К вопросу о любви

                Часть 1

     На первой их встрече Алина ворковала и обвораживала Сашу, была мила и приятна. Одеввшись модно, распушив волосы под феном, она старалась произвести на него неизгладимое впечатление. Вечеринка в кафе была организована её подругами, чтобы познакомить