***

Как только ты начинаешь приводить свои мысли и чувства в состояние, наиболее способствующее творчеству или просто жизни (а может даже Жизни), как только ты начинаешь добиваться успеха в этом нелегком процессе, требующем даже не столько концентрации и больших умственных усилий, сколько создания особого настроения, с помощью книг, музыки, пищи, даже положения тела, так вот, как только ты доводишь себя до такого эстетического экстаза, что вот-вот извергнется из тебя бессвязными криками сознания очередной никому не нужный апокалипсис, как тут же появляется некий отрицательный персонаж, воплощающийся в назойливого соседа, которому срочно понадобилась соль или в верного пса, который обычно понимает тебя с полувзгляда, но тут, словно щенок начинает скакать по комнате заполняя собой и шумом все доступное пространство или в родителя, неожиданно и без звонка решившего нагрянуть к тебе с проверкой: не умираешь ли ты от голода или (о, ужас!) от обжорства какой-нибудь неудобоваримой гадостью вроде бутербродов… И ты с ненавистью в душе и улыбкой на лице (главное слишком не растягивать, а то порвется) принимаешь нежданного гостя (Timeo Danaes!) и понимаешь, что сегодня никаких словоизвержений уже не будет, что через полчаса, спровадив наваждение, позвонишь старому приятелю, которого давно не видел и вы пойдете пить какой-нибудь продукт жизнедеятельности зеленого змия и говорить о том, что музы нет, никак не получается сосредоточиться и вытравить на листе хоть несколько связных строк, а из этого мерзкого городка несомненно надо уезжать, здесь конечно никаких перспектив и кончится все тем, что ты придешь домой под утро с отсутствием какого бы то ни было настроения и ляжешь спать.

Есть такая порода людей, для которых романтический эскапизм является единственным способом выживания. Осознание возможности сбежать в любой момент – как чашка горячего чая сырым промозглым утром. Но сам побег необходим, как глоток воздуха в автобусе в час пик в июле, неподалеку от торфяных болот. Иначе отравишься "нормальной" жизнью и доживать ее будешь не ты, а некто с тоской во взоре и бледной тенью воспоминаний о несбывшемся…