Колдун. Новые крылья

Возле большой пещеры столпилось множество людей. Говорили все, но только шепотом и только на ухо друг другу. Впечатление было такое, будто рой пчел внезапно растворился в толпе, но оставил после себя гудение сотен маленьких крылышек. Иногда из пещеры доносились то глухое рычание, то звук удара камня о камень. В такие моменты толпа испуганно затихала, прислушивалась и опять начинала гудеть, но уже на более высоких тональностях. В конечном итоге, после очередного удара, один старик не выдержал.
– Как думаете, подюжает? – робкий вопрос враз угомонил многоголосый гул, люди нервно повернулись к говорящему.
– Так… обещал же… – не менее неуверенный ответ прозвучал откуда-то из толпы. – Всем ведомо, колдуны обещаний не нарушают. А раз так, знать выдюжает.
Эти слова добавили немного уверенности на бледные лица людей, и они снова повернулись к пещере. Внезапно из ее недр донесся душераздирающий вой, полный боли и ярости, затем короткое не то свист, не то шипение, и взрыв. И все стихло. Почти целую минуту из черного прохода не доносилось ни звука. Жители маленькой деревни, стоящие плотным кольцом у входа, затаили дыхание, прислушиваясь и втайне – а кто и открыто – надеясь. Внезапно в поле зрения показалась фигура в длинном дорожном плаще. Она достаточно твердой походкой приближалась к свету, и постепенно стали видны сначала неестественно яркие зеленые глаза, а потом уже лицо красивого темного-полукровки. Колдун вышел из пещеры и, слегка жмурясь, взглянул на небо и продемонстрировал матовый красный кристалл на навершие посоха. У людей вырвался вздох облегчения. Справился-таки.
– Ну что ж, уважаемый староста, – в мягком голосе не проскользнуло ни единой нотки усталости, – нежить упокоена, как ей и положено. Больше она вашу деревню не побеспокоит.
Вперед вышел высокий моложавый крестьянин. Из односельчан его выделяла, пожалуй, только расшитая цветной нитью кожаная куртка поверх вышитой рубахи да более твердый взгляд.
– Благодарствую тебя, колдун. – Староста поклонился темному почти в пояс. – Уж и не знали, что с этой гадиной делать. Скажи хоть, кто там был.
– Всего лишь черная русалка – небрежное пожатие плечами и легкий наклон головы вправо. Это означало, что нежить было сложнее поймать, чем упокоить. – Поищите среди своих парней, кажется, девушку кто-то из ваших утопил. А может, и проезжие постарались. Но к месту она была привязана крепко, даже из пещеры не пыталась выйти. Только сделайте себе одолжение: в следующий раз, когда начнут пропадать люди, не ждите целый месяц, пока нежить не окрепнет, а сразу зовите местного мага или жреца. Тогда будет и быстрее, и дешевле.
При последних словах по лицу колдуна скользнула слегка ироничная полуулыбка. Мелькнула, и тут же исчезла. Староста снова поклонился.
– Может, на ночлег останетесь? – тихий вопрос из уст давешнего старика поверг старосту в секундное замешательство, сменившееся настороженным выжидаением.
– Хм… нет, спасибо. Дорога зовет. – колдун свистнул, и к нему из ниоткуда подошла черная кобыла. Он сел в седло, развернул послушное животное в сторону ближнего тракта и неспешной рысью поехал прочь.
– Здарвия вам, уважаемый! – крикнул вслед староста. В голосе слышались нотки облегчения. Ну еще бы! Никому не хочется давать приют колдуну.
За прямой, как струна, спиной уже копошились люди, мялись перед входом в такой зловещий грот, ставший местом упокоения безымянной утопленницы, решившей мстить. Все хотели посмотреть на результаты работы знаменитого Барса, но никто не решался войти в логово нечисти.
А самому Дэйеррану было глубоко наплевать на страхи и переживания людей. Его не зря называли Бездушным и Черным Маэстро. Он всегда делал только то, что считал нужным, при этом мало считаясь с желаниями и чувствами окружающих. В данный момент он считал нужным добраться до ближайшего трактира и немного отдохнуть.
Деревня, возле которой он работал, находилась немного в стороне от достаточно оживленного тракта. К ближайшей таверне вела укатанная проселочная дорога, по которой регулярно ездили телеги с товарами и продуктами как в деревню, так и из нее. Поездка в тени зеленого леса, под звуки птичьего пения и с чувством выполненного долга – при таком раскладе настроение поднимается почти до небес. До желанного стола и мягкой постели всего полчаса езды, все остальное кажется ничего не значащей ерундой. Жизнь кажется прекрасной.
Она была таковой ровно двадцать минут. Барс уже успел немного задремать, благо шаг Фальки был почти неощутим, как на голову ему в прямом смысле свалилась… полуэльфа. Рыжая девчонка с диким визгом упала с ближайшего дерева прямо на седло перед Дэйерраном. Колдун рефлекторно захватил незваную гостью в силовой захват и даже слегка сдавил, но узнал ту самую эльфиечку из корчмы. Рыжая коса растрепалась, темно-зеленые глаза расширились и готовы были метать  молнии (если бы могли).
– Знакомые лица… – темный на всякий случай захват не убрал, но ослабил хватку, позволив эльфиечке поудобней устроиться у него на коленях. – Кто спустил тебя с неба, Эль?
– На тебя прилетела посмотреть! – выражение ее глаз изменилось: теперь в них отражалось любопытство и полное отсутствие инстинкта самосохранения. Рисковая малышка. А ведь он мог ненароком и придушить эту крошку.
– А где же твой бесстрашный напарник?
– Ждет тебя на следующем дереве. Кстати, ты скоро туда доедешь? А то ведь надо подать сигнал. – Сколько в голосе смеха и бравады, а глаза так и стреляют по сторонам в поисках оружия (до своего ей точно не дотянуться)
– Ну что ж, тогда не будем заставлять его нервничать, пускай присоединяется к нам.
Колдун нашел глазами нужное дерево и отыскал среди ветвей едва заметное шевеление, обозначавшее, что там кто-то сидит. Берсерк молодец, спрятался так, что только звериное чутье помогло его отыскать. Дальнейшие действия темного со стороны выглядели как игра в гляделки с деревом: он не отрываясь смотрел куда-то в самую середину кроны и что-то еле слышно шептал. Полуэльфа смогла разобрать только отдельные слова старотемного наречия. Она его не знала, но некоторые устойчивые фразы использовались в известных заклинаниях, потому девушка смогла их разобрать. На самом деле понятных слов оказалось всего два: «сэт'эф» – пожалуйста и «тиорх» – опускать. Внезапно дерево как будто содрогнулось, ветка, на которой затаился берсерк, резко опустилась почти до земли. Мужчина проворно спрыгнул на землю и, видя, что деваться ему в общем-то некуда, стал спокойно дожидаться подъезжающего к нему всадника. Колдун усмехнулся и послал дереву еще одну непонятную фразу, после чего полностью переключил свое внимание на человека перед ним. Или не совсем человека?..
