Путешествие в никуда и обратно часть пятая

ПУТЕШЕСТВИЕ В НИКУДА И ОБРАТНО
(СОН, ВОЗНИКШИЙ ПРИ ПРОСЛУШИВАНИИ АЛЬБОМА "ЖЕЛЕЗНЫЕ МАНТРЫ" ЗА МИНУТУ ДО ОКОНЧАНИЯ)

ПРИНЦ НА БЕЛОМ КОНЕ
Лес ничем не отличался от обычного, окружающего город, в котором я жила до того, как попала сюда. Были даже тропинки, только непонятно, куда идти по ним. Отдалялась я или приближалась к желанной цели? Дуся резвилась в траве, мне показалось, что она пару раз кого-то поймала, мышку или птичку. Ничего, пусть откормится на подножной пище.
Откуда-то послышался топот. Кого же это нелегкая несет – дикого оленя или всадника? Надеюсь, разбойников здесь не водится, хотя место вполне для них подходящее. Брать-то у меня, кроме Дуси нечего. Из кустов слева раздалось ржание и прямо передо мной на  тропинку вылетел  белый конь, покрытый шитой золотом попоной. Всадник осадил  коня, тот замер. Дуся прижала уши и спряталась за мои розовые кеды. Всадник бесцеремонно стал меня разглядывать. Мне ничего не оставалось, как в свою очередь уставиться на него.
Судя по виду, всаднику было за сорок. С физкультурой он явно был в прохладных отношениях – фигура весьма упитанная с авторитетным животиком. Лицо он имел одутловатое, с каким-то сонным выражением. Одет он был во что-то, напоминающее моду шестнадцатого века, богато украшенное кружевом и золотым шитьем. На груди висела какая-то металлическая штуковина, то ли медаль, то ли орден, украшенная мелкими и крупными камнями. Я решила, что передо мной, по меньшей мере какой-нибудь герцог, но ошиблась.
Мужчина соскочил с коня, довольно ловко, несмотря на животик, и встал передо мной на одно колено. Нет, положительно стоило выпасть из окна, чтобы за такое короткое время встретить столько галантных существ мужского пола. Право слово, не знаю, чем я это заслужила.
- Позвольте представиться, прекрасная незнакомка. Я - наследный принц Сомнамбулии Летаргис третий.
Я кое-как  изобразила книксен. Вроде бы так полагается делать порядочным девушкам, скажем так, чуть приукрасив действительность, при знакомстве с принцами.
- Маша, путешественница.
А как еще было представиться в этом случае? Я как-то не встречала сказок или приключенческих книг про доцентов. Анекдоты имеются, а сказки – нет. Можете себе представить сказку «Доцент и волшебная тыква» или роман «Доцент в поисках любовного напитка»? Последнее - только в качестве автореферата к диссертации по фармацевтической химии. В книжках обычно действуют либо принцессы, каковой я не являюсь, либо прекрасные путешественницы. С большой натяжкой, но на последнее я гожусь.
Тем временем Летаргис продолжал, не поднимаясь с колен:
- О, прекрасная путешественница Маша, мне кажется, именно Вас я видел во сне! Какое счастье, что сон оказался вещим! Впрочем, все сны имеют значение, Вы не находите?
- Вероятно, спорить не буду, - пробормотала я. В сны, как и во все прочее, я не верю. Разве что в психоаналитическое толкование, да и то не всегда. Как говорится, бывают сны, в которых банан означает просто банан. Но начинать знакомство со спора не этично, да и не понятно пока,  что точно имел в виду принц.
- Да будет Вам известно, что мы в Сомнамбулии придаем снам значение большее, чем яви. Именно во сне проявляется настоящая жизнь, а бодрствующее бытие запутано и бессмысленно. Впрочем, я думаю, у нас будет время об этом побеседовать подробно. Не это сейчас важно, дорогая Маша. Судя по снам, именно Вы назначены мне судьбой, да и пророчество говорит то же самое.
Вот тебе, бабушка и сонный день! Я вляпалась в какое-то пророчество. И какой же Заратустра, будь он неладен, его сделал?
- Простите, уважаемый принц, то есть Ваше Высочество, - пролепетала я, - Вы уверены, что вы не ошибаетесь? Сама-то я не здешняя, откуда вашим пророкам и провидцам знать обо мне?
- О! - восторженно произнес принц. – Это очень давнее пророчество. Его сделала великая сновидящая, проведшая сто лет в летаргическом сне – Спящая Красавица.
- Как же она пророчествовала, находясь в летаргическом  сне? – не удержалась я от скептического вопроса.
- Да очень просто, - ответил принц. – Она во сне разговаривала. Наговорила на триста тридцать томов. До сих пор со всем разобраться не можем, так некоторые предсказания запутаны. К примеру, номер 415. То ли война начнется в тысяча пятисотом году после потопа, то ли неурожай будет в тысяча восьмисотом году. А может, и еще что третье. Ученые головы себе сломали, а единого взгляда на этот вопрос нет. К сожалению, больше таких сновидящих не рождалось, чтобы прояснить, вернее проснить, этот вопрос. Можно, конечно, спросить у придворных астрологов, но они рассуждают только теоретически, поскольку не могут ночами наблюдать движение звезд. Ночью, как известно, полагается спать и видеть сны. Но 583 пророчество всегда толковалось однозначно. Принц Летаргис третий женится на девушке без титула, пришедшей издалека, которую он увидит во сне. На ней будут розовые туфли с меховой опушкой и туника с говорящей надписью. Также с ней должен быть пушистый зверь.
Принц посмотрел вокруг, надеясь увидеть этого самого зверя. Дуся-предательница вышла из-за моей спины, выгнув спину и задрав хвост вверх. Видимо, ей не терпелось стать придворной кошкой Его Королевского Высочества. Я оглядела себя. Действительно, гламурненькие розовые кеды вполне подходили под пророчество. Да и футболка с надписью «I`m single» тоже годилась.  Принц прервал мои размышления:
- Ну, вот и зверь! Все подходит. Вы – моя судьба! Сны не лгут. А разве я Вам не снился?
Снился? Да я сплю как убитая, не могу вспомнить, когда в последний раз видела сон. А если и видела, он наверняка был о зачетах и экзаменах. Я покопалась в памяти, может быть, принц походил на мои давние девичьи грезы? Какая из девушек в определенном возрасте не мечтает выйти замуж за особу королевской крови? Но ничего похожего я в своих мечтах не обнаружила. Должно быть, я всегда была далека от романтики. А, может, я себя плохо знаю? И это – действительно моя голубая или розовая, глубоко закопанная в подсознании, мечта, мой идеал мужчины?  Такой вот пухленький, в самом расцвете сил. Судя по тому, что он бормочет, несколько не в себе. Вот обидно-то, встретила наконец-то мужчину своей мечты, а он к этому времени с ума сошел. То ли я поздновато пришла, то ли что-то с мечтами неправильно. Говорят же, что мечты надо тщательно продумывать. Я, к сожалению, не психиатр, только технолог швейного производства. Правил общения с умалишенными не знаю. Хотя по виду он достаточно безобидный.
- Не припомню, - скромно произнесла я. – У меня со снами плоховато. Не могу запомнить ни одного.
- Ну, это не страшно, - успокоил меня принц. – Главное, что мы нашли друг друга. А для запоминания снов есть специальные методики, я Вас научу. А сейчас я предлагаю Вам руку и сердце.
И принц схватил меня за руку и впился в нее пухлыми губами. Не могу сказать, что мое сердце от этого дрогнуло. Даже не пошевелилось. Домой только захотелось, на свой диванчик. Может даже и поспать.
