Во всем виновата машинка

 Эх... А как все начиналось! Маленький, сытый, довольный ребенок играет под присмотром матери, она сидит на диване, а пятилетний малыш играет на ковре с любимой игрушкой- моделью, Понтиаком Бонневиль, 1966 года. Она была в отпуске, любимый муж перед уходом на работу шепнул в ухо что-то ласковое и поцеловал, любимый сын делал успехи в чтении и счете... Ах, как все хорошо начиналось... Этим малышом был я, этой женщиной - моя мама. Все было прекрасно.
 Вдруг мой любимый Понтиак вырвался из моих ручек и закатился под шкаф. Большой, красивый, чем-то страшный шкаф. Иногда игрушки и улетали туда, но я всегда мог их достать. Я не сильно расстроился. Подполз к шкафу. Заглянул под него. Машинка закатилась в самый угол, прижалась к стенке. Я распластался по полу, засунул руку по самое плечико под шкаф, но все равно не достал. Зловредный шкаф. Я напрягся и просунул под него голову, затем плечи и сжал наконец-то машинку в своем кулачке. Я потянулся назад, но зловредный шкаф не захотел отпускать меня. Я застрял, прямо как мой любимый персонаж Вини Пух. Я не сразу ударился в слезы и панику, сначала все-таки попытался вырваться из душного плена шкафа, потом сообщил маме и лишь после этого ударился в могучую истерику. Мама перепугалась не на шутку. Попыталась вытянуть меня из под шкафа, просто, за ноги, потом позвала бабушку, и они вдвоем попытались поднять шкаф. Деревянная махина не поддавалась. Тут наступило время истерики женской половины семейства. А папа-то был на работе, ушел пару часов назад, а на обед он точно не собирался возвращаться. Мама принесла мне сока с трубочкой и большой леденец. Я успокоился, понял, что можно извлечь и выгоду из создавшейся ситуации: мама принесла мне сладостей, лишь бы я не плакал, и машинки, чтоб не скучал. Весь мой солидный автопарк собрался под темно-коричневой махиной. Весь день мама нетерпеливо ждала прихода отца, а я преспокойно катал машинки и заедал все это действо сластями.
 Вернулся отец, ну как сказать... Вернулся он только к семи вечера, а застрял я ну самое позднее в пол-одиннадцатого... Папа переоделся, помыл руки и лицо, заглянул на кухню, съел котлетку и только потом зашел в комнату. Мама уснула, утомленная нервным напряжением, которое, если честно, испытывала только она, а я совершенно спокойно играл в машинки, весело махая ногами. Папа подошел, чмокнул маму, очень нежно и аккуратно, пощекотал меня и уселся на диван, включив телевизор. Отец попросил принести ему с кухни какой-нибудь еды. Я честно попытался вылезти и исполнить просьбу. Не удалось. Папа стал догадываться. Он разбудил маму, спросил: «А почему мой сын так упорно играет под шкафом?» Мама в двух словах объяснила ему всю ситуевину. Как среагировал папа? Рассмеялся, нет, заржал! Насмеявшись вдоволь он приподнял шкаф, а мама вытянула меня за ноги. Все у меня затекло и болело, шея не гнулась, плечи просто отказались работать, ноги болели, но я довольно весело провел время, хоть и не мог встать с пуза. Глядя на эдакую черепашку на спине папа просто забился в истерике. Мама начала меня утешать и пыталась успокоить отца, все было тщетно, я все еще беспомощно лежал пластом, а папа корчился на диване.
 С тех пор я не перестал играть около шкафа, но всегда держал швабру поблизости. А на папу я зла не держал. Став взрослым понимаю, а это было действительно смешно...