Глава 13. Две свадьбы и одни похороны

 Две свадьбы и одни похороны.

Девчонки побросали ложки-плошки и завизжали, сбившись в общую орущую кучу у огня. Ребята быстро поднялись со своих мест и стали вглядываться в темноту. Где тот, о ком так часто говорят, но которого никто так и не увидел?
Никого...
- Ты уверен, что там именно волки? - Семён поставил под вопрос умственные способности Саши.
- Конечно! Один даже меня обнюхал, - друг Семёна стоял так, чтобы костёр был между ним и незримой потенциальной опасностью. Боялся, гад.
- И что, даже не попытался в лес тебя утащить и там съесть или, на худой конец, надругаться? -  Семён похлопал его по плечу. - Значит, не был голодным. А жаль... Одной проблемой было бы у нас меньше.
- Идиот! - Санька разозлился. - Тебе бы его увидеть - давно на дереве сидел бы...
- На котором из..? - и Иркин муж стал неторопясь выбирать себе дерево для стремительного бегства в случае нападения волков.
Неугомонная и любознательная Жужа, которая в каждой бочке - затычка, подхватилась и рванула в темноту, заливисто лая. Как же тут не отметиться?! Так и самое интересное можно пропустить!
- Доча, куда! – закричала Танька-Таис ей вслед.
Бесполезно…
- А откуда здесь волки? - Таис пристально высматривала в темноте свою Дочу, отгораживаясь от света костра ладонью. - Европа ведь… Не Сибирь. Почти Москва. Откуда здесь дичь?
- Это мы для Дальнего Востока - Москва и Европа, а для самой Москвы, мы - деревенщина, которая "понаехала тут!.." И Москва оказывается - "не резиновая". Странно только, почему вся страна на Москву пашет, как прокаженная, а отдачи – нет. - Игната "понесло", как когда-то «понесло» Остапа Бендера. – Все богатство страны в этой Москве. Поэтому народ и понапридумывал дурацких анекдотов и пословиц про колбасные электрички и ЦК КПСС.
- Ты это кому говорил и к чему? - Таисии было немного неудобно перед присутствующими за своего словоохотливого муженька.
- Да так... Это я о своём.  О девичьем…, - отмахнулся от нее Игнат.
- Жужа! Ты где, паразитка? Ведь сожрут! Быстро  сюда иди! - Татьяна-Таис разволновалась не на шутку и голосила на весь ночной лес. - Дал же бог ещё одного ребенка!!!
Неожиданно из темноты раздался истошный собачий визг.
- О! Наша спасительница, наверное, кого-то загрызла! - обрадовался Олег и взял пару аккордов на гитаре.
- Какая, к чёрту, спасительница!?  Это ее пытаются съесть!!!  Разве не слышите по голосу? Погибнет ведь, дура, во цвете лет! - Танька-Таис схватилась за сердце. - Доча! Ты где? Отзовись! Убью, зараза, как придешь! Лучше не возвращайся!
И только тишина была ей ответом.
- Доча! Милая! Где ты? - Танька стала шмыгать носом, а потом завыла басом, утирая слёзы рукавом.
Лес молчал, а с ним молчала и ночь, в которой кто-то есть, но не показывается и только украдкой  похищает невинные души маленьких собак.
Танька-Таис, поборов страх перед неизвестностью и ночью, перекрестилась и  решительно пошла в темноту. И только выкрики: "Доча! Жужа!" подсказывали туристам, что она сама ещё жива.
- Ну вот! Теперь уже двух дур придется искать и спасать, - Ольга не очень лестно отзывалась о подруге.
- Да кому они там нужны?.. Ты что ли спасать их пойдешь? Я – нет!.. Одной чокнутой - уже достаточно. А две - это явный перебор! - Семён громко хихикнул.
- Так-то мужики о нас отзываются! - Ирен больно ущипнула Семёна за один из его окорочков. - Я с тобой дома поговорю и о дурах и о чокнутых.
- Ты что! Обалдела что ли? - взвился Семён. - Я же весь в синяках буду! Что люди скажут?
- Ты поговори ещё у меня, изверг! - и Ирка сунула ему кулак под нос. - И кто увидит твои синяки на заднице? Перед кем ты собрался раздеваться?
Неожиданно в темноте повторился истошный собачий визг, а потом на свет вышла Танька-Таис. В каждой её руке трепыхалось по собаке. На лице блуждала растерянная и извиняющаяся улыбка.
- Мы тут волнуемся, а она там распутствует, маленькая потаскушка! - и Танька-Таис опустила извивающуюся и голосящую на все лады добычу на землю.  Но из рук не выпустила. - Представляете, я одну сняла с другой. Еле расцепила. Ни стыда, ни совести у этих собак нет. Как кролики какие-то…
- Я не поняла, Тань... Кого с кого ты снимала? И почему у тебя теперь две собаки? Откуда? Была одна, а стало... Две половинки что ли?.. И обе Жужины?.. - на Иркином лице уже читался неподдельный интерес к происходящему, вперемежку с недопониманием и страхом в психической полноценности подруги.
В одной Танькиной руке была точно Жужа. А в другой - её грязная копия, сильно отощавшая и перепуганная. Танька держала за загривок обеих собак почти на весу и пыталась, как могла определить, которая из псин была её Дочей. Процедура в определении половой принадлежности была визуальной и несложной, но собакам она почему-то не нравилась. Они висели в воздухе, сучили лапами и тонко и жалобно скулили на три октавы.
- Тань! Да, ты - похитительница собак какая-то… Честное слово! Зачем тебе столько? И почему ты их так по-дурацки держишь? Им же больно! - Ольга попыталась погладить визжащих псин. - Опусти их немедленно на землю. Они же так из собственной шкуры выскочат. Жалко, ведь, будет потом попорченные шкурки...
