Глава 8. Жирафы, пегасы, Красная стрела и другая б

Жирафы, пегасы, «Красная стрела» и другая болотная нечисть.
Ну вот и близок пункт назначения. Впереди знакомый поворот и лес, полный поганок и грибов.
У-у-у! О-о-о! Дорога стала ещё хуже, чем была год назад. Её так уделали, что было страшновато по ней ехать даже на "Москвичах". Дожди сделали свое дело, и грязь, которая была нипочем грузовикам, легковушкам достигало по ... "Ну, вообщем, вам по пояс будет!" Песок, вода, липкая грязь... Получалась зыбучая почва, в которой можно было навечно застрять, стоило только остановиться.
Игнат ехал первым, Семён вторым, а Василь с Украины замыкал караван.
Через некоторое время колонна въехала в сосновые посадки. Деревья были посажены столь часто, что по такому сосновому бору можно было пробираться либо только по просеке, либо вдоль рядов. Но, никак не поперек. Дорога была столь сильно разбита, что во многих местах она попросту делилась на две или три равноценных, которые бежали параллельно друг другу, часто пересекаясь и путаясь, как нити пряжи. Часто на одной или двух подобных дорожках были огромные лужи с водой или грязью. Тогда машины объезжали такие места по третьей дороге. Или прокладывали четвертую.
Сосны стояли чахлые, длинные, тощие. Голубоватый мох плотно охватывал их стволы и рос почти до середины дерева.  Солнца было мало. Оно терялось в многочисленных жидких макушках сосен и редких берез. На земле был только пушистый зеленый или коричневый мох, лишайники и шляпки всевозможных грибов. А съедобны они или нет - никто не знал. Да и не интересовался особо. Грибные люди жили только в Америке. А на советских людях проверять эти грибы на токсичность - пустая трата времени. Сожрут и не заметят, ЧТО сожрали. Желудок всё переварит. Организм всё примет.
Три машинки шустро побежали по лесной дороге, которая высокими волнами завлекала их вглубь. То вверх взлетали пассажиры, то падали вниз. Все сполна почувствовали то, что испытывают космонавты - небольшую невесомость, небольшие перегрузки и настоящую большую тошноту в случайные целлофановые пакеты или открытые окна, кому повезло больше. Было забавно и смешно, когда дыхание  на гребне волны в моменты наступления невесомости сбивалось, а потом, во время перегрузок, снова восстанавливалось, а голова вжималась по уши в плечи.
Машины, как мячики от пинг-понга, выскочили друг за другом из леса на поле, которое вздымалось посреди лесного массива огромным пузырем. Дорога пробиралась среди неубранной ржи и, спускаясь с другой стороны огромной поляны, опять ныряла в темный лес. Что лес там есть, приходилось только догадываться. Пузырь загораживал горизонт.
Поднимаясь по этой дороге на вершину пузыря, Игнат не поверил своим глазам. По полю, вдоль линии горизонта, на фоне голубого неба и белых пышных облаков неторопясь шли три жирафа. Медленно и достойно. Грациозные длинные шеи, упитанные туловища. Ног не было видно. Их закрывала высокая рожь.
- Ё-ё-ё... Что-то сегодня с головой не то творится, - присвистнул Игнат. - У меня глюки или это, действительно, жирафы?
- Где? - все вытянули шеи, пытаясь что-то рассмотреть впереди.
- Да, вон... По полю гуляют. Пасутся, - и Игнат пальцем показал, куда нужно смотреть.
Пока все пытались определить, что за глюки гуляют по полю, машина забралась на вершину поляны, и туристы увидели, что дорогу им медленно и чинно переходят совсем не жирафы. Это были журавли! Самые настоящие! Белые с серым! Целых три штуки!
Просто, оптический обман зрения сыграл с Игнатом милую шутку, над которой теперь потешались остальные пассажиры "Москвича".