- Как, - закричала я, как всякая порядочная девушка. – Мы ведь почти не знакомы, Ваше Высочество! Я не могу так сразу!
- Вы можете называть меня просто Летаргис, душа моя. Или Летик, как моя дорогая матушка, - сказал порывисто принц, не отпуская моей руки. – Мы были знакомы всю жизнь, просто не знали этого. Пойдемте же, мне не терпится отвезти Вас во дворец и представить матушке.
Так здесь еще и матушка! Вот еще не хватало – выходить замуж за маменькиного сынка. Хотя, есть надежда, что как раз мамочка-то и не одобрит выбор сына. А иначе мое путешествие угрожает сильно затянуться, если и вообще не окончиться. Пока я не находила достойных поводов, чтобы отказаться от предложения Летаргиса, которое было сделано мягко но настойчиво. Поэтому, в целях своей безопасности я решила временно согласиться. Там посмотрим, что из этого выйдет.
Как и полагается  порядочному принцу, он подсадил меня на коня (страшно-то как, я же никогда на лошади не сидела, да и вообще, как городской житель, видела ее только издали), подал мне пушистого зверя Дусю, та покорно далась ему в руки, а сам уселся позади. Конь тихо порысил по лесу, он не возражал против дополнительной тяжести, а я, должна вам напомнить, не пушинка. Живого весу во мне семьдесят пять килограммов, что далековато от модельных пятидесяти. Если сюда прибавить вес принца, на взгляд, явно превышавший центнер, то конь королевский либо занимался на досуге тяжелой атлетикой, либо был из породы тяжеловозов. Такая есть, я знаю, только не знаю ее отличительных особенностей.
Правой рукой принц держал поводья, а левой обнимал меня за талию, точнее за то место, где она когда-то была. Интересно, а косметические операции входят в компетенцию джинна Али? Если входят, то я дала изрядного маху, сейчас было бы не стыдно перед принцем. Летаргис шептал мне на ухо что-то про свою любимую сонную тему. Конь двигался плавно, Летаргис говорил без особо волнующих интонаций, хотя мог бы, все-таки встретил женщину своей мечты! В результате я начала клевать носом, что совсем не удивительно, не знаю, сколько часов я не спала. Может, в нормальном мире уже давно наступила ночь или утро следующего дня, когда мне полагалось бы уже быть на лекции, а не в седле. Дуся  давно бессовестно дрыхла так, что ее одобрил бы любой знаток науки сна.
Когда я очнулась, мы уже въезжали в город, по-видимому, в столицу, где же еще может находиться резиденция наследных принцев. Летаргис, конечно, заметил, как я дремала, и теперь понимающе и многозначительно поглядывал на меня, ожидая, не расскажу ли я о своих видениях. Я попыталась, насколько могла, придать своему лицу загадочное выражение, которое должно было означать, что беспокоить меня в данный момент не стоит, ибо я занимаюсь очень важными вещами, каковыми могут быть поиски толкования увиденного. Поскольку я и дремлю тоже, как убитая, безо всяких там сновидений с ударениями на последний и предпоследний слог на выбор. Летаргиса это удовлетворило и он молчал, мягко поглаживая меня за талию. Похоже, кроме снов его и еще кое-что интересовало или это следствие длительного воздержания, учитывая возраст и наличие мамочки?
Столица меня, мягко говоря, не впечатлила. Наверное, так выглядел Париж времен мушкетеров. Мы ехали по улице, которая полагалось быть главной. Она была достаточно широкой, но грязной, камни на мостовой покрыты слоем пыли, смываемой только дождем. Вокруг лежал мусор всех размеров, об урнах жители Сомнамбулии и понятия не имели. От главной улицы в бок отходили еще более грязные и серые кривые улочки и тупички. Дома вокруг тоже были серыми, с маленькими оконцами. Пахло затхлостью и нечистотами. Не удивлюсь, если помои здесь выливали прямо из окон. Зато на улице росли деревья и под ними стояли удобные широкие скамейки, на которых запросто можно было улечься. Некоторые жители так и лежали в свободных позах, похоже, глубоко погруженные в объятия Морфея. Остальные осторожно их обходили, боясь потревожить. Тут же безмятежно спали собаки, кошки, птицы и даже лошади с коровами. Те жители, которые не спали, лениво приветствовали наследного принца поклонами.
- А что это, Ваше Высочество, - сменила я задумчивый вид на любопытный, - ваши подданные спят в рабочий полдень?
- Дорогая, - ответил принц, - для Вас я просто Летаргис. А подданные мои могут спать, когда им заблагорассудиться, ибо нет на свете ничего важнее сна. Только во сне жизнь истинная, настоящая, а бодрствование – вещь крайне запутанная и суетная. Во сне открываются нам великие тайны мира и собственной души, чего никогда доподлинно не познаешь наяву. Да и что есть явь, как не сон между рождением и смертью? И что есть рождение – пробуждение ли ото сна иного мира или сон, отрывающей нас от истинной реальности? А что есть смерть – желанный ли вечный сон или вечная мука бессонницы? Поэтому благо для подданных – спать, когда и сколько они пожелают.  У нас есть специальная полиция сна, охраняющая покой спящих, дабы никто не осквернил их видения.
- Великолепно, Летик, - я вспомнила, как принц просил к нему обращаться. Он благосклонно кивнул, а я продолжила, - спящие подданные не доставляют правителю беспокойства. У вас, наверное, никогда не было народных волнений и смуты. Только должен же кто-то работать, чтобы поддерживать благосостояние и чистоту? Да и хлеб кто-то должен выращивать, иначе народ вымрет от голода.
- Умно, дорогая, - улыбнулся  Летаргис, - я вижу, у Вас государственное мышление. Вы  достойны быть моей женой. Пока подданные спят, благосостояние создают наемные рабочие. Мы против рабского труда, Сомнамбулия никогда не была рабовладельческим государством, но платить иммигрантам за работу никто не запрещает. Да и подданные могут поработать, если захотят оторваться ото сна.
- А что ж такая грязь и антисанитария  вокруг, Летик? – возмутилась я.
Принц крепче взял меня за талию и прошептал на ухо:
- Когда вы поживете здесь немного, Вы перестанете это замечать. Нет необходимости поддерживать чистоту, спящему она не нужна. Лишние затраты для государства. А мостовую и дожди прекрасно помоют, они здесь бывает нередко. Главное – соблюдать чистоту сна.
Главная улица тем временем расширилась в главную площадь, за которой возвышался королевский дворец. Он был какой-то разностильный, центральные башни напоминали готический собор, от них отходили веселенькие барочные башенки с пряничными окошками, а по краям кургузо приземились толстые круглые башни-каланчи. Казалось, этот замок материализовался из какого-то нелепого сновидения, хотя, может быть, он и олицетворял сущность Сомнамбулии. Ворота были украшены флажками и фонариками, порядком запыленными, потерявшими изначальный цвет. В будочке дремал стражник с алебардой, не обративший на принца никакого внимания. Похоже, это было нормальное поведение для охранника, потому что принц довольно кивнул головой, зевнул и проехал мимо.
- Послушайте, Летик, а если, не дай бог, конечно, враг у ворот? – поинтересовалась я. – Как же воинская дисциплина? Кто протрубит тревогу, не говоря уже об обороне?
Летаргис опять сжал меня за то место, где когда-то была талия. Я уже начала сомневаться, способен ли он на большее, или придется уже смириться с тем, что это – высшее проявление его страсти.
