Шоссе в ад. Начало

Одного удара оказалось мало. Кровь брызжет из разорванной артерии очень празднично - навевает мысли о карнавале в Рио. Загорелые подтянутые тела, пахнущие манго и корицей, маракуйей и сладким до терпкости потом, барабанные ритмы, замещающие сердцебиение, тысячи огней, миллионы страз и блесток, сальный запах спермы и женской течки. Мой мир заходится в единой оргазмической пульсации. Я завороженно смотрела на красный фонтан, до тех пор, пока абсолютно не потеряла ощущение реальности, пока мир не превратился в весело подмигивающие красные пятна.

Я вытираю нож об траву под ногами - она тут же начинает танцевать румбу, облака над головой мчатся, как самоубийцы на формуле 1 и конроль над происходящим на время теряется. Когда я прихожу в себя, скользкое тело рядом мало напоминает фейерверк, которым оно имело счастье быть. Солнце, выглядывая из--за листьев, отражаетсяв пустых зрачках этой безжизненной мерзости. Холодные капельки выступили на каждой поре, я чувствую этот отвратительный запах, кисло-сладкий, в момент лишенный ярко-красных привлекательных ноток. Он пока слабый, но в моей голове дьяволы уже начинают сходить с ума.

Я встряхиваюсь, чтобы согнать наваждение, поворачиваюськ машине. Она ждет меня, моя красноволосая богиня. Смеется и машет мне руками. Ей нравится огромная машина этого ублюдка, она хочет ехать дальше на ней.

Это началось давно, наверное уже тогда, когда мы родились в разных концах большой страны. Но пересеклись эти два развеселых шоссе в ад лет 10 назад, не больше... В этом грязном кабаке в центре Москвы собирались феерические уроды. На удивление, безопасные.
Она сказала всего одну фразу:" Мне скучно. Я очень хочу убивать, завидую всем тем, кто чем то увлечен, захвачен, особенно ограниченным". но боюсь что это будет скучно тоже... Поэтому я буду убивать, когда я буду богата. Убивать бомжей неинтересно".
Она была опасной сумасшедшей, слишком хорошо знавшей, что такое общество и слишком самовлюбленной, чтобы просто сгнить в тюрьме.
Я же была настолько рада, что нашла ее, что мне было наплевать практически на все.
Сложно попасть в кино и книги после Чарли Мэнсона и Бонни с Клайдом, но мы даже не сомневались: стоит дать волю нашей фантазии и мы превзойдем их всех.

Я никогда не ревновала ее,особенно к мужчинам. Мне легче их убивать - было ясно сразу. Ей постоянно нужен был толстый мокрый ***. Она считала, что возвращаться из чужих постелей ко мне - показатель любви. Я научилась думать также. Но мне было легче знать, что человек, который знал какая она на вкус никогда никому об этом не расскажет, никогда не будет смаковать своих воспоминаний. Она действительно не испытывала к ним чувств - она всегда смеялась, когда я выпускала им кишки.

Мы жили на бешеной скорости, добавляя газу амфетаминами. Мы боялись чего-то не успеть. МЫ были детьми, двумя очень капризным девочками, за которыми когда-то кто-то не досмотрел. Кто-то не долюбил. Мы точно знали, что не бывает середины, что жизнь должна быть не менее красочной, чем наши сумасшедшие сны. Мы были уверены - стоит остановиться на секунду - и действительность схватит тебя своими сухими клешнями. Мы строили свою действительность.
Когда я нажимала на газ, я всегд чувствовала, как за нами гонится реальность. Я видела ее в зеркало заднего вида.
Мы прожигали жизнь как могли. Мы хотели зайти дальше всех. Чем дальше по дороге в ад, тем меньше страха.

...Она выжимает все двести, ей сложнос правляться с управлением.Знаешь ли ты, что такое любовь? Раньше мне казалось, что любовь - это жертва, самоотречение, но только тогда, когда я встреттила ее, у меня отркрылись глаза: одно желание, одна мечта, одна душа,один смысл, один путь - раскрасить наш мир яркими красками и вместе подорваться на одной гранате. Мы обе знали, что нам нельзя здесь задерживаться, что то, в чем мы сначала испытытывапли потребность - слишком много для того, чтобы прожить хотя бы 60 лет.
Мы просто хотели повеселиться, а стали едва ли не самыми опасными сумасшедшими в мире.