- Да-а-а... Не отличить птицу от животного! Серого журавля от  оранжевого жирафа!! Это сколько ж надо было вчера выпить, чтобы дойти до такого?
- Да, ладно. Ха! Ха! Ха! Очень весело! - Игнат насупился.
- "А-а! Крокодилы, бегемоты.
А-а! Обезъяны, кашалоты.
 А-а! И зелёный попугай!"- запел на заднем сиденье Никитёныш.
- А особо умные сейчас пойдут пешком! - громко сказал Игнат в зеркало заднего вида.
И тотчас услышал громкую затрещину, которой Ольга наградила своё чадо.
- Ну, мам! Ты чего? - заныл детский голос.
- Сам знаешь, чего. Помолчи! Итак, едем полдня! - громко зашептала Ольга в ухо Никитёнышу.
- Зато вон как интересно, - оценил поход Никитёныш.
- Сама доброта. Прямо, мать Тереза, - и Игнат опять посмотрел в зеркало на Ольгу.
Дорога вновь нырнула в лес. Сумрак, корни деревьев, разбитая дорога и сухие заросли иван-чая. Нормальная русская природа.
В зеркало заднего вида Игнат увидел, что "Москвич" Семёна как-то странно дернулся и остановился.
- Ну, что там опять? - процедил он сквозь зубы, заглушил двигатель и подошел к Иркиной машине. Двигатель её ревел, как реактивный самолет при взлёте, но толку было мало.
- Не понимаю. Ехал-ехал,  и вдруг какая-то вибрация, что-то клацкнуло, и машина остановилась. Двигатель работает, но машина не едет. Не пойму, в чем дело? - и Семён опять попытался включить первую передачу.
Толку не было.
Игнат нагнулся, заглянул под днище и присвистнул. Такого он на своем веку ещё не видел!
Под автомобилем валялся карданный вал "Москвича" и кое-какие запчасти от него же.
- Мда... Ты давно под машину-то заглядывал? - поинтересовался он у Семёна.
- А зачем под неё заглядывать?  - задал он глупый детский вопрос. - Это нужно делать?  Как купил, так и езжу, - был ответ  Иркиного мужа.
- Бля..., - простонал Игнат. - Слов нет - одни слюни! Тогда, я сейчас рекомендую тебе это сделать. Ты что, вообще ничего не слышал, когда ехал?
- А что я должен был слышать?
- Ну, звук какой-нибудь? Если в машине что-то должно сломаться, то она обычно даёт об этом знать заранее.
- Да вроде бы всё нормально было. Ехала ведь!.. Только в последние дни гудела сильно и тряслась.
- Тряслась... А у тебя в башке не шевельнулась мысль, что это неспроста? Она ж тебя этим предупреждала, что у неё что-то не в порядке! Блин! Ну,  как так можно ездить!? Ты мужик или где?! Мужик должен хоть немного разбираться в технике и соображать, что к чему!
- Я - не автомеханик! - огрызнулся Семён.
- Я тоже! Но иногда я  всё же залезаю под машину.
- И что же мне теперь делать?
- Ты, наверное, хотел сказать, что НАМ теперь делать? - съязвил Игнат. - Ещё не знаю. Такого в моей практике  еще не было, - и он задумался, тихонько пощипывая пальцами подбородок. - Семён! Ты просто уникум! Таких, как ты - единицы! Вас нужно занести в Красную книгу и охранять где-нибудь за Полярным кругом, как достояние республики. Лучше это делать где-нибудь на Колыме или в Магадане, - Игната опять понесло. - Пусть все вылезают из машины! А ты, милый дружок, её поднимай домкратом и лезь за карданом. И не говори мне, пожалуйста, что ты это не умеешь делать. Не доводи до греха! Будем думать, что с карданом делать. И с машиной тоже... Сжечь её что ли? И проблем нет.
Ирка вопросительно подняла брови.
