Мимоза. Продолжение. Часть 5

- Ничего себе, туда и не заберешься, - Митя обескураженно смотрел на ледяную горку.
- Торопыга ты, нет, чтобы всё сначала как следует осмотреть. Немцы же как-то туда забирались, значит, подход должен быть. Давай с другой стороны посмотрим. И не высовывайся ты так, вдруг хозяева еще там,  - и Паташов, пригибая голову, зашагал по траншее, Митя двинулся за ним.
Блиндаж находился на ничейной территории. Ночью немцы отступили и сейчас, ранним утром, 77 стрелковый полк 316 дивизии 65-й армии Донского фронта только готовился занять оставленные врагом укрепления. Так что, территория была еще ни своя, ни чужая - ничейная. И, пожалуй, самая опасная - можно было на засаду нарваться, да и артобстрелом накрыть могли как чужие, так и свои.
Устроеный немцами на высоте, с амбразурами, открывавшими обзор во все стороны, специально засыпанный снегом и политый сверху водой, превратившейся в лёд, блиндаж  казался совершенно недоступным, если бы не ступеньки, вырубленые  во льду, поднимавшиеся из глубокой траншеи на самый верх ко входу.
Четверо сидели в блиндаже..
 Старший сержант Паташов и Митя забрались сюда в поисках трофеев. Немцы отходили так поспешно, что после них часто оставалось множество вещей, полезных в солдатском хозяйстве, или годных на сувениры: зажигалки, часы, ножи с наборными ручками, лезвия для бритья,...На этот раз они оказались не первыми - в блиндаже уже расположились два бойца. Увидав старшего по званию, они приподнялись, но тот махнул им рукой, мол сидите. 
- ЗдорОво ребятки, как оно, охота удачная была? - спросил он, усаживаясь на ящик из-под консервов.
Паташову было под пятьдесят, а глубокие морщины на лице добавляли еще лет десять, поэтому и Митя, и все остальные солдаты взвода, отделением которого командовал Паташов,  звали его "стариком". Образования у него было всего-то 4 класса начальной школы, но жизненного опыта ему было не занимать. Ценили его и за способность чувствовать опасность там, где она только могла появится. 
Старший сержант достал кисет. Паёк с махоркой, называвшейся "Бей фашистского гада!",  выдали с вечера. А вот бумагу не давали, поэтому каждый пользовался той, что мог достать. Оторвав акуратную полоску от старой немецкой листовки, Паташов соорудил самокрутку.
Митя пристроился рядом и тоже закурил. Сколько прошло с тех пор, как он покинул госпиталь? Уже больше полугода...Светино письмо с извещением, что она выходит замуж и просьбой не обижаться и не поминать лихом, лежало  в заплечном мешке. Это письмо вывело его из душевного равновесия так сильно, что, когда не было реальной опасности, Митя уходил в себя, почти полностью переставaя видеть и слышать всё, что творилось вокруг него. Вот и сейчас, завязавшаяся между его командиром и двумя солдатами беседа совсем его не интересовала, как, впрочем, и неудача с поиском трофеев в этом блиндаже.
- Да так, кое что нашли, - сказал один из солдат, совсем молоденький, видно, совсем недавно призванный в армию, парнишка назвавшийся Сергеем Головиным. Ушанка была ему великовата, все время сползала на лоб, и он постоянно вскидывал головой, заставляя шапку возвращаться куда-то на затылок. Вернув в очередной раз головной убор на место, он вытащил из вещмешка небольшой кинжал с черной рукояткой.
- Дай-ка посмотреть, - Паташов протянул руку. - Да не бойся, верну я тебе игрушку, - усмехнулся он, заметив нерешительность парня и мелькнувшее у того в глазах сожаление, что вообще рассказал о находке.
- Да, знатная игрушка, - произнёс он, рассматривая нож, на клинке которого стояло клеймо "Solingen", а на рукоятке посверкивала серебряная эмблема: свастика и под ней мёртвая голова с перекрещенными костями. - И сталь отличная. Вот только не для тех дел используют.
Он протянул клинок солдату, и было видно, что у того отлегло от сердца.
- А еще что нашли?
- Да, почти ничего, вот, зажигалка попалась бензиновая, пустая, но, вроде, в порядке. Потом в автороте бензинчика попрошу. - поделился второй, тожe очень молодой солдат, назвавшийся Сашкой, и, видя, что отбирать их находки никто не собирается, показал зажигалку - во, смотри, как плотно закрывается, и не вытечет, и выдыхаться будет медленно, в смысле, бензин, конечно.
