Жрица Солнца. Часть 2. Большая Медведица. гл. 30-3

30

Данута видела, как уходили в ночь Коста и Джила.
Ей стало грустно. Вспомнились их игры с Одином, но как-то тихо, далеко. Не взволнованно. Она пошла к детям: маленьким пора было спать. Старшие всю ночь будут на празднике.
Надо выслушать доклад Кейсты. Надо завтра поговорить с девушками.
Она глядела по дороге на своих воинов: их явно отпустило какое-то внутреннее напряжение. До этого вечера они терпеливо переносили отсутствие женщин, чему немало способствовала работа и горе.
Она зашла в храмовый двор. За ней неслышно шёл Слабак. В проходе в комнаты возник Яннэк с факелом в руке. Лицо у него было печальное и немного отсутствующее. Она остановилась. Помолчали. И отвечая на её немой вопрос, Яннэк сказал:
- Не могу я пока веселиться. И другим мешать не хочу. Дочурку не могу забыть.
Данута вздохнула.
- Яннэк…. Не густи. Лучше поработай.
Яннэк усмехнулся.
- Яннэк, я не знаю лучшего средства от горя, чем работа.
Из-за редких туч выглянула Луна. Крупные звёзды не мигая смотрели на них, на храм.
- Яннэк, походи по обозу, по холму, понаблюдай.
Он помолчал. Спросил:
- Ты хочешь кого-то поймать из пришедших?
- Не знаю. Охрана охраной, а ты вроде сейчас отдыхать должен. Раз не можешь – походи, как будто отдыхаешь. Может, что увидишь. Может, кто проболтается?
- Всё странное, необычное, с виду не опасное?
- Да.

Праздник прошёл на удивление хорошо.
В казарму заселились вовремя. Зарядили нудные осенние дожди. В холодном обрядовом зале больше никто не жил.
Все пять девушек остались. У каждой была своя грустная история ошибок и людской жестокости. Их поселили рядом с кухней, которую срочно обнесли тонкими брёвнами и навес заменили крышей. К кухне сделали пристройку с  печкой. Управились за два дня. Мужчины очень старались. Когда каменная печь в глиняной замазке высохла – Главная Жрица освятила кухню с пристройкой. Девушки теперь жили в относительном тепле и удобстве и мужчинам было куда придти. Общую комнату разделили завесами из шкур. Большего сделать просто не успевали.
Главная жрица предупредила мужчин, что не потерпит склок из-за женщин. Что женщины ищут мужей. Со семи вытекающими последствиями: содержанием, домом, детьми, защитой. Что  все они  со своими проблемами и плохой репутацией у себя на родине, чтобы мужчины иллюзий не строили.

Ещё месяц прошёл тихо.
Воины занимались службой, хозяйством. Доделывали разные не большие, но важные дела, готовились к зиме.
Сразу после праздника ушёл домой Лешук со всем семейством на обряд посвящения старшего сына Ростака в охотники и объявления его наследником и будущим главой рода исковиков.
На третий день после праздников ушли славы-кудряши во главе с новым старостой Сорго и с оружием, полученным у Тигеля. Сорго заглядывался на лошадей, но понимал, что это пока недоступно для него. С ним всё было договорено о связи, о помощи, о разведке. Сорго явно нравилась его новая роль. А вот отец его хмурился и молчал. И Данута понимала, что главная атака по развалу достигнутого соглашения, причём постоянная, с хитрецой, будет когда Сорго уйдёт от неё. Ну что ж, молодому старшему придётся доказывать, что он по праву старший и самостоятельный.

Обоз россов ушёл домой без своего главного - Чирка. Он ударился коленом, поскользнувшись на мокрой от дождя траве. Колено распухло и он вынужден был лежать месяц. За ним ухаживала Ольха по его личной просьбе. Он был вдовец, дети уже все взрослые и самостоятельные. Он оказался хорошим кузнецом и до того как слёг, показал несколько приёмов Тигелю, и сейчас давал ему советы по кузнечному делу.
Ольха ему явно нравилась. Она же и дичилась и млела от своего нежданного ухажёра. А он смешил её и всех байками, пел частушки.
Данута выжидала, чем кончится дело. Ольха была немолода. От её почти забытого брака осталось горькое воспоминание о смерти мужа и грудной  дочери. Счастлива она не была. Её выдали замуж родители, не спрашивая, за слабого здоровьем, но богатого селянина. Она прожила с ним всего год. Он умер от горячки весной. Ольха была беременна. Потом умерла грудная дочь осенью, тоже от горячки. Ольха ушла в жрицы, так как домой возвращаться не хотела, а семья мужа после смерти её дочери думала, как от неё избавиться. И прошла весь путь по ступенечкам, начиная от послушницы и младшей жрицы, до Старшей жрицы Центрального храма. Ей было около 50 лет.

Ольха была в некоторой растерянности.
Данута сказала ей:
- Не беги от счастья. Как Старшая жрица, ты можешь выйти замуж. Приглядись к нему.
- Приглядись….. Это как? Он же как все мужики захочет…
- Ну так и что? Ты разве не хочешь?
- Нет. Мой муж никакой был. А может я никакая. Я никогда мужчин не хотела и не очень понимаю: как от них можно с ума сходить? Вон что с Джилой случилось! Как будто и не она! Это всё не для меня.
- Ну ты же знаешь, что более здоровые дети родятся от здоровых родителей. От тех, кто сходит друг от друга с ума!
- Да, это  я знаю, но не понимаю.
- Повторяю – попробуй!
- Как рожать в мои годы? Как выходить беременность?
- Ты забеременей сначала, тогда и подумаем. Возраст, может, и не позволит уже.

