Счастье

                Посвящается двухмесячному щенку Тобику,
                которого я била веником в будке
                в возрасте двух лет

Собачья природа такова – охота гавкать!
Охота погавкать на соседа и на проходящих мимо твоего дома людей, охота погавкать на чужую собаку и облаять зазевавшуюся кошку. Гавкать охота всегда и на всё, даже на деревья и цветы, даже на пилу, которая так нервно дребезжит при пилёжке дров.
Что сделать – такова собачья природа!!!
Но никто не знал, как живётся благородной брехливой собаке Тузику. Тузик был собакой комнатной и за хорошую кормёжку добросовестно сторожил и комнаты, в которых жил, и территорию, на которой стоял его, Тузика, дом.
Как и любая благородная собака, он лаял на всех, кто заходил в дом, гавкал на кошек, на соседского кота, лениво почёсывающего ухо, на соседа, на друзей и знакомых своих хозяев. Ему часто говорили «Нельзя!», и он, виновато поджимая уши, шёл в угол. Брехливое свойство характера Тузика знали все! Но никто не знал, какое чувство вины охватывало порой благородного пса за то, что он такой злой.
Он часто думал об этом и задавал себе правильные вопросы типа:
- Почему же я такой злой?
                или
- Почему мне так охота гавкать?
Тузик сидел у ворот дома и лениво лаял в пустоту. Пустота тоже раздражала, так как не на кого было погавкать по делу.
Соседская собака Мила, сидевшая на привязи, гремела пустой миской. Шум от пустой миски всё больше и больше раздражал слух Тузика, он начал злиться! Да что же это такое!
Что!? Спокойно дом посторожить нельзя!?
Что!? Обязательно пустой миской надо греметь?
Сил больше никаких нет! Р-р-р, гав!!!
И он сорвался к соседскому забору. Тузик яростно трепал соседскую розу и заливисто облаивал Милу, смирно сидевшую за забором и отрывисто бросавшую громогласную «Гав!». Мила была не просто большая, она была огромная. Что для неё этот маленький пёс!
- «Гав!», - и нет больше Тузика.
- Ах! Ты так! – Тузик был вне себя от злости.
Он быстренько подрыл землю и полез на чужую территорию. Ох уж он её достанет! Уж тут-то ей никуда не деться. Сейчас – сейчас! Тузик лез в образовавшуюся щель, пузом прочертив небольшую дорожку.
Сейчас-сейчас! Ой, и Тузик громко завизжал.
Застрял!
Двумя семьями вытаскивали застрявшую собаку из-под забора! Долго ругали, говорили «Нельзя!», а Тузик, виновато поджав уши, внимательно слушал.
Он со всеми был согласен, ему было ужасно стыдно. Но что поделаешь?
Он опять начал задавать себе правильные вопросы типа:
- Почему я такой злой?
                Или
- Почему мне так охота гавкать?
Глядя в его умные глаза, хозяева гладили по голове и говорили: «Всё-таки, какой же ты у нас хороший и умный». Отчего вина ощущалась ещё острее, и он отводил взгляд в сторону…
Иногда он сидел долго-долго, задумавшись о чём-то, и хозяева начинали беспокоиться. А Тузик думал одну-единственную мысль – «Почему же так охота гавкать?». Она вертелась и крутилась в беспокойной голове маленькой собачки, не давая ни сна ни покоя ни днём ни ночью.
Он сидел как всегда  около дома и сторожил. С ветки упало подгнившее яблочко.
- Г-гав!!! - и Тузик сорвался с места.
Нечего яблочкам падать на землю, тем более подгнившим. Он неистово трепал яблочко, забыв обо всём на свете. После чего опять стало ужасно стыдно. Он быстро завилял хвостиком, что обозначало, что он всё прекрасно понимает, что он попусту брехать не будет больше никогда; он хороший пёс и хозяев любит по-прежнему.
Глаза у Тузика стали влажными, нос мокрым, и если было бы возможно, он прослезился бы, но вместо этого Тузик ка-а-ак чихнул!!! …И опять разозлился...
Охота всё же поесть, - решил он, - гнилым яблоком сыт не будешь и, решительно разогнав кошек от миски с молоком, съел всё, что у них было, попутно закусив упавшим куском хлеба с хозяйского стола.
Ему совсем почему-то не было стыдно за оставшихся голодными кошек, а даже и очень радостно на душе.
- Сытый голодному не товарищ, - думал он, - мышек пускай в поле ловят, лентяи. Какой прок от кота Мишки, например? Ест да спит. Зла не хватает. А я вот по-прежнему сторожу, и он блаженно заснул, растянувшись на коврике под столом.
Наступил вечер. На небо выкатилась круглая луна, и Тузик побежал гавкать на луну, за то, что она такая жёлтая и круглая. Кончик хвоста дрожал от злости, он заливисто обрёхивал и луну, и звёзды, и шорох зелёных, и дорогу, и всё что попадалось на его пути.