- Не бойтесь, дорогая. За все годы существования Сомнамбулии нашему народу еще не приходилось воевать. Все потенциальные захватчики засыпали на границе. Воздух у нас особенный, такой чистый и свежий, что голова с непривычки идет кругом и валишься с ног подремать. Разве Вы еще не заметили, дорогая?
- Заметила, - зевнула я в ответ. – Очень хочется не то, что вздремнуть, а полноценно соснуть минут шестьсот на каждый глаз.
Это было чистой правдой. Может быть, сказывалась усталость от преодоленных километров и пережитых приключений, а, может быть, дело было кое в чем другом. В воздухе, который вовсе не был таким уж свежим, как хотел  заверить принц, кроме запаха нечистот и пыли, присутствовал еще какой-то легкий сладковатый аромат.
- Это весьма похвальное желание, - одобрил меня принц. – Именно с этого стоит начать свою жизнь в замке.
Он спрыгнул с коня и снял меня оттуда же. Из замка, потягиваясь и позевывая, вышли слуги. Видимо, принца все же полагалось встречать, согласно его высокому положению, без скидок на сонное состояние.
- Маша, моя будущая жена и ваша будущая королева, - представил меня Летаргис. –  Согласно пророчеству Спящей красавицы  номер 583.
Слуги изобразили ленивую радость. В сопровождении продолжающих сонно ликовать слуг мы проследовали в замок. Внутри он был не лучше, чем снаружи. Такое же смешение стилей. Рыцарские доспехи и гобелены соседствовали с мягкими пуфиками, лежанками и коврами повышенной ворсистости, предназначавшимися, как я предположила, для внезапно застигнутых сном. На столиках и этажерках стояли метрономы, маятники и кальяны, вероятно для облегчения засыпания. В вазах стояли букеты белены, сон-  и дурман-травы. Похоже, страдающих бессонницей здесь не было. На стенах висели портреты предков, преимущественно дремлющих, которые перемежались какими-то психоделическими картинами, вероятно изображающими выдающиеся сновидения этих самых предков.
Сон начал меня смаривать уже серьезно. Я крепко держалась за Летаргиса, который предусмотрительно обнял меня, а то мог бы случиться конфуз, и я бы свалилась на какую-нибудь кушетку, если не прямо на пол. Хотя здесь это, наверное, конфузом не считалось. Дуся продолжала нагло дрыхнуть у меня в рюкзаке, куда я сложила ее, как тряпку,  при входе в замок, чтоб руки были свободными.
Не помню, как и куда меня привел принц. Сквозь сон я еще слышала что-то про то, что своей матушке, ныне правящей королеве Гипносии, он представит меня после отдыха, потому что и матушка сейчас благополучно почивает. А потом я провалилась куда-то. Смутно помню, что мне что-то снилось. Какой-то бред про лунатиков. Или про Луну. Сон был вязкий, как хороший мед.
Не знаю, сколько я проспала, во всяком случае, когда я очнулась светило солнце. Судя по его высоте, был день. А засыпала я вечером,  когда солнце садилось. Хотя, может, здесь и сутки длятся дольше и солнце движется по небу медленнее в силу природной лености. Вряд ли можно сказать, что я выспалась. Голова не была легкой и свежей. Дуся лежала у меня под боком (все-таки я не худшая из хозяек, даже почти засыпая, вынула ее из рюкзака и положила рядом с собой). Принца рядом не было, что меня порадовало. Порядки здесь были хорошие, до свадьбы не полагалось спать, даже в полном смысле этого слова, вместе.
И все же, мне казалось, что что-то здесь не совсем чисто. Хотелось с кем-то посоветоваться, не с Дусей же. Я посмотрела на кольцо у себя на пальце. Интересно, отзовется ли Али теперь, когда мы не в пустыне и все желания исполнены? Я осторожно поцарапала кольцо ногтем и прошептала:
- Али-и-и, я просто так, поговорить надо.
Из кольца пошел дымок и из него, лениво потягиваясь (похоже, даже на джиннов действует воздух Сомнамбулии) появился Али.
- Что надо, бывшая хозяйка, да продлит Аллах Ваш сон, то есть, простите, дни? – протянул джинн.
- Узнать кое-чего хочу, если, конечно, ты в курсе того, что творится за пределами пустыни, - буркнула я.
- Ну-у, - опять зевнул Али, - знаем немного об устройстве остального мира. Что рассказать-то, сон очей моих?
- Расскажи, почему все здесь такие сонные, включая тебя. Насколько я помню, когда мы в последний раз виделись, ты был веселее. Говори прямо, в чем дело?
Али медленно бритую голову:
- Вообще-то у Вас, бывшая хозяйка, справочник есть в рюкзачке. Вы, видимо, туда не заглядывали, что немудрено. В здешней атмосфере скоро забудешь не то, как родную мать  зовут, а собственное имя. Воздух в стране и, правда, особенный, просто пропитан гашишем, опиумом и прочей дурью. Вы все-таки справочник почитайте, анаша души моей, а я пока пойду, хоть я и джинн, но в этой атмосфере долго находиться и волшебным существам противопоказано.
- Да как я прочитаю-то, - разозлилась я, что на чуть-чуть стряхнуло с меня сонливость, - я же глаза разлепить не могу. Того и гляди снова спать улягусь. Есть ли какое средство против этого?
Али опять почесал бритую голову и прозевал в ответ:
- Ну, есть кое-что из арсенала спецназа.
- Стимуляторы, что ли? - спросила я с подозрением.
- Они самые, - ответил Али, - Могу достать. Вам – совершенно бесплатно. То есть, в счет будущей услуги.
- Это какой еще? – с еще большим подозрением спросила я.
Али скромно опустил глаза:
- Вы же все равно собираетесь отдать кольцо, бывшая хозяйка, да будет Ваша жизнь веселой, как с экстази. Начните с королевы, а?
- Да мне-то все равно, с кого начать, - меня снова начало клонить в сон. Видимо все же придется воспользоваться предложением  джинна и закусить стимуляторами, тем более, что пока ничего более существенного не предлагали. Интересно, повара на кухне спят в кастрюлях что ли, вместо того, чтобы готовить? Едят же здесь что-то, принц, судя по комплекции, явно не воздухом питается.
- Давай, - сказала я, крутя головой, чтобы проснуться, - неси свои стимуляторы. Придется на старости лет приличной женщине приобщаться к дури. С таким развитием событий неизвестно в каком виде я доберусь до Города Храмов, да и доберусь ли вообще. Ты уверен, что другого способа нет?
- Увы, опиум моего сердца, - ответил Али. – С наркотиками всегда так, хочешь избавиться от одного, подсядешь на другой. Материальный   ли, духовный – все едино. Не заменишь – не поживешь. Уходить Вам отсюда надо быстрее.
- Для того чтобы уйти, надо соображать хорошо, а у меня голова совсем не работает, - пробормотала я, снова борясь со сном.- Так что, давай быстрее, может от одного раза ничего и не будет.
- Бегу, - сказал джинн и исчез.
А я открыла свой розовый в цветочек рюкзак. Первым, что мне попалось на глаза, был «Справочник начинающего путешественника», написанного целым коллективом авторов, фамилии которых мне ничего не говорили. Я открыла книгу. На первой странице был экслибрис в виде отпечатка круглой лапы с надписью «Из личной библиотеки Железного Сфинкса».  И внизу мелкими буквами «После использования, за ненадобностью, вернуть владельцу путем забрасывания за спину со словами благодарности в адрес уже упомянутого владельца».