- Отойди, садистка! Все целыми шкурками меряет! Вот тяпнут - мало не покажется! Представляете, я тут беспокоюсь и волнуюсь, а она там, паразитка, распутствует, - это относилось к Доче, а не к Ольге. -  Представляешь, Ирин, одна другую трахала! Прямо у всех на глазах! - Танька-Таис стояла с собаками в руках враскоряку и все еще продолжала пытаться определить, кто на кого посягал. Кому первому следует дать огромного пендаля, чтобы летел за горизонт, а кого следует немедленно на цепь посадить и высечь хворостиной вдоль хребтины.
"На чьих глазах!? Неправда! Мы за машинами спрятались! Нас даже не видно было! А то, что так быстро всё произошло... Ну, я же не уродина какая-то!.. Я тоже могу нравиться!" - Жужа пыталась оправдаться, переводя взгляд с одной женщины на другую, и тоненько скулила, переходя на ультразвук.
Похоже, что оба животных, что были в Танькиных руках, были из одного помёта и походили друг на друга, как однояйцевые близнецы.
- Блин... Еле успела стащить этого гада с Дочи! Сволочь! Уже на малолетних прыгает!! - Танька-Таис с силой тряхнула собаками, причём, обеими сразу.
Псины опять заверещали.
- Она же еще малолетка, паскудник! На кой хер тебе она? Да еще такая неопытная! - женщина громко возмущалась. - А тебе, дуреха, зачем этот замухрышка? – она обратилась к Жуже. – Стоит!.. Раззявилась!.. Подходи кто хошь – бери меня кто хошь! Тебя дома долматин ждёт не дождётся! Столько знаков внимания оказывает… Как королевне какой. - Танька горько вздохнула. - Теперь уж, точно не дождётся. Сейчас буду убивать обоих. Головы обеим – раз! – топором, что не мучились и меня не мучили!
"Я его полюбила с первого взгляда и буду век ему верна. Он - мой идеал", - глаза Жужи наполнились слезами и умоляли отпустить её к новому возлюбленному. - "Пусть я погибну, но не убивай его! Он же обещал не бросать меня! Сказал, что будет жить у нас дома! Сказал, что позаботится о наших щенках. Он даже на работу обещал устроиться - сторожем на складе продуктов или в милицию в следственный отдел. Хозяин долматина поможет, если попросить хорошо."
- На кой ляд мне твои щенки? Чтобы потом топить их? - задавала Танька-Таис себе риторически вопрос. - А ты, милочка, и не мечтай о новом принце! Нам такого добра и дома хватает! И не с такими родословными! - Таис была настроена по-другому и на мольбы Жужи не реагировала.
- Продала бы их... Заработала б ещё на этом..., - более глупого Сашиного совета Танька давно БЕСПЛАТНО не получала.
- Ага… По тыще баксов за щенка... Ты купил бы? - задала она ему вопрос.
- Нет. У меня кошки есть. Целых шесть штук, - и он довольно улыбнулся.
- Ему, значит, не нужно, а остальные прямо ночами не спят и занимают очередь, чтобы щенка от Жужи за тыщу баксов успеть ухватить. Вот ты всегда, ляпнешь, не подумавши...
- Это МНЕ  не нужно, а Никитка взял бы... Да, Никит? - Саша пытался найти единомышленника в лице ребенка и погладил того нежно по голове.
- Не-а! Мамка всех нас передушит, как курят. Она сама говорила, что дураков и коммунистов не выносит и готова их всех передушить, как курят. А ещё она говорила, что у неё аллергия на шерсть. Вот и получается, что она задушит вас обоих точно: щенок, и так, весь в шерсти, а у вас, вон, весь живот волосатый из брюк вывалился, как курдюк. Это мамка так говорит... Ма! А что такое курдюк?
- Ну, тут твоя мамка не права.., - пытался сгладить неприятный разговор Талантов Саша, натягивая на свой курдюк замызганные старые отвислые на коленях треники. - Нельзя так с людьми... Не все же люди дураки? Есть и исключения, - Саша очень хорошо о себе думал. - А что живот, то он у всех есть...
- Неее... Про Вас мамка именно так и сказала - дурак в квадрате. Ма! А почему в квадрате? А в круге дураки бывают?
Никита был еще ребёнком - что с него возьмёшь?
- Ну, спасибо передай своей маме, - Саша обиделся на эту семейку.
- Вы не обижайтесь на мамку! Она хорошая, когда не дерется, - Никитеныш гордился своей мамой. - И когда матом не ругается - тоже хорошая!
- А что, и такое  тоже бывает? - Саша с большим вниманием посмотрел на Ольгу.
- Если хочешь узнать, бывает такое или нет, лучше обратись сразу ко мне, а не к ребёнку. Я смогу тебе так подробно ответить, что переспрашивать уже не придется - всё сам поймешь. Честное слово! - Никитеныш тоже кивнул головой вслед за мамой. - Его папке тоже было интересно кое-что узнать... Ответила... Потом в суд, как на работу ходила. Сама была не рада, что указала ему дорогу в рай. То есть, в жопу.
Ольга отвернулась от Саши, давая понять, что разговор с их семьёй окончен. Да он и сам теперь был рад его побыстрее завершить.