- Не боись, подруга! Это я так...  шуткую! - и Игнат задорно и игриво подмигнул ей. А потом слегка приобнял её за талию.
Семён фыркнул, надулся и отвернулся. Ему не понравилось, как Игнат фамильярно обращается с его женой.
 - Да насрать мне на тебя. На обиженных воду возят, - буркнул себе под нос Игнат.
Недовольные туристы покинули уютный салон Иркиного "Москвича" и окружили машину. Посыпались идиотские советы и такие же идиотские рекомендации. В рядах туристов послышались роптания, постепенно переходящие в откровенные возмущения и оскорбления.
- Сделаем так! Мы почти доехали... Я сейчас всех довезу и вернусь. А ты, Сёма, пока поднимай машину.
И две ещё живых машины поехали дальше, оставив толстого Семёна со своей командой и своей проблемой наедине.
Метров через пятьсот был конечный пункт назначения. Не было только таблички со словом ФИНИШ.
Наскоро всех выгрузив и побросав рюкзаки, Игнат вернулся. Слава богу! У Семёна хоть домкрат был.  Хоть это есть! Одной проблемой меньше. К тому же, домкрат ещё и работал! Это было невероятно! По всем признакам его не должно было быть здесь вообще!!!
Но оказалось, что проблема все-таки была. Как же без неё!
Семён со своим животом просто не мог влезть под машину.  Голова кое-как влезала, а всё остальное оставалось снаружи. Он не помещался! Кардан кое-как достали, но что с ним делать дальше - никто не знал.
- Говорю сразу, что я под машину не полезу! - Игнат расставил точки над i.
- А я туда не влезаю! И что мне делать?
- Ты предлагаешь мне ремонтировать твою машину? Вот с этим ты ошибся. Давай-ка, учись сам.
- Как?
- Наперекосяк... Очень просто! Берешь лопатку, становишься на коленочки и копаешь ямку. Раз-два, раз-два! Потом берешь гаечные ключики в белые рученьки, ложишься в эту ямку и лезешь под машинку. Давай, вперёд - заре навстречу! Сделай это. Ты - хороший мальчик. "Я даже тебя поцелую... Потом... Если захочешь..." А я пока всех ТВОИХ теперь отвезу до лагеря.
Семен с дикими глазами покрутил пальцем у виска. Слов Донны Розы Д*Альвадорец он не знал. И про поцелуй ничего не понял.
Все пассажиры Иркиной машины пересели к Игнату. Возле Семёна остался только его друг - Саша Талантов.
Талантов за ним не водилось никаких. Ой, нет, вру! Был один. У него был талант к зависти. Огромной. Чёрной.
Эх! Если бы Игнат знал, какую БОЛЬШУЮ и жирную свинью ему подложит в будущем этот мужик, то сделал бы всё, чтобы он сгинул в этих болотах навсегда, как Лиза Бричкина. Только той девушке памятник нужно поставить за её героический поступок, а этого мужика нужно было задушить еще в колыбели, родителей сжечь на костре на колхозной площади (вот детвора повеселилась бы!), отчий дом этой семьи нужно снести бульдозером к чертовой матери, а прах его развеять по ветру. Можно даже это сделать над рекой Ганг. Чем дальше - тем лучше.
Завистлив  он был невероятно. А ещё он был дешевым интриганом и сволочью.
Роста Талантов был небольшого, а самомнения - огромного. Ну что можно мнить о себе, работая в охране небольшого склада? И что такой человек может представлять из себя, охраняя чужое имущество, получая за это три копейки? Ровным счетом - ничего! Здоровый мужик целыми днями и ночами сидит на жопе и пьёт чай. Славная работенка! А потом стонет, причитает и завидует другим: "Вам хорошо! Денег много. Ваши дети учатся за границей. В Англии. Дом - полная чаша".
