Всегда есть, чему позавидовать

В тот зимний вечер Катерина Максимовна рано вернулась домой. В квартире никого не было. С мужем они давно развелись, а дочь-студентка тусовалась где-то со своими друзьями.
Приготовив ужин, Катерина Максимовна почувствовала слабость и прилегла. Что-то странно загудело у нее в голове, перед глазами замельтешили темно-синие пятна. Она испуганно села. С ужасом обнаружив, что левая рука совсем не слушается ее, правой Катерина схватила телефон и набрала «03». Крикнула в трубку: «Помогите!», потом кое-как продиктовала свою фамилию и адрес. Собрав последние силы, добралась до входной двери, открыла ее и рухнула на полу в прихожей.
Там ее и нашла бригада врачей «Скорой помощи». Один из докторов кинулся к телефону, набрал какой-то номер и распорядился в трубку: «Инсультную сюда!» Двое других перенесли Катерину Максимовну на диван, померили давление, что-то вкололи в вену.
Очнулась она на больничной койке. Рядом возилась медсестра, пристраивая капельницу.
- Тихо, не разговаривайте! – прикрикнула она, увидев неловко шевелящиеся губы больной. – Вам нельзя!
Катерина Максимовна беспомощно сникла.
Через положенное время капельницу убрали.
- Лежите спокойно, не двигайтесь! – распорядилась медсестра. – И не пытайтесь встать! У лекарства есть побочный мочегонный эффект, но судно вам принесут.
Судно! Это слово огнем обожгло Катерину Максимовну. Как, ей, нормальной взрослой женщине, будут приносить судно?! Чтобы она пользовалась им на виду у всех? Невозможно, немыслимо! Она ведь даже не в палате лежит, а в коридоре. Здесь вдоль стен стоят койки других больных и мимо постоянно снуют люди: врачи, санитарки, медсестры и посетители, пришедшие навестить заболевших родственников. Нет, нет, не надо никакого судна! Лучше смерть, чем такое унижение!
Через полчаса она резко переменила мнение. Да, у лекарства, которым ее напичкали, был мочегонный эффект!
- Судно! Дайте мне судно! – искривленным ртом лепетала она, обращаясь к каждому проходившему мимо белому халату.
- Да-да, вам принесут! – торопливо кивали ей и пробегали мимо.
Терпеть становилось все труднее. Катерина Максимовна приметила дверь в туалет. Недалеко, метрах в десяти от ее постели. Для здоровой женщины, какой она была еще сегодня днем, - сущие пустяки, и говорить не о чем! Но теперь, после – это слово холодило ужасом! – инсульта, преодолеть такое расстояние ей не по силам. Она завистливым взором проводила санитарку, вышедшую из туалета. Счастливая!
Наконец терпеть стало невозможно. Поняв, что судно ей не принесут, Катерина Максимовна села, потом собралась с духом и встала. Ее тут же качнуло к стене. Голова закружилась, перед глазами замелькали зловещие синие пятна. Кое-как, приволакивая больную ногу и держась за стенку здоровой правой рукой, - левая висела плетью, - Катерина добралась-таки до нужной двери. Невероятное облегчение и такой же ужас!
«Как я теперь буду жить! – подумала она, выбравшись из туалета и собирая все свое мужество для того, чтобы проделать обратный путь. – Какой позор, какой стыд!»
Она окинула тоскливым взглядом коридор и вздрогнула.
Черная, неприкрытая, рвущая душу зависть полыхала в глазах лежачих больных – свидетелей ее позора. То, что ей казалось стыдом и ужасом, для них было немыслимым счастьем. Она сама стоит! Да плевать, что нога скрючена! Она ходит!!! Мощная волна чужих мыслей и эмоций накатила на Катерину Максимовну и придавила ее к полу. Никогда за всю свою 48-летнюю жизнь Катерина не была объектом такой отчаянной зависти.
Кое-как доковыляв до своей койки, она рухнула на изношенные простыни и отвернулась к стене, не зная, как спрятаться от обреченных взглядов тех, кто никогда уже не встанет.