Вернулся Лешук с семьёй. Всё прошло хорошо. Сын Ростак выдержал все положенные охотничьи  испытания и его признали охотником. Лешук с помощью своих родичей и воинов княгини укрепил сою власть. И заявил о своих правах на главенство в племени лешуков. Сегодняшнему главе племени Вудраке ушла об этом весть. О том, что Лешук силой брать власть не будет, но если на то будет воля богов, подразумевалось освобождение места в результате болезни или другое вмешательство свыше, то он не откажется.
Ласка была довольна. Лешук  - тоже. Они с помощью родственников разобрали пожарище. Новый дом нельзя было ставить на том же месте. И они перепланировали свой кусок земли, определив под постройку место глубже от дороги. Перед домом будет небольшая поляна-двор для приходящих к нему гостей. А пожарище перепахают и засадят полевыми цветами и цветущими кустами.
- Лешук, в твоих поселениях цветников ведь не делают?
- Да, Главная Жрица. Это будет впервые. И двор для гостей – тоже. У нас строят на специальных, потаённых местах. Если надо – лес выкорчёвывают. И больших сёл не строят – только для ближайших родственников. Дворы любят просторные, а место всегда ограниченно, потому что чем больше село – тем оно заметнее. Тем меньше дичи кругом. Тем меньше нашей тайны. У нас сёла редко больше 20 дворов. Только Выдра большое село. Но оно окружено бобровыми запрудами, ручьями. Туда только одна дорога и она контролируется лешуками. А по тропам чужаку лучше не ходить – сгинет.
- Когда будешь строиться?
- Весной и летом, если дела позволят.
- Лешук, зима – время сидеть по домам. Дороги заносит. После завтра совет соберём. Надо обговорить планы на зиму. Может ещё один поход до зимы сделаем – против лешуков. Думай.
Как зимой будем защищаться, где схроны для охраны лучше расположить?
Видишь, в этот месяц ставили печки в храме, где живу я со жрецами и ты с семьёй. Храм каменный, значит, для зимы – холодный. Видишь, уже закончили утеплять – обложили тонкими стволами стены и пол, а дымоход вывели в окна. Дымоход научил Чирок делать: тонкие ветви и прутья переплели, скрепили и получился полый ствол. Изнутри обмазали глиной. Чирок говорит, что зиму протянут, а может и больше.