Я полистала справочник, там было множество полезной информации, начиная от того, как разжечь костер в пустыне или избавиться от москитов до географических данных, содержащих карты и описания отдельных земель. Но полной карты, на которой были бы указаны все земли этого или того мира, я не нашла.  И не нашла никакого упоминания о Городе Храмов. На букву «С» отыскала Сомнамбулию. Статья гласила следующее:
«Сомнамбулия – страна, расположенная в середине Непоименованных Земель. Территория 564 кв. миль. Ландшафт – лесистые равнины, на севере – лысые холмы. Население 25 тыс. чел. Столица – Сомноленция, 7 тыс. чел. Официальная религия – сновидение, в основу которой положены верования в то, что сны определяют реальность человеческой жизни. Культ сновидцев, сомнамбул, толкователей снов. Наиболее известные сновидцы – Спящая Красавица, Св. Храп более известный под именем Барсук, Сонька – Мягкая подушка и ныне живущий старец Усоп Неподнятый. Государственный строй – абсолютная монархия, правящая династия – Кошмарины, у власти 545 лет. Промышленность слабо развита, в основном – переработка продуктов сельского хозяйства. Незначительный доход составляют ремесла. Основной доход в казну поставляет сельское хозяйство - выращивание разнообразных наркотических растений: конопли, мака, дурмана и др. Ведущая культура – дурь-гриб, местный эндемик, содержащий мескалотропин, вызывающий яркие галлюцинации по типу онейроида. В производстве широко используется труд наемных рабочих, в основном иммигрантов из соседних земель, стремящихся  получить наркотические вещества по низкой цене. Подавляющее большинство местного населения имеет устойчивый  иммунитет к немедленному действию одурманивающих веществ и не испытывают состояния наркотического опьянения с характерной клинической картиной после их употребления.  Однако перманентное воздействие паров наркотических веществ, пропитывающих атмосферу страны,  вызывает у местного населения необратимые изменения личностных особенностей: апатию, абулию, покорность и непротивление власти».
«Банально, - подумала я, - все это неоднократно встречалось в голливудских фильмах». Впрочем, истории с наркотиками всегда банальны и довольно однообразны. Не могу припомнить ничего оригинального.
Далее следовала приписка от руки, или от лапы, так как была сделана, по всей видимости, самим Железным Сфинксом: «Лучший, но небезопасный способ противостоять действию дурь-гриба и прочей дури – употребление психостимуляторов. Я бы на твоем месте убирался отсюда как можно скорее. Не пристало преподавателям высших учебных заведений подсаживаться на экстази. Кстати, весьма неплохой  способ повысить свой статус в глазах правящей династии – выдать себя за сомнамбулу или сновидящую. Остальное – сообразишь».
Я пролистала справочник, больше нигде никаких приписок не обнаружилось. Интересно, Сфинкс заранее знал, что я попаду в Сомнамбулию? И что я должна сообразить? Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Самое главное сейчас – проснуться, иначе все равно ничего путного не придумаю. Куда это Али запропастился?
Джинн оказался легок на помине. Посередине комнаты закрутился вихрь, из него материализовался Али. С поклоном протянул мне блистер с розоватыми таблетками.
- Вот, дурман души моей, достал. С большим трудом, но что не сделаешь ради женщины. Последняя разработка. Утащил из секретной лаборатории ФБР, можно сказать с риском для жизни. Там такие детекторы, что любого джинна засекают!
- Благодарю, - сказала я, беря таблетки. Повертела, потом выдавила одну на ладонь, понюхала. Вроде ничем она не пахла. Разжевала и проглотила. Может, и не надо было разжевывать, но Али по этому поводу ничего не сказал. Стала ждать эффекта. Али внимательно смотрел на меня.
- Что это ты так меня разглядываешь? – спросила я у джинна с подозрением. – Подсунул неизвестно что, а я съела. А ведь никогда не была доверчивой, все-таки воздух сказывается.
Али в ответ замахал руками:
- Ну, как Вы могли такое подумать, бывшая хозяйка, да пойдет дурь вам в кайф! Я на всякий случай наблюдаю. Вдруг что понадобиться. Правда, обычно переносится хорошо, по опытам на добровольцах эффект наступает через тридцать минут и длится до двенадцати часов. Но лучше потом делать перерыв перед приемом следующей таблетки, так что настоятельно рекомендую Вам использовать это время с максимальной отдачей и выбраться отсюда.
- Карета превратится в тыкву, кучер в крысу и так далее? – спросила я. – А я во что превращусь? Думаю, что в любом случае в овощ. Хоть воздухом местным дыши, хоть стимуляторы жуй, добра не будет.
Видимо, препарат начал действовать – в голове стало проясняться, мысли потекли живее.  Разыгравшийся было после сна, аппетит поубавился, есть такое хорошее побочное действие у стимуляторов. В протрезвевший мозг пришла умная мысль о том, что теперь придется притворяться сонной мухой, чтобы не выделяться среди остального населения.
Пока я предавалась размышлениям, в дверь постучали. Стук был размеренный, я бы даже сказала медленный, с паузами. То ли это была дань вежливости, то ли стучавший просто притормаживал. Али немедленно юркнул в кольцо.
- Войдите, - плавно, растягивая буквы, произнесла я.
Дверь медленно открылась, на пороге, позевывая, появился Летаргис. Галантно потягиваясь, взасос поцеловал мою руку. Поинтересовался, как я почивала.
- Замечательно, - произнесла я, старательно себя замедляя. Действие экстази или чего там развернулось в полную силу. Мне казалось, что я уже могла обогнать на стометровке олимпийского чемпиона. Приходилось сдерживать свою, начинающую бить через край, энергию . – Никогда в жизни я так славно не спала. Мне кажется, я открыла в себе некие новые способности.
И многозначительно посмотрела на своего сносуженого. Видимо глаза мои от стимулятора приобрели странное выражение, которое вполне убедило принца. В восторге он закричал:
- Я так и знал! Пророчество не обманешь! Моя возлюбленная не может быть заурядной персоной!
И в порыве то ли восторга, то ли неподдельной страсти (неужели все-таки способен на что-то?) крепко сдавил меня в объятиях.
- Немедленно, немедленно я должен представить Вас своей матушке!
И, схватив меня за руку, увлек за собой.
- Простите, дорогой, - я хотела поломаться, как порядочная девушка, - а, разве, переодевание во что-нибудь более подходящее случаю не предусмотрено?
- Ни в коем разе! – воскликнул принц. Похоже, сон и с него слетел на время. – Вы должны предстать перед матушкой   именно в таком виде, как описывает пророчество.
Что ж, придется позориться перед Ее Величеством в старой футболке и эмовских кедах. Остается надеяться, что королева, как и ее сынок, да и все подданные, пребывает в благодушно-просоночном состоянии и не отнесется ко мне слишком критично. Впрочем, не важно. Где наша не пропадала. Может, как раз своим видом я ее  не впечатлю и намечаемая  свадьба не состоится. Хотя все-таки жаль, что не пришлось пощеголять в шикарном придворном платье.
Я немного подумала, брать ли с собой кошку, потом решила взять, раз уж надо полностью соответствовать пророчеству. Осторожно подняла ее с кровати и удобно устроила на руках. Дуся в ответ лениво открыла один глаз и потянулась, зевая. Через несколько секунд она снова погрузилась в сон. Рюкзак я оставила, неудобно было появляться перед королевой с котомкой. Да и вряд ли он мне мог пригодиться на аудиенции.
 Мы с принцем медленно проследовали в парадный зал. Он был огромен, немногим меньше футбольного поля. Вчера, глядя на замок снаружи, я бы никогда не подумала, что за аляповатыми стенами скрывается такое солидное помещение. Похоже, замок внутри был больше, чем снаружи.