Берсерки – странные существа. Они рождаются людьми, но потом с ними что-то происходит, что-то, что полностью меняет их. Перед Барсом сейчас находился высокий жилистый воин, обученный убивать в любых условиях и любым оружием. В серых глазах не отражалось ровным счетом ничего, кроме блеска отточенного клинка. Руки привычно легли на перевязь с мечом и длинным кинжалом. Полное спокойствие и отрешенность – этих ребят ничем нельзя было прошибить. Но берсерков ценили не за стальные нервы, а за нечеловеческую выносливость, силу, ловкость и скорость, а так же за практически полную нечувствительность к боли. Один берсерк мог вырезать просеку в рядах вражеской армии до самого тыла, вернуться до середины и только потом заметить, что у него из груди торчит с десяток стрел. Да и срок жизни у них был на порядок больше, чем у обычных людей (если кто-то все-таки умудрялся так долго протянуть).
Именно у этого конкретного берсерка в данный момент наблюдалась частичная боевая трансформа и полная боеготовность. Очень любопытно. Колдуну стало интересно, а что этот сумасшедший сделает, если он немного затянет путы на эльфиечке. Взгляд зеленых глаз ни на мгновение не отрывался от стальных, а вот девочка начала потихоньку терять самообладание и впадать в банальную панику. Странно, как только сероглазый увидел у нее на лица признаки страха, он тут же принял боевую стойку и наполовину вытащил меч из ножен. Не спешит, не бахвалится, не рисуется пред противником: ему это не нужно – он с первого взгляда дает понять, что готов убить, что бы ни случилось. Дэйерран сам не ожидал от себя такой реакции, но ему просто стало смешно. Настолько смешно, что он согнулся почти пополам от хохота.
– Успокойся, воин! – сквозь смех сказал Барс, поднимая руки ладонями вперед в знак мирных намерений. Конечно, петлю на шее девочки он вновь ослабил. –  Ты так бурно среагировал, что мне стало даже интересно, а что будет дальше? Ну что, нападешь на меня или возобладает здравый смысл? – он не удержался и добавил в голос тонкую нотку издевки. Берсерк даже ухом не повел, только сталь в глазах стала еще холоднее.
– Я спокоен, колдун. Пусти ее, поговорим. – Воин спрятал меч, но руку с перевязи не убрал.
– Мне редко выпадает возможность побыть в компании такой симпатичной девушки, так что пока я подержу твою напарницу рядом. Кто знает, – теперь Барс смотрел в глаза полуэльфе, настороженной кошкой замершей у него на коленях. На короткий миг он позволил показаться зверю, что дремал внутри. – Кто знает, может из нашей неожиданной встречи мы оба сможем извлечь массу удовольствия.
Хваленые нервы берсерка выдержали и этот удар. А эльфиечка вдруг расслабилась и спокойно, без тени страха или неприязни, улыбнулась колдуну. Вот оно значит как, Видящая. Видящие эльфы способны заглядывать в души и нащупывать эмоции. А темный не собирался причинят какой-либо вред этой парочке. Однако, не много же времени потребовалось девочке, чтобы это определить.
«Стареем, брат, стареем. Уже позволяем какой-то девчонке читать свою душу. А ведь как хорошо начинался день…» Краткий внутренний монолог отразился на лице колдуна всего лишь еще одной ироничной усмешкой.
– Послушай, – теперь заговорила эльфийка, подключая к своему голосу всю доступную ей магию, – никто ведь не хочет с тобой ругаться или, спасите боги, воевать. Просто я очень сомневаюсь, что при других обстоятельствах ты бы согласился с нами разговаривать.
– И поэтому вы решились прибегнуть к методу «сначала свалимся на голову, а потом будем разбираться»?
– Не злись на нас. Это была моя идея. Согласись, ведь так получилось намного интересней, чем если бы мы просто подсели к тебе в таверне.
– Н-да… – с этой мыслью колдун не мог не согласиться. Когда бы еще выпал шанс так поиздеваться над берсерком. – Ладно, Эль, слезай. Моя лошадь для одного.
Полуэльфа грациозно (а как же иначе!) спрыгнула с лошади и сразу же поспешила укрыться за надежной спиной своего напарника.
«Какая же ты еще молодая, девочка. Неужели ты думаешь, он станет надежной преградой для меня?» Хоть берсерки и были частично невосприимчивы к магии, они могли выдержать не более двух прямых ударов. А в заготовках колдуна были заклинания, выпускавшие по 10-12 зарядов подряд. Причем самонаводящихся. Тут даже шкура оборотня не выдержит, не то что человек.
– Ну что, господа, так и будем стоять посреди дороги или все-таки двинемся в сторону обеда? – Дэйеррану не потребовалось понукать черную Фальку, чтобы та, как бы на показ, сделала пару нетерпеливых шагов.
– Конечно, поедем. – И полная невозмутимость со стороны берсерка. – И не беспокойся, обед за наш счет.
Воин намекал на частое отсутствие денег у таких вечных бродяг, как колдун. «Ну-ну. Ты сам это предложил». Дело в том, что вопрос еды был действительно животрепещущим. Его не за красивые глаза называли Барсом. Дэйерран был самым настоящим, почти мифическим перевертышем, способным менять свою форму за считанные мгновения. Он не был оборотнем с двумя сущностями на два тела, и не был метаморфом, способным менять свою внешность по желанию. У него была одна душа на две формы – молодого симпатичного темного-полукровки и большой серебристой кошки. А с двумя телами и еды нужно в два раза больше. Так что те, кто знали колдуна, только удивлялись, как в его достаточно некрупное тело влезало столько пищи.
Барс усмехнулся про себя и тронул поводья. Лошадь сразу же бодрой рысцой продолжила прерванный путь. Полуэльфа вывела свою лошадь из придорожных зарослей, берсерк просто хлопнул рукой по бедру, и высокий жилистый жеребец (под стать всаднику) подошел и ткнулся носом в подставленную ладонь.