А кто тебе мешает зарабатывать? Ах, образование не позволяет? Способностей нет? А ты их пробовал развивать-то, эти способности? Пока ты с девками на колхозном сеновале обнимался и трахался, другие люди тратили свои лучшие годы, перемалывая своими зубами гранит науки. Ночами, между прочим, не спали, просиживая часами над курсовыми, всякими там домашними заданиями и прочей научной дребеденью. А ты всё веселился! Поэтому не стони и не причитай, когда другие люди, научившись зарабатывать, отправляют своих детей учиться в Англию. Они к этому приложили массу усилий в своей молодости, которая, как и у тебя, протекала в советские годы, которая давалась им всего один раз И БЫЛА НЕ ВЕЧНОЙ.
Да! Жить в России трудно. Но кому сейчас легко?
Игнат просто терпеть не мог людей, подобных Саше Талантову. До тошноты. Пустых и глупых и завистливых.
Вот эта последнее качество  Саши сыграла с этим человеком в походе злую шутку. Но об этом чуть позже.
А пока он стоял рядом с машиной Семёна, тихо понурив голову и ковыряя в носу. Никаких мыслей в пустой голове. Их и не должно быть! Откуда?
А Семён всё не верил, что именно ему предстоит лезть под машину и собственными руками ремонтировать её. Ужас! Даже Санька это не сделает - не умеет. А Игнат слишком зол на него, чтобы сделать доброе дело. Да... Сегодня явно не его день!
Работа лопатой продвигалась медленно. Очень медленно. Не удобно... Не привык Семён к физическому труду. Вскоре спина его была мокрой. Солёный пот противно стекал между лопатками в трусы. Бр-р-р! Хорошо, что у Игната нашлась походная лопатка. Иначе пришлось бы всё ЭТО копать руками. До чего же противно ковыряться под этой машиной в такой грязи. А если такое случится зимой? Это будет конец! Ну, не взлюбил Семён этот "Москвич"! Если бы не Ирка, ни за не купил бы эту каракатицу! Сколько ж она нервов за сегодняшний день испортила! Сколько нервных клеток погибло! И не сосчитать!
- Хоть бы кто помог.., - как бы между прочим буркнул Семён.
- Друга своего попроси. Он поможет, - и Игнат махнул рукой в сторону Саши, который в этот момент предавался очередным философским измышлениям. Что-то вроде: "Почему люди не летают, как птицы?.." Только в его случае это звучало так: " С чего всё это началось и почему именно со мной?"
- Он ещё меньше меня в машинах разбирается, - выдавил удрученно Семён.
- Мне тебе посочувствовать? - съязвил Игнат.
- Да ну тебя к чёрту! - разозлился Иркин муж. - Смотри, я копаю, а вода тут же набегает в яму.
- Извини, Семён, но я не Ихтиандр и дышать под водой не могу. Могу предложить тебе противогаз. Но... Только завтра.
 - Что же делать? Не в лужу ж ложиться?
- Целлофан есть? - про воду Игнат как-то не подумал, и это сообщение ему не понравилось.
- Целлофан остался в рюкзаке, - извиняющимся тоном ответил Семён.
- Ладно. Ты копай, а я прогуляюсь пешком до лагеря. Принесу что-нибудь подходящее. Скоро вернусь.
И, не дожидаясь разрешения, Игнат развернулся и зашагал к лагерю.
Чтобы немного сократить путь, он пошёл не по дороге, а через лес. Вся земля в этих посадках была изрыта неглубокими дренажными каналами, которые досаждали тем, что заставляли всё время перепрыгивать через них. По ним нечасто ходили, и они успели местами зарасти сорной травой и высоким иван-чаем. Зато с погодой сегодня повезло. Яркое нежаркое солнце, голубое небо с редкими кучевыми облаками и гробовая тишина. Так хорошо! Слышно как призрачный ветерок тихо поёт в ветвях сосен и берёз.
