. На само деле здесь. Сейчас, совсем рядом со мной. – целую розы, указательным - по волосам на фото – Я еще приду, Танечка, и принесу тебе еще больше цветов. Я тебя Люблю.».

 

А обратно все так же  светило Солнце. И для живых и для мертвых.