Зал был декорирован в психоделическом стиле. На стенах причудливо извивались то ли занавеси, то ли драпировки,  цветовые тона на них переходили из одной гаммы в другую в совершенно неожиданных сочетаниях. В открывающихся пустотах были картины, изображавшие странные растения, смутно напомнившие мне коноплю, мак и белладонну. Такие же растения в виде лиан спускались с потолка и перемешивались со странными изваяниями. Тут можно было бродить часами, как в Лувре (никогда там не была, но мне так кажется), поэтому многого я просто не успела рассмотреть. Но кое-что мне запомнилось, например фигура с женским телом, выраставшим из дерева. Руки этого тела переходили в стебли цветка и сплетались в мольбе-венке. Вместо головы у женщины было что-то типа гриба, но с глазами совы. От гриба в стороны ветвились косы-стебли то ли конопли, то ли еще какого-то растения и завязывались в узел на шее.
На полу находились пуфики-грибы разной величины. Я увидела мухоморы  (единственный гриб, который я определяю со стопроцентным попаданием), что-то на хлипких тонких ножках и мясистый корявый сине-черный грибище, по-другому и не скажешь. Я предположила, что это мебельное изображение местного эндемика, знаменитого дурь-гриба. Кое-где стояли пухлые диваны с не менее пухлыми подушками. Повсюду дымились курильницы в виде стилизованных маковых цветков. На диванах и пуфиках придремывали придворные. Я подумала, что, пожалуй, им все равно, что на мне одето – платье, футболка или рыбацкая сеть. Вряд ли кто-нибудь из них способен в их нынешнем состоянии отличить меня от Дуси.
Принц сонным голосом что-то плел про пророчества и свою матушку. Мы приближались к тому, что можно было назвать троном. Во всяком случае, в любом замке с королями и прочими правителями полагалось таковому быть. Не могу сказать, что я ожидала увидеть, но то, что предстало перед моими глазами, не вполне соответствовало моим ожиданиям, вероятно, навеянным сказками, прочитанными в детстве. Вместо трона стоял огромный диван, который спокойно мог занять зал в элитной квартире какого-нибудь менеджера нефтяной компании из покинутого мной мира. Над диваном висела металлическая корона из стилизованных листьев все тех же растений. На диване в окружении золотисто-зеленых подушек сидела маленькая женщина.
Вообще-то, учитывая внешний вид Летаргиса, я ожидала увидеть какую-нибудь престарелую толстушку, сонно похрапывающую в тройной подбородок, которая просыпается только для того, чтобы одобрительно взглянуть на своего отпрыска, да проверить, не обхаживает ли его какая-нибудь наглая вертихвостка. Однако, королева разительно отличалась от моих наивных представлений. Выглядела она немногим старше своего пухлого сынка, лицо было ухожено, стройная фигура, обтянутая темно-фиолетовым платьем, безукоризненна, что вызвало мою искреннюю зависть и заставило почувствовать себя не вполне полноценной личностью. Хорошо, что придворные пребывают в полусонном состоянии, а принц кайфует то ли от наркотических паров, то ли от пророчества, то ли от присутствия хоть какой-то женщины рядом (такая маменька явно держит его в ежовых рукавицах!). Иначе мне оставалось только сразу же откланяться ввиду полного отсутствия конкурентоспособности. Голову Гипносии украшал великолепный венец (именно венец, а не корона) из сверкающих аметистов, каждый размером с небольшой грецкий орех, оправленных в белое золото. Аметисты были какой-то звездчатой огранки, создавалось впечатление, что из центра исходит множество лучей,  и оправа как бы продолжала эти лучи, хотя к концам они больше напоминали иглы.  Мне показалось, что венец был Гипносии немного тесноват, иглы как будто впивались в  кожу головы.    
Принц только разлепил губы и собрался что-то сказать, но королева его опередила. Она поднялась с трона и подошла к нам. Ее темные блестящие глаза осматривали меня с неподдельным интересом. Глубоким низким голосом королева произнесла:
- Добро пожаловать, живое воплощение пророчества. Я ведь правильно понимаю, Летик, это она?
Принц заторможено кивал в ответ. Матушка явно была раза в три быстрей его и он не успевал за ней. Я начинала чувствовать себя некомфортно, похоже королева каким-то образом противостояла действию дури. Хорошо, что я сглотнула амфетаминов, тоже соображаю не медленно и могу хоть как-то потягаться с Гипносией. Интересно, чем она пользуется? Явно, не стимуляторами, иначе давно превратилась бы в развалину.
Что-то настойчиво толкало меня в грудь. Я опустила глаза – это Дуся очнулась от летаргии и лапой привлекала мое внимание. На ее морде было написано явное одобрение. Ну вот, какая-никакая, а группа поддержки у меня образовалась. Можно действовать. И я не дожидаясь, пока сонный принц представит меня своей матушке по всем правилам, представилась сама, отрекомендовавшись Машей, странствующей сомнамбулой. Правда, я не совсем знала, чем в представлениях жителей сонного королевства сомнамбула отличается  от сновидящей, но что вырвалось, то вырвалось. Тем более, что пророчество не сей счет ничего не говорило. Принц восторженно хлопал глазами, но в присутствии матушки не пытался даже сжимать мой локоть, не говоря уже о чем-то большем.
Королева между тем внимательно и довольно бесцеремонно рассматривала меня с таинственной улыбкой Джоконды. Я в свою очередь не отводила глаз от ее лица, соблюдая при этом некоторую вежливость, то есть скользила по треугольнику глаза-рот, как рекомендуют всякие популярные книги по психологии общения. Хотя, кто его знает, какая у них тут психология. Я чувствовала, что Дуся у меня на руках вытянулась в струнку и тоже, не отрываясь, смотрела на королеву.
И тут Гипносия запросто подала мне руку со словами:
- Гипносия первая, властвующая и вдовствующая королева этого одурманенного царства. Присаживайтесь, Маша, у нас тут все запросто, без церемоний, ввиду полной заторможенности обслуживающих придворных церемониймейстеров.
 При этом королева усадила нас с принцем на диван и пошла распинывать спящих придворных. Они засуетились, если можно так назвать их заторможенные движения и стали медленно сползаться к трону-дивану. Гипносия снова заняла свое королевское место рядом с нами.
- Не бойтесь, - прошептал мне на ухо принц, - матушка только с виду  такая грозная. Хоть она и держит всех крепко и жестко, но в душе – добрейшая женщина. Я полагаю, вы подружитесь. Тем более, что против пророчества сказать нечего.
Принц хотел еще что-то добавить, но тут придворные стали представляться, и мне пришлось вежливо кивать головой в ответ. Видимо, этого было достаточно по дворцовому этикету для будущей жены наследного принца. Дуся важно сидела рядом со мной, полуприкрыв глаза, и тоже кивала головой в знак приветствия. Иногда она переводила взгляд на королеву, чтобы проверить, не надо ли принять угрожающую позу, но, кажется, в настоящий момент опасности не было. Интересно, а что заставило кошку проснуться? Ведь никаких стимуляторов она не принимала и еще полчаса назад была тряпка-тряпкой. Неужели что-то заподозрила?
Тут появились придворные толкователи снов и прочие знатоки сонных наук и повели ученую беседу о пользе сна наяву и снов вообще.
- А не будет ли так любезна Маша, невеста принца, согласно пророчеству Спящей Красавицы № 583, высказать свое мнение по этому вопросу, тем более, что она, по ее словам,  является действующей сомнамбулой? – заявил один из ученых деятелей.