Неожиданный громкий звук и беспорядочное хлопание мощных крыльев заставили Игната оступиться и плашмя рухнуть в пересохший дренажный канал. Быстро вскочив на ноги, он с изумлением увидел, как от него удаляются две огромные жирные птицы, с огромным трудом набирая высоту. Это были глухари! Черные. Бархатно-черные... Никогда прежде он не видел таких птиц. Красивых. Царственных. Какая мощь! Какой неземной шик! После каждого взмаха крыла были видны завихрения воздуха, как после реактивного самолета, которые создавали мощные турбулентные потоки. Даже сзади птицы производили  неизгладимое впечатление. А масса тела, которую приходилось поднимать этим крыльям, удивляла. Казалось, что две красивые породистые лошади с шумом пытаются улететь в небо. Точнее, два ПЕГАСА спасаются бегством от обезумевших людей. Невероятность момента завораживала.
Два пегаса, так и не набрав нужной высоты, скрылись за макушками соснового молодняка. Игнат стоял столбом, ещё некоторое время прислушиваясь к тишине. Только бухание сердца нарушало покой. Как же здесь хорошо! Боже! Какая сладкая тишина! Её нужно пить! Маленькими глотками. С чуть прикрытыми глазами. Смакуя по капле. Медленно. Оччччень медленннно...
Игнат почти медитировал, раскинув руки в тягучем пространстве. Парень чувствовал, как ноги оторвались от земли, и он лёгкой тенью парит в пространстве. Как ангел. Как Ариэль.
К лагерю уже и не хотелось идти.  Игнат разомлел под солнышком. Сладкая истома разливалась по телу.  Погулять бы одному. Или полетать, как в детских снах. Как же это теперь редко бывает! Практически НИКОГДА.
Лагерь неожиданно обозначился сам. Какие-то крики заставили Игната поторопиться. Из высокой травы раздавался истошный вопль Таис. Так можно голосить только по покойнику. Неужели с Жужей что-то случилось?!
Ещё несколько голосов что-то бурно и громко обсуждали. Крик Таис прекратился также неожиданно, как и начался. Кран сначала открыли, а потом - закрыли.
- Я знаю, что это не она! Они обычно серые.
- А, может быть, это мамба? – спросил женский голос.
- Сама ты – мамба!
- Это, наверное, гремучая змея. Вон как шипит, - говорил все тот же женский голос.
- Ты еще скажи, что это детеныш анаконды.
- Нееее… Анаконды здесь не водятся. Они на Волге живут.
- Ты, совсем, дура?.. На какой, Волге? Анаконды в Африке живут. Где река Лимпопо.
Игнат успел вовремя. Он не стал уточнять, что анаконды водятся в Америке на реке Амазонке. Ни к чему это…
Утаптывая сухостой, толпа туристов кого-то окружила, но близко подходить боялась. Подойдя поближе, он увидел, как на маленьком гнилом пеньке, очень громко шипя, свернувшись упругим колечком, лежала чёрная бархатная ленточка. Это была перепуганная насмерть болотная гадюка. Бежать ей было некуда. Кругом одни враги. Ей пришлось занять круговую оборону и громко шипеть. "Не трогайте меня, и останетесь живы!" - говорила она, подняв маленькую элегантную головку.
- Василь! Ты же вроде бы свою жену в санаторий отправил, - сострил кто-то.
- Отправил, - согласился тот. - А в чём дело?
- А что ж она на пеньке-то делает?
- Не понял...
- А что ж тут понимать-то? Что она на пеньке делает? Завлекает кого-то? Лежит себе и шипит. Ну, погляди! Это ж, она! Вылитая.
- Аааа... Вот ты о чём. Так это ж не моя Галка! Это Сашина жинка. Новая. Где он их только находит? А моя ж мирная. Беззубыя..., - попытался отшутиться Василь и громко заржал, как конь.
- Может быть нам её палкой отбросить в сторону? - предложила Ирка.