Ласка вечером, когда все свободные от службы укладывались спать, вызвала Дануту на разговор. Они вышли во двор. Было холодно и ветрено. По небу неслись низкие тучи, но дождя не было.
- Я вернулась, семейные дела закончены. Я свободна рассчитаться с Сильгой. Я хочу это сделать сама. Но мне нужна твоя помощь, Главная Жрица. Ты поможешь мне?
- Смотря что ты попросишь. Я ведь не всесильна, Ласка. Я весь этот месяц думала: как она загипнотизировала остававшихся в храме жрецов? Они ведь не новички были, знали как защищаться. Да и тебя она обошла. Я чего-то не понимаю. Может ты  разобралась, что к чему? А без понимания – я в эту драку не полезу. Иначе – быть беде. Как ты сама говорила: если колдун сильнее – только терпение и ждать.
- Может и разобралась. Надо обговорить.
- Давай уйдем с холода, - сказала Данута – Зябко. А разговор долгий будет.
Они пошли в комнату Ласки и Лешука. Лешук ушёл к Косте, в казарму, а старшего сына Ласка отправила спать в комнату Дануты. Парень поморщился – всё-таки он уже не ребёнок с детьми спать, но матери возражать не стал.
Они уселись около печурки, подкинули хвороста. Поставили на  неё котелок с шиповником. Данута ждала.
Наконец Ласка решилась.
- Я долго думала: как к ней подобраться? Колдовать, ты знаешь, можно только через личный контакт. Хотя бы один. Через предмет или вещь, принадлежавшую твоему врагу. Или дать  ему свою. Нужно за что-то зацепиться.
Данута молча слушала.
- Я думала. Она уже знает, что мы догадались о ней. Помнишь, тот порыв ветра в ставню? Будет избегать встречи. Близко к себе не подпустит, и как тут её обдурить – не знаю. Остаётся – заполучить её вещь себе или как то всучить нашу. Если она быстро заметит пропажу – то сможет сильно уменьшить наше  воздействие. Есть только добыть её волос…. Но кто это сделает? Всё это долго! А нашу вещь она возьмёт, только если ей это очень необходимо. И если будет уверенна, что через неё не поколдуешь.
Ласка снова замолчала. Посмотрела на Дануту. Но Жрица Солнца ничего не показала на своём лице, кроме внимания.
- Скажи, Жрица Солнца – звёздный камень подойдёт в качестве вещи, которую можно ей предложить? Не от тебя, а как украденный у тебя?
Данута молчала. Потом грустно улыбнулась и ответила:
- Я не знаю. Никто ещё не колдовал с помощью звёздного камня. Даже колдуны воровали его для лечения и только пробовали применять в колдовских обрядах. Удачно или нет - я не знаю.
- Я никакого другого выхода не вижу. Я думаю, я должна попробовать с твоего разрешения, Жрица Солнца.
Дануте было грустно. Не от того, что Ласка захотела применить колдовство против колдунов.  В конце концов – сила на силу, приём на приём. И один раз в  виде исключения – можно. А от того, что столько времени проведя рядом с ней, Жрицей Солнца, видя как она борется с колдунами – Ласка не поняла главного. Применяя одинаковые с колдуном приёмы -  не станешь сильнее колдуна. Равным ему – да. Но для победы этого мало. Это бесконечная война с переменным успехом.
Она не применяла колдовских приёмов не потому, что не знала их, а потому, что хотела быть сильнее. Истра, её бабка и Жрица Солнца, поняв, что внучка не слишком хочет  учиться колдовским приёмам, что изучив теорию - не спешит применять, не стала настаивать, потому что знала о ином, высшем способе защиты. Правда она сказала, ч то сама им не владеет. Данута считала, что бабка всё-таки владела им.  Но это уже никогда не узнать точно, так как Истра  ничего не рассказала о своих боях с колдунами. И умерли те, кто об этом знал. Может Истра применила что-то ужасное и не хотела, чтобы об этом знали? Может это было неудачно и, значит, говорить не о чем?
Личным опытом и внутренним убеждением Данута знала: только совпадение её личной воли с чьей-то чужой, но ощутимой волей может дать нужную победную силу. Для этого совпадения необходимо чутьё и понимание. Не только конкретного приёма или оружия. Это нужно, но это вторично. Необходимо понимание проблемы в целом и в частности, понимание своей роли в ней. Вот только кто этот помощник?
Ещё она верила Нате. Ни в одной из легенд не говорилось, что Ната применяла колдовство, пусть даже с хорошими целями. А она побеждала. Она сумела заставить отступить всех, кто желал её смерти. Причем её враги заплатили жизнью. А Ната с добровольной помощью людей построила свой храм. А потом и Город.
И ещё – Данута последнее время всё чаще думала о том, что Ната против колдовства помогает, потому что она человек. А Большая Медведица, Полярная звезда – они  звери и звёзды. Звери точно в колдовстве не понимают! И значит – не помогут! Звёзды – не известно. Они светят, как костёр. Они живые?
Ната молилась Солнцу. Но может не только ему? Знал же её отец о далёком южном культе какого-то творца, который всё создал: и огонь, и звёзды, и их  – людей. Вот и думала Данута, Жрица Солнца, всё чаще об этом неведомом Создателе. И вроде думалось легко и приятно. А это – хороший признак.
 И Кришнара выгнали с юга,  может с тех мест, которые защищал Создатель?
 
- Нет, Ласка. Я не дам тебе звёздного камня.
У Ласки задрожали губы и она отвернула лицо в темноту.
- Я побеждаю в противостоянии. Я позволяю колдуну действовать, сильно действовать. И держу удар. Гашу его силу. Если получается – отражаю удар. При отражении он намного усиливается, так как добавляется моё. Это моё качественно меняет колдовское воздействие. И от этого у него нет защиты, так как от себя он защититься не может! А с его проходит и моё. И моё уже командует и подавляет, так как я сумела отбить удар, потому что моё сильнее!
Ласка тихо, но упрямо ответила:
- Я не верю тебе. Потому что наверняка есть ещё что-то, о чём ты не говоришь!
- Может и есть. Только я не могу об этом говорить, потому что не знаю, что и как сказать. Ната, Полярная звезда, Большая Медведица – я не знаю, как они на меня действуют. Я только знаю, что действуют. Я знаю одно – я не должна это потерять. Я должна это всегда чувствовать. Это - жизнь.
- Ты считаешь, что мне не помогают Боги?
- В этом деле – не помогают.
- Я не должна рассчитаться с Сильгой?
- Имеешь право. Я тоже этого хочу. Но способ!
- Разве ты не жестока и не хитра на войне?
- Жестока. Хитра. Но – успешна. А у тебя с Сильгой – пахнет бедой!
- Ты считаешь, что я не додумала?
- Да.
Я плохо чувствую Сильгу. Значит, она может действовать, а я не замечу. Я вспоминала. Истра говорила, что есть тайные травы, усиливающие способности колдуна. Она мне их называла. У неё не получилось научиться их применять.
- Я слышала другое. По слухам, ходившим среди лешуков, Истра применила что-то, что сделало её свободной от Кришнара.
- Что? И почему она мне не сказала?
- Не знаю.
- Сначала стала свободной, потом применила. Свобода внутри. Сначала свобода воли, потом свобода тела и действий.
Данута помолчала.
- Неизвестно, где искать Сильгу. Она может быть в своём логове. Лешуки должны знать, где оно. Но может быть и у Усявы.
Сначала надо её найти. Здесь должны помочь ваши лешуки. Может это  будет самым важным. Ведь она не молода и прятаться ей сложно. Я предпочитаю послать за ней воинов. Здесь она будет бессильна, так как я прикрою. Да и ребята мои стали устойчивы к колдовским воздействиям.
Она ведь мастер тайных дел. А против грубой силы - ей слабо. Поговори с Лешуком, так как моих  лешуков на это дело не хватит. А я подумаю ещё над отварами.
Ласка помолчала.
- Хорошо.