Вот тебе и раз! Я-то думала отсидеться себе спокойненько на диване, а тут, похоже, придется что-то вещать. Что же,  в конце концов, делают сомнамбулы? Я срочно обшарила все закоулки памяти в поисках ответа на этот вопрос, но ничего достойного не нашла. Придется импровизировать на ходу.
Придав своему лицу отрешенное выражение (насколько получилось, я оценить не могла, зеркал под рукой не было), я понизила голос и медленно, мне казалось, что именно так должны говорить сомнамбулы, начала вещать:
- Что есть сон и что есть явь? Чем отличаются два этих состояния сознания друг от друга? Реальностью ощущений? Но и наяву мы ошибаемся и во сне чувствуем все совершенно отчетливо. Глубиной самосознания? Но и наяву мы часто не отдаем себе отчета в своих поступках, и во сне испытываем муки совести и стыда. Так где пролегает граница между сном и явью? Есть ли она или существует множество переходных состояний от полюса явной реальности до полюса реальности сна?
Большая часть ученых схватились за перья и стали конспектировать мою речь, что несказанно меня вдохновило (или это все-таки результат действия стимулятора?), и я продолжила нести многословесную чушь с возрастающим пылом.
- Зачем живому существу дан сон? Известно, что сон не является прерогативой существа разумного. Спит все живое. И не только человек видит сны. А, следовательно, сон дан природой не только и не столько для отдыха, а для чего-то неизмеримо более важного. Даже кошка, -
Тут я указала на Дусю, в качестве живого примера,
- судя по движению ее лап, ведет активную жизнь в сновидении. Что же тогда говорить о нас, существах стоящих на гораздо более высокой ступени развития? Не замечали ли вы, что во сне мы часто ведем  жизнь, изобилующую событиями и эмоциями, которые переживаются  намного интенсивней и ярче, чем наяву? А, следовательно, только сон есть единственно верная школа чувств. Не научившись чувству во сне, не познаешь его глубину наяву. И не дает ли нам природа сновидения, чтобы задействовать те области мозга, которые спят днем? Зачем они вообще нужны? Не для того ли, чтобы жить полноценной жизнью по ночам в период сна и раскрывать всю глубину наших способностей?  Не означает ли это, что только сон и есть единственно полноценная и реальная жизнь? Так погрузимся же в сон, господа! Дадим себе возможность познать всю глубину жизни и впитать всю ее мудрость. Ибо только во сне вселенская мудрость и тайное знание сходят к нам без помех и преград широким потоком. Рано или поздно, натренировав свое осознание и остроту восприятия, путем ежедневного глубокого сна, мы сможем общаться с вселенной напрямую. И нам не нужны будут никакие толкования, ибо все человечество сможет связаться друг с другом тонкими сносвязями, при этом  необходимость в использовании слов для передачи мыслей полностью отпадет, мысли потекут напрямую из одного мозга в другой по бесконечному кольцу и мы, наконец, поймем друг друга в абсолютной полноте. В сон, в сон, господа! Все на королевскую дорогу к всеобщему единству!
Я перевела дух. Никогда в жизни не произносила более бредовой речи. Но у меня были смягчающие обстоятельства, все-таки нелегко переходить от расслабляющего дурмана к активирующему экстази. Удар по мозгам, равноценный воздействию атомной бомбы, не менее. Да и окружающая обстановка требовала соответствия.
Я обвела взглядом аудиторию. В легком тумане, поднимающемся из курильниц, откровенно спали придворные, дремали над листами с записями знатоки сонных наук, лакеи и стража сдержанно посапывали у дверей. Будущий муженек Летаргис самозабвенно храпел у меня под боком, положив руку мне на бедро. Бодрствовали только двое – Дуся и Гипносия. Дуся, вылупив глаза, наверное, от восхищения, стучала хвостом по полу, то ли изображая аплодисменты, то ли пытаясь о чем-то предупредить.
Гипносия положила свою маленькую ручку на мое предплечье, сжав его длинными тонкими пальцами и, улыбаясь, сказала:
- Речь, достойная будущей королевы. Я была бы рада иметь такую невестку. Только стимуляторов зря наелись. Это вредно для нашего женского здоровья. И по мозгам бьет.
- Так ведь иначе засну, - пробормотала я, не зная как вести себя с королевой. Может, это она только начала добродушно, а за этим последует внезапный подвох.
- Есть и другие способы сохранять трезвость ума и ясность сознания, столь необходимые для правящей особы, - произнесла Гипносия. -  Теперь, когда все спят, мы можем быть откровенны.
Она подняла подушку под своей левой рукой и нажала какую-то скрытую кнопку.
- Сейчас Вам будет легче.
Что это она имела в виду? На всякий случай я незаметно начала озираться по сторонам, просчитывая пути к отступлению, а то и к откровенному бегству из парадного зала.
- Просто так отсюда не убежать, - сказала королева, верно оценив мои попытки. – Из моей страны нельзя уйти по своему желанию. Нужно еще кое-что приложить. Да, обычно, никто и не уходит. Не зачем. Здесь есть все, что нужно для счастья.
К трону-дивану приблизилась женщина средних лет с ларцом в руках. Я обратила внимание на две вещи. Ее лоб украшал приличных размеров аквамарин в тонкой оправе, державшийся на тонком витом серебряном обруче. Похоже было, что обруч ей несколько тесноват, потому что камень вдавился в лоб. Как бы то ни было, но сонной она не выглядела. Подавая королеве ларец, женщина что-то прошептала ей на ухо.
Гипносия взяла ларец и достала из него венец, такой же, как ее собственный, только из сапфиров.
- Надевайте, - приказала она мне.
Я послушалась. Раз уж сама она носит то же самое изрядное количество лет, вряд ли венец принесет вред. Я водрузила венец на голову. Хоть раз в жизни поносить такое богатство, достойное голов жен миллиардеров! Венец и мне был маловат, я почувствовала, как острые грани великолепных сапфиров впились в кожу головы. Ощущение было не приятным, но терпимым. Да и весил венец прилично. Но голова сразу стала легкой и ясной. Возбуждение от стимуляторов прошло, но и сонливости не было. Просто состояние хорошей работоспособности. Восприятие окружающей действительности также стало удивительно четким и глубоким.
Я вопросительно посмотрела на Гипносию.
- Кто-то в этой стране должен иметь ясный ум, чтобы ей управлять, - сказала королева. – Венца два – для королевы и для невесты принца. Есть еще пять обручей для приближенных доверенных особ. Нужно же на кого-то положиться в этом сонном царстве. Иначе все придет в упадок.
- Каким образом выбирается королева? – задала я вопрос. Что-то подсказывало мне, что все не так-то просто.
- Королева всегда пришлая, - ответила Гипносия. – Она изначально должна иметь ничем не задурманенный ум. И не испорченное никакой гадостью здоровье. Иначе наследник получится выродком. И так, из-за многолетнего воздействия здешних растений на генотип представителей правящей династии, у королев рождаются только мальчики. Что для страны, конечно, хорошо, никогда не возникает проблем с наследником.
И Гипносия посмотрела на своего сладко похрапывающего сына. В ее взгляде читалась любовь и сожаление. Осторожно она убрала его руку с моего бедра. Все-таки мать есть мать, даже спящему сыну воли не дает. 
- Но ведь в страну прибывает много иммигрантов, разве среди женщин не разгорается конкуренция в борьбе  за трон? – поинтересовалась я.
