Похитительница росы

Пролог


Старинные часы в господском доме поместья Валуево пробили полночь, когда все члены семьи, превозмогая усталость, собрались в библиотеке хозяина дома, служившей одновременно для него и кабинетом. От пронизывающего холодного ветра, проникающего сквозь бархатные портьеры окон, собравшиеся мерзли, старались держаться поближе к ярко пышущему камину  и зябко попивали свежесваренное кофе. Кажущееся спокойствие, наполнявшее тишину, было притворным. Взгляды родовитых дворян были пристально прикованы к скромному клерку с пенсне на носу, тщательно выписывающему ненавистные для всей семьи условия соглашения синими чернилами на лощенной бумаге с графским гербом.

Изящно одетая светловолосая молодая женщина  со жгуче черными глазами сидела ближе всех к огню камина и сквозь ресницы наблюдала за лицами людей, каждый из которых ненавидел само ее существование. Надменность и горделивость сквозили в их оскорбленных взглядах, ведь присутствие этой простолюдинки претило их достоинству. Полина не таила зла, ведь плохо скрываемая обида этих людей была ей понятна и объяснима
- Мадам – тихо промолвил седой клерк, обратившись к Полине, и запнулся, заметив пренебрежительные взгляды стоявших вокруг людей.
-  Не стоит, господин Варин – поправила его Полина – Это излишне, переходите к сути предложения.
Стоявший возле окна молодой светловолосый мужчина в дорогом сюртуке, услышав ее ответ, слегка улыбнулся и, повернувшись к собравшимся в его кабинете всем членам семьи, промолвил:
- Вы совершенно правы, господин Варин, она теперь мадам, что бы об этом не думали присутствующие здесь люди.
Полина безразлично посмотрела на своего защитника и взглянула на протянутые клерком бумаги. В тусклом освещении зажженных в канделябрах свечей, она с трудом различила тонко выведенные рукой мастера условия предлагаемого ей соглашения и сердце ее отчаянно сжалось.
- Она грязная крестьянка, вышедшая из леса – судорожно схватившись за изогнутые ручки парчового кресла, визгливо крикнула хорошенькая девушка, прорвав плотину молчания – Ты не смеешь защищать эту  стерву, Александр, ведь она забирает у тебя все.
 - Ты забываешься, Ирина,  - промолвил хозяин поместья, успокаивая жену – по условиям завещания нашего отца, если наследником поместья не будет признан сын этой женщины, мы первые окажемся в проигрыше и потеряем все.
- Это несправедливо – не унималась Ирина, смяв шелковые розы на своем легком не по погоде платье – какой то оборванец - мальчишка ставит в зависимость дальнейшую судьбу старинного дворянского рода, в то время как ты, законный сын будешь довольствоваться ролью попечителя.
- К сожалению, таковы условия завещания, ты не можешь родить мне сына, а этот мальчик единственный прямой наследник по мужской линии нашего рода, он мой племянник и родная кровь.
- Он сын крестьянина и сам крестьянин, я не смогу  воспитывать его как собственного ребенка при живой матери  – заплакав, промолвила Ирина и выбежала за дверь в пустой и холодный зал.
Всплеск жены молодого хозяина не прошел бесследно.
- Ирина права  - промолвила сухощавая женщина  преклонных лет в турецком тюрбане, обращаясь к сыну – Твоя жена хоть и глупа, но в этом случае я поддержу ее в высказанном мнении. Мы не должны идти на уступки прихотям старого дуралея, твоего отца, завещание может быть оспорено в суде.
Александр, слегка изогнув бровь, недоверчиво взглянул на мать и усмехнулся.
- Об этом не может быть и речи -  получив подтверждающий взгляд клерка, ответил он – завещание составлено при соблюдении всех условий и если мы обратимся в суд и проиграем его, то потеряем все нажитое нашими предками имущество без остатка.
Старушка презрительно фыркнула и отвернулась
- Зато сохраним честь – прошипела она сквозь зубы, бросив уничтожающий взгляд на тонкий профиль светловолосой женщины.
Захлопнув поплотнее бархатные портьеры с кистями, Александр прошел внутрь комнаты и дрожащими руками налил себе из фарфорового китайского кофейника остатки черного кофе, оставив при этом темные пятна на  пыльном разноцветном ковре.
- Полина теряет куда более ценное, чем мы. Она оставляет нам свое главное сокровище - сына, наследника. С момента подписания этого соглашения до совершеннолетия мальчика она не будет иметь права видеться с ним, даже переписка ей будет запрещена.
- Эка невидаль – протянул потрепанный черноволосый франт, откинувшись на шелковой софе – Крестьяне как цыгане, одним ребенком меньше, одним больше. Зато отступное у нее как у королевны будет, на такие деньги можно заводишко небольшое отхватить и жить припеваючи до старости.
- Промолвишь еще хоть слово – подняв большие черные глаза и пристально взглянув на сидевшего напротив нее обидчика, промолвила молодая женщина – до скончания века будешь каждую копейку за милость принимать.
Сидевшая возле франта юная особа в кремовых кружевах, наклонившись к уху своего соседа, принялась что – то быстро шептать. От услышанных слов, невольный обидчик внезапно побледнел и выскочил за дверь, принося мимолетом свои извинения за необдуманные фразы. Сидевшая возле камина Полина слегка кивнула, принимая его извинения, и с жалостью проводила его черным взглядом.