Данута пошла к детям. Разговор затянулся, была середина ночи. Шиповнику она так и не выпила.
Ростак приподнял голову, глянул внимательно, и остался спать с детьми. Данута усмехнулась и легла рядом с Рутой.

31

Сегодня Главная Жрица собирала совет. Была уже поздняя осень и опять кончалась еда. Надо было обговорить: как будем зимовать. И надо было думать о войне: она ещё не закончена.
На совете присутствовали все свободные от службы воины и все жрецы.
Ольха доложила о продовольствии: его осталось на неделю. И нужна была зимняя одежда.
Главная Жрица рассказала о Сильге и гипнозе, из-за которого жрецы храма Большой Медведицы не смогли защитить себя и Город от колдовства.
Надо было решить два вопроса: куда идти за продовольствием и идти ли походом на лешуков до зимы.
То, что надо разобраться с лешуками, понимали все. Вот только когда? Может поздней весной лучше? Все устали и ждали зимы как передышки. Зимой было снеговое бездорожье даже для лешуков. Не спасали и звериные тропы. Лешуки охотились зимой, но все остальные дела: слежка, доставка сообщений, служба у других племён – обычно прекращались и лешуки возвращались на зиму к себе домой, в семью.
Данута объяснила, что поход надо сделать сейчас, до снега, до занесённых дорог. Что ещё неизвестно как пройдёт зима.
В поход может идти сто восемьдесят или чуть меньше воинов. Надо идти на лошадях, без повозок. Главным пойдёт Коста. При нём - Лешук. Цель – договориться или уничтожить Вудраку. Выбирать придётся на месте, в Выдре. Надо лишить Усяву лешуковской поддержки.
Главная Жрица настаивала, что лешуки могут изменить свою обычную тактику и, используя звериные тропы и охотничьи лыжи, напасть на храм зимой.

С продовольствием решили быстро: пойдут на юг. Там ещё не были, там теплее и сделают три захода один за другим. Пойдёт Кейста с обозом в тридцать повозок и отрядом в 80 воинов.
Выступил Лешук и сказал, что через три-четыре дня будет знать точно, а пока по слухам, Сильга живёт сейчас недалеко от Катуни, крупном селе племени древлян - березуков. Там много берёзовых лесов. Места сухие и холмистые, ручьи и родники, грибы, ягоды. Лоси, кабаны, волки. Лешук сказал, что примерно знает, где это: там старая, но крепкая  и большая землянка лешуков. Она никому не принадлежит, просто место охоты и отдыха в пути. Она вырыта в склоне холма у его подножия. Рядом родник. Место глухое, так как кругом старый мёртвый лес, где много опят, змей, и всё заросло молодой порослью. Так что там чащоба и несколько тропинок, известных только местным да лешукам.
Кейта сказал:
- Так это же на юге, куда идём за едой. Может заглянуть?
Все посмотрели на княгиню. Она чуть прищурилась, прикидывая что-то в уме.
- Загляни. Только сначала туда, потом за продовольствием. Может она подумает, что только за продовольствием идём и не успеет скрыться.
И ждать точных сведений не будем. Ей могут донести, что мы её ищем, поэтому: идем к Катуни и через это село - к заимке.
Лешук потом расскажет, как идти лучше.
Теперь поход на лешуков.
Думайте и говорите.

Коста сказал:
- Будет приказ, я пойду. Но я против. Судя по приметам – зима будет ранняя. Мы можем попасть под снег, лошади в зимних походах не были. Выдержат ли?
И Вудрака…. Я воин, воевода! Я могу неправильно решить, что делать. Лешук тут тоже плохой советчик. Он хочет рассчитаться, а надо смотреть, что нам выгодно. И в храме и в казарме мы хорошо защищены. И у нас зимой не воюют.
- Правильно рассуждаешь, как князь. Значит можно на тебя рассчитывать – сказала Главная Жрица.
Кейста тоже был против и по тем же причинам, что и Коста.
Из жрецов против был только Рутир.
Лешуки были против, только их глава Лешук – за.
Большинство воинов было против похода. Им хотелось рассчитаться за своих погибших,  но и хотелось спокойствия зимой. Весь уклад жизни требовал зимнего отдыха.
Всё сошлось на Главной Жрице: ей принимать решение.
Данута вздохнула. Она понимала всю сложность почти зимнего похода на лешуков. Её тактика уже известна,  лешуковская слежка быстро доложит своим о походе. Лешуки помогали воевать другим, но это не значит, что сами не умели. И это сравнительно малочисленное племя сумело до сих пор сохранить самостоятельность.
И её воины в том краю ни разу не были. И никто не знает, сколько лешуков в Выдре и как она укреплена. Даже их лешуки не знают: они давно там не были. Риск повышен. Поход плохо подготовлен. Поэтому Коста с Кейстой против.
Но что ей делать, если против логики, чутьё говорит: надо идти! Есть ощущение, что лешуки что-то затевают.
Она оперлась на подлокотник кресла. Большим и безымянным пальцами потёрла уголки глаз у виска.
Устало приказала:
- Идём на Выдру. Коста и Кейста как военачальники правы. Но как Жрица Солнца я считаю – надо идти.  Всё. Теперь только решаем, как и кто пойдёт.
К обеду совет окончился. Учли всё, что было можно.