"Ну вот, ещё и родить не успела, а щенков моих уже продать хотят. Даже поругались... Да что же за жизнь такая собачья! Рубли-то все себе заберут! Опять я мимо денег пролетаю! Вот тебе и Таити-Гаити… Опять на заграницу денег не будет… А так хотелось… Все мечтают-мечтают туда поехать, а денег накопить не могут… Дураки какие-то..,» - Жужа от злости засучила лапами в воздухе, требуя немедленного освобождения. – «Где здесь представители ООН? Почему не защищают?"
- Боже! Там ещё кто-то есть! - Ирка показывала пальцем в темноту.
Оттуда на людей смотрело четыре пары чьих-то глаз. Пригляделись – собаки! Жужа явно пользовалась успехом.
- Так это ж поклонники нашей Жужи! - сделал простой вывод Игнат. - Она очень даже неплохо с нами пела. Вот и привлекла к своей необычной персоне столько внимания. Поклонники теперь прохода не дают. До тела комиссарского пытаются дорваться. Наверное, весь местный собачий бомонд сейчас здесь собрался. Вся свита пришла поклониться своей королеве. Молодцы, ребята! Жужа того стоит, поверьте мне, - и он присвистнул, приглашая собак жестами к костру. – Подходите, не стесняйтесь.
- Чушь какую-то говоришь, - Таисия укоризненно посмотрела на поддатого своего мужа. - Какой бомонд? Обычная собачья свадьба. На ЭТО всегда противно смотреть...
- "Бомонд" звучит солиднее, - Игнат довольно улыбался. - Ничего ты не понимаешь... А любовь всегда прекрасна, даже у собак.
- Да ну тебя.., - Танька не хотела спорить. – Мы в баню-то идем или как?
- А как бы ты желала? – он попытался ее обнять, но она увернулась. – Идем, конечно.  Нужно только еще желающих найти.
В баню согласились идти Ольга и Олег. Остальные отнекивались и ссылались на усталость. Желающие собрались быстро. А чего долго рассусоливать? Подпоясался и пошел!
Баба Наташа, как и обещала, жарко натопила баню. Но баня была необычной. Маленький домик по пояс врос в землю. Мало того, что она была настоящей деревенской, так и топилась еще по-чёрному. Дымохода не было и в помине, и вся копоть и едкий дым находились тут же, вместе с моющимися людьми. Было очень непривычно и необычно из-за пара, смешанного с пахучим дымом и некоторым количеством угарного газа, которые назойливыми волнами врывались в лёгкие и грозили привести человека в обморочное состояние. Голова кружилась, перед слезящимися глазами плавали разноцветные круги. Слава богу, что хоть жара здесь хватало. Одинокое подслеповатое закопченное оконце сиротливо примостилось на бревенчатой стене. Тут же на подоконнике стояла старая керосинка и немилосердно коптила, изо всех сил стараясь хоть немного осветить старую баню. Получалось у нее это плохо – только у себя под носом. Котел с водой стоял у огня и был готов поделиться своим теплом со всеми. От входной двери узенький деревянный настил вёл к большим мосткам и купальне, в которую плюхались разгорячённые после бани человеческие окорока.
-Не-е-е. Я в такую страсть не полезу! – Таисия брезгливо сморщилась. – Я в городе не хожу – грязно,  думала, что здесь получше. А тут.., - она сделала вид, что ей очень противно и стала вытирать пальцы рук о свою куртку, показывая всем, что она ОЧЕНЬ СИЛЬНО испачкалась, еще даже не начав мыться.
- Как хотите… А я пойду, - Игнат относился ко всему этому просто, без выпендрежа.
- Оль! Ты полезешь туда? – Таисии не хотелось возвращаться к лагерю одной. Нужна была попутчица.
- Мне тоже здесь не нравится. Пойдем, Тась. Дома помоемся, как порядочные. - И обе женщины, демонстративно, развернувшись, не спеша пошли назад, синхронно повиливая нижними бюстами.
- Ну, и черт с вами! Ну, и хрен с ними! – Игнат посмотрел на Олега. – Мы-то идем?
- Идем. Баня, как баня. Они еще в солдатской не были, - Олег распахнул дверь и вошел в домик.
- Ага…Там бы им точно понравилось. Столько мужиков и никакой конкуренции, - Игнат хихикнул и прикрыл дверь.
Не спеша раздевшись, он первым вошел в парную. Сквозь густой пар с трудом угадывались полки. Игнат залез на верхнюю и, постелив полотенце, разлегся. Противно скрипнула старая дверь, и в помещение вошел Олег, обмотавшись полотенцем.
Тело у него было отличным. Суперским! Игнату такое делать и делать в спортзале! Как на рекламной картинке. Бицепсы, трицепсы и прочая хрень. Но смотрелось  более, чем классно. Как минимум – Аполлон. И когда все успевает мужик? Вот, что значит - неженатый человек. Никаких забот по дому. Никаких ненужных скандалов. Куда хочу – туда иду.
Олег присел на нижнюю скамью. Запахло потным мужиком. Приятно запахло…
Согрелись быстро… А потом также быстро и вспотели. Все тело покрылось мелкими капельками пота, которые щекотали тело, когда скатывались вниз.
- Все!.. Не могу больше здесь лежать… Либо окунуться нужно срочно, либо помыться и смыть этот пот, - Игнат сполз вниз. – Иначе, сдохну.
В огромной кадке вода уже давно нагрелась. Ковшиком зачерпнув немного, Игнат вылил на себя небольшую порцию воды.
Кайфффффффффффф!
Множество невидимых иголочек вонзилось в тело, будоража его.
Потом еще полковшика… И еще ковшик…
Хорошо пошло! Классно!.
Все-таки хорошо, когда есть возможность сходить в баню, пусть и такую плохонькую.
Намылив башку, полную еловых иголок, он, с закрытыми глазами, как слепой кутенок, стал искать ковшик. Глаза немилосердно щипало от попавшего мыла.