Ехали хоть и не долго, но в полном молчании. Воин неподвижно сидел в седле с абсолютно прямой, будто палку проглотил, спиной, а рыжая Эль наоборот, все время вертелась и ерзала, рассматривая окружающую рощу так, будто впервые в жизни видела деревья. Колдун с легкой усмешкой наблюдал за своими неожиданными спутниками. Он уже успел заметить, что полукровку вырастили люди, а у берсерка уже давно и прочно появилась мания преследования и легкая паранойя на этой почве. И он знал, что они обязательно скажут ему свои имена. Светлые иначе не могут – они всегда должны быть честными со всеми. Но что самое странное, Дэй чувствовал, что тоже назовет им свое имя. Пусть и не полное, но он доверится этой странной парочке по какой-то прихоти его наполовину бардовской души.
– Господа! – Барс окликнул своих спутников, ехавших впереди. – Мне, конечно, льстит такая конспирация и все ради меня, но не желаете ли назваться? А то как-то даже неинтересно становится… – когда колдун хотел, он мог смотреть на людей ангельскими глазами да еще и хлопать ресницами не хуже иной придворной дамы. Такое выражение лица у его знакомых обычно вызывает приступы неконтролируемого хохота, настолько оно не шло к его общему образу. В этот раз реакция собеседников превзошла все ожидания: эльфиечка поперхнулась готовой сорваться колкостью и закашлялась, а берсерк – тот вообще замер, как истукан, и ошалелыми глазами посмотрел на колдуна.
– Ё!.. – это достаточно емкое междометие распугало всех птиц на ветках, зато выразило все, что берсерк думал о Барсе.
– Э…– полукровка наконец-то прокашлялась – меня зовут Кира, его Грей. А ты…
– Можете называть меня Дэй. Ну вот и познакомились. – Барс улыбнулся, на этот раз открыто. – У меня к вам есть одно небольшое предложение. И если вы готовы его выслушать…
– Говори давай, не морочь зря голову – Грей кажется сильно обиделся на «невинный» взгляд. Ну что ж, воин, привыкай, если хочешь работать с таким сумасшедшим, как Дэй, в одной команде.
– Предложение такое. Вы мне сейчас быстренько выкладываете суть дела, а потом я решу, соглашаться мне на него или нет. А после уже и пообедать можно будет.
– Ты только о еде способен думать? – с ехидством спросила Кира.
– В данный момент – да! – Барс плотоядно улыбнулся. – И если меня в скором времени не покормят, то я начну охотиться на местную двуногую живность.
Грей и эльфиечка переглянулись и синхронно вздохнули. Но делать нечего, сами попросили этого безумца о помощи, теперь самим и расхлебывать. Рассказывать начал берсерк, его напарница только дополняла.
– Ситуация такая. Несколько лет назад в Закатную башню обратился один маг-ученый. Он изучал возможности использования энергии демонов и их мира для нужд мира людей. Его идее были настолько  необычны, что другие маги решительно отказались ему помогать. Мало того, ему было вообще запрещено проводить исследования в данной области. Маг, понятное дело, обиделся, и уехал к себе в поместье (он потомок достаточно богатой семьи). Там, не смотря на запрет, он продолжил свои исследования и, в один прекрасный день, сумел-таки договориться с одним из старших демонов. Договор был достаточно странным: маг получал возможность использовать силу демона неограниченное время, но демон получал взамен его тело на такой же срок. Сначала маг тратил демонический подарок аккуратно, стараясь не превышать срок в 15 минут. Но потом огромная власть, которую давала сила смерти, вскружила ему голову, он начал прибегать к силе все чаще и на более длительное время. А демон все не приходил и не брал плату. Маг был альтруистом. Он пытался помочь людям, улучшить их жизнь. До определенного момента у него это получалось. Так прошло почти 7 лет. И вот, месяц назад, демон все-таки пришел за платой. Маг, надеявшийся, что его компаньон забыл об условиях сделки, попытался прогнать незваного гостя. За что демон увеличил скорее пользования человеческим телом до 10 лет. Как ты понимаешь, маг демона остановить не смог, и теперь некто очень сильный и очень темный, прикинувшись человеком, тянет силы из нашего мира.
– Это все прекрасно. – Колдун в задумчивости накручивал длинную прядь волос на палец. – Но я все это уже слышал, правда, немного в другом исполнении. Для чего наняли вас, я могу предположить. А я здесь при чем?
– В общем-то, ни при чем – мелодичный голос Киры весенним ручьем прозвенел посреди рощи. – Просто понимаешь, тело-то мы сможем уничтожить. Но вот отправить демона обратно в его собственный мир… Я владею только магией жизни, и то сильно ограниченной, Грей в принципе не способен даже воспринять магию. А сами маги отказываются принимать участие в этом деле. Когда мы пришли в Закатную Башня с вопросом, а как нам собственно этого гада уничтожить без помощи магов, нам сообщили, чтобы мы не теряли веры и ждали подмоги. Мы сидели под домом этого одержимого ученого почти неделю, но никто так и не пришел. Из всех известных мне магов и колдунов только ты способен договориться с демоном, чтобы тот ушел сам. Тогда нам не придется убивать в общем достаточно хорошего человека.
– Хорошего человека? – Дэйерран расхохотался. – Хороший человек не стал бы вызывать демона из Нижних миров. Хороший человек не заключал бы с ним договор на кабальных условиях. Хороший человек сумел бы удержаться от такого бесконтрольного использования дарованной ему силы. Нет, радость моя, он совсем не хороший человек. Просто признайся, вам сильно не хочется пачкать руки и портить свою достаточно хорошую репутацию. И для этого вам нужен я. – голос колдуна перешел на шипение, Кира непроизвольно втянула голову в плечи. Барс был зол. Ему не нравилось, когда его используют. Но, все-таки… – Я вам помогу.
При этих словах берсерк наконец-то потерял свое хваленое самообладание и чуть не свалился с седла.
– А… можно узнать почему? – теперь рыжая наемница оказалась спокойнее и сдержаннее своего напарника.
– Мне любопытно, как вы будете приводить в чувство тело, которое потеряло душу и часть разума. Да и не за бесплатно я туда иду. Половина обещанного гонорара и любые безделушки, которые я там найду и которые мне пригодятся. И одна маленькая просьба к вам двоим лично.
– Какая просьба?
– Не лезьте. Пока мы туда будем ехать, делайте, что хотите. Но в тот момент, когда мы встретим демона, вы исчезаете из моего поля зрения. И не появляетесь до тех пор, пока я вам не скажу. Это понятно? – теперь голос колдуна звенел металлом.
– Поняли. – буркнул воин.
– А куда мы денемся… – Кира с вызовом посмотрела на нового союзника.
– Отлично. – Дэй снова улыбнулся. За поворотом показалась крыша таверны. – А теперь мы можем двинуться на обед!

