Крысы Диггерская легенда слабонервным не читать

Посвящается Николетте Вервольф   

Целуют губы ступни божественных ног и ты словно изливаешься на меня живительным соком - так прибывает и нарастает сила. Я уже не подвластен самому себе, ведь я - это ты. Руки тянутся вверх, словно ростки растения вдоль по нежным и стройным опорам вселенского совершенства. Я смотрю снизу вверх как из колодца под облака и не вижу ничего, кроме разрешения подчиниться твоей воле. Ты плавно и нежно перетекаешь в меня. Я ползу вверх по дереву и одновременно разбухаю до неслыханных размеров - я становлюсь равным тебе. О, не покарай меня отвержением за это богохульство! Нет, ты становишься равной самой себе. Губы, подвластные тебе, взбираются по стволу до самой макушки, покрытой густейшей порослью драгоценных нитей и медленно сползают вниз, различая мельчайшие детали - бугорочки и ямочки. О, лучшая из девчонок Земли!

Грудь, надутая неизведанным чувством полного счастья прикасается к твоей груди, наполненной волей. Ты заставляешь меня трепетать - дрожь пронизывает мое тело от одного конца света до другого. Через меня ты становишься всем миром и я воссоединяюсь с твоим единством. Теперь мы покоряем жизнь - ты и я, ведомый тобой. Я люблю тебя, девчонка, всем тем, что еще осталось во мне моего. Впрочем, все здесь - только твое. Я люблю тебя, девчонка - теперь ты обязана принять меня к себе. Мы спустимся под землю и  скрепляем союз. Девчонка!!

(Из дневника, найденного в Метро - Автор не знает имени писателя или того, у кого диггер списал эту цитату.)

До сих пор по телевидению муссируются слухи о крысах-мутантах, живущих в метро. Правда, их никто не видел, а кто видел – уже никому не мог рассказать. Проверить легенду о крысах решили Маринка и Игорь, ее бой-френд и диггер-любитель.
– Ну, какие тут крысы? – Игорь смело шел по подземелью, освящая путь фонариком.. – Крысам нужно что-то есть, а тут, кроме вони, грязи, да ржавых труб ничего нет. Как звезда сияет во глубине бездны. Как лучи Солнца согревают тела и души. Как победоносно Весна шествует, разгоняя тьму и нечисть, скопившуюся во времена тоски. Так Ты являешься, преображая вселенную из сущего пустяка в праздничное великолепие. Торжествует мир. Взявшись за руки, кружат волшебными па по залу добро и дружба, благоговение и уважение, любовь к красоте и почитание мудрости. Вместо облаков расползаются, разлетаются по свету цветы и каждый из них несет по кусочку счастья. Я пал ниц пред сиянием твоим, о возлюбленная.

– Мало ли? – Маринка подняла косточку, напоминающую человеческую. – А вдруг они человечками питаются? В конце концов, у метро сейчас магазинов не счесть, есть и продуктовые рынки. По шахтам вон, и человек запросто пройдет, не говоря уже о меленьких зверушках.
– Если ты так боишься, то зачем согласилась? Сидела бы на поверхности, как уважающие себя девушки… Судьбоносна всякая из частиц тела твоего: шепнет одна из волосинок с несравненной красоты головы твоей: "да" или даже "может быть" - и я весь растворяюсь в ничто, я стану прозрачнее воздуха и невесомее пара. Я растаю пред единым благосклонным взглядом твоим и не станет меня, потому что теперь я - это ты. Я целиком раб твоей щедрой и разумной власти.
Игорь повел ее по подземному городу, лавируя между заржавленных труб, переходов и кабелей.

– Ну вот, наше путешествие по подземному городу можно считать законченным! – Игорь довольно поглядывал на подружку. – Никаких крыс, зато сколько романтики! Теперь прямо по этой шахте мы выберемся на свежий воздух.
– Да, романтика! От меня воняте так, что я за неделю не отмоюсь! – Маринке эксурсия по подземелью очень погравилась, но не могла же она сказать об этом открыто!
– Осталось последнее, что мы не успели сделать за время нашей маленькой экскурсии.
Он снял с нее пальто и принялся стягивать блузку. Фонари освещали маленькую камеру, когда-то бывшую кладовой у строителей Петербургского метрополитена.
– Hет, Игорь, не надо! Слишком холодно и противно...
– А кто мне обещал? – он уже не мог совладать с желанием.
Подсунув под нее руку, он расстегнул лифчик и снял его, аккуратно спустив бретельки с рук. Потом уложил ее на прорезиненный плащ и занялся ботинками.

– Запах от твоего тела меня просто сводит с ума! – говорил он, снимая одну деталь одежды за другой. – О, лучшая из девчонок Земли! Не позволишь ли ты прикоснуться губами к твоим ступням? О, нет, ты не против и дух мой воспаряет до вершин откровения. О, дай мне воспользоваться этим благорасположением!
Вслед за ботинками последовали брюки. С трусиками он не стал торопиться, сначала погладил тонкую материю, и ее рука схватила его руку, чтобы он нашел то единственное место. Он ухватился за ее трусики с обоих боков и потянул их вниз по бедрам, по ее коленям, щиколоткам.
– Какой ты нетерпеливый! – Она аккуратно положила из возле себя и опять легла, слегка раздвинув ноги, так что стало видно, как серый треугольник волос резко выделялся на бледной коже.
– Когда еще мы окажемся здесь? – Он встал на колени, потом лег, вжался в нее, скользя и выскальзывая, идя напролом и беря лаской.
– Тоже верно! – она обхватила ногами его бедра, потом подняла ноги на плечи, опустила на ягодицы, прижала его к себе, впилась пальцами в его тело. – Ну, держись! Сам напросился!

Подняв колени, она уперлась ему в попку пятками, стараясь прижать его к себе еще теснее. Он целовал ее сосок, потом с силой втянул его в себя, отчего он стал твердым и багровым.
– Какая ты вкусная! – Он губами искал ее губы, а рукой нежно утешал покинутую грудь.
То и дело она тихо стонала от наслаждения, он пока сдерживался. Маринка потянулась к нему, желая ощутить его внутри себя, не в силах дальше продолжать предварительные игры. Она так широко раскинув ноги, так что пятки оказались на голой земле.
Он дернулся, ощутив прелесть ее тела, и не пошел дальше, мучая ее такими же легкими касаниями.
– Игорь, пожалуйста, – попросила она, и он улыбался ей в темноте.
Обдумав все, он услышал как возглас разочарования сменился радостным криком, когда он просунул голову между ее ног и его язык ощутил вкус ее потаенного метечка. Приподняв попку с плаща, она неистово крутилась всем телом, и ему надо было крепко держать ее, чтобы она не ускользнула от него. Она тянулась к его губам и языку, и ему пришлось подтянуть колени, чтобы подержаться. Он положил одну ее ногу на плечо, потом другую на другое плечо, и она с силой сомкнула их вокруг его головы, так что он даже испугался за свои уши. Ему было трудно дышать, но она руками и ногами прижимала его к себе все теснее, упираясь в пол плечами и головой. Он вдруг ощутил, как ее тело напряглось в последних секундах перед оргазмом.

– Какой ты горячий! – Она нашла рукой его оружие, подрагивающее от возбуждения и подбодрила Игорька на последнее усилие, так что он, сколько мог, вытянул язык и даже испугался, как бы не порвать сухожилия, а ее рука дарила ему наслаждение, смешивавшееся с болью в голове и легких.
Теперь она уже не могла сдержать крики, у Игоря же были закрыты уши и он ничего не слышал, ничего не видел, и не мог дышать.
Их тела составляли причудливую скульптурную композицию, трепетавшую в свете мощных ручных фонарей. Так продолжалось несколько секунд, а потом они медленно опустились на плащ.

Вдруг что-то острое коснулось ее ноги, она вскрикнула и села на плаще.
– Что это? – Игорь заорал от ужаса: каморка, послужившая приютом для любовников наполнялась зверьками, напоминающих крыс, но размерами с кошку. Усики страшных зверьков топорщилась в предвкушении сытного обеда.
– Крысы! – заорал он и мгновение спустя ощутил боль.
Игорь поднял ногу, ощупал ее рукой и завизжал опять, только уже громче, потому что понял, что от двух пальцев остались только окровавленные обрубки.
– Мама! – заорала девушка пытаясь отбиться от нападавшей армии.
Возбужденная сладким запахом крови, крысы вновь бросились на голые ноги Маринки и глубоко вонзили зубы. Еще две подпрыгнув, прокусив заодно и руку. За ней последовали и остальные...

Три дня спустя диггеры нашли два дочиста обглоданных человеческих скелета: мелких костей на них не было. Крысы знали свое дело. На полу осталась нетронутой одежда и студенческие билеты. Батарейки в фонариках сели.
– Значит, крысы людоеды существуют! – сказал диггер, изучая страшные находки. –
Понятно, почему одежда осталась нетронутой: они занялись друг другом и потеряли бдительность…
С тех пор диггеры оставляют сексуальные развлечения до выхода на поверхность.