- Помочь? – спросил Олег и подал ковшик с водой в руки Игнату.
- Да, спасибо, - он с благодарностью принял ковшик и окатил себя с ног до головы.
- Спину потереть? Сам-то не достанешь.., - Олег тоже намыливал голову.
- Давай. Потри. С удовольствием… Хоть отдохну немного.
- Могу помыть тебя, если хочешь. Тебя когда-нибудь мыли? – он смыл мыльную пену со своей головы.
- Только дед в детстве. В общественной бане, - Игната стал занимать такой разговор.
- Приятно было?
- Да, не очень… Скорее, больно. Он же с силой меня тер, чтобы недельную грязь отмыть.
- А я могу это сделать хорошо, и больно не будет. Ну? – и Олег посмотрел на Игната.
Что-то в его глазах было бесовское.
Игнату стало интересно. Попытка не пытка… Почему бы и не попробовать? Подумаешь, мужик помоет… Кто это увидит? Да и Олег никому не расскажет.
- Валяй!
- Тогда, подставляй спину. С нее начнем, - Олег намыливал мочалку.
Через пять минут Игнат лежал на животе и получал удовольствие от русской бани. Если бы кто-то сказал ему, что его, взрослого человека, будут мыть в деревенской бане, как маленького мальчика, он бы посмеялся несерьёзности такого предположения. И то, что мыть его будет не любимая женщина, а посторонний мужчина - это было из области нереальных фантазий.
Олег размеренно водил намыленной мочалкой по Игнатовой спине, нисколько не смущаясь того, что тот просто впадает в транс от его монотонных движений. Намылив Игната, Олег откладывал в сторону мочалку и продолжал голыми руками массировать выбранную им часть тела. Его руки нежно гладили спину, плечи, шею парня. Потом он то же самое делал и с бедрами. Затем он намылил попу и стал растирать и её круговыми движениями. Игнату было очень приятно. Руки у Олега были сильными и нежными, властными и настойчивыми. Ладони нежно гладили поверхность зада, массируя пространство между половинок, переходя к внутренней поверхности бедер.
- Перевернись на спину, - то ли попросил, то ли приказал Олег.
- А нужно ли? - тихо переспросил Игнат.
- Не стесняйся! В бане ничего постыдного и запретного нет. Всё совершается добровольно. Ты же сам согласился, чтобы я тебя помыл. Если не хочешь - не переворачивайся. Будешь ходить недомытым.
- Хорошо, - и Игнат перевернулся на спину, подложив правую руку, согнутую в локте, под голову. Левой он постарался прикрыть своё достоинство.
- Вот и хорошо. Отдыхай. Расслабься.
И Олег опять стал намыливать и массировать тело Игната, который уже опять был готов уйти в негу. Он властно убрал с паха руку Игната.
- Она мне мешает тебя мыть, - объяснил Олег.
Неожиданно Игнат очнулся и поймал себя на мысли, что ему очень нравится, как его моет Олег. Он мыл каждый пальчик на ноге. Сначала на левой, потом на правой. Потом стал мыть грудь, шею, руки. Потом живот и промежность. Было невероятно приятно, когда он касался рукой промежности Игната. Потом Олег взял ЭТО в руки и стал нежно намыливать. Позже намыливал яички. Возбуждение во всем теле нарастало. И в промежности тоже. Игнат стал бояться, что не выдержит и разоблачит себя. Он закрыл глаза и мысленно приказывал своему телу не реагировать на провокационные прикосновения Олега.
И опять оказался в каком-то трансе...
Очнулся он оттого, что левой рукой обнимал крепкую волосатую ногу Олега и водил своей ладонью по ней вверх-вниз. Олег стоял рядом, нагнувшись над телом Игната, прикрыв глаза. Он затих, перестал мыть чужое тело и сам сосредоточился на анализе своих ощущений, которые теперь ему дарил Игнат. Голова его опущена, руки застыли на животе Игната, так и недомассировав его. Было видно, что Олегу тоже нравится прикосновения посторонних рук.
- Сними полотенце. Почему ты им обмотался? - Игнат старался изо всех сил, чтобы в его просьбе было как можно меньше интонаций. Он старался придать голосу обыденность. - Это же баня...
- Я это позже сделаю.
- Почему не сейчас?
- Тебе это нужно?
- Просто я себя сейчас чувствую не в своей тарелке. Ты в полотенце закутан, как в кокон, а я тут разлёгся и выставил себя как на продажу. Хочу, чтобы мы были в равных условиях. Баня есть баня.
- Я не привык раздеваться по просьбе.
- А предлагать свои услуги по мытью постороннего мужика - это ты привык делать? Это в порядке вещей, да?
Олег не стал спорить, хмыкнул себе негромко что-то под нос и снял с себя влажное полотенце, молча, отвернувшись в сторону. Мыльной мочалкой он неуклюже прикрылся от посторонних глаз.
Тело его было красивым, без жировых складок и отвислостей. Сплошная мышечная масса. Грудные мышцы красиво выделялись, квадратики брюшного пресса будоражили воображение и проверяли на прочность чужую силу воли. Эти перекатывающиеся бугры хотелось погладить и ощутить, как они напрягаются при каждом движении парня. Крепкие ягодицы выделялись белым пятном в сумраке ночной бани. Мышцы спины образовывали мощную трапецию.
- Красивое у тебя тело, но я не буду смотреть. Закрою глаза, если меня стесняешься. А ты можешь продолжать меня мыть. Ты, ведь, ещё не закончил?
И Игнат зажмурился.
Олег стал опять, в который уж раз!,  намыливать грудь Игната.