- Хорошая вещь. - сказал Паташов, - но у нас в роте один умелец был, Корин Виктор, так тот из патронов такие зажигалки делал, куда уж там немецким.
- А посмотреть есть?
Паташов засунул руку под шинель, залез куда-то глубоко во внутренний карман и наконец вытащил зажигалку. Небольшая, аккуратная, она выглядела совсем, как настоящий патрон.
- Он мне её подарил и сказал: "Вот, Вася, видишь, этот патрон для тебя отливали, а я из него зажигалку сделал. Так что, пуля из него теперь никогда не вылетит, живи долго." Друзья мы были. Близкие. Из одной деревни. Убило Витю. Вот как мне зажигалку подарил, так через день его в бою... Я её как талисман храню. В каких переделках уже только не побывал, до сих пор - ни одной царапины, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
Все помолчали.
- Тихо-то как... - сказал Сергей.
- Смотри, накаркаешь, будет тебе тогда громко. - сердито осадил его Сашка.
- Да, тихо, - поддержал разговор старик. - Давно на фронте?
- Почти месяц. - ответил Сашка.
Повезло вам, ребятки, - Паташов глубоко затянулся, - полгода назад здесь не так было. У немца самолётов - что снега зимой. Как к утру чуть посветлеет, так - всё небо в крестах. Наших почти и не видно было. А как бомбить начнут... Нас как сюда пригнали, так еще ничего не было, ни траншей, ни окопов. Мить, помнишь?
- Ещё бы, - Митя оторвался от своих мыслей, - пока окапывались, думал, всех перебьют. Сверху бомбы сыплют и сыплют. А ты в землю вожмёшься и только об одном и думаешь: которая твоя... Сейчас не то уже. Да и немцы, смотри, какие укрепления оставили, по их траншеям в полный рост ходить можно.
- А ты чего такой ... как каша подгорелая? - Окликнул Митю солдат с трофейной зажигалкой, - и съесть нельзя, и выбросить жалко.
Ответить Митя не успел.
- Ох, это что?! - блиндаж тряхнуло, на несколько секунд заложило уши.
Когда слух вернулся, он понял, что Паташов кричит ему в ухо: "Уходить надо! Это наши, етить твою...Не знают, что ли, что здесь немцев уже нет! Пока пристреляются, своих тоже побьют! Давай, ребята, быстрее, за мной!"
Он распахнул дверь блиндажа и ступил на первую ступеньку. Затем, как-то странно вздрогнув всем телом, внезапно скатился по льду вниз. Митя, готовившийся выйти следом, быстро отпрянул вглубь блиндажа, под прикрытие двери.
- Ты чего застрял? - крикнул ему солдат с зажигалкой. В нараставшей канонаде голоса почти не было слышно.
- Стой! - крикнул Митя, - Там снайпер! Василия Андреевича снял, гад.
Искатели трофеев озадачено остановились.
- И как теперь отсюда выбираться? - спросил тот, у которого был кинжал с мёртвой головой. Он с надеждой смотрел на Митю и Митины сержантские нашивки на шинели.
- А вот так, - ответил Митя. Опасность избавила его от оцепенения. Он сделал несколько осторожных шагов, на секунду задержался у выхода, а затем нырнул головой вперёд из блиндажа вниз. Проехавшись по ледяным ступеням и сильно ударив плечо, но зато не получив пулю от снайпера, Митя оказался на дне траншеи рядом с телом командира. Паташов был мёртв. " Ну, чего же они тянут?!" - подумал он об оставшихся в блиндаже солдатах. И сразу за этим, почти одновременно, эти двое свалились рядом с ним в траншею.
-  Целы?
- Вроде, целы. Зашиблись маленько, а так ничего.
- Чего так долго?
- Так страшно же! - ответил один из них, подбирая с земли слетевшую при падении ушанку.
- Это точно, страшно. Ну ладно, нечего здесь рассиживаться, пошли.
- А старший сержант?
- Убили.
Пробираясь в расположение своей части, Митя думал о том, как странно погиб Паташов. Вот ведь, за два года ни одной царапины не получил, а тут, только заговорил о своём талисмане, как - на тебе...
У Мити талисмана не было. Разве что, Светины письма. И тут Митя почувствовал, что его уже не так волнует содержание последнего письма. Смерть командира, опасность и необходимость взять на себя ответственность за жизнь двух новобранцев, заставили Митю забыть о меланхолии, снова сделав самим собой.

Продолжение найдете по ссылке:
http://proza.ru/2009/12/15/1469