Поместье мага не отличалось ничем примечательным от множества ему подобных. Наследие богатого рода, очень большой дом (или очень маленький замок, как посмотреть) был окружен симпатичным когда-то садиком, сейчас пришедшим в запустение. Пять этажей вверх, еще несколько вниз. Судя по окнам на фасаде, комнат в доме не меньше 50. Пожалуй, до того, как на сцену вышел демон, дом был красивым и достаточно достойным убежищем слегка безумного ученого. Сейчас же это строение скорее походило на мрачноватую крепость. То ли присутствие Смерти так повлияло на эти места, то ли демон просто переделал свое жилище по вкусу, но толстые стены из серого камня потемнели, а вьюнок, оплетавший почти всю переднюю стену, почти полностью высох, обнажив голые ветки, черной сетью опутавшие дом. Просторный двор устилала опавшая листва, сад давно и прочно зарос сорняками и кустами. Да, настоящему хозяину придется потратить много сил и времени на восстановление своего родового гнездышка. Если, конечно, он выживет.
Лично колдун в этом очень сомневался. Ему хватило одного взгляда на разорванную в клочья магическую защиту и висящую серыми лохмотьями ауру этого места, на черные пятна почти открытых точек перехода и на очень хорошо заметные тени астральных стражей у ворот, чтобы сразу пожалеть о своем опрометчивом согласии на это дело. Тут работал не просто демон, а кто-то из Высших или приближенных к ним. В таком случае получалось ну совсем не весело, потому что одно дело поругаться с кем-то, кто заведомо слабее или равен тебе по силе, и совсем другое – пытаться как-то совладать с яростью существа, многократно превосходящего тебя.
Оба наемника тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Они нервничали, но виду старались не подавать. Молодцы, ребята, храбрятся, хотя и не стоит этого делать. Им бы бежать отсюда сломя голову, ведь это место тянет энергию из всего живого в округе, и светлые для него – самая лакомая добыча. Полуэльфе сейчас хуже всего: она маг Жизни, если пробудет здесь слишком долго, то может вообще погибнуть. Значит, дело нужно сделать как можно быстрее.
Троица подъехала к распахнутым настежь воротам. Открытые створки скалились железной улыбкой и цинично приглашали войти. Из-за колон, поддерживающих кованые половины решетки, бесшумно выскользнули две полупрозрачные фигуры, астральные стражи. Эти существа не были ни живыми, ни мертвыми, захваченные в момент смерти и поставленные на служение души. На самом деле у каждого из них было право выбора, но фактически они не могли его сделать, потому  что выбор был таким: или служба своему господину на определенный (очень длинный, но все-таки…) срок, или целая вечность в Небытие без права на перерождение. У стражей была, хоть и призрачная, но надежда  на последующую жизнь. Вот они и шли на службу к кому-то темному и сильному. Однажды Дэй сам использовал такую душу, но всего на месяц, для помощи в одном достаточно сложном деле. Страж справился великолепно, а через несколько лет переродился в человеческого мальчика со счастливой судьбой.
Барс резко остановил Фальку и поднял руку, обращая на себя внимание спутников.
– Значит так. – Он говорил сухо и четко, рассказывая давно и прочно заученную инструкцию. – Сейчас мы слезем с лошадей и пойдем пешком. Перед воротами стоит охрана. Я смогу пройти мимо них без особых проблем, а вот вы там застрянете на долго. Так что я накину на вас защиту. Но чтобы она держалась, вы не должны произносить ни звука. Далее, мы заходим в дом. Предполагаю, что в саду спрятано еще несколько сюрпризов, но скорее всего мы пройдем через них относительно легко. Вы можете достать оружие и драться, но, опять же, молча. Как только мы переступаем порог, защита с вас спадет, а я буду сильно занят. Поэтому вы сможете надеяться только на свои силы в том случае, если какая-нибудь пакость на вас все-таки набросится. В тот момент, когда я начну работать непосредственно с демоном, он покинет человеческое тело: без такой обузы ему удобней. Если вам это тело нужно, хватайте его и бегите вон из дома! Это означает, что вы покидаете территорию всего поместья и ждете меня за воротами возле лошадей. И не вмешиваетесь ни в коем случае! Это понятно?
– Да… – голос Киры уже не был таким чистым и звенящим, она была сильно напряжена.
– Мг… – промычал берсерк, проверяя свое оружие.
– А теперь, Эль, насчет тебя. – Барс полез в свою  дорожную сумку, с которой никогда не расставался, порылся там немного и вытащил за цепочку небольшой медный медальон со странной чеканкой: раскрытая ладонь с шестью пальцами. – Надень. И не спорь, надевай, ничего он тебе не сделает. Это «Вор-одиночка», он помогает в любых начинаниях и защищает от внешних воздействий. Тебе это сейчас просто необходимо, иначе ты и до половины сада не дойдешь, дом выкачает из тебя все жизненные силы. И не беспокойся, он абсолютно законно мне уплачен, так что работать будет как надо.
– Спасибо. Не стоило так, он ведь и тебе нужен – эльфийка смущенно приняла медальон и надела на шею, и сразу же почувствовала приток сил. «Вор-одиночка» действительно работал как надо.
– Не волнуйся, у меня есть и другие способы. – неожиданно Дэй озорно улыбнулся и подмигнул наемнице. В зеленых глазах на мгновение мелькнул огонь, но не та ярость Преисподней, что вгоняет в дрожь, нет. На секунду большой хищный кот, что прятался в душе колдуна, нежно и ободряюще замурчал. И тут же спрятался обратно. Только желтинка в зеленых глазах осталась. – Не трусь, прорвемся. И не забудь потом вернуть мне мою игрушку.
При этих словах в стальном омуте глаз Грея появилась тень улыбки. Сверкнула яркой звездочкой, и тут же погасла. Что-то, возможно его много раз проверенное чутье, подсказывало, что они действительно справятся. Точнее, справится колдун, а они ему помогут. Что бы ни случилось.
