Осторожно! Вас обманывают или Бабники начинают - и

Смотрите прикольный фильм пародию про Штирлица и Мюллера

https://www.youtube.com/watch?v=lik5eJg-Jd8




Она курила сигарету за сигаретой. Тоненький столбик пепла, как мог долго удерживался, удерживался, а потом – бах, осыпался прямо на пальцы, обжигая.
Она не замечала боли. Стоя у распахнутого настежь окна, смотрела на серый город и не видела ничего.
Прокручивала в голове все последние события.
- Алена, нам надо с тобой поговорить. Серьезно поговорить,  – сказал Виктор. Алена замерла. Она так долго ждала этих слов! Сердце от радости забилось часто-часто. Ну вот, наконец-то, после двух лет встреч Виктор решился сделать ей предложение. Правда, она думала, что он скажет эти слова в более романтичной обстановке. Это будет в ресторане. Она очень хотела, чтобы это было в «Амазонке». Этот уютный ресторанчик открыли совсем недавно, и они с подругой однажды поужинали там. Приятный такой полумрак, фонтанчики и якобы джунгли свисают со стен, в прозрачные фужерах - пляшущий огонек свечи…Вот Виктор берет ее за руку и одевает на пальчик заветное колечко.
- Алена, нам надо поговорить, - вернул ее к реальности Виктор, - ты слышишь меня?
Как то все слишком громко, резко и обстановка…
Виктор сел в кресло, и не глядя ей в глаза, произнес:
- Алена, ты же понимаешь, наши отношения зашли в тупик, нам надо расстаться.
Это было две недели назад. Две тягучие, как липкий кисель, недели, час за часом. Сначала она не верила в то, что произошло. Ведь они любили друг друга, строили планы, как они поедут к морю, или в Питер – такой чудесный город, мосты, Нева. Виктор был такой заботливый и внимательный. Ходили вместе к друзьям, встречали Новый год, катались на лыжах, даже вот купили два лыжных костюма – ему темно-синий, а ей голубой - с желтыми вставками.
Ничего не предвещало расставания. Бывало, Виктор возвращался поздно, бывало, был угрюмым и усталым, иногда возбужденно-радостным и даже пьяным! Но на это были причины – работа, разные события.
Но теперь уже поздно думать и перебирать в памяти день за днем. Алена стояла одна в своей квартире, в темноте (свет резал глаза и, казалось, что резал саму душу). Не включала телевизор, не кипятила чайник...И было слышно, как соседи сверху ходят, дышат, разговаривают. Любой шум раздражал и бил по нервам. Она не плакала, не бросилась звонить подругам, она просто держала в себе эту жуткую, физически ощутимую боль. От нее нельзя было избавиться.
Сейчас она вспомнила, что на одном из семинаров по йоге (она занималась йогой уже лет пять), кто-то сравнил отношения двух влюбленных с золотой паутинкой, которая связывает их сердца. Тонкие невидимые нити вибрируют, создавая вокруг чудесную ауру. А когда они рвутся - от грубого слова, плохого настроения – в воздухе слышен тонкий звук – дзинь…
Тогда она чувствовала не вибрацию, а жуткую боль. Как будто тупое лезвие ножа разрывало саму ее плоть. Грубо, бесцеремонно. Так маньяк режет ребенка за то, что он плачет…
А это были лишь слова, сказанные как-то буднично и небрежно.
«Наши отношения себя исчерпали, нам надо расстаться».
И сейчас вспомнив их, ей снова стало больно. Аленка схватила нож – самый обычный кухонный (Виктор недавно его поточил)…
Она кромсала себе руку с каким-то иступленным удовольствием, как будто наказывала себя за то, что плачет. От порезов боль была совсем другая – неприятная и резкая, но вид крови почему-то не пугал, а наоборот, радовал Алену. Кровь закапала. И все быстрее-быстрее, вот уже бежит ручейком. «Ну что я делаю, что я делаю», - вдруг пронеслась в голове рассудочная мысль. Зажав локоть, Аленка свободной рукой набрала Володькин номер – давнего приятеля по туристическим походам.
Володька, сразу понял, что стоит за Аленкиным – «Все хоккей, Володечка…» и примчался немедленно. Он внимательно осмотрел порезы, промыл, перебинтовал и увез Аленку к себе.
- Водочка под огурчики (сам солил!) – лучшее лекарство, подруга! – приговаривал он, подливая ей в маленькую стопочку «лекарства», а сам тем временем облачившись в фартук начал жарить чебуреки (мясо сам крутил!). Володечка был завзятый бабник и известный дамский сердцеед. Но на Аленку его мужской шарм не действовал. На что Володечка всегда обижался и не переставал ей поминать, как она его еще при первом знакомстве отшила раз и навсегда. После душещипательных бесед – да не стоит он тебя, да ты умница, красавица, другого найдешь… такого (как в воду смотрел) - Аленка послушно одела его мужскую пижаму и улеглась спать. Он нежно обнял ее, и они уснули. Как брат и сестра. Утром он отвез ее на работу, а на прощанье легко - одним касаньем губ - поцеловал. После они не виделись года два или четыре, что, в принципе, не важно.
Аленка смахнула пепел. В темноте комнаты заскулили щенок. Маленького йокшира – смешного, теплого и глазастого ей недавно подарила подруга. Теперь это было единственное существо, с кем она засыпала. Володечка давно был женат, и в этот раз она уже не позвонит ему, пора уже самой научиться зализывать раны…
Р.С. «Нет, я не плачу, и не рыдаю…"
Не можешь простить, не прощай. Не любишь – значит, уходи. Все наши чувства – внутри. Любим какого-то, а мучаем себя. Когда мы ехали на Павловку, и  остановились на пять минут,мы с тобой вышли из машины, чтобы обняться, и стояли так, пока нас не усадили обратно. Кто же мог подумать тогда, что через недельку ты мне скажешь – все, милая, наши отношения себя изжили. Так небо валится на мир, так кирпич падает вниз, точно зная, что внизу – хороший человек или (какая удача!) мать семейства.
Я все цепляюсь за ушедшие в никуда чувства, и поэтому сама себе смешна и жалка. Как ребенок, которому дяденька дурень показал конфету, а там ничего не оказалось , Ха-ха-ха! Как смешно… Когда ты захочешь вдруг – нет, не вернуться, а просто посмотреть, как я тут все пережила, ты мне будешь совершенно безразличен. Я даже улыбнусь и скажу – хай, как дела? Все отлично? И не утруждая себя ожиданием ответа, поспешу по своим делам.
«Нет я не плачу, и не рыдаю, на все вопросы я открыто отвечаю. Что наша жизнь – игра! И кто ж тому виной, что я увлекся (увлеклася) этою игрой?»