- Женщин приходит много, - лицо Гипносии приобрело при этих словах хитро-загадочное выражение. – Но не каждая достойна венца. Подавляющее большинство прибывает в Сомнамбулию за одной целью - в поисках легкого кайфа. Потенциальная королева попадает в страну совершенно случайно, не выбирая дороги. Как только она пересекает границу, вздрагивает венец на голове королевы, пребывающей на троне. Дальнейшее организовать просто. Претендентку встречают либо посланники, либо, как в Вашем случае, сам принц.
- Значит, претенденток бывает несколько? А как же тогда пророчество? – меня начали тревожить нехорошие предчувствия. Не исключено, что претендентку подвергают каким-либо испытаниям, чтоб доказать ее профпригодность. Заставляют, например, спать на горошине или что-то подобное.
- Пророчества, хоть и существуют, но написаны настолько туманно и расплывчато, что их можно трактовать в любую сторону, - Гипносия улыбнулась хищной улыбкой. – Настоящее пророчество № 583 содержит следующее: «Наследный принц Летаргис третий женится на пришедшей издалека девушке». Все. Никаких описаний невесты не существует. Это всего-навсего постгипнотическое внушение, которое дает королева своему сыну в соответствии с внешностью или еще какими-нибудь известными чертами претендентки. Если невеста оказывается неподходящей, память о попытке стирается. И так далее, пока не состоится свадьба. Жалко, конечно, так поступать со своим сыном, но чего не сделаешь для блага страны. В здешней благоприятной атмосфере управление членами семьи и, в особенности, подданными становится крайне заманчивой процедурой. Целая страна находится в твоей полной власти.
На мгновение лицо королевы окаменело в маске остервенело-паранойяльного могущества. Дуся прыгнула мне на руки. Королева стряхнула с себя маску (маску ли?) и придала лицу выражение внимательной приветливости. Мне стало неуютно.
- А что случается с неподходящими претендентками? – вкрадчиво спросила я.
- Ничего особенного, - махнула рукой Гипносия, как бы отгоняя надоедливую муху. – Остаются здесь, в полном неведении о происшедшем. И вполне счастливы. Но Вам беспокоиться не о чем. До сих пор такой речи не произносил никто из побывавших здесь до Вас особ. Вы прекрасно владеете трансовым языком, одним из необходимых управленческих навыков. Немного шлифовки и из Вас получится отличная королева.
- У меня есть кое-какие навыки владения аудиторией, - скромно сказала я.
- Вот только стимуляторы Вы зря употребили, - второй раз Гипносия упомянула треклятые препараты. – Кстати, где Вы их достали? В стране стимуляторы под запретом, как средство, способное нарушить покорность населения.
Тут я вспомнила про обещание, данное Али. Момент был подходящим. Я сняла волшебное кольцо с пальца и протянула его Гипносии со словами:
- Простите меня великодушно. За всеми событиями я совершенно забыла о дани вежливости. Я хочу преподнести Вам подарок, достойный только королевы. С Вашим блистательным умом, тонким вкусом и великолепным чувством меры, Вы найдете, как им распорядиться.
Гипносия примерила кольцо. Оно было большим для ее тонких, не в пример моим, пальцев. Однако через минуту диаметр кольца уменьшился и оно стало точно по размеру.
Гипносия вопросительно посмотрела на меня.
- Это волшебное кольцо, - объяснила я. – Стоит потереть камень, как и полагается по всем рекомендациям на этот случай, и появится джинн. Правда, чудеса тут в несколько усеченном варианте, он исполняет всего три желания сервисно-бытового уровня. 
- О-о-о, - протянула Гипносия с восхищением. – Это именно то, что мне нужно. Дворец того и гляди придет в негодность, канализация проржавела, гобелены от стен отваливаются. А насчет желаний… Придворных много, вполне достаточно для того, чтобы озвучивать мои желания на долгие годы.
Стоит отдать должное королеве, соображала она хорошо. Не откладывая дело в долгий ящик, Гипносия тут же вызвала Али и озадачила его ремонтом в своих королевских апартаментах. Поскольку Али не мог решать глобальных вопросов, королева с легкостью раздробила их на небольшие объемы. Джинн с восторгом улетучился. Через мгновение откуда-то сверху донесся стук, это Али приступил к евроремонту.
- Я же говорю, мы поладим. Будем славно управлять страной на пару. Я давно хочу расширить границы, а то площади для посевов конопли не хватает,  - произнесла Гипносия довольным тоном и сжала меня за плечо в знак женской солидарности.
- Хорошая мысль, - сказала я, стараясь держаться в русле экспансивных планов королевы. И в то же время лихорадочно думая, как мне вырваться отсюда. Перспектива провести остаток дней, жесткой рукой управляя сонными подданными, меня никак не прельщала. Природа не наделила меня имперскими амбициями.  Я даже на должность завкафедрой не хочу претендовать, меня вполне устраивает мое теплое доцентское местечко.
Гипносия заглянула мне в лицо, глаза в глаза.
- Почему Вы хотите уйти, Маша? - прямо спросила она.
Не иначе венец-предатель каким-то образом передал ей мои мысли. Должно быть, все эти камни были друг с другом связаны.
- Потому что мне очень нужно попасть в Город Храмов, - честно призналась я. Мне не очень хотелось рассказывать всю предысторию, зачем и почему.
Королева покачала головой:
- В Город Храмов зря не ходят. Просто так, в качестве увеселительной прогулки. Не такая это легкая дорога. Я не буду Вас спрашивать, зачем вы туда идете. Должно быть, у Вас есть веская причина для этого. Сейчас я могу вас отпустить. В качестве благодарности за кольцо, которое обеспечит мне пожизненное бытовое обслуживание. Никто из претенденток не дарил мне ничего подобного. И, раз уж у Вас оказалось такое кольцо, значит, Вы не так просты, как хотите показаться. Я не исключаю вероятности, что Вы владеете и еще какими-то магическими предметами.
Я многозначительно кивнула. Дуся у меня на коленях гордо приосанилась и придала себе важный вид, как будто она взяла все медали на международной выставке.
- Вы уж простите, - сказала Гипносия. – Мы проверили содержимое Вашей заплечной сумки, пока Вы спали. И обнаружили там изрядное количество вещей непонятного назначения. Но все в полной сохранности. Кроме того, как я поняла, Вы дружите  с Железным Сфинксом, а это очень хорошая рекомендация в некоторых кругах.
Я снова многозначительно кивнула.
- Поэтому я не хочу с Вами ссориться, раз уж не получилось породниться, - продолжала Гипносия. – Впрочем, не все еще потеряно. Кто-то возвращается и из Города Храмов. Если надумаете вернуться или что-то не сложится, я рада буду Вас принять. С настоящими королевскими почестями.
- Благодарю, - сказала я с королевским достоинством. Вошла-таки в роль под конец.
-  На всякий случай, - Гипносия наклонилась ко мне, - я дам Вам верительную грамоту в том, что Вы являетесь невестой наследного принца Сомнамбулии. В тех краях, где не знают Железного Сфинкса, знают мою страну. И, поверьте мне, относятся к ней с большим уважением. Наша первая и единственная статья импорта открывает любые двери. А сейчас, недурно бы перекусить чем-нибудь. Негоже отпускать Вас без угощения.
По знаку королевы пять женщин с серебряными обручами на головах, рассыпались по залу и открыли окна. Одновременно  курильницы прекратили дымиться. Придворные помаленьку начали приходить  в себя.
Очнулся и принц. Сел рядом со мной и, как ни в чем ни бывало, взял меня за руку.
- Ну, матушка, - заговорил он, - не правда ли, Маша - полное воплощение пророчества? А какой мощный талант сомнамбулы? Я неимоверно счастлив!