Полуэльфа и берсерк спрыгнули на землю. Темные фигуры в воротах слегка пошевелились, но это было скорее похоже на дуновение ветерка, чем на настоящее движение. Дэйерран хмуро взглянул в сторону мрачного и зловещего дома. Тот, будто предчувствуя веселое представление, широко распахнул глаза-окна и счастливо улыбался самой ядовитой из своих улыбок. «Эх, здравствуй, мое безумие! Давненько не виделись. Как ты там без меня?» – Барс тихонько рассмеялся и вставил кристалл в искусно вырезанные деревянные ладони. В этот раз камень был ядовито-зеленым, хищным глазом. Отлично! Прямой вызов Высшему демону – все равно колдуну уже нечего терять. Полог защиты не отнял много сил, а издержки с лихвой компенсировались частично открытой Гранью. Все виды энергии взаимозаменяемы – этот принцип, упорно отвергаемый всеми магами мира, прекрасно служил для нужд колдунов, которые могли принять и пропустить через себя абсолютно все. Особенно такую нежную, такую ласковую и родную Смерть.
Два призрака загородили вход, стоило Дэю к нему приблизится. Но действовали они как-то неуверенно. Еще бы. Снимать чужие заклятия «под копирку» – именно это сделало колдуна знаменитым на весь мир. Такой трюк не способны были повторить даже Старшие Князья, не то, что маги. Дэй и сам толком не знал, как у него это получается, но такой маскарад всегда помогал. Ведь тени видят только ауру и магический фон, а он сейчас такой же, как и у их хозяина. Но стражи стояли, хоть и готовы были отойти в любой момент. Ну хорошо…
– Hash’en… – Отойди.
Дрогнули и мягко «отплыли» в сторону черные призраки. Пока все идет как надо.
– За мной. И тихо.
Барс уже перестроился на старо-темный язык и в обычных словах всеобщего наречия явственно слышался шипящий акцент. Но сейчас не имело абсолютно никакого значения, нравится его голос наемникам или нет. Камень на посохе коротко мигнул, когда колдун пересек границу поместья. Значит, демон уже начал изменять пространство, в котором живет. Дело в том, что выходцы из-за Грани не могут долго находиться среди живых – они слишком быстро теряют силы. Для того, чтобы выжить, им необходимо или убивать, или менять пространство вокруг себя. И чем сильнее не-мертвый, тем большую площадь он может искорежить для себя.
Этот демон был очень сильным. Забор не являлся преградой для изменения, это было просто четкое и вполне осязаемое обозначение границ личной зоны. Все, кто посмеет войти в нее без приглашения, считаются врагами и уничтожаются на месте. Или это безумцы будут задействованы в представлении в качестве бесплатных актеров. Это зависит от чувства эстетики данного конкретного демона. Судя по живописным зарослям колючих кустов и мрачновато-театральной атмосфере, именно этот житель темной стороны ну очень любит хорошие спектакли. Ну что ж, если он так хочет, будет ему спектакль.
Берсерк тронул Дэя за плечо и показал пальцем в сторону ворот. Теперь теней было три и они полностью загородили собой вход, создав практически непроходимую завесу. Отлично, теперь мы играем в открытую.
– Держитесь за моей спиной и старайтесь не высовываться. – колдун повернулся к спутника, чтобы дать последний инструктаж. –  Что бы ни случилось, не реагируйте. Просто продолжайте идти к дому. Даже если я остановлюсь, вы все равно должны идти дальше. Я больше не буду на вас отвлекаться. Ясно?
Грей кивнул, а Кира поймала взгляд колдуна. «Вернись живым» – говорили ее глаза.
– Не волнуйся, Эль. – темный подмигнул девушке. – Я слишком люблю жизнь, чтобы оставлять ее в таком мрачном месте.
Полуэльфа улыбнулась и молча достала из заплечных ножен тонкие клинки эльфийской работы. Хм, а может она все-таки жила среди эльфов?..
Сад они прошли быстро. Несколько живых мертвецов и с полдесятка теней просто отходили (а в конце уже отскакивали) с их дороги, а более серьезных ловушек им удалось избежать. На этом моменте сработали многолетний опыт, шестое чутье и элементарное везение. Берсерк и эльфийка прилежно молчали, иногда обгоняя Дэя, иногда отставая. Кира была напряжена, «Вор-одиночка» не давал полной защиты от всего на свете, а чем ближе к дому они подходили, тем больше сил из нее утекало. Но пока что она держалась, и не было необходимости в искусственной поддержке. Колдун надеялся, что они успеют забрать тело мага до того, как девушка полностью ослабнет. Грея же не волновало вообще ничто, за исключением кончика его меча. Он шел, как таран, не обращая внимания на происходящее вокруг. У него была цель, и он шел к ней, наплевав на все остальное.
«Эх, мне бы, воин, твою уверенность!»
Дом встретил их тишиной. Такой тишиной, от которой мурашки бегут по коже и волосы встают дыбом. Которая не обещает ничего хорошего вошедшему. Большой холл был ярко освещен несколькими магическими шарами, давая возможность рассмотреть огромную двойную лестницу, ведущую наверх. Как ни странно, внутренности дома ничуть не напоминали его внешний вид: стены украшены достаточно красивыми фресками с изображением баталий времен Первой Колдовской войны, на полу лежал пушистый ковер с толстым ворсом и незатейливым узором в тон основному фону стен, с потолка свисала достаточно массивная, но изящная и стильная люстра, придававшая некую нотку роскоши. Хозяин любил комфорт, об этом говорили мягкие диванчики, стоящие под стенами. Декорации расставлены, пришло время основного представления.
Главный герой этой сцены вольготно расположился на нижних ступенях лестницы. Демон уже покинул тело человека, и престарелый высохший до костей маг валялся у его ног сломанной куклой. Собственно, он и был куклой, что уже сыграла свою роль и была отброшена кукловодом за ненадобностью. Сам Высший был… странным. Перед колдуном сидел юноша лет 16, с еще нескладными чертами лица, русыми кучерявыми волосами и огромными глазами цвета индиго. И тем более гротескно смотрелись кожистые нетопыриные крылья за спиной и аккуратные рожки, виднеющиеся из под буйной прически. А еще у мальчика был абсолютно невинный взгляд херувима с какой-нибудь картинки.
– А, Барс, здравствуй. – Звонкий и чистый, совсем еще детский голос, разорвал надвое тишину, и та, жалостливо всхлипнув, забилась в дальний угол. – Я так давно хотел с тобой познакомится. Рад, что пришел именно ты. С другими было бы не так интересно.
– Здравствуй, Высший. – Дэйерран внешне был абсолютно спокоен, но внутри у него бушевал ураган. Слишком сильный, слишком старый. Как же с ним бороться?