- Подвинься. Я присяду. Что-то голова немного кружится от дыма, - и Олег, не дождавшись разрешения, сел на скамью рядом. Его руки усиленно мыли и массировали грудь и живот Игната.
- Ты в спортзал ходишь? Хорошо подкачан.., - Игнат спрашивал, стараясь погасить эмоции и дрожь в голосе. Сердце его предательски громко стучало и выскакивало из груди. Спазм возбуждения больно сжимал горло. Организм Игната бурно реагировал на близкое присутствие красивого парня.
Он всю жизнь мечтал иметь фигуру Давида, да патологическая лень всячески мешала этому. И всегда находились какие-то оправдания и отговорки, чтобы не тягать гири, штанги и гантели: то спортзал плохо оборудован, то находится далеко от дома, то занятия слишком поздно начинаются, то не с кем туда ходить. Для лучших результатов, как считал Игнат, был необходим постоянный напарник, коих всегда не было в наличии. А те, кто были - занимались собой, и часто, стоя перед зеркалом, напрягали мышцы тела, красуясь перед остальными качками и восхищаясь тем, что удалось себе после долгих мучений накачать. Результат таких тренировок редко оправдывал ожидания. Немногим спортсменам удавалось взять себя в руки и целенаправленно, день за днём, ходить в вонючие спортзалы, где было очень трудно определить, есть какие-то изменения тела в лучшую сторону или всё это - напрасная трата своего свободного времени.
Но, глядя на великолепную фигуру Олега, можно было сказать, что тот не зря потратил свое время. Оставалось только захлёбываться собственной слюной, глядя на его мышцы, особенно на бедра, и надеяться, что и у тебя самого всё-таки когда-нибудь ТАКОЕ будет, если штанга к тому времени не придавит насмерть.
Так размышлял Игнат, лёжа на спине в жаркой бане и получая благодать из рук красивого парня.
Игнат, не спрашивая разрешения и не открывая глаз, как бы между прочим, положил свою левую руку на ногу Олега и почувствовал, как тот напрягся. Мышцы его ног моментально стали каменными. Но своего занятия Олег не бросил, лишь слегка откинулся назад и нежно намыливал то, что было внизу живота Игната.
А пальцы руки  Игната уже нежно перебирали волоски на ноге Олега, медленно перемещаясь слева направо и вперёд-назад, переходя с одной ноги на другую. Парень не возражал и, как, возможно, показалось Игнату, даже немного ближе придвинулся к телу друга. И тогда Игнат сделал то, что уже давно хотели оба. Левая его рука оказалась там, куда стремятся все любопытствующие взгляды. Ладонь нежно гладила пах Олега, его пушистый живот, огромные мускулистые бедра. Тот очень мелко дрожал от возбуждения, но упорно делал вид, что ничего не замечает. По тому, как напряглось и увеличилось в размерах достояние партнера, Игнат сделал вывод, что он делает всё правильно и скандала с разоблачением не будет. Олег оказался таким же, как Игнат. Обоим парням нравилось мужское тело и, конечно, сами мужчины. Олег из потенциального «голубого» превратился в настоящего всего за пару минут. А выпендривался ещё!.. В полотенце ходил…
- Подожди, сейчас я смою с тебя мыло, - и Олег окатил Игната из ковшика прохладной водой.
- Иди сюда, - Игнат похлопал ладонью по свободному месту на полке возле себя. Самому пришлось немного подвинуться и повернуться на бок.
Олег присел рядом. Игнат положил свою руку ему на плечо и немного нажал на него, давая понять, что можно не только присесть рядом, но и прилечь. Немая просьба была выполнена, и два парня улеглись рядом на полках, не мигая смотря друг другу в глаза.
Волевое лицо, красивые глаза и черными красиво изогнутыми бровями, прямой тонкий небольшой нос, красиво очерченные губы, волевой подбородок с трехдневной щетиной, маленькие уши… Картину с Олега можно писать…
Игнат медленно и осторожно положил свою руку на плечо парню и стал нежно его массировать и гладить.
- Тебе самому это нравится? - тихо спросил он.
- Нравится... Очень.., - ответил Олег и вплотную придвинулся, касаясь своим телом тела Игната. - Я тебе тоже хочу сделать приятно...
И не дожидаясь никакого ответа, он положил свою большую пятерню на задницу Игната, и его пальцы оказались между двух половинок попы, нежно теребя кустики волос вокруг ануса. Потом Олег  просунул свою, согнутую в колене ногу, между ног партнера и стал медленно ею двигать - вперёд-назад, вперёд-назад.
Олег придвинулся ещё поближе и поцеловал Игната в губы. Это было неожиданно и очень приятно.
Игнат давно втайне думал: "А как это, когда тебя целует парень? Что за ощущения?" И просто жаждал попробовать поцелуя мужчины.
Однажды у него уже был такой опыт, но никакого удовлетворения он не принес. И удовольствия тогда Игнат не испытал никакого. Более того, было жуткое отвращение и рвотные позывы. Мужчина, который хотел поцеловать Игната-студента, был несимпатичным. Так... Случайный попутчик в курортном Сочи... И его мокрые толстые губы заставляли брезгливо морщиться и отворачиваться, когда тот упорно  пытался овладеть молодым Игнатом.  Парень отстранялся, как мог, изворачивался и отталкивал прочь его похотливые руки. Но звать на помощь всё-таки не стал. Было интересно наблюдать и принимать участие в собственном совращении и грехопадении. Игнат играл в невинность, хотя, будь тогда рядом другой мужчина, он, возможно, сдался бы на милость опытного партнера. А тот слюнявый мужчина тогда так и не получил ответных поцелуев и обиделся на Игната.
