Натуралист и нежелательная откровенность

Странно. Иногда расскажет подруга ли, соседка,  или сама подсмотришь  интересную ситуацию и опишешь её. Пишется легко, читается с интересом.  Сегодня, когда главная героина я сама, описать оказалось гораздо сложнее. Почему-то  трудно подобрать слова. Нет, не придумать, не добавить того, чего не было, а описать то, что было.

Вот так,  снизойдёшь к человеку, пожалеешь его, а он возомнит, что достоин  не только такой женщины,  как я, а ещё лучше. И  удостоит тебя выслушивать о достоинствах других женщин. Всякому терпению приходит конец. И вот только я подумала  ещё, что пора расстаться,  и как я ему  скажу об этом, что бы не очень ранить его самолюбие тем, что мы не  можем быть вместе.  Как услышала сама из его уст в мой адрес « Ты моя любимая,   я тебя ценю как человека, но мы слишком разные».

Да уж. Понять себя просто  и в то же время сложно. И не важно, что ты минуту назад  думала о том же, что пора расстаться. А вот сказал он так,  и стало обидно.

И если  Вам, дорогой читатель, интересно узнать,  как это происходит, приглашаю Вас  со мной в это путешествие обид и недомолвок, которые и порождают  разочарования,  приводящие к разрыву любых отношений. А,  быть может,  всё начинается гораздо раньше. Ну,  например,  с интуиции при первой встрече, которая подсказывает тебе, что он не герой твоего романа, не мужчина твоей жизни, и даже не стоит лёгкого флирта с ним.  Как это всё начиналось?

Он ждал дольше,  чем следовало. Подойдя к стеклянной двери  холла  в  метро, через стекло увидела его недовольное выражение лица. Наверное тогда  я уже поняла , что  не захочу целовать  эти тонкие,  до белизны поджатые губы.  Нос,  расширенный к низу, словно  сделанный из поролона.  Из  ноздрей  торчали рыжеватые волосинки.   Из одной даже забытая «коза».   Но мы сели в кафе. Он заговорил о взаимопонимании.
«До всего можно договориться, прийти к компромиссу и никогда не догадываться, а спросить. Потому что, догадываясь,  человек ошибается на 50 процентов».
«А он не так уж глуп, как кажется» подумалось. Я стала себя успокаивать, что есть такие невыразительные лица. О таких людях говорят: « внешность обманчива». Успокоив себя на счёт внешности, решила робко выяснить, кто он по гороскопу.
«Я родился 24 января» Он увидел, вероятно, тень на лице моём, или ему показался вопрос во взгляде, и он повторился, что он водолей.

Ну,  день в день,   как и второй муж, с которым не сложилось в силу его внешней холодности и затаенности, страха выяснения отношений  и прояснения  ситуации. Он мог молчать месяцами.

Хотелось встать и уйти, не договорив и не допив кофе. Но чувство ненужного такта заставило дослушать  его и на назначенную новую встречу согласиться и прийти в городской музей.
В музее другого дня он по шведской традиции решил взять  за руку, и я почувствовала бугорки на ладони. «Работал физически много» мелькнула мысль.
Перевернув правую руку  ладонью кверху,  увидела массу бородавок.  Первое и естественное желание было не  подавать руки больше, но он робко взял  мою руку  опять. Хватает же наглости!  Одёрнуть свою руку мне не позволила воспитанность, бережное чувство  к достоинству человека. Моля Бога «Пронеси от заражения» делала вид, что слушаю. А он, словно прочтя  мысли мои, сказал, что они не заразные и что он живёт с ними всю свою жизнь.

«Потому то ты и худой как скелет. Бородавки  питаются первыми, а уж  тебе что останется» с тяжёлым чувством вздохнула я. Уф! Наконец то я дома! На всякий случай промыла  руки духами. Звонок. Это он благодарил за встречу и пригласил в ресторан. Предупредила, что я русская, и если он думает, что я буду платить в ресторане, а после в постель, то он ошибается. Шведский «пакет» ухаживания, ресторан,  а потом постель. Это нормально для  шведов. Но он предупреждён. «Я всё понимаю. Я приглашаю только в ресторан» 

«На без рыбьи  и рак рыба» вспомнилась пословица.  Хоть и неприятно прикасаться к руке с бородавками, но сидеть дома одной ещё хуже. К еде равнодушная от ресторана была не в восторге. Видела я и лучше рестораны. Поэтому, выходя из ресторана, взяла его за левую руку, отпустив правую и обойдя его.  Уф. Опять я дома. Опять мытьё рук духами. На левой руке у него всего три бородавки.

