В ответе за тех, кто рядом

  Я не знаю, стоит ли выносить сор из избы, стоит ли говорить об этом, но не сказать я не могу. Я должен, я просто обязан это сделать.
  Мы все в ответе за тех, кто рядом, кого приручили. Что бы доказать это, я готов рассказать одну совершенно реальную историю. Разумеется, из этических соображений, я не могу и не имею права называть настоящие имена и даты.
  Допустим, что его, звали Илья. Он всегда был не таким, как все. Интересен, жизнерадостен, с мудрыми глазами, весьма творческая личность, люди тянулись к нему толпами. Наверное, Бог его любил, ведь он подарил ему самую настоящую, сильную любовь. Её звали, скажем, Настя. Она была немного старше его, с бездонными глазами из самой синей воды и жгучим чёрным волосом. Больше о ней мог сказать только Илья. Всё началось двадцать девятого июля 2007-го и длилось почти два года. Их дружба была очень красивой: он дарил ей одного за другим плюшевых розовых мишек, сувениры, стихи, сладости, яблоки; отдавал ей всё своё время и всего себя. Илья регулярно устраивал ей романтические ужины с испанским вином, фруктами, свечами и музыкой. Однажды он принес ей столько воздушных шаров, сколько смог унести. А ещё он бросал к Настиным ногам десятки её любимых яблок, просто раскатывал их по полу её комнаты. Просто так, ни за что. Господи, и это всё в шестнадцать лет! Они гуляли вдвоём до рассвета, встречали утро на крышах высоких зданий, могли часами говорить о чем-либо. Тёмные зимние вечера проводили в тёплых уютных комнатах с мутно-жёлтым освещением и большими одеялами. Все уже перестали воспринимать их поодиночке. Начали дружить между собой их семьи. Были и ссоры, скандалы, крики. А куда от них денешься? Однако все их отношения свелись к тому, что Илья любил, а Настя позволяла себя любить. А он действительно любил. Илья больше всего на свете боялся, что когда-то потеряет её. И все обиды, которые она причиняла ему, переносил молча, в одиночестве, как-то по-рабски. Получилось так, что Настя приручила его, ведь степень приручения зависит, на мой взгляд, от силы любви прирученного к приручающему. Значит, она взяла на себя ответственность за него. Я так считаю.
  В апреле 2009-го Настя позвонила Илье и сказала, что не любит его, что у неё другой. Так просто, по телефону, за глаза, считай, в спину. Илья, конечно, в очередной раз, наплевав на гордость, сделал всё, что бы вернуть её. Всё равно, что стучаться в запертую дверь. Дальше депрессия, апатия, ком в горле, стиснутые зубы и сбитые об стены  кулаки. Бедные его родители, господи, что они только не видели. Он часами не выходил из своей комнаты или бродил один по улицам в любую погоду. Подолгу мог смотреть на стометровые вышки телефонной связи, где небо становилось больше, а земля меньше, но так и не осмеливался забраться на них. И, слава Богу. Илья забросил учёбу, а ведь у него на носу были ЕГЭ. Он долго ходил по школе такой мрачный, что его стали обходить стороной. Товарищи его не трогали, опускали глаза, наверное, догадывались; учителя недоумевали и делали бесполезные замечания. Так было, пока любовь оставалась сильнее обиды.
  Потом всё изменилось. Обида засела в его голове глубоко и надолго. Илья говорил: "Я ангел. Просто я повесил крылья на плечики в шкаф. И нимб поставил на подзарядку рядом с телефоном". Взгляд Ильи стал исподлобья, с огоньком, но какой-то стеклянный. Улыбка стала наглой и хитрой. Всё его творчество свелось к коротким пошлым куплетам в миноре. Всё чаще Илья возвращался домой пьяный, всё чаще родители находили в карманах сигареты и какие-то пластмассовые бутылки с дырками, непонятно, для чего предназначенные. Он постоянно старался скрыть лицо под капюшоном, а сбитые руки в карманах. Меньше, чем с трёхдневной щетиной на лице, его не видели. Пропадал где-то ночами. Стал замкнут и молчалив. Его гордость сильно обострилась, как и самовлюбленность и эгоизм. Он стал водить к себе всех девушек подряд, разбивал вдребезги сердца всем, кому только мог. Делал всё, что хотел. Сначала об одном лишь молил Бога, что бы поскорее снова влюбиться, потом, что бы больше не влюбляться никогда.
  Настя приручила, но не взяла на себя ответственность за того, кто был рядом. Илья умер. Его, конечно, ещё можно увидеть, но это уже не тот Илья и это не тот взгляд, и это не та походка. Это морально разложившийся человек, чьи руки по локоть в грязи и чья порядочность и совесть, как регуляторы действий, отсутствуют. И все заслужено винят в этом Настю. Абсолютно все. Кроме Ильи.
  Мы в ответе за тех, кто рядом. И я не знаю, как ещё более правильно прожить свою жизнь, если не отдать её тому, кто действительно в ней нуждается?