Сейчас ситуация была другой и поцелуй был долгожданным. Ощущение колючей щеки партнера было непередаваемым. Прикосновение сильного волосатого тела красивого брутального самца просто лишало силы воли. Очень хотелось, чтобы Олег взял тело Игната, его душу и овладел ими. Игнат находился на грани оргазма. Это было очень порочно - щека к щеке и игра языками. Воздуха не хватало, но прерываться не хотелось. Более того, очень хотелось продолжать и продолжать это наслаждение.
Сколько они целовались - одному богу было известно. Игнат откинулся в изнеможении и громко дышал, как паровоз в депо. Олегу было этого мало, и он продолжал наслаждаться моментом, осыпая тело Игната быстрыми божественно нежными и страстными поцелуями. Шея, грудь, живот, ноги пали под натиском порочных губ Олега. Игнат просто откинулся, бесстыже разбросав руки и ноги в стороны, и получал неземное удовольствие и наслаждение от ласк партнера.
Олег целовал внутреннюю сторону бедер, ничуть не смущаясь восставшего "дружка" Игната. Он держал его правой  рукой, нежно открывая и закрывая крайнюю плоть. Олег заставил друга согнуть ноги в коленях и стал своей  головой нежно гладить и щекотать бедра и пах Игната. Ощущение было непередаваемым. Как маленький котенок  возится внизу между ног и пытается выбраться оттуда.
- Хочешь..? - спросил Олег, подняв голову и заглянув Игнату в глаза. Рука его продолжала нежно ласкать "дружка" Игната.
- Хочу, - ответил Игнат, и оба поняли, о чем идет речь. - Очень хочу... Сделай это…
Губы Олега сомкнулись над тем, что так бережно охранял Игнат. Таких процедур он не позволял делать даже женщинам во время непродолжительных знакомств. Даже жене не доставалось этого. Он стеснялся.
Но здесь, в русской бане, он не смог отказать мужчине в его желании насладиться оральным сексом, так как сам втайне желал этого.
Губы Олега охватили "дружка" Игната плотным кольцом, а язык стал его нежно ласкать. Никогда ещё мужик не занимался с ним таким делом. Разве что, в мечтах...  Игнат, конечно, надеялся, что когда-то это произойдёт, и терпеливо ждал. И вот, наконец, дождался этого чудесного момента. Трудно было себя сдерживать, и Игнат этого не делал. Раскрылся полностью.
- Ещё... Ещё... Какой же ты молодец! Мне так хорошо.., - руки его обхватили голову Олега и нежно направляли ее в нужном направлении. Игнату хотелось, чтобы его "дружок" проник в Олега, как можно дальше и глубже. И это получалось. Он чувствовал, как Олег с удовольствием принимает в себя всю мощь Игната и не отторгает ее. Игнат смотрел на них обоих, как бы со стороны, и ему было невероятно приятно осознавать, что сейчас они занимаются самым порочным делом на свете. Аж, дух захватывало! Два мужика в этот момент любили друг друга и предавались этой страсти и пороку полностью, без остатка. Мощное тело Олега нависло над Игнатом в любовном порыве. Его русая голова, зажатая ногами Игната, то стремительно опускалась к паху парня, то поднималась, а открытый рот принимал себе в гости мечту всех женщин. Часто Олег, не вынимая предмета страсти изо рта, бросал взгляд в глаза Игната, как бы спрашивая: "Ну что, тебе нравится то, что я делаю? Тебе не больно?" " Всё просто замечательно!" - отвечал глазами Игнат и опять направлял руками своего восставшего "дружка" в сладостное лоно рта Олега.
В какой-то момент Игнат почувствовал, что сейчас наступит миг, когда он не сможет сдержаться, закричит от блаженства и изольется рекой любовной неги. Он поспешно поднял руками голову Олега, вынимая своего "дружка" изо рта друга:
-Подожди.., - сказал он, задыхаясь, - отдохнём немного... Иначе я кончу.
- Ты не хочешь в меня кончать? А я так хотел тебя попробовать. Я люблю это делать.
- Не сейчас... Позже... Иначе мне трудно будет восстановиться. Потребуется не менее получаса. Да и желание может пропасть. А так я буду держать себя в тонусе.
- Хорошо. Отдохни немного, - Олег понизил голос и заглянул Игнату в глаза. - Хочу тебя попросить. Не обидишься?
- Попробую не обидеться.
- Я хочу, чтобы ты ВЗЯЛ меня, как женщину.
- Я не понял... Это как?
- Я хочу, чтобы ты вошел в меня сзади и занялся со мной сексом, как с женщиной. Мне хочется, чтобы ты стал моим мужчиной. Хочу тебе отдаться и стать для тебе сегодня женщиной.
- Я никогда этого не делал, но попробую, если ты очень хочешь. Это, наверное, больно. Только мне сейчас очень жарко. Нужно охладиться. Пойдём в воду. Не возражаешь? А потом мы опять сюда вернемся, – Игнат стыдливо прятал глаза.
Ему не хотелось отпускать от себя Олега, не хотелось обидеть его отказом или капризами.
- Смешной ты… Игнат! Ты и вправду никогда не занимался сексом с парнями?
- Нет, не занимался. Попытки с кем-то встретиться были, но секса ещё не было. Ты - первый, с кем я захотел этим заняться. Другим я просто не позволял многого делать и далеко заходить. Совместная мастурбация и всё. Не более. Даже поцелуев не было.
- Придётся тобой заняться вплотную. Ты согласен? - и Олег, обняв Игната за плечи, заглянул ему в глаза. И он опять наградил Игната долгим проникающим поцелуем.