Гипносия поцеловала своего отпрыска в лоб. Что ж, материнские чувства еще никто не отменял. Затем королева подозвала к себе толстого человечка с выпуклыми рыбьими глазками. Он оказался королевским распорядителем. Человечек начал суетится, если можно так назвать его замедленные движения.
Затрубили трубы, стоящий у двери страж громко ударил в пол алебардой и придворные стройными рядами последовали в обеденный зал. Королева возглавляла процессию, за ней шли мы с принцем.
Во время обеда принц не сводил с меня обалдело-влюбленного взгляда. Где-то в глубине души я чуть не начала жалеть, что мне придется покинуть моего царственного поклонника. Что ни говори, а наличие принца в качестве претендента на руку и сердце очень повышает самооценку. Даже если принц далеко уже не первой свежести и с весьма подпорченной наследственностью. Как поется в одной песне: «Принцев мало и на всех их не хватает». А вот на мою долю, получается, хватило.
Я начала взвешивать варианты, даже аппетита почти лишилась. А зря, обед был поистине королевский, одних перемен блюд было десять. И не знаю уж, насколько сонными были повара, но все было приготовлено на совесть. Принц, не смотря на влюбленность, аппетита не потерял и намял изрядное количество порций, успевая при этом периодически говорить мне весьма приятные вещи.
А что, вполне достойный человек. Не хуже многих моих знакомых, которые тоже не без недостатков. А самым главным их недостатком является то, что все они люди семейные и меня, даже в качестве любовницы, не рассматривают. Собственно, я отвечаю им тем же. В смысле, не хочу иметь с ними ничего общего в интимном плане. Зачем себе проблемы создавать. А тут совершенно свободный принц, в перспективе – король. И кормят вкусно.
Вот только Гипносия меня смущала. Может, мы с ней и поладим, ей деться некуда, положено сыну невесту найти и все тут. Но при дальнейшем общении она обязательно выяснит, что никакими магическими предметами я не владею. А что я никакая не сомнамбула, она уже убедилась. Женщина она жесткая, если не жестокая. А в моем далеко не молодом возрасте тяжело уживаться со свекровями. Это ведь только про тещ анекдоты сочиняют,  а про свекровей пишут трагедии. Сразу вспомнилась «Гроза» Островского. Конечно, я – не Катерина, да и любовников здесь днем с огнем не сыщешь, но Гипносия, по моему мнению, на роль Кабанихи могла бы сгодиться.
Запоздал, похоже, принц со своим предложением. Привыкла я к своему одиночеству и не хочу менять свой диванчик на королевские постели. Как-то оно спокойней вдвоем с Дусей. Все привычно, все знакомо. А тут надо притираться, находить компромиссы, уступать. И ради чего? Ради сомнительного удовольствия в конце концов получить корону? А ведь Гипносия – женщина крепкая, не известно, кто кого переживет. Может, ей еще невесту для внука придется искать. Так что лучше я уж как-нибудь без короны вернусь в свой дорогой институт к теплому доцентскому месту.  Если, конечно, удасться.
Принц резко выдернул меня из размышлений, заявив, что раз уж все так замечательно складывается, свадьбу откладывать не имеет смысла. Можно хоть завтра сыграть. Я чуть не подпрыгнула, но не от радости, а от неожиданности.
- Летик, дорогой, - пролепетала я. – Вынуждена тебя огорчить. Я, как сомнамбула, дала обет в случае нахождения своего единственного и неповторимого суженого посетить Город Храмов в знак благодарности.
- Совершить паломничество в Храм Прозрачного Сна, - прошептал мне на ухо невесть откуда взявшийся Али. 
- Да-да, - повторила я. – Совершить паломничество в Храм Прозрачного Сна в знак благодарности. А на обратном пути попросить благословения на брак у известного старца Усопа Неподнятого.
С принца слетело сонливо-влюбленное выражение.
- О-о-о, дорогая, - восхищенно простонал он. – Это цель, достойная великой сонамбулы. Я знал, что моя невеста незаурядная личность, но чтобы так… Поистине, я преклоняюсь перед тобой. Матушка, не правда ли, это великолепно?
Гипносия царственно кивнула и во всеуслышание объявила, что невеста принца вечером  же отправляется в паломничество, ибо так привиделось ей во сне.
- Почему – вечером? – прошептала я, обращаясь к королеве.
- Потому что тогда завтра утром Вы подъедете к границе Сомнамбулии. Пересечь ее можно только утром и то в определенном месте. К сожалению, наши лошади имеют одну особенность. До границы они довезут Вас без проблем, и без кучера, дорогу они знают. Но, как только они доберутся до границы, встанут, как вкопанные. Они приучены к воздуху Сомнамбулии и не могут дышать другим. Дальше Вам придется идти пешком.
«Да, - подумала я, - с наркоманами связываться себе дороже. Очень уж ненадежны, хоть люди, хоть кони».
После обеда, который затянулся до вечера, все высыпали на мои торжественные проводы. Придворные лениво махали платочками, солдаты отдавали честь, духовой оркестр играл марш, который по темпу больше напоминал колыбельную. Принц облобызал мою руку, неловко обнял меня на прощание, изрядно помяв, и прослезился, обещая считать дни, не смыкая очей до моего возвращения. В чем я сильно усомнилась. Мужчины всегда обещают много, но не делают даже того, что в их силах. Я так и представила, как принц дает храпака через пять минут после моего отъезда.
Гипносия лично вручила мне верительную грамоту в бархатном мешочке.
- Помните, если захотите вернуться, путь открыт. Грамота укажет Вам  верный путь, стоит только свернуть ее в обратном направлении. Если  в дороге Вы встретите кого-то, кто Вам не понравится или досадит, направьте его сюда, в Сомнамбулию. Черкните мне  короткое письмецо и я буду знать, что с ним делать. Прочитаю между строк. И уж, будьте уверены, я найду Вашему обидчику подходящее занятие. А, как известно, отсюда никто не возвращается. Если я сама не отпускаю. Прощайте. Но, хотелось бы верить, что мы не прощаемся навсегда.
Я отделалась несколькими вежливыми, но неопределенными фразами. Подъехала карета. Одна из придворных дам, носящих обруч, подала мне мой розовый рюкзачок. Я про него и забыла. Что ж, приятно иметь дело с честными людьми.  Если не повезет, могу и вернуться, чем черт не шутит.
Я попрощалась с принцем. Он еще раз всплакнул, вместо того, чтобы поцеловать на прощание. Конечно, может по этикету до свадьбы подобные вольности были строго запрещены. Гипносия по-матерински поцеловала меня в лоб. Наверное, играла на публику.
Я подхватила Дусю, которая вилась у моих ног и забралась в карету. Дверь закрылась, лошади тронулись. Я еще какое-то время вежливо махала всем через стекло, пока толпа во главе с царствующими особами не исчезла из виду.
Лошади двигались довольно медленно, воздух сказывался. Я бы сказала, что они скорее шли, чем бежали. Стало клонить в сон. Стемнело, и не найдя лучшей альтернативы, я задремала.
Так и проспала  всю ночь, периодически открывая глаза, но спокойная поступь лошадей убаюкивала, и я снова засыпала.
Проснулась, когда было уже светло. Голова была вполне дееспособной, несмотря на то, что за пределы страны я еще не выбралась. Показались ворота. Вернее не ворота, а высокая арка. Видимо, это и была граница. Ее никто не охранял. Да и от кого ее было охранять, любой агрессор мгновенно забыл бы про свою агрессию, стоило ему только вдохнуть блаженный воздух Сомнамбулии.