Склероз...

- Эта ваза конца ХIХ века должна стоять на столе красного дерева, чтобы сосчитаться с льняными занавесками, чьей стилизованный под ретро узор гармонирует с иероглифами на верхней трети вазы... Какого чёрта, Мисси, ты ставишь её на журнальный столик с металлическими уголками в стиле хай-тек?.. И почему в ней стоят фиолетовые маргаритки, когда основная цветовая гамма моего рабочего кабинета выдержана в тусклых тонах, настраивающих на рабочий лад... И с чего ты взяла, что картина, подаренная мне моим хорошим другом Жаном Ксандидье, должна висеть над мраморной скульптурной композицией строго параллельно полу?.. Спасибо, хоть пропылесосила, сделала влажную уборку лакированных поверхностей... Значит, сделаешь так: переставишь вазу, вернёшь картину в изначальное положение, закроешь окно - я не хочу схватить воспаление лёгких перед завтрашним собранием акционеров... Чёрт... Надо подготовить бумаги, отчёты... Да, и не забудь убрать эту фиолетовую растительность со стола...
Домработница молча выслушивала все указания Стивена Мэтдоуэрса. За последние семь лет холостятской жизни миллионера она привыкла абсолютно ко всем странностям своего работодателя: ежемесячная смена обстановки в комнатах трёхэтажного особняка; дневное проветривание комнат(при наличии кондиционера), не говоря уже о влажной уборке комнат, с протиранием лакированных поверхностей лоскутами батистовой материи.
Раймона (Мэтдоуэрс почему-то называл её Мисси... у богатых свои причуды), хоть и была не молода, незамедлительно принялась исправлять свои "ошибки"...
Стивен повернулся к окну, задумался над вступительной речью к завтрашнему собранию держателей акций компании Creative Iditional incorporated (CrId inc). Он искал новые подходящие фразы, подбирал словосочетания и переставлял предложения местами, стараясь быть убедительным, но сохранить смысл. Он уже как семь лет старался не повторяться даже в малых, почти ничего не значащих поступках и выражениях...
Стивен обернулся к письменному столу и только сейчас заметил белый конверт. Почему Мисси не сообщила ему об этом? Но она уже вышла из кабинета, чтобы не испытывать терпение миллионера со странностями, и спросить было не у кого. Мэтдоуэрс открыл ящик стола, достал нож для бумаг, уверенным движение вскрыл конверт. достал сложенный вчетверо листок, явно вырванный из ученической тетради. Прежде, чем развернуть письмо, Стивен бросил взгляд на конверт: обычный, вроде бы ничем не отличающийся от десятков других конвертов, что пот долгу службы приходилось изучать наравне с деловой документацией. Но всё-таки он казался ему особенным. Что-то кроме обычного любопытства зашевелилось внутри Мэтдоурса...

Прямо как когда-то, давно, лет семь назад...

Тогда всё было иначе. чем-то лучше, чем-то хуже, но того времени не вернуть. Он как будто вернулся в те дни, когда его трёхлетний сын Дэвид подбегал к нему, молодому успешному менеджеру среднего звена, когда тот работал над очередным рискованным финансовым проектом, и обхватывал его ногу. Как однажды, когда они выезжали на природу, его молодая жена надеялась, что хотя бы вдалеке от шумного города - муравейника - её муж, наконец, сможет отдохнуть от работы, понаблюдать за тем, как растёт их малыш, который бегал по фиолетовому полю и срывал маргаритки; она хотела зажечь в его глазах тот огонёк, за который она его полюбила; но после того. как его перевели на более ответственную должность с зарплатой на порядок выше, он смотрел на неё, как на нечто само собой разумеющееся в его жизни. Её это не устраивало. Вот и сейчас, он сидел и что-то записывал в свой рабочий блокнот. Когда их малыш, его любимый Дэйви, подкрался сзади и. встав на цыпочки. попытался дотянуться до роскошной шевелюры каштановых волос отца, ниспадавших до самых плеч, своими крохотными ручками, Стивен даже не шелохнулся, продолжая чёркать в блокноте карандашом. Дэвид дважды обошёл вокруг отца, срывая по пути маргаритки, а потом сложил их на коленях Стивена. Менеджер продолжал оставаться менеджером, винтиком в громоздкой машины экономики. Он только слегка сдвинул цветы, чтобы освободить немного места на коленях для своего блокнота...
На следующий день она забрала ребёнка и уехала из города, оставив на столе конверт с прощальным письмом...

А он... Он получил ещё более ответственную должность и оклад на порядок выше...

В тот раз он всё понял до того, как увидел конверт на письменном столе. Даже не стал читать, то что было написано в письме, просто сжёг в камине и в последний раз принял это как должное...

Теперь он заключает крупную сделку на сотни миллионов, являясь финансовым директором той самой компании, в чьём филиале он начинал работать менеджером среднего звена...
Теперь он разбирается в искусстве...
Теперь он покупает и получает в подарок от друзей абстрактную мазню...
Теперь он стал другим человеком...
Теперь он псевдовесел, псевдожизнерадостен, псевдовнимателен - это помогает делать бизнес...
Только кому теперь всё это нужно...

Стивен Мэтдоуэрс развернул лист бумаги...

Три строчки неровным детским почерком и какая-то клякса в нижнем углу письма...
 
"Папочка, я давно тебя не видел, я тебя очень сильно люблю и скучаю по тебе. Эти цветы я выбирал сам, а ещё я их нарисовал. С Днём Рождения, папа!"

Теперь Стивен был сражён наповал. Даже больше, чем когда увидел "беспорядок"... псевдобеспорядок... Настоящий беспорядок теперь творился в его голове.
Клякса внизу уже не была тёмным пятном в углу бумаги. Это был самый прекрасный рисунок букета каких-то фиолетовых цветов, которых он когда-либо видел.
Никакая мазня его друзей-абстракционистов и искусствоведов не шла в сравнение с этим фиолетовым букетом.
Он ещё трижды перечитал неровные строки, надеясь найти что-нибудь новое между ними. Взгляд его упал на два слова, и он словно покрылся коркой льда. Но это была только видимость - внутри всё пылало, в висках сдавило, глаза напряжённо всматривались в два таких простых и таких тяжёлых для него слова - "эти цветы"...

Раймона уже собиралась приступать к приготовлению ужина, но случайно её взгляд скользнул по окну выходящему на улицу. Она так и замерла держа в руках какую-то кухонную утварь. Мисси не верила своим глазам: не каждый день миллионеры копаются в мусорных баках...

А фиолетовые маргаритки так и остались лежать на табурете в кухне. Вот такой он, склероз...