- Согласен. Только не торопи меня, пожалуйста. Я же это делаю впервые, - задыхающийся от нехватки воздуха Игнат встал со скамьи и направился к выходу.
И они, прикрыв причинные места руками, выскочили на воздух.
Прохладная осенняя ночь встретила их яркими низкими звёздами и огромной желтой луной над лесом.
- Красота!.. Бежим, пока не замёрзли, - громко прошептал Олег и побежал по холодным влажным мосткам к воде. Игнат бросился за ним. Голая белая, аппетитная задница друга призывно мелькала впереди.
Бултых! И оба парня оказались в коричневой воде торфяного озера. Миллионы крошечных иголочек холода вонзились в их разгорячённые тела. Вода накрыла их с головой. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Холода не ощущалось. Было странное ощущение: приятно и легко, чего в обычной жизни не случалось уже давно. Голое тело ощущало только покалывания невидимых кристаллов холода. Размеренно раздвигая воду руками, Игнат поплыл на середину озера. Так поздно осенью он ещё в водоемах не плавал. Была бы зима, он бы всё равно нырнул, так хотелось всё испытать.
- Давай возвращаться. Не хочу, чтобы руки-ноги свело, - сказал Олег за спиной,  громко отфыркиваясь.
Как они доплыли назад и что потом происходило, Игнат вспоминал позже с трудом. Сказалось влияние угарного газа в древней бане. События всплывали в голове, как из тумана, как из Зазеркалье. Видишь себя и чувствуешь, как что-то делаешь, но всё это происходит, как будто бы не с тобой. События проплывают перед глазами длинным караваном, но ты видишь себя как бы  со стороны.
В лагерь друзья вернулись далеко за полночь. В темноте шли лесом, держась за руки, и целовались у каждого дерева. Такого счастья у Игната никогда ещё не было, и он наслаждался моментами любовной лихорадки.
Уже на подходе к костру они наткнулись на чужой лагерь. Собачий. Пять псин лежали кучкой и молча смотрели то на потрескивающий в ночи костёр, то на подходящих мужчин.
- Шли бы вы домой. Королевну теперь здесь здорово стерегут. На верёвку посадили. Не дождетесь больше ласки, - бросил им Игнат.
Собаки замахали хвостами и негромко заскулили на ультразвуке.
- Ну, наконец-то, - Таисия сидела у костра и длинной палкой теребила угли и крепенькие круглые картофелины в глубине красного жара. - Тебя, как за смертью посылать. Запарились совсем, что ли?
- И не говори! - подхватил ее настроение Игнат. - Чуть от жары не сдохли. Вылезли оттуда совсем без сил.
Говорить, почему не осталось сил, Игнат, конечно, не стал. Не поймёт - это точно.
- Пошли спать. Уже очень поздно. Все давно дрыхнут, - Таисия взглянула на часики, которые красиво блестели на её руке.
- Ага! Щас иду. Там есть ещё картошка? - спросил Игнат и тоже палочкой поковырялся в углях, выискивая вкуснятину. Ему повезло, и из костра выкатилась  увесистая горячая картофелина. С крупной солью да с зеленым лучком - что может быть вкуснее?
Таисия дожевала и пошла в палатку.
- Приходи ночью ко мне, - прошептал Олег, как только женщина ушла.
- Ты что? Скандала хочешь или моей смерти? А если жена нас застукает? - шептал  Игнат в ужасе.
- Как хочешь... Но я всё равно буду ждать тебя, - и он зашагал к своей палатке.
Ночь прошла, как в кошмаре: сны какие-то непонятные снились сексуального характера, последние назойливые комары нещадно кусали, какие-то лесные гонки на автомобилях мимо их лагеря, лай пяти собак, чьи-то непонятные перемещения по лагерю с постоянным спотыканием о натянутые веревки, какие-то голоса и проклятия из соседней палатки. Игнат просыпался через каждые пять минут. Короче говоря, глаз не сомкнул.
"Нужно было бы к Олегу сходить. Всё равно не спал".
Лишь с восходом солнца из осеннего тумана Игнат сумел забыться на часок тревожным сном.
Всех на уши поставила Танька-Таис. Вернее, она была следствием, а причиной стал Саша Талантов.
Пописать ему, видите ли, захотелось, мягко выражаясь. Или, если грубо, поссать. Поднялся ни свет ни заря и попёрся подальше от лагеря, чтобы никто не увидел. Да кому он нужен, кобелина бешеный?
И в ста метрах от палаток он увидел ЭТО. Подходить близко, чтобы получше рассмотреть, не стал и сразу помчался в лагерь. Растолкав Таньку, он огорошил её новостью:
- Всё, Тань, отмучилась. Теперь вздохнёшь спокойно. Собаку там твою кто-то на машине переехал. Прямо, размазал по земле… Валяется в луже. Дохлая.
- Какая собака? Кто переехал? - Танька ещё не до конца проснулась, и было слышно, как с трудом и с большим скрипом и скрежетом крутятся шестерёнки её мозгов.
- Твою Жужу переехали. Наверное, те отморозки в иномарке её ночью задавили. Насмерть. Только кишки по всему лесу висят. Добегалась, твою мать…
- Ты врёшь! Я её крепко к дереву привязала, - Танька выскочила из палатки и побежала к дереву, у которого должна была быть привязана её собака.
Жужи не было! И обмочаленный конец веревки чуть трепыхался на ветру.
- Не может быть! - бормотала Танька. - Жужа! Доча! Ты где? Беги быстро ко мне, моя хорошая собачка!