- Не стОит. Отойдите в сторону, она и уползёт сама. Гадюка сама перепугалась насмерть, - посоветовал  Игнат.
Вообщем, с трудом удалось отогнать любопытствующих доброжелателей от бедного одинокого создания. Разве она виновата, что родилась змеёй? И мать её была порядочной змеёй. А какой змеёй была её бабка!!!
Выпотрошив свой рюкзак, Ирен отдала Игнату огромный кусок целлофана, которым обычно укрывали палатки от дождя  или подкладывали под её дно, чтобы не промокнуть.
Игнат возвращался тем же путём. Где-то на половине дороги его прекрасное настроение чуть было не испортила дикая лесная оргия. Предаваясь мечтам и грёзам, он почувствовал, что земля затряслась и заходила ходуном. Затем послышались крики Таис, злой лай Жужи и беспорядочный топот множества ног. Сквозь молодняк сосен ничего не было видно, но Игнат почувствовал, что приближается какая-то опасность. Может быть, даже хромоногая с косой... Ствол старой берёзы стал его укрытием и защитой. Шум нарастал с каждой секундой. Создавалось впечатление, что приближается поезд. Не хватало только мощного паровозного гудка и луча прожектора, как в страшных фильмах, выискивающего себе жертву на растерзание.
Неожиданно из-за деревьев, не снижая скорости на поворотах и не притормаживая, выскочил огромный лось.
Взгляды Игната и дикого животного встретились. По инерции лось продолжал двигаться в сторону старой березы, хотя мозг его уже дал сигнал на остановку или перемену направления движения. Но ноги не слушались и стали заплетаться. Лось был, как корова на льду.
Сказать, что Игнат его испугался - это ничего не сказать. Внутри всё оборвалось. Конечности противно задрожали.
От неожиданной встречи лесной великан чуть не сел на задние ноги, но мгновенно вспомнил молодость и, как мощный японский бульдозер Комацу, ломанулся мимо старого дерева  дальше, сквозь чащу леса. Его немаленькие рога просвистели в сантиметрах от носа Игната, жаркое дыхание просто опалило его. Парень увидел даже пылающую паровозную топку и почувствовал запах паленых волос. Копыта, убивающие наповал волков, чудом не задели человека. Игнату даже показалось, что он увидел счастливые лица пассажиров этого поезда и надпись на боку – «Красная стрела».
"Интересный образ выбрала себе на этот раз хромоногая", - сказал он сам себе, перекрестился и обмяк. Фу! Пронесло! Остался жив! Просто  везение какое-то, что он не попал под колеса этого паровоза! Погиб бы точно! "Не плачь по мне, подруга", - пронеслись в голове слова забытой песенки конкистадора.
А лес продолжал падать под ногами уносящегося лесного гиганта. Таким образом, образовалась ещё одна просека в сосняке.
«Паровоз пустили, а рельсы проложить, как всегда, забыли», - пронеслась в голове глупая мысль. – «Напугал, чёрт! Аж, дыхание сбилось!»
Сердце опять выскакивало из груди. Ну и денёк!
Не успел он придти в себя, как обезумевшая Жужа, словно маленькая вагонетка, пронеслась между его ног. Она злобно тявкнула и метнула осуждающий взгляд в сторону Игната: "Ну что же ты? Я его загнала, а ты упустил ТАКУЮ  дичь. Лопух!"
Собака тоже пропала в лесу, как и её потенциальная жертва.
- Опять глюки... Да что же за день такой! Очумели что ли все? - сам себе под нос бормотал Игнат. - Никак опять вспышки на Солнце или Земля сбилась со своей орбиты.
Третьим персонажем очередной серии Марлезонского балета была Татьяна-Таис. Она выскочила по уже проторенной лосем просеке к старой березе и подскочила к парню.
- Куда?.. - дальше шли нечленораздельные звуки задыхающейся женщины.
- Твоя Доча улетела!.. Но обещала вернуться... с добычей, - попытался пошутить Игнат голосом Фаины Раневской.
