Новые джинсы

Солнце жгло нещадно. Вперед, насколько хватало глаз, протянулась длиннющая полоса сорняков. Танька разогнула спину и смотрела в эту бесконечную темно-зеленую даль. Она обернулась. Позади виднелся очищенный от травы хвостик морковного ряда.  Соседки по ряду остались далеко сзади. Но это мало беспокоило Таню. Здесь каждый сам за себя. Сколько сделаешь столько и получишь. А ей нельзя терять ни минуты.  Ей надо успеть заработать на новые джинсы до того, как начнутся занятия в университете.  А соседям спешить некуда, вот они и копаются.  Вон мужички, через три ряда, опять сели выкурить по беломорине и остограмиться.  Эти долго не продержаться. На прополке надо вкалывать, неважно что именно ты пропалываешь.

Когда Таня первый раз поехала на прополку от городского бюро по трудоустройству, то ожидала, что пропалывать придется грядки, как на родительском огороде. Когда же раздолбанный ПАЗик  первый раз высадил их на полях, то она растерялась. Кругом была трава, а свеклы, на которую они ехали, в этой траве даже не было видно.  Но бригадирша быстренько распределила ряды. В каждом ряду оказалось по километру. И Таня начала полоть. Через сотню метров на руках появилась кровь. Сорняки больно врезались в голые ладони, не защищенные перчатками. Ну откуда Таня могла знать, что сорняки, на борьбу с которыми она едет,  будут раза в три выше чем свекла – по колено.  К обеду Таня успела закончить первый километровый ряд. Обед она устроила часов в двенадцать. Тем временем на самый центр неба выползло солнце, и никакой платок не мог защитить от него.  Хотелось уползти в кусты или сбежать на речку. Но предстояло еще полдня работы. Но на поле приехала бочка с водой. Пить ее, конечно же, было нельзя, но на то, чтобы смочить голову вода вполне годилась.

Первые дни Таня приезжала домой и падала в постель. Сил идти гулять не оставалось. Жутко болели содранные в кровь ладони и ныла спина.  Но руки зажили, спина привыкла и через несколько дней Таня по вечерам снова стала пропадать среди друзей. А утром, встав в семь часов и собрав завтрак отправлялась на прополку.

Свекла закончилась дней через пять и их перебросили на морковку. Расценки на морковку были ниже в два раза чем на свеклу, а трава была по пояс. Кое-где даже торчали кусты конопли в человеческий рост. Половина пропольщиков отказалась работать. Но Таня отказаться не могла – ей нужно было зарабатывать джинсы.  И снова потянулись бесконечные ряды. Она ожесточенно дергала длиннющий осот и вспоминала, как вчера вечером первая красавица в их компании Вера хвастала новыми джинсами. Она рассказывала о том, как мать не хотела ей покупать новую тряпку, но она устроила истерику прямо в магазине. Все пацаны в тот вечер смотрели на красивые верины ноги, обтянутые черной джинсовой тканью…
Но вот, соседка справа с дочерью, уселись обедать. Таня успела подружиться с ними и в конце рабочего дня, когда кто-нибудь из них троих заканчивал свой ряд, то начинал помогать другому.  Сейчас Таня присела рядом  и они начали обедать. Вообще-то Тане есть еще не хотелось, но есть всегда приятнее в компании, чем давиться одному. Быстро перекусили и снова разошлись по своим рядам. 

Обычно Таня работала быстрее всех. Только дядя Сережа успевал сделать больше. Сначала бригадирша, раздающая ряды, думала, что Татьяна оставляет половину сорняков, и проверяла за ней все ряды. Но придраться было не к чему, и бригадирша оставила Таню в покое.
Приближался день зарплаты или, как шутили пропольщики “расплаты”. В этот день все пройденные и прополотые километры, умноженные на солнце и трудовые усилия должны были превратиться в деньги. Этот день ждали с нетерпением. Каждому хотелось узнать, сколько он сумел заработать. Таню деньги не интересовали. Для нее разноцветные бумажки сразу превращались в джинсы. Весь день она мечтала о том, как они с матерью пойдут в магазин и как она будет выбирать и мерить джинсы. А потом, вечером, выйдет в них во двор и все умрут от зависти, а Лешка, который ей сильно нравился, целый вечер будет болтать только с ней.