- Да не ори ты! - Саша опять был рядом. – Людей разбудишь. Ты радоваться должна, что так легко от неё отделалась. Такая обуза с плеч упала! Достала она всех!
- Да пошёл ты!.. Сам ты обуза! Для всех! Да пропади ты пропадом, идиот! - Танька не могла себя держать в руках. - Это ты всех достал! А она была, как праздник! Все её любили! - слезы текли по её щекам двумя потоками. -  Жужа! Где она? Покажи мне её, пожалуйста, - и женщина умоляющими глазами посмотрела на Талантова.
- Да вон там она валяется. В луже. Пошли. Сама увидишь. Только, я её нести не буду. Не люблю дохлятину, - и Саша весь скривился и брезгливо вытер руки о свои отвислые треники.
Они медленно побрели к лесной дороге. Несчастнее Таньки в этот миг никого не было. Сгорбилась, носом шмыгала и постоянно утирала платочком красные глаза.
Талантов подвёл ее к луже.
- Вон она валяется. С раздавленной головой. Забирай её и можешь куда-нибудь в канаву отнести или под какое-нибудь дерево бросить, - ему было неведомо чувство сострадания.
- Это моя Жужа? - Танька опять громко зарыдала. - За что её убили? Она же никому не мешала!
- Да хрен её знает! - Саша пожал плечами. - Может покусала кого из деревенских, вот её специально и убили. Нет! Её, скорее всего, задавили... Ночью... А не фига было лаять и бросаться на всех! Вот и получила своё!
- Злой ты, Сань... Злой... Тебе-то она что плохого сделала? Она ж тебя не кусала, - Танька говорила каким-то чужим бесцветным голосом. - Она была, как солнышко. Все смотрели на неё и улыбались. Счастье она дарила. Добрая собачка была... С ангельским сердцем…
- Да ничего в ней хорошего не было, Тань. Дурная и невоспитанная собака. Себе на уме. Наглая и бесстыжая, - Талантов со злобой в голосе пытался оправдать смерть Жужи в свою пользу.
- Помоги мне её вытащить и похоронить, - попросила  Танька тусклым голосом. - Я одна не смогу. Страшно мне... Боже! Что скажут мне мои девчонки! Они же её так любили! Она была нашим членом семьи. Нашей маленькой  любимицей.
- Да ладно тебе! Любимица... Небось, весь дом загадила.
- Ну и что? Она же не святая? Ей же тоже нужно было как-то жить, играть и нужду справлять. Ничего... Мы это терпели! Это нам не было втягость. Теперь Жужи будет не хватать. Эх, Доча, Доча… За что же тебя так? - Танька сидела на корточках на краю лужи и размеренно раскачивалась, как маятник - туда-сюда. Слезы продолжали капать на дорогу. На кончике носа повисла одна из них.
Привлеченные громким Танькиным голосом, к луже подошло несколько заспанных туристов. Женщины горько вздыхали, глядя на бездыханное тело собаки, мужчины просто стояли рядом и молчали. Всем присутствующим было жалко бедную Жужу.
Кто-то притащил кусок старого целлофана. Игнат вытащил грязную тушку собаки из лужи и бережно положил её на этот целлофан.
- Пошли, Тань. Похороним её. Не бросать же её здесь, как бездомную дворняжку в канаву.  Она была нашим другом. Похороним Жужу по-человечески, - он обнял ее за плечи.
Танька от бессилия что-либо изменить кусала кулаки.
- Я не могу... Что же мне делать? Девчонки мои дома с ума сойдут. Она была их маленькой подружкой. Они росли вместе. Спали в одной спальне. Ели за одним столом.
- Тань... Ну, успокойся. За каким столом? Только не говори, что и ели они из одной миски, - Ирен гладила подругу по спине и пыталась отвлечь её от грустных мыслей. – Ну, не плачь, Тань.
Ирен постоянно заглядывала Таньке в глаза.
- Да. И ели из одной миски. То есть... Ну, не из миски... Готовила я на всех. Что сами ели, то и Доче давали. Ей нравилось, - и Танька шумно вздохнула.
 Туристы пригорюнились. Из их команды ушла радость и непосредственность в лице Жужи. Маленькая, славная и смешная собачка успела стать всеобщей любимицей. Не любил её, пожалуй, только Саша Талантов. В душе он, наверное, радовался и считал, что всё случившееся - есть желание Господа бога и так всё должно быть.
Маленькую могилку Доче выкопали у куста можжевельника. На дно постелили еловых веточек, тельце собачки поплотнее обмотали целлофаном, неспешно опустили в землю и аккуратно закопали. Получился небольшой холмик свежей земли. Маленькая могилка для маленькой собачки...
По лицу Никитеныша текли крупные детские слёзы, которые он размазывал по уже грязным щекам. Он изредка поднимал голову и смотрел на мать.
"Мама! Почему такое случилось с ней?" - спрашивали его мокрые глаза.
Ольга отворачивала свое лицо от сына, глотая слёзы. Что тут можно сказать? Горько всё это...
- Прощай, Доча! - Танька плакала и не скрывала этого. - Ты была настоящим другом. Понимающим, добрым и очень отзывчивым. Ты была умненькой и смышленой собачкой, - голос её сильно дрожал и периодически пропадал. - Девочки мои тебя очень любили. Как они теперь без тебя будут жить - не знаю. Тоже будут плакать и переживать. Ну, почему ты меня не послушала и убежала? Видишь, что получилось? Нет тебя теперь. Только могилка в чужом лесу. И эти редкие цветочки.
И Танька положила на холмик свежей земли несколько зеленых веточек можжевельника с синими ягодками.
- Прими, Господь, её невинную душу, - она перекрестила могилку, а потом перекрестила себя.