А, ангелы, готовя мою душу к уходу в Лету,  продолжают работу над ней. Они  изгоняют высокомерие моё из души, ставя меня всё в худшее отношение с худшими партнёрами. И если я что-то не прощала лучшим мужчинам,  стала смотреть на те же ситуации сквозь пальцы с худшими.

Худшими я называю тех, кто меньше отвечает моим  представлениям об идеале.  Но эти худшие, наверняка лучшие  для  другой женщины,  и я никогда не жалею  о потере партнёра. Но что же сейчас  так  саднит сердце? И даже глоток  коньяка со льдом не меняет моего состояния,  и я продолжаю описывать эту ситуацию в  самолёте летящего из Малаги в Стокгольм.

 Конечно же, на  его сдавленное рыдание, на  глаза, наполненные слезами,  моя душа откликнулась  при расставании,  и  я тоже заволокла свои  очи, но не от расставания с ним, а от досады.  Правда, ради приличия, спросила: «А, может быть,  мы ошибаемся?» Он промолчал.
 Но даже этого момента (показавшихся слёз моих) было достаточно поймать  довольство в его взгляде, которое читалось  мной «Ага, плачешь! Досадуешь! И не важно, что я не красив, а вот сумел досадить тебе гордой»

«И почему все думают, что я гордая?» спрашивала себя запоздало. «Да и чему ты радуешься Арнэ? Я сейчас  улечу и вернусь домой  к детям. А ты вернёшься  к своему одиночеству. Или к новой женщине? Что ж,  выбор сделан» закончила я размышлять на эту тему, помахав ему на прощанье.

Но,  летя  в самолёте,  вспомнилось,  как это всё  начиналось, вернее продолжалось. А это было так.

Когда мужчина стучится в чью-то  душу,  в больную душу,  это совсем не значит, что хозяйка, открыв дверь души своей,  встретит его как желанного гостя. Настороженная, глядя в упор, она будет думать о боли, но слушать внимательно.

Так было и со мной. Он, Арнэ, после  наших встреч  постучался поздним вечером. Вошёл робко, как бы не уронить себя, не задеть моего самолюбия, не обидеть словом.  Я посмотрела с интересом. Уставшая от напора рьяных, нетерпеливых, ищущих половину постоянно, активных на пустом месте,  вспоминающих не к месту и не ко времени свою первую, вторую жену, а иногда и меня зовущих их именами, решила, что он тот, кого я ждала. Бородавки ведь можно и вылечить. А курить он обещает бросить.
Спокойный, и возможно стеснительный. При ходьбе руки висели плетьми, а ладони выворачивались в обратную сторону. Сидел, переплетая  длинные ноги. «Он образец нравственности», подумала я,  и взгляд мой потеплел. Он, ободрённый этим взглядом, почувствовав изменение в отношениях,  заговорил об Испании и при расставании  дал понять, что хотел бы меня там видеть в его маленьком домике. Стали встречаться иногда, затем чаще. Душу свою давно выветрила, тело  отмыла и надушила.  И готовила себя к поездке, так как он уже уехал и  ждал меня там.

Я уже давно не выезжала из страны. Хотелось ли  лететь? Нет. Но жизнь была однообразна, думалось её как-то изменить, а как, совсем  не знала. А тут такое предложение. Да и билет он привёз перед отъездом. Подруга, которой я сообщила, что еду, не отговаривала, но продолжать разговора не хотела, сославшись тотчас на занятость, напомнив о существовании своего мужа.  «Муж пришёл» сказала она. Слово муж звучало гордо. А, быть может,  мне одинокой так показалось. Ведь говорит же новый знакомый, что никогда не нужно догадываться. Догадываясь, человек на 50% ошибается.  А слова , «ты заслужила хорошего мужчину», подруга сказала с такой грустью в голосе, что было по тону  понятно её истинное отношение к  моей поездке. Нет, нужно верить словам,  а не догадываться. И всётаки я полетела.