– Можешь называть меня Кайл. О, кстати, это тело мне уже не нужно. Оно все-таки слишком старое. Жаль, что вы, живые, так сильно и так рано меняетесь. Забирайте. Ведь те двое именно за этим сюда пришли? – тонкая издевка, признание собственной силы и слабости стоящих перед ним существ.
Грей, не дожидаясь команды колдуна, просто подошел и закинул безжизненное тело на плечо, и так же молча покинул дом. Кира пошла за ним. Проходя мимо Дэя, она снова взглянула в его глаза с немым вопросом.
«Иди. Я не сдамся»
Рыжая полуэльфа улыбнулась самыми краюшками губ, и быстро вышла на улицу.
– Не волнуйся. – глаза Кайла были глубокими, как сама Вечность, и так же затягивали. – Они мне не нужны. Я выпущу их, если ты останешься и поговоришь со мной.
– О чем? – Дэй накинул на себя все ментальные защиты, какие знал, даже произнес мысленно несколько коротеньких молитв. До конца представления еще далеко, так почему бы не насладиться собственной игрой?
– Присядь рядом. Или ты боишься?
– Хм… – колдун усмехнулся, и плавной походкой двинулся к лестнице. Ступеньки оказались на удивление теплыми, будто их специально нагрели. Хотя в  таком месте все может быть. – Итак?..
– Скажи, Барс, а ты не боишься смерти? Не боишься ли ты ее костлявой руки, сжимающей твое горло?
Дэйерран давно и прочно усвоил: если хочешь переспорить кого-то – будь честным. В том числе и с самим собой. А еще он усвоил, что даже если эти самые костлявые пальцы уже вырвали твое сердце, не переставай улыбаться. Ведь что бы ни случилось, шоу должно продолжаться. Хотя бы ради прощальной улыбки на черепе Смерти.
– Нет. Зачем бояться того, чего невозможно избежать? Лучше просто расслабится и получать удовольствие.
– Хороший ответ! – демон улыбнулся. – Другого от тебя и не ожидал. Жаль, что мы не смогли встретиться раньше. Говорят, тогда ты был гораздо забавнее.
– Возможно. Все мы так или иначе забавные. И колдун,  посягающий на Тьму, и демон, играющий в Жизнь. Разве ты не считаешь себя забавным, Кайл?
– Нет. Я считаю себя правым. Зачем вам жизнь, если все равно вы все оказываетесь в объятиях смерти? Глупо. И чисто по-человечески. А хочешь сыграть в игру?
– Игру?
– Да. Я покажу тебе кое-что, а ты скажешь мне, что ты об этом думаешь. Если мне понравится твой ответ, я уйду. И больше не трону ни тебя, ни твоих симпатичных друзей.
– А если тебе не понравится?
– Тогда останешься здесь. Тебе ведь все равно нечего терять, правда?
Выбор был сложным. Вообще-то, выбора у колдуна не было. Был только долг перед этим миром. Оставалось только согласиться.
«Ты долго ждало меня, мое безумие. Не бойся, совсем скоро увидимся»
– Хорошо. Показывай.
Голубоглазый мальчик поднялся со ступенек и посмотрел в глаза колдуну. И мир вокруг завертелся в бесконечном калейдоскопе. Цветные декорации, актеры и маски проносились мимо, оставляя за собой едва уловимый запах опадающей листвы и усталости. Мельтешение  стихло, и на несколько секунд наступила темнота. А потом вспыхнули канделябры, свечи, магические шары.
Дэйерран стоял на огромной сцене посреди кучи деревянных щепок и обломков. Зрительный зал был абсолютно пуст. Свет, падавший на сцену сверху, слабо освещал только первые ряды, остальные же тонули в бесконечной тени. Демона нигде не было видно.
Пусто. Абсолютно пусто. И ни единой искорки живого сознания. Один… Посреди обломков декораций у чужих воспоминаний. «Ты хочешь поиграть со мной, Высший? Давай сыграем. Я принимаю твои правила»
Дэй сел прямо на пол, скрестив ноги, и просто уставился в одну точку прямо перед собой. Кайл знал, что показывать. Одиночество. Полное и беспросветное одиночество, когда нет возможности даже слышать чужой голос. А одиночество на сцене… Кошмар любого барда.
«Как ты узнал, демон?..»
Барс не помнил, сколько так просидел, просто отключившись от мира. Очнулся он от того, что зал начал наполняться шуршанием одежд и тихими звуками голосов. Сначала появились звуки. Шорохи длинных дамских платье, щелчки раскрывающихся вееров, звонкий смех и звон бокалов, тихий шепот на балконах. А потом начала меняться картинка. В зале появлялись зрители. Их было много, слишком много для одного барда. Они заполняли все пространство под сценой, садились в свои кресла и с любопытством смотрели на приготовленное для низ представление. Мужчины и женщины, старые и молодые, красивые и не особо, но все в масках. В бездушных белых масках с нарисованными вежливыми улыбками. Самая прихотливая в мире публика и самый строгий судья – безликая толпа. Что вам показать на разрушенной сцене?
Но сцена тоже менялась. Кучи щепок взлетали в воздух, кружились в хороводе и сплетались в узоры новых декораций и картинок. Черно-красная бездна. Вот оно как – монолог  «Паяц». Эта часть оперы «Шутки богов» была знаменита и гремела на весь мир лет двести назад. Монологи паяца, плясавшего на сцене ради зрителей-масок. Всего десять минут. Прекрасных и страшных одновременно. Прекрасных – потому что партию Паяца всегда исполнял золотой голос. Страшных – потому что он пел правду, голую и беззащитную, и оттого острую и ранящую. А еще, мелодия, слова, все чувства, что переживал певец на  сцене… Эту оперу либо не могли исполнить вообще, либо певец больше не мог петь ничего другого. Ведь для того, чтобы передать людям всю боль смеющегося лица и рыдающего сердца, эту боль нужно прожить, принять в себя и полностью раствориться в ней, появившись вновь уже шедевром. Это сложно. И очень больно. Оттого-то оперу и перестали ставить: актеры не выдерживали. Но если бард не понял, не проникся сутью – это был провал. Певец больше никогда не мог вернуться на сцену.
Зрители ждали. Ждали, когда же наконец Паяц соберется с мыслями начнет обещанное представление.
– Ну же, Барс! – звонкий голос Высшего донесся откуда-то с почетной ложи. – О твоем бардовском огне ходят легенды. Спой мне, докажи, что ты все-таки достоин звания Черного Маэстро.
Доказать?... Хорошо.
Оркестр – музыку.
Мелодия для монолога была отрывистой, с резкими переходами, спадами и взлетами, тревожная и буйная. Уследить за всеми колебаниями ритма, вплести свой голос отдельны инструментом и подхватить ведущую партию, самому стать музыкой – он сумеет. Не может не суметь.
Сильный голос врезался в стройную стену мелодии, разбив ее на тысячу осколков и собрав заново.

