Божий одуванчик

    Всю жизнь я, как Штирлиц, больше всех на свете жалею детей и стариков. Сегодня мне предложили работу – ухаживать за женщиной, перенесшей тяжелую операцию. По описанию это был «божий одуванчик». Я испекла тортик, так уж получилось, что мой первый рабочий день совпал с 80-летием моей подопечной. Позвонив, я вошла в старенькую квартиру. С недовольным выражением  лица меня встретила маленькая, сухонькая старушка. Она обвела меня недоброжелательным взглядом:
  - Красивая. Наверное, белоручка! До тебя у меня была женщина, все умела, ловкая такая. Кого эти сволочи мне послали? - с этими словами она села в кресло и стала звонить знакомым, сожалея о предыдущей женщине.
Убравшись в квартире  и по желанию именинницы сварив суп, манную кашу, я пригласила ее к столу. Жадно поев, удивившись тортику, предназначенному ей, она произнесла:
  - Все было невкусно! Вот я раньше готовила, так пальчики оближешь! А это что – еда для свиней! А зачем ты надевала перчатки, когда мыла пол? Брезгуешь мной? - она с ненавистью смотрела на меня.
  - Нет, нет! Что Вы? Дело в том, что с возрастом у меня появились проблемы: очень сухая кожа и от частого мытья – ухудшение.
    Я убрала посуду, все перемыла, сменила все, что полагалось сменить, залатала дырку на рукаве ее кофточки, постирала чулки, потому что не было запасных. Вынесла вон пахнущие пакеты. После чего пошла, разыскала прачечную, где мне выдали старушкино чистое белье и приняли в стирку то, что я принесла в огромном пакете. Зашла в магазин купить хлеб, молоко и масло, в аптеке получила обезболивающее лекарство для старушки. (Узнав, чья я метапелет, очередь буквально расступилась передо мной).
    Принесла все старушке и с сожаленим сообщила ей о том, что мое время закончилось и мне пора уходить.
  - Я же говорила, слишком культурная, провозилась... Очень медленно работаешь. Ничего не успела сделать и уходишь. Я этим сволочам говорила, что 2 часа – это мало! Я до мэра дойду, ты будешь у меня 3 часа работать. И запомни, ты должна быть мне преданной. Соседей не слушай, эти суки готовы срать мне под дверь. Ты должна меня защищать!.
    Она зарыдала, но тут же спокойно продолжала говорить о преимуществе работы именно у нее:
  - Ты еще увидишь, что у меня совсем нечего делать, у меня ты будешь как на курорте...
       Попрощавшись, я закрыла за собой дверь. Никуда не хотелось заходить. Я поехала домой от этого ветхого и озлобленного одиноче