Опустившись в кресло, стоявшее напротив Полины возле огня, Александр в размышлениях пристально смотрел на бывшую возлюбленную, отмечая, что за прошедшие годы она стала только краше. Неведомым ему образом горе и печали не отложили на ней свой след, только тонкие серебряные нити на висках стали свидетелями ее нелегкой судьбы.
- Она колдунья – решительно прервала затянувшееся молчанье старая хозяйка дома  - Об этом каждый знает и в свете последних событий никто не посмеет воспротивиться. Мы обратимся в суд с требованием оспорить завещание как составленное под влиянием ведьмовства и по наущению дьявола.
Сказав это, она с вызовом посмотрела в сторону Полины и твердо выдержала ее немигающий взгляд.
- Мы не можем так поступить с Полиной - отрицательно закачав головой и поправив персиковые шелковые лены в волосах, промолвила юная Алина и опасливо взглянув на хозяйку дому – своим мастерством она спасла жизнь Ирине, облегчила муки умиравшего крестного.
- Если мы наведем на нее земские власти – это будет предательством – продолжил речь сестры Александр
 - Так значит лучше все переписать на сына этой простолюдинки – не выдержав глупости собравшихся, прокричала старая женщина – И похоронить честь нашего рода, поддавшись на этот гнусный шантаж?
- Или забыть все то доброе, что связывало меня с вашей семьей - тихо промолвила Полина.
Зажав уши руками, Александр устало закрыл глаза, пытаясь хоть на минуту отвлечься от бед свалившихся на него с момента возвращения из Европы домой.
Несчастья в их семье начались с болезни жены и продолжились смертью отца, рассорившего всех родных своим нелепым завещанием. Мысли и столь необходимые решения не шли в его голову. Только беспорядочные обрывки воспоминаний терзали неспокойное сердце. Вот он маленький стоит с отцом на краю обрыва и тот, приподняв его над пропастью, читает странные стихи о смысле жизни. Картинка меняется внезапно как в калейдоскопе, и вот он уже видит как матушка утирает его слезы из –за разбитых коленок. Снова щелчок и теперь уже Полина в дремучем лесу, целуя, останавливает кровь, бегущую из его раны на землю. Все стирается и остается только Ирина, играющая в белоснежном подвенечном платье на фортепиано.
 - Месье – услышал он над ухом настойчивый голос господина Варина – Что делать с соглашением, времени нет, если оно не будет подписано вами до рассвета, новой хозяйкой поместья станет мадам Полина.
Словно очнувшись от недолгого сна, тянущего в свои оковы, Александр, не обращая внимания на крепко сведенные брови матери, слегка дотронулся до плеча Полины, внимательно сосредоточившей свой взгляд на бумагах. Почувствовав невесомое прикосновение руки, Полина  подняла на него свои огромные черные глаза, полные слез,  и Александр принял окончательное решение. Не мог он предать  и обмануть Полину еще один раз, завещание отца было расплатой за все горести, причиненные им этой хрупкой женщине.
- Ты действительно хочешь расстаться со своим сыном и признать мое право на опекунство?  - не отводя взора от ее поникшей головы, испытующе спросил он.
- Мне не нужно ваше завещание, но только так Коленька получит судьбу, предначертанную ему свыше – промолвила она, крепко сжимая мокрый от слез платок и не  смотря на Александра – только так сын постигнет все лучшее, что может дать ему жизнь. Со мной же он будет вечно под клеймом колдовства, гонимый и осуждаемый родным народом.
- Твой сын как был, так и останется простолюдином, нигде и  никогда он не будет принят высшим светом, зачем же тогда все муки и расставания? – прошипела из своего угла матушка – хозяйка.
- Вам этого не узнать – сощурившись ожесточенно проговорила Полина, словно выплевывая свои слова – поскольку не далее как через три месяца вы подавитесь костью и закончите свою жизнь в хрипе и пене, а мой сын станет графом Валуевым и достигнет высот, уготованных ему судьбой, это говорю вам я, потомственная колдунья.
От услышанного предсказанья старуха страшно побледнела:
- Вот!  Вот ее истинное лицо! Смотрите все на эту скромную овечку в волчьей шкуре – заверещала она изо всех сил,  плюнув в сторону молодой женщины  – Она всех нас разорит и по миру пустит!
- Это ты делаешь нам одолжение, а не мы. Для нашей семьи – это расплата за все грехи и единственный выход - не обращая внимания на крики матери, словно во сне пробормотал Александр, принимая перо из рук клерка. Полина облегченно вздохнула и господин Варин, улыбнувшись ей из–за плеча, довольно подмигнул. В это время, в библиотеку, яростно распахнув дверь, ворвалась Ирина. Волосы ее были непривычным образом растрепаны, а в глазах царило безумие.
- Это все спектакль, как же ты не видишь это и веришь этой ведьме. Она не любит, не горюет и не жалеет тебя. Эти чувства чужды ей, не тешь себя былыми воспоминаниями – плача проговорила она, стоя в проеме дверей - Если ты подпишешь эти бумаги, то никогда больше не увидишь меня.
Капля с чернилами упала на пушистый ковер, и рука Александра зависла над листком бумаги, определяющим всю его дальнейшую жизнь.