Завтра утром Кейста должен идти за продовольствием. И если получится -  убьёт Сильгу. С ним уходил лешук Схрон и жрец Рутир. И, посмотрев на Ласку, Главная Жрица добавила:
- С вами пойдёт Ласка. На повозке. Для противостояния с Сильгой.

Через день должен был идти Коста с Лешуком и отрядом воинов в 100 человек верхом и с заводными лошадьми.  С ними пойдёт лешук Дима и жрец Хеннан. С Костой Данута отправила и старшего своей охраны – Кержака.
Хеннан уговорил Главную жрицу отпустить его – он только недавно оправился после ранения в Слободе. Кержака ей отпускать не хотелось, но он был хороший воин и в бою с лешуками мог оказаться незаменимым.
С Данутой оставались дети, жрецы, женщины, сто  восемнадцать воинов во главе с Яннэком, и  30 лошадей.
Сутки нужны были на подготовку Косты к походу. В дороге должны были взять  у населения сено для лошадей и продовольствие. И тёплую одежду.

Вечером, перед уходом, Главная Жрица подробно объясняла Косте и Лешуку возможные варианты поведения Вудраки. И закончила так:
- Глава племени лешуков может поступить как нам и не снилось. Но обсуждённые здесь случаи позволят вам быстро сориентироваться, что делать. Вы знаете, что мне нужно и до каких пор вы можете идти на уступки. Все непонятное карается смертью. Мне не нужны проблемы. Половина решения - не для меня.
На рассвете отряд Косты ушёл на запад. Хорошо хоть больших рек не надо было переплывать!
Жрица Солнца осталась в тревожном ожидании.