- Где она?
- Обе особи побежали в ту сторону, - и Игнат показал в сторону поваленных деревьев, куда побежали жертва и охотник под личиной неугомонной Жужи. В собаке проснулся охотничий инстинкт. И это грозило катастрофой местного масштаба, которую местные жители потом будут долго вспоминать. - Можно считать, что это был второй Тунгусский метеорит по количеству поваленных деревьев. Первый был в тайге.
Но Танька уже не слушала. Она набирала в легкие воздух
- Доча! Вернись немедленно, зараза! – заголосила Танька-Таис.
- Ну, все что ли пробежали? Закрывать шлагбаум? - спросил Игнат у убегающей тетки.
- Я последняя. А сколько всего было-то? - крикнула Танька, набирая скорость и стартовав в погоню за Жужей с низкого старта.
- Много... И не сосчитать! - кричал Игнат уже вдогонку. Женщина растворилась, как мираж в пустыне.
И только эхо отозвалось грустно: "Сосчитать!.. Сосчитать!.. Сосчитать!.."
Там, куда унеслось всё это стадо бизонов, вновь захлопали крылья и два чёрных испуганных бомбовоза пронеслись очень низко над лесом  искать новый аэродром.
Уже на автопилоте Игнат дошел до поломанного Иркиного "Москвича".
Семён постарался на славу. Ямка получилась глубокой, похожей на окоп или могилу, кому что милее. В ней можно было поместиться в полный рост. И не только человеку. И не только танку.
- Там от моей походной лопатки хоть что-нибудь осталось? Не вся сточилась? - с издевкой в голосе поинтересовался Игнат.
- Да что с ней сделается! Она ж титановая! - прозвучал, как из могилы, ответ Семёна.
- Боже!.. Какие мы слова-то знаем. Откуда такие познания, Сёма?
- Хватит ёрничать! Помог бы уж, коль такой умный, - и походная лопатка вылетела из-под машины.
- Тут ничего сложного нет, - подвёл черту Игнат, после осмотра найденных деталей. - Это как детский конструктор. Называется "Собери обратно". Все уплотнительные кольца и прокладки надевай на вал, потом этот концевик вставляй аккуратно в коробку передач, а ответную часть присоединяй болтами и гайками вон туда, - и Игнат пальцем указал, куда нужно все это ставить и присоединять.
Как ученик первого класса, Семён, высунув язык, повторил то, что услышал. Уже на практике.
 - Только не забудь шайбы Гровера подложить. Иначе, через пару километров у тебя случится тоже самое.
- А что это такое - шайбы Гровера?
- Ууу.. Тяжёлый случай. Это такие колечки, разрезанные посередине. Они похожи на один виток спирали. Кстати, сама спираль немного похожа на пружинку. Понятно?
- Не-а. А для чего нужна эта шайба? Другая сюда не подойдёт что ли? - Семён вдруг заинтересовался машинами и механизмами.
- Подойдёт. Но нужна именно эта. Она не позволяет гайке отвинтиться и слететь с болта. У тебя, похоже, стояла именно простая шайба вместо Гроверной, - объяснял Игнат простые истины  голосом профессора.
- Ааа... Теперь понятно, - промычал Иркин муж, но было видно, что это сделано только для того, чтобы прекратить словесный понос Игната.
- Ты какое учебное заведение заканчивал?
- Юрфак МГУ.
- А я, грешным делом, подумал, что балетную школу.
- Почему? - опять обиделся Семён.
- Догадайся сам.
Когда конструктор был собран, и даже не осталось ни одной лишней запчасти, что нередко бывает, Семён уселся за руль.
- Ты кое-что забыл, - Игнат стоял рядом и криво улыбался.
- Что забыл?
- Могилу закопать. Или ты для Саши её приготовил? - и Игнат посмотрел в сторону Талантова.
Семен посмотрел туда же.