Со сцены смеюсь я и плачу навзрыд,
Бросают к ногам мне обрывки букетов.
Но никто никогда мне сам не посвятит
Ни строчки из стольких бездарных сонетов.

Мой козырь – агония смеха сквозь слезы,
Улыбка прозрачная Пиковой Дамы.
Награда моя – все увядшие розы,
Опавшие в нотах отыгранной гаммы.

Как же больно все это вспоминать, вытягивать из самых дальних тайников души. Столько лет прошло, а он ничего не забыл, хотя и так старался. Сотни людей, которые смотрят только на него, и в их глазах – приговор. Он не такой, как все, его не должно здесь быть.

Я – гордый паяц на разрушенной сцене,
Играю для зрителей – мрачных скелетов;
И немощным пульсом в разорванной вене
Пульсирует боль обреченных поэтов.

Давно оплыли и погасли все свечи,
Истлела одежда и выцвели кости…
Но слушают все мои пылкие речи
Мои принужденно радушные гости.

Тогда, почти триста лет назад, Грань была открыта всего пару секунд, но она успела разрушить как минимум одну жизнь. Молодой полукровка, почти мальчик, с разорванной в клочья, обгоревшей душой, с невероятной силой в руках и безумием в глазах. Сколько же ему тогда пришлось объяснять, что он не мертв? И в первую очередь, самому себе.

Оставил их я для маленькой мести,
Как марионеток, закрытых в чулане,
Напомнив о муках поруганной чести,
О тонкой границе прощенья обмана…

Но не сдался, выдержал, вытерпел все, что было уготовано судьбой. И просто исчез. Сменил имя, бросил все, изменил саму свою суть! Но скрыться не смог. Вот он, его ужас, преследовавший его в течение почти трёхсот лет, вот она, его Грань. Пустые маски, застывшие изваяния, памятники одиночеству. И один единственный голос. Как я это пережил? Слушай дальше.

Истлели скелеты, сидящие в зале,
Обрушились грудами кости и пепел,
А я все играю, как на карнавале –
Мой образ то темен, то  радужно светел.

Мой смех через слезы густым перезвоном
Сбивает вас, тихо сидящих за партой.
Я выиграл партию в споре законном,
Накрыв вас своею козырною картой!