На седьмой день на юге блеснул условный сигнал. Наблюдатель скатился с дерева-вышки и бросился к Яннэку. На его место поднялся другой. Яннэк, отдав распоряжения, пошёл с наблюдателем к  Главной Жрице.
Данута вышла во двор. Ждали. Выходили жрецы. Воины заняли оборону.
Вскоре сигнал металлического зеркала повторился, благо день был солнечный. Наблюдатель на вышке ответил.
Опять ждали. Снова световой блик и снова ответ с вышки. Наблюдатель крикнул:
- Свои! Кейста!
Тревога не уходила. Свои – хорошо! Но какими они возвращаются?
Наконец показалась голова обоза: повозки были гружёные и в окружении воинов. Вот уже весь обоз виден. Данута торопливо считала: все тридцать! А вон и Ласка на второй повозке сидит. Лошади сами ускоряют шаг, переходят на рысь: знают, их ждёт отдых. Вон Кейста успокаивающе махнул рукой – у Дануты отлегло от сердца.
Вскоре повозки одна за другой втянулись в храмовый двор.
Кейста подошёл к княгине и доложил: потерь нет. Только легко раненные.
Продовольствие взяли, сколько смогли увезти.
Сопротивления не было. Только с Сильгой было трудно. Там был бой. У неё была охрана из лешуков. Если бы не Ласка и Схрон – были бы убитые и у нас.
Он помолчал. Данута ждала.
- Сильга мертва.
По тому как Кейста сказал это, Жрица Солнца поняла - у него есть сомнения.
Подошла Ласка. Она уже увиделась с детьми, убедилась, что всё в порядке, и теперь хотела рассказать о Сильге.
- Кейста, иди разгружайся. И отдыхать. Завтра поговорим подробнее. Всё расскажешь. Как бы там ни было - вы молодцы. Вернулись живые и с продовольствием.
Кейста расцвёл в улыбке и Данута поняла: он ещё молод. Он счастлив похвалой. Данута чуть улыбнулась в ответ и всем громко сказала:
- Молодцы. Скоро будет горячая еда. Затопим бани. Часть помоется сегодня, часть – завтра. Разгружайтесь, позаботьтесь о лошадях. И – отдыхать! С возвращением!
Они с Лаской пошли в храм.
- Может отдохнёшь?
- Нет. Сейчас.
- Рассказывай.
- Она была именно на той заимке. Кейста сказал, что его воины насчитали двадцать лешуков. А Схрон сказал, что кроме этого, видел следы ещё десяти. Нас обнаружили. Кейста считает, что из-за повозок и малой охраны обоза нас и заметили. А я считаю, что первой почувствовала наше приближение Сильга. Она и усилила охрану.
- За сколько дней дошли до Катуни?
- В конце второго дня. Схрон очень сожалел, что пришлось идти напрямую, со стороны Катуни. Повозки мешали подойти тайно, а Кейста отказался разделить отряд.
Воины подъехали к заимке как можно ближе. Потом они шли пешком и я с ними по тропе. Я делала, как учила меня мать: звоном колокольчиков отгоняла морок, заставляла воинов слышать меня.
- Да, звук у них назойливый.
- Стреляли из луков из подлеска, с опушки. Наши отвечали. Воины всё время отходили в лесок,  возвращались и потом снова уходили на выстрелы. Со мной  было 5 человек постоянно.
Часть стрел летела зажёнными, с тлеющим трутом на конце. Я узнала запах: гриб дурман, чтобы расслабить, отвлечь внимание.
Я поняла, что Сильга не может морочить всех сразу. И вспомнила, мне мать говорила, что таким как она, надо видеть человека, смотреть в глаза, заговаривать зубы. На расстоянии они дурят голову только через вещь или бывшую ранее встречу, вызывая её воспоминание.
А мне было плохо, Жрица Солнца. Кружилась голова, сводило болью зубы, подташнивало, бросало то в жар, то холод. Я с трудом шла и по взглядам воинов поняла, что они за меня беспокоятся.
Мне пришлось просить твоей помощи, когда в глазах появилась больная Маня.
- Да, ты у меня из головы не выходила. Всё время о тебе помнила.
- Я чуть не повернула назад, домой! Тут вроде как твой голос в голове возник: Маня здорова. Не верь.
Потом яма под ногами возникла, а воин впереди прямо в неё наступил и падает! Я встала и не знаю – правда или морок?
Вроде как твой голос: кинь камешек.
Я кинула и в спину воину попала. Он тихо руганулся. Он не провалился! Стоял и меня ждал!
Тут я разозлилась и как мать учила, взяла в рот кусочек мёда в сотах и стала жевать. И мёд приторный такой, слюна пошла, зубы отпустило и я увидела Сильгу такой, какой она ко мне приходила: в той же одежде, улыбающуюся, только уже притворно, пальцы что-то перебирают.
Я никогда ещё не была такой злой! И Сильга растаяла. А твои воины стали спотыкаться. Подбежал Схрон и сказал: лешуки что-то делают, колдуют наверное.
Воины стали совсем злые и я подумала: как ты справляешься с ними? Они были как звери! Они чуяли врага! Один, рядом со мной, он головой дернул, а стрела впилась в ствол за ним! Я поняла - он уклонился! А другой меня пригнул - стрела пролетела надо мной! А следующая его царапнула за скулу!