В аэропорту из встречающих  он был самым высоким, с тонкой  шеей, как у  индюка с кадыком и  собранной в складки  кожей на ней,  и я его стразу  увидела.  Он, ранее  с красными волосами, а теперь с седыми, имел сухую кожу. Кожа ещё не загорела, но  лицо и шея были  алого цвета.  Повёл, взяв за руку, к снятой на прокат машине и положив одну руку на руль, а другую на мою руку, которую  я положила на своё колено, поехали.

Испания, а именно  дорога от Малаги  180 км.  от аэропорта,  поразила своей гористой местностью и  пролегала выше над уровнем моря, а значит  и простор  для обозрения был велик. Средиземное море  с песчаным берегом, и светлые дома близко к океану радовали сознание причастности к  сказочно-необычному. Из зимы в лето. Всё в зелени. А на электрических столбах гнёзда аистов и они сами парами, стоящие на тоненьких прутьях  ногах, изучающих даль.

Спутник стал нравиться гораздо больше. Он развлекал  рассказами, мешая обозревать, но я понимала, что от моего внимания сейчас будут зависеть 10 дней пребывания. И смотрела в его глаза, когда он поворачивал голову в мою сторону, что бы поймать  взгляд. При каждом повороте моей головы в его сторону,  он посылал губами поцелуй, смыкая тонкие губы и вытягивая вперёд. Домик оказался действительно маленьким, хотя и двух этажным. Он сказал, что раньше ему хватало места и всё устраивало в нём. Что ж, это значит бессмысленно критиковать или сомневаться в этом. Будет обида по его самолюбию. И я согласилась с тем, что и вдвоём здесь достаточно места. «Я ещё успею сказать своё мнение о домике, когда захочу разочаровать его во мне» подумала  и решила посмотреть, что же будет дальше.

А дальше было непредвиденное.

Нет, не первая близость. Здесь всё как раньше. Вообще, если мужчина робок и голоден, а к встрече готовишься, ждёшь, то достаточно  прикрыть веки и не видеть «поролоновый» нос,  да не вдыхать зловонный никотин из его рта, предварительно отвернув лицо, то истосковавшееся по ласкам тело может отозваться,  да и только.
Ликование.  Небольшие, светло-голубые глаза его увлажнились. На удлинённом лице его блуждало нечто подобие улыбки.  Чувствуешь лишь некоторое удовлетворение,  что ты смогла доставить удовольствие. Но кто доставит мне?

Он посчитал своим долгом признаться о своих увлечениях. Он открыл клуб, который не даёт денег, но зато много знакомств. В клуб принимаются только серьёзные люди, женатые или  сожители. Уставшие от воспитания детей пары приезжают и отдыхают в этом клубе.
«Что значит отдыхают?»
«Ну, есть комнаты для отдыха, мы все натуралисты»
«Нудисты что ли?»
«Нудисты имеют сою программу, а мы только на пляжах нагие. Ни кого не осуждаем»
«А в клубе у Вас все нагие?»
«Кто хочет»
«Так это же наверно неприятно,  когда на тебя нагого смотрят женщины, а особенно мужчины?»
«Почему? Мы не обращаем на взгляды никакого внимания».
«Так тебе будет всё равно, если на меня будут смотреть? Так это аморально! А полиция знает о Вашем клубе?»
«Да. Некоторые сами члены клуба» ответил но метнул в сторону испуганный взгляд, Моё замечание «ты оригинальный человек» сделало своё дело.  Желание выглядеть таковым было сильнее осторожности. Он даже не заметил иронии.
И его понесло в воспоминания.
«Я жил с одной женщиной. А её любила другая женщина, лесбиянка. И моя подруга к ней тянулась, тосковала и я  согласился, что бы она присутствовала при наших интимных встречах. Так мы жили с ней пятнадцать лет и эта третья была с нами в постели. Правда, я её никогда не трогал, кроме как гладил, а она ласкала мою любимую, потому что ей нравилось, когда много рук ласкают»

Меня стало немного тошнить, а он продолжал говорить,  ничего не замечая.
«Я видел,  как страдает моя любимая и понял её и поддержал в её чувствах. Я знаю пары, которые счастливы в супружестве, хотя в постель приглашают другого мужчину»
«Спят втроём?»
«Я никого не сужу»
Наверно третьим  был тоже он, подумалось,  и я поднялась под предлогом в туалет. Думаю, что читателю не нужно объяснять почему мы не остались вместе. Просто я не люблю ласки женщин. Наверно, я  несовременная женщина.