Как-то раз, в тузиков дом приехала непонятная машина. Оттуда вышли люди в белых халатах и уверенным шагом направились прямо в комнаты. Тузик не выдержал! С громким лаем набросился он на непрошеных гостей. Халаты защищались железным чемоданчиком и кричали:
- Уберите его отсюда! А то первую медицинскую помощь оказывать не будем! Как приехали, так и уедем!
С трудом оттащили собачку от белых халатов и первый раз в жизни привязали к ручке двери  в другой комнате. Тузик разошёлся ещё больше, он лаял и лаял на непрошеных гостей. Однако они сделали своё дело и уехали обратно на своей непонятной машине.
Как же его ругали потом! Ему объяснили, что хозяину было плохо с сердцем, и для оказания медицинской помощи вызвали врачей: а он, Тузик, мешал своим несносным характером делать врачам необходимые уколы.
- И как же тебе не стыдно? - укоряли его. - И что с тобой после этого делать? И как же тебя наказать-то?
А Тузику было стыдно. Ему было очень стыдно. И наказать он решил себя сам. И вот что он сделал!
Тузик решил больше не злиться, а соответственно и не лаять.
Он вздохнул, с болью взглянул на опять выползшую из бездонного неба круглую жёлтую луну и, гордо задрав хвост, ушёл в дом и улёгся на коврик под столом. «Злиться и лаять я больше не буду!» - решил он.
Мимо пробежал кот Мишка, и Тузик отвернулся, лениво махнув хвостом
- Я больше не злюсь, - подумал он, - и не гавкаю тоже…
Зашли соседи. Тузик их даже не заметил! Проспал!!! Вместо того чтобы встретить их отчаянным лаем.
-  У вас что, собаки нет дома? – удивлённо спросили соседи.
- Есть, - точно так же удивлённо ответили хозяева и нащупали заснувшую собачку под столом.
Хозяева Тузика не узнавали. Он сильно изменился. Он ни на кого не лаял – ни на кошек, ни  на птичек, ни даже на зазевавшихся прохожих.
Он стал смирной и доброй собакой. В доме наступила тишина вместо суетливого топота Тузика.
- Теперь я добрый и совсем не злой, я ни на кого не лаю, - думал Тузик.
Только вот почему же радости-то на душе нет? Дни стали тягучими и серыми и оттого, что собака стала доброй и не брехучей, жизнь не повеселела.
Тоскливо было всем! И самому Тузику тоже!
Хозяева сильно беспокоились о его здоровье; трогали нос, проверяли язык и зубы, заглядывали в уши и проверяли лапы и хвост. Они даже начали подумывать о том, что Тузик потерял голос.
А он хитро смотрел на все усилия со своего коврика, показывая, какой он добрый. Но такая доброта, по-видимому, хозяев не устраивала, Они начали таскать Тузика по больницам, да и сам он как-то неважно себя чувствовал. Глаза слезились, он чихал, но по-прежнему не гавкал. Да и гавкать-то вроде не на кого было, точнее через слезливые глаза не было никого видно, даже толстого кота Мишку Тузик не заметил, хотя раньше он его за километр почуял бы.
Хозяева не успокаивались. Они пичкали его дорогими лекарствами под названием «Для улучшения громкости лая» или «Гавк через каждую секунду». Но Тузик не поддавался. Он добр-р-рый пёс, а не сварливая собака!
Покалывало сердце, но он держался до последнего. Ни одного гавка с момента его решения! Страсти накалялись! Лечение продолжалось!
Тузик упирался и прикидывался больным, а вольные соседи бегали каждую минуту и интересовались лечебным процессом. В голове Тузика была полная сумятица.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения, была муха. Она ползла от самого кончика хвоста до ушей. Залезла сначала на правое ухо… Тузик терпел… Он добрый… Затем на левое ухо. Тузик упорно терпел, так как он очень добр - рый! Наглая муха ползла прямо к носу! А здесь и жирный кот Мишка оживился, пытаясь лапой ткнуть Тузика, да побольнее. Всё равно он добрый, так – вместо мебели собачка!
А муха двигалась всё дальше и дальше к носу, потеряв совесть. Она залезла прямо в нос, и Тузик, не выдержав, громко чихнул!
- Гав! – и наглая муха отлетела в сторону.
- Гав! – и кот Мишка оказался на другой стороне комнаты.
- Я злой! И очень-очень брехливый! Гав!!! – радостно подумал Тузик, и, задрав хвост, побежал на улицу.
Ему совсем не было стыдно за то, что лаял на всё подряд. Ему было ужасно весело! Он облаял бабочку, облаял соседскую собачку Милу и зазевавшихся прохожих.
Ну, злой. Ну, и что, что злой. Зато как весело! Он задорно лаял на забор, загнув крендельком хвост. И все были счастливы почему-то.
Счастливы были хозяева, выбежавшие из дома посмотреть на выздоровевшего Тузика. Счастлив был кот Мишка, сидевший на ветке яблони; счастлива была собака Мила, гремевшая пустой миской. Даже соседи, подглядывавшие из-под забора, и то были счастливы, непонятно отчего.
А как же был счастлив пёс Тузик!
И как же он сразу-то не догадался, что собачье счастье такое – охота гавкать!!!