- Знакомо. Лешуки чаще всего стреляют в лицо, в глаз,  и в шею. Эти попадания смертельны.
- Со мной был Рутир: он молился всё время вслух, речитативом. И позвякивали его жреческие принадлежности. И мы шли по тропинке.
На жердях через ручей я чуть в воду не свалилась. И сразу за кустами увидела заимку: Сильга  выскочила из двери и бросилась в кусты. И я её из виду на миг потеряла и побежала за ней. Кусты качались и когда я подбежала, то она скрюченными пальцами вцепилась в амулет – вот он! Она шипела как гадюка и проклинала всех! Причём по именам! И читала заговорную на смерть!
- Что-то новое?
- Я не знаю, что ты об этом знаешь. Это тайный заговор. Их всего три: на смерть, на здоровье,  на удачу.
Он всегда исполняется.
- Лешук, твой муж, говорил, что я должна была умереть девочкой, сразу после смерти Истры. А я стала Главной Жрицей. Это был такой наговор?
- Я точно не знаю. Ходили слухи. Очень удивлялись, что ты осталась жива.
- Был. Наверняка. Один случай неисполнения  - есть!
Ласка призадумалась. Данута  не торопила.
- Может я и ошиблась, когда крикнула, чтобы её убили! Скорей убили! И воины копьями убили её.
Тут подбежал Кейста и обругал воинов.
А я сказала, что пока она мало наговорила и может удасться отклонить заговор!
А он руганулся и сказал, что надо верить Жрице Солнца – она любой наговор снимет! А эта сука нужна была живой, чтобы планы Усявы и лешуков узнать.
Рутир меня поддержал.
Я молилась всю дорогу об отведении наговора. А Сильга – мертва! Я сама, из страха, что вдруг выживет – в глаз ей заговорённый нож всадила. Чтобы и из лесов мёртвых не видела нас! А потом и в другой.
Я всё правильно сделала?
Жрица Солнца молчала.
Во взгляде Ласки появилась обида и растерянность.
Данута помассировала  пальцами уголки глаз у переносицы. Вздохнула.
- Не молчи, Главная Жрица!
- Не знаю, Ласка, что и сказать.
Ты можешь чувствовать, мёртв человек или жив?
- Да. Могу.
- Я не чувствую Сильгу среди мёртвых. И Кейста - тоже сомневается. И Кришнар обманул мою бабку, Жрицу Солнца Истру: видели его труп многие, а он был жив!
- Я не чувствую её среди живых – упрямо повторила Ласка.
- Если человек умирает внезапно, ощущения от него меняются в течение недели. Прошло уже пять дней. Уже можно увидеть отличия. Я их не вижу! Я чувствую, что она жива! Помнишь, я говорила, что не всё ясно с тем, как тебя и жрецов обдурили перед нападением на Город! Что пока только один человек уберёг голову: Один! Я не уберегла: иначе – не поехала бы в проход! В чём-то у нас слабина. В чём?
Ласка сникла. По щекам  катились слёзы.
- Всё зря?
- Нет. Почему? Уничтожили помощницу. Она много лет Сильге помогала. И это твоя родственница. Та самая. В  старости они стали похожи с Сильгой. И мы вряд ли узнаем, добровольно она помогала или по слабости попала в подчинение. Я думаю – добровольно. Только колдуны всегда врут: даже своим преданным слугам. Меня всегда интересовало: где граница между добровольной преданностью и желанием умереть за своего господина и внушённой? Слуга этой разницы не видит, но я - княгиня, Жрица Солнца – я должна это чувствовать!
- Так Сильга там была или нет?
- Думаю, была. Её лешуки предупредили. Отряд идёт медленнее, чем они. Немного времени у неё было. Наверняка не зная, решила не рисковать и уйти. И выиграла жизнь.
Вы ведь даже не спросили, кто вас приговаривает. Может она бы и не ответила, но вы не спросили.
И гриб-дурман своё дело сделал. Помог Сильге уйти.
Они помолчали. Данута сказала:
– Кейста ещё расскажет, как он всё видел. Во всяком случае, он оказался наиболее устойчив.
Не обижайся, Ласка, но я думаю, что твоя вера  в колдовство, в своё умение в нём, помешали воинам, бывшим рядом с тобой. Это ведь они прикончили старуху?
Еле слышо Ласка ответила:
- Да.
- Они попали и под твоё влияние и под влияние Сильги. От тебя им оказалось сложнее защититься, потому что от тебя не ожидали плохого. Они выполнили твоё желание. Сила у тебя есть, а вот  понимания - не хватает. И, Ласка - ты боишься!
Боишься! А страх – союзник колдуна внутри тебя. Страх – твой предатель! Нельзя выиграть у них их же методами! Нельзя!
Данута не заметила, как повысила голос. Заглянул Яннэк и исчез.
- Пока ты надменно держалась от них подальше – ты была сильнее.
Иди поешь и отдыхай. А я поговорю с Кейстой и буду думать.
И, Ласка, это был твой первый военный поход – ты держалась хорошо. Очень хорошо. Мало кто из мужчин в первом походе так справляется.
Ласка ушла.