Но денег в тот день не выдали. В кассе не было денег. Рассчитались со всеми только через четыре дня. Для Тани эти четыре дня тянулись чрезвычайно долго. И, наконец, во вторник  в руках у нее были заветные бумажки. Вечером она пришла домой и  показала их маме.  Мама обрадовалась и спрятала деньги, пообещав, что в субботу они пойдут в магазин за обновкой. Три дня – это вечность, когда чего-то ждешь. Три дня тянулись бесконечно долго, но Таня ходила счастливая и этими минутами ожидания.

Поздно вечером в пятницу они решали с мамой, в какой магазин пойти. Вдруг мама побледнела и начала губами хватать воздух. Пальцы ее судорожно скребли по крышке стола. Таня закричала и кинулась к лейке для комнатных цветов. Она деревянными руками открыла крышечку-цветочек и пригоршнями стала плескать воду в лицо маме. Но той становилось хуже и хуже. Таня металась по квартире. Через пару минут она уже колотилась к соседям и что-то кричала, плакала и требовала, чтобы ее пустили позвонить. Телефон 03 долго молчал, а потом заспанная девица ничего не могла понять. Таня как могла объясняла ей, но на другом конце провода равнодушно ответили, что машин нет и в ближайший час не будет и что если надо, то пусть сами везут больную в дежурную больницу.

Таня ожесточено швырнула трубку на глазах еще ничего не понимающих соседей и кинулась опять к себе. Мама лежала на полу без движения. Рядом с ней валялась лейка, из которой вытекла лужица воды. Таня остановилась и видела только маму. Неожиданно взгляд упал на “джинсовые” деньги, лежавшие на цветастой скатерти. Таня схватила их и помчалась  на улицу ловить такси.  Машина остановилась сразу и водитель, разобравшись в объяснениях девочки, отправился за ней. Он на руках отнес маму в такси, уложил ее на заднем сиденье и рядом усадил Таню.  Такси мчалось по ночному городу в больницу.
Через десять минут они затормозили у больничного крыльца. Водитель сам сходил и объяснил все дежурному врачу. Таня сидела в машине, держа на коленях мамину голову, и гладила ее чуть седые волосы.  Показались врачи с каталкой, маму уложили и сразу повезли в реанимацию. Таня и водитель остались вдвоем.

-Спасибо, - прошептала Таня и стала совать в руки водителю мятые бумажки.  Но он отдернул руки и сказал:
-Оставь. Тебе еще нужно лечить маму.
Пока Таня пыталась что-то сообразить водитель сел в такси и уехал. Таня стояла и сжимала в руках “джинсовые” деньги, глядя вслед уехавшей машине. Потом она опомнилась и пошла в больницу. До утра она сидела на жестком больничном диванчике и ждала, а врачи боролись за жизнь мамы. К утру ей объявили, что битва выиграна и теперь для лечения нужны, деньги на лекарства, которых в больнице нет.  Названия этих препаратов едва уместились на три рецепта. Все следующее утро Таня ездила по аптекам, покупая все необходимое. Деньги таяли с невероятной быстротой, но она достала все необходимое.

Вечером  маме стало значительно лучше и Таню пустили к ней. Мама лежала бледная и уставшая. Таня подошла к ней, поцеловала и взяла за руку. Мама открыла глаза и прошептала:
-Прости. Мы с тобой не пошли за джинсами. Я поправлюсь, и мы обязательно пойдем. Ты только спрячь деньги и не трать их.
Таня кивнула головой и улыбнулась:
-Хорошо.