Вот и все. Оркестр давно замолчал, еще на середине арии. Тишина резала уши. Ну давайте, маски, скажите же хоть что-нибудь! Стоять посреди равнодушной толпы, открыв душу и вывернув ее наизнанку, – пытка.
Одинокие хлопки с верхней ложи. «Демон, ты счастлив? Тебе понравился мой ответ?»
– Да, Барс, я доволен. – мальчик открыто улыбался и хлопал в ладоши – Только объясни, зачем тебе все это? Зачем тебе жить с таким грузом и таким страхом? Зачем?
Дэй устало опустился на край сцены и поднял глаза наверх. Зал снова был пуст. Только единственное освещенное кресло занимал демон.
– Затем, Кайл, что жизнь дается нам один раз и, как правило, не вовремя. Если бы ты был смертным, то не задавал бы таких вопросов.
Демон перестал улыбаться. Свет мигнул и пропал. Дэй снова оказался в темноте. Только наэтот раз она не давила на плечи гранитной скалой, а мягко укутывала в свои ласковые объятия.
Здравствуй, колдун…
Здравствуй, Тьма…
…И снова просторный холл поместья мага и большая каменная лестница. И юноша шестнадцати лет с глазами цвета индиго растерянно смотрит на сидящего перед ним уставшего живого.
– Как ты сумел? – столько обиды в голосе, что хочется погладить его по светлым кучерям. – Это ведь была моя тьма, мое представление…
– Тебе не понравится мой ответ, демон.
– Скажи мне.
– Я не знаю. Возможно, она меня пожалела, возможно, просто захотела немного поиграть. Спроси у нее сам. А мне пора. Возвращайся домой, Кайл. Там ты гораздо уместнее, чем здесь.
– Да… Ты выиграл… Я спрошу… – Высший растерялся. Такого ответа он действительно не ожидал. Какие же эти живые все-таки странные…
Дэйерран поднялся и вышел из дома. По мере того, как он проходил через сад, пространство вокруг неуловимо менялось, возвращаясь к своему естественному состоянию: изящные фруктовые деревья, небольшие декоративные клумбы и присыпанные гравием тропинки. У ворот снова стояли тени, но на этот раз они были совсем прозрачными, и уставший колдун просто прошел сквозь них, даже толком не заметив. Смерть уходила из этих мест, забирая с собой все, что успела принести. Оглянувшись на дом, Дэй увидел недавно выбеленные стены и аккуратно прикрытую входную дверь, будто демон извинялся за беспокойство. Дом молчал и больше не улыбался. Может, не стоило возвращать все?..
В ста шагах от ограды был разведен небольшой костер, и стояли оба наемника с лошадьми. Точнее, стоял только Грей, готовый, чуть что, сразиться с опасностью. Кира сидела около неподвижного тела мага и что-то колдовала над ним. «Пытается вытащить» – мельком подумал колдун, даже не сумев удивиться. Слишком устал. Умница Фалька сразу же почувствовала состояние своего хозяина и подошла сама, скинув Барсу на руки дорожную сумку. Покопавшись там, темный достал флакончик из непрозрачного стекла и залпом выпил его содержимое. Полегчало. Хотя и не сильно. Тело лечит отдых и сон, но чем можно вылечить душу? Остается только сесть на корточки и бездумно смотреть на огонь пляшущего у ног костра.
Маг слегка пошевелился тяжело вздохнул. Эльфиечка таки сумела вернуть его к жизни. Но жизнь ли это? Постоянно носить груз вины за собственную глупость и исправлять свою ошибку – врагу не пожелаешь. Кира убедилась, что старик будет жить, и тоже подсела к огню. Она почти выдохлась, если сейчас кто-то вздумает напасть на них, то драться сможет только берсерк. Ну и черти с ними со всеми! Оба полукровки слишком устали, чтобы о чем-то думать.
Кира первая прервала молчание. Она стянула с шеи потускневший медальон и протянула его колдуну.
– Держи. – Дэй непонимающе посмотрел на девушку. – Он же твой! Свое дело он сделал и вряд ли мне еще понадобится. Да и тебе эта вещица сейчас явно нужнее.
– А… Спасибо… – колдун взял в руки «Вора» и посмотрел на едва заметную чеканку. Медальон практически пуст, теперь не сможет защитить даже от простого сглаза. А заряжать его теперь не меньше недели придется. Дэй хотел положить артефакт в карман, но рука дрогнула, и он промазал, уронив поблескивающую бляху на землю. Рядом бесшумно присел Грей.
– Что с тобой, колдун? – он спрашивал не просто так. Барс выглядел бледным и осунувшимся, абсолютно безжизненный и потухший взгляд был обращен в пустоту ночи. – Ты ранен? – темный не отвечал, и берсерк дотронулся до его плеча.
– Я?.. – Дэй будто вынырнул из тяжелого сна. – А, нет, не ранен. Просто устал. Давайте ложиться спать.
Он уже собрался укладываться на ночь прямо на землю возле костра (благо, не впервой), но его остановил требовательный взгляд полуэльфы. Видящая читала его душу и чувствовала, что колдуну нужно выговорится. Только вот некому.
– Но мне ты ведь можешь рассказать…
У Дэйеррана не было сил сопротивляться ментальному призыву девушки, да и желания тоже. Он снова сели у ставился на рыжие язычки пламени, плясавшие свой дикий танец.
– Рассказать… А знаешь, может быть… С чего же начать? – Дэй задумчиво подергал мочку уха, собираясь с мыслями. – Давай я расскажу тебе одну немного не детскую сказку про молодого колдуна, который очень любил задавать вопросы. Он задал их каждому встречному и по любому поводу. И не потому, что хотел что-то выведать. Он просто любил получать ответы, а вместе с ними и новые вопросы. И так до бесконечности. Старшие улыбались, говорили, что это все из-за молодости, пройдет. А колдун не верил.  И продолжал расспрашивать. А однажды очередной вопрос завел его не в библиотеку или лабораторию, а в древнее святилище Тьмы. Мальчик был так увлечен своим новым открытием, что не заметил, как за его спиной начала раскрываться воронка точки перехода. А когда увидел ее, то не смог удержаться от очередного вопроса – и сунулся внутрь. Поначалу там было пусто. Именно что пусто: не было даже понятия верха и низа, просто одна бесконечная сероватая пустота. А потом начал проявляться окружающий мир. Совсем новый и необычный. Темный и жестокий, но удивительный, манящий и притягательный. Там сама Смерть ластилась к ногам домашней кошкой, просящей молока. А вопросы… Там было не до них. Знаешь, Эль, живущий за Гранью народ особы. Они не любят незваных гостей и для того, чтобы заслужить хотя бы признание своего права на жизнь, нужно сказать очень много настоящих слов. А каждое такое слово вырывает маленький кусочек души. Но юноша сумел подобрать эти слова да и музыку тоже. Его не приняли, но и не выгнали, позволив рассматривать их мир и их самих. Но не долго, всего лишь несколько лет. А потом к юноше подошла женщина с очень древними глазами и сказала, что ему пора идти. И он вернулся к себе через ту же точку перехода. Когда он осмотрелся, то обнаружил, что не прошло и пары часов, и его родной мир ни на йоту не изменился. А вот он сам… Грань меняет все, что касается ее холодных стен. Ни живой, ни мертвый, ни человек, ни демон, не принятый никем и изгнанный отовсюду – вот таким молодой колдун вновь вышел в жизнь. Но его знания и умения превосходили все когда либо виденные раньше. И он жил среди живых, притворяясь живым, пока однажды к нему не пришли мертвые. Вы оба должны знать эту историю. Недалеко от столицы Конклава магов открылся большой портал за Грань, и его очень долго не могли закрыть. Настолько долго, что начал разрывать пространство, объединяя два мира в один. И тогда позвали этого молодого колдуна, чтобы он закрыл портал изнутри, ведь он уже видел Грань с изнанки. И он закрыл, спасая оба оттолкнувших его мира, не по желанию, а по долгу. Но за это он заплатил очень высокую цену. Эль, ты ведь и сама понимаешь, что у души нет цены и ею нельзя торговать. Это правда. Но вот ее часть можно обменять. Юноша обменял ровно половину своей души, ту, которая была более человечна, на половину души зверя. С тех пор он имел право просить ответа на вопрос у любого живого или мертвого, но сам тоже отдавал часть себя за этот ответ. А еще он перестал петь. Просто не мог больше, не хватило сил поддерживать огонь где-то в сердце. Живые прогнали колдуна с половиной души зверя, а к мертвым он сам не хотел идти. И у него остались сны. Жуткие, ужасные сны, где души тех, кого он запер внутри Грани, звали к себе. И этому зову с каждым годом все тяжелее сопротивляться. Так они живет с тех пор, бесконечно меняя имя и суть, убегая от своего прошлого и не глядя в будущее, стараясь жить только одним мгновением и никогда не жалеть о содеянном ранее. Но голодный зверь все равно грызет жалкие крохи остатков души и Смерть напоминает о себе, ехидно подмигивая из-за угла. А сегодня очень древний и очень сильный Высший демон снова заставил уже постаревшего колдуна выйти на сцену и вспомнить старую роль Паяца для Леди Тьмы. И снова разорвать душу на половинки, чтобы вытащить из омута двух немножко зарвавшихся живых. – Дэйерран протянул руку к костру, поднимая на ладони упрямый огненный язычок, продолжающий танцевать у него на ладони. – Вот и все. Что ты думаешь об этой сказке, Эль?
– Думаю, что колдун все сделал правильно. А сожалеть о прошлом не стоит, его в се равно нельзя изменить. – Кира перехватила огонек с руки колдуна и бросила его в костер. А потом повернулась к Дэю и поймала взгляд наполовину бардовских глаз. – А что ты получил взамен?
– Крылья. И желание снова жить. – Дэй улыбнулся. Глядя на эту спокойную, теплую улыбку, Кира ни за что не смогла бы сказать, что перед ней сидит не совсем живой, и совсем не мертвый темный колдун. – Давай спать, Эль. Нам еще в Конклав идти за гонораром и старичка этого в чувства приводить.
– Ложитесь оба. – берсерк поднялся и отряхнул штаны. – А я подежурю.
– Не надо. – Барс говорил сквозь сон, уже свернувшись калачиком на своем плаще. К нам сегодня никто не подойдет. Кайл обещал.
– Кто? – Кира и Грей синхронно вытаращили глаза и уставились на колдуна.
Но тот уже крепко спал. И тихонько улыбался.

Наемники проснулись поздно, когда солнце уже стояло высоко над кронами деревьев. Ни колдуна, ни его лошади не было. На плаще Киры лежал клочок бумаги с коротеньким нацарапанным четверостишием:
Не живой и не мертвый, судьбой заклейменный,
И мне Жизнь отступленья не может простить.
Пусть я буду изгнанником и не прощенным,
Но ведь все-таки, как же мне хочется жить!
– Ну и что это должно значить, а? – Грей был зол. Этот наглый темный даже не захотел прощаться как все нормальные люди. Но можно ли его назвать нормальным?
– Это значит, недовольный ты наш, – усмехнулась Кира, – что молодой колдун, разорвавший душу на части ради ненавидящих его живых, этой ночью снова научился летать.


Черная кобыла шла через лес на юг. На ее спине сидел молодой симпатичный темный с шальными зелеными глазами и тихонько наигрывал на гитаре незатейливую мелодию.