Кейста освободился поздней ночью. Они сидели в храмовой кухне около печки и Кейста рассказывал:
- С данью прошло всё гладко – нигде не сопротивлялись. На удивление. Без радости, но и без особой злости. Приняли как должное.
А вот с этой Сильгой – непонятно.
Бой серьёзный был. Все раненные из этого боя. И хочешь верь, хочешь –нет, но нас там ждали! И не просто лешуки-разведчики засекли и донесли. Оборона была обдумана заранее: свежие схроны, новая тропа – по ней и отступили с колдуньей, заманивали в засаду.
- Поверю. Дальше.
- Заимку охраняли лешуки. Из деревни Катуни никто не пошёл предупреждать их - я знаю. Но нас встретили стрелами из засады. Спасли лошади: учуяли чужаков и стали беспокоиться. Я велел спешиться и рассыпаться на десятки по чащобе. Мои ребята тоже по лесам привычные воевать: быстро обошли большим кругом лешуков. Это нас от потерь и спасло. Лешуки маскироваться в бою не могут – нападать и стрелять же надо! А мои воины их сзади обнаружили и по команде десятников атаковали стрелами. И все попали! И спереди тоже не зевали!
Мы сразу человек двадцать выбили! Они запаниковали! Как же, их, знатоков леса, обошли в лесу! И видимо, остались без командиров. Дальше они уже каждый сами по себе действовали. Часть ушла, конечно. Но погибших было сорок человек. Раненных не было.
- Немало!
- Около Ласки и Рутира было 10 воинов постоянно. Они их охраняли. И Схрон подходил к ним время от времени.
Схрон очень помог. Он хорошо эту заимку знает и рассказал, где там и что может быть. Как он говорил, так потом и вышло.
Лешуки держали оборону в засадах вокруг заимки. Но большая их часть была со стороны Катуни, около тропы. Там была главная засада.
Гриб этот, с пакли на стрелах, видно, не очень подействовал. Воины не мазали и ошибок не сделали.
- Кроме десятки, которая была при Ласке.
- Это – да. Не пойму – почему? Ласка - не княгиня, воевать не может. Может поэтому? Рутир – тоже. Они больше помешали. Воины не смогли толком объяснить, зачем прикончили колдунью!
Говорили, что Ласка очень испуганна была и они поверили ей, что заговорит их колдунья до смерти. А все знают: убьёшь  колдуна – снимешь колдовство! Ну они и применили самый быстрый способ. Потом только сообразили, что поторопились. Но всё равно гордые были: как же, пересилили колдунью!
Я их не сильно ругал.
Тут подбежал Схрон, он вообще везде успевал, и выдохнул, что часть лешуков уходит на юг по лешуковской тропе.
Я подумал и велел не преследовать.
Мы вернулись к лошадям и пошли в Катунь.
- Всё?
- Нет. Стрелы у лешуков были отравлены. Хорошо, что перед боем за день пили твоё противоядие. А потом мазью мазали: раны были черные, потом стали нормальные.
- Зови Схрона.
- Тут я.
Схрон вошёл в дверь.
- Подслушиваешь? – усмехнулась Данута.
- Да. Я знал, что вызовешь, Главная Жрица.
Данута только головой покачала. Вздохнула.
- Что добавишь?
Схрон подумал и добавил, что один лешук, крупный и сильный, нёс мешок за спиной и в мешке вроде человек был. Точнее ребёнок.
- Расскажи, кто ушёл?
- Точно не знаю. Человек 10 ушло. Все лешуки. На юг. И, видимо потом, в Выдру пойдут. Могли бы преследовать, но Кейста не разрешил.
- Правильно, это был поход за продовольствием. И могли заманивать.
Так кто был в мешке?
- Я подумал, что ребёнок. Лица не разглядел. Голова полуобернулась и глаза – не детские, страшные. Они только мелькнули.
- На маленькую старушку не похоже?
- Не знаю.
- Тебе не подумалось, что вас ждали на заимке?
- Подумалось. Для охраны их было слишком много. Я думаю, они готовились к бою.
Задумался.
- Если это была Сильга, а убили кого-то другого, то она не попала в наше окружение. Заимка могла быть приманкой для отряда. А управляли со стороны. Как обычно.
Он ещё подумал.
- И они могли выкопать новый схрон для Сильги в стороне от заимки.  Я не нашёл его, не до того было.
Главная Жрица  сказала:
- Ну что ж, предположим, что они пошли в Выдру. И Сильга жива, подставив вместо себя служанку.
Когда они там будут?
- Через 10 дней!
- А наши там будут через 12 дней. Они вышли на день позже Косты, значит придут только на день раньше.
Что ж, сильно это нам повредить не сможет. Лешуки к этому времени и так будут знать, что Коста идёт к ним. А сила Сильги уже меньше, чем была раньше.
Главная Жрица помолчала.
- Последнее.
Ласке я верю. Воинам тоже. Остается Рутир. Он участвовал, захватил конец  разборок с Кришнаром. Много знает о тех временах. Он знал Силину, последнюю, кто знал Кришнара. Она погибла в Городе. А может и нет - её тела не нашли. И она была в ссоре с Истрой. И я не знаю, что умела бывшая жрица. И под гипноз попали только воины, бывшие рядом с Рутиром.
Никому ни слова. Ни видом, ни взглядом! Если он – предатель, то он очень хитёр и осторожен.
И ты, Кейста, возьмёшь его в следующий поход за продовольствием через три дня.
Схрон, подумай, если Силина жива, где она может прятаться недалеко отсюда и как может общаться с Рутиром?
И где лодки из бересты, с севера? Где откуп Вудраки за обман?
Схрон тёр лоб, вздыхал. Потом неуверенно сказал:
- По слухам, тут где-то должен быть старый схрон. Большой схрон, в котором можно жить. С огнём. Зимой без огня – замерзнешь. Схрон рода лисицы. Говорят, лешук из этого рода по имени Чёрный Лис построил его для Наты, когда она ещё не была Жрицей Солнца. Когда она ещё только выживала в медвежьей берлоге. Она вылечила его, раненного, и говорят, он стал её первым мужем.
Данута ошарашено  слушала Схрона.
- Я об этом ничего не знаю! Выдумки небось!
- Не знаю. У каждого рода свои тайны. Я из рода Чёрного Лиса. Но место этого схрона забыто. Или я о нём не знаю.
- Что ещё говорят в твоём роду о Нате?
- Что у Наты и Чёрного Лиса был сын. Но судьба его неизвестна.
- У Наты была дочь Тая. Я её прямой потомок по женской линии. Про брата я ничего не знаю.
- Тая от другого мужа.
- От князя Торга из рода Шатунов. Она приняла жречество от матери и вышла замуж за князя Выгора из рода славов-Кудряшей. У них было много детей: сыновья и дочери. И Выгор, он остался здесь, с Таей. Он был младшим сыном и не хотел соперничества с братьями. И он очень любил Таю.
Схрон удивлённо сказал:
- Я думал, ты знаешь. Я думал, мне говорили, что её сын жил тайно. Имени его не знают, потому что Ната не хотела свою славу и силу противопоставлять князьям: она из простых селян, Чёрный Лис из простых лешуков. Она опасалась, что сына могут втянуть в борьбу за власть, прикрываясь её именем. Она хотела остаться женщиной из народа, а стала княгиней. Но точно этого никто не знает.
Данута не знала, что сказать.
- Расскажи всё, что знаешь о своём роде.
- Да я почти всё рассказал. Мой предок времён Наты – Рыжий Лис. У него были мать и отец. Сироты тоже имели родителей, хоть и умерших. Говорят, что сын Наты обещал матери не говорить, что он её сын. Говорят, что Чёрный Лис погиб в бою с другими лешуками, когда их с Натой сыну было три  года, и он был знаком с Натой уже 6 лет. Говорят, в этот год упал камень с неба. Говорят, что Нату и сына спас этот самый схрон. А лешуки напали, потому что сорвалось несколько проклятий, снятых Натой. Говорят, она и не знала, что может снимать колдовство. Она тогда лечила травами и мёдом. И предсказывала.
- Как они познакомились: Ната и Чёрный Лис?
- Говорят, что он добрёл раненный до ручья и свалился недалеко от её берлоги. Что спорили два рода лешуков: род лиса и род большеруких. Неподелили один лес с грибными и ягодными местами. Этот лес у нашего рода сейчас, а большеруких почти не осталось. Ослаб их род.
- Может ты знаешь, кто из лешуков поддерживал Нату, когда она была замужем за Торгом?
- Вроде доставлял ей лешуковские товары Рыжий Лис, его брат Каштан. Никто не знает, как звали сына Наты. Мы и сами хотели найти.
- У Наты был приёмный сирота. Может он был её сыном? Она ведь вышла замуж за Торга поздно: после сорока лет. Парень должен был быть уже взрослым.
Ладно, ничего мы сейчас уже не раскопаем. Пора спать.