Люблю тебя, Петра творенье!

- Вы читали «Защиту Лужина?»
- Ой, я, вообще, мало Лужина читала.

***

Из окна офиса открывается вид на двор-колодец. Классический элемент петербургской архитектуры. Секретарша всех подзывает к окну – во дворе снимают кино! Домофоны и прочие следы цивилизации закрыты бутафорскими досками. Софиты и камеры расставлены. В центре событий – нечесаный актер в шапке и потертом пальто.
- Симпатичный! – констатирует молодая программистка.
- Думаю, это Раскольников! – говорит арт-директор.
- Раскольников? – переспрашивает девушка, - Не помню такого… А где он снимался?

***

Кафе в центре Питера, где любят напиваться иностранцы. Появляется страшный человек в кирзовых сапогах. Он хочет интернационального общения. Своей жертвой он выбирает кудрявого иностранца, говорящего по-русски.
Человек в кирзовых сапогах (ЧВКС):
- Друг, ты откуда приехал?
Иностранец:
- Из Новой Зеландии.
ЧВКС:
- А я – из Горького! Знаешь, буржуй, такого автора?
- Да, да! – с радостью отвечает иностранец, - Клим Самгин!
ЧВКС:
- Сам ты, Клим Самгин!
Иностранец, не теряя дружелюбности:
- Великий русский писатель Горький написать «Клим Самгин». Я читать, нравилось.
ЧВКС:
- Горький написал «Мать»! Мать твою, понимаешь, морда иностранная?


***


Кто сказал, что во всем мире Россия ассоциируется с водкой, медведями и балалайками?

Петербург, открытие нового салона по продаже японских авто. Собирается быть фуршет, на столиках расставлены бокалы с шампанским. Русский пофигизм перебивает японскую пунктуальность. Начало мероприятия откладывается. Приглашенный создавать атмосферу джазист чешет лохматую репу, размышляя, как успеть дотащить контрабас до следующего пункта. Шампанское со столов потихоньку расхватывается.
Наконец, кажется, началось.
- Слово предоставляется главе представительства Хидуеси Муракава, - объявляет ведущий.
На почетном месте появляется пожилой японец в европейском строгом костюме, но с лицом всамделешного самурая со старинных гравюр.
Он высокомерно оглядывает присутствующих и без всякого вступления вскрикивает :
- Рюбрю тебя Петрааааа… Творенье!
Все замирают.
- Рюбрю тво строги стройны вид! – продолжает рубить японец, помогая себе резким движением кулака. Он явно знает толк в восточных единоборствах.
Все стоят с полными бокалами, боясь пошевелиться. Кульминацией становится фраза:
- Твои оград узооооооооооо, – японец странно расстягивает непонятное ему слово.
Пауза повисает в воздухе…
- Сёгунный! – выпаливает японец, так, что звенят стеклянные стены автосалона.
Публика вздагивает, шампанское из бокалов выплескивается на пол.


Северное предгорье Урала. Тайга. До ближайшего населенного пункта – четыре часа на моторке. Вечер дня, объявленного ЮНЕСКО Днем малочисленных народов. Представители народов сидят у костра, надев поверх джинсов и свитеров национальные костюмы. Они ждут гостей из Германии.
- Гитлер-югенд приплыли! – наконец, сообщает пожилой лодочник.
Праздник начинается. Все делятся друг с другом средствами от комаров. Дети танцуют вокруг костра танец рыбака. Заслуженный мастер России, завернувшись в платок, поет грустную песню на специфическом диалекте.
Наступает очередь немецких гостей.
К костру выходит молодой немец, который хорошо бы смотрелся в массовке «Семнадцати мгновений весны». Ему бы больше подошла военная форма, но сейчас он в туристическом костюме и противомоскитном шлеме. Восходит луна, костер поднимается до небес, ухает филин…
- Лиублю тьебьа Петра творение! – сообщает молодой немец.
А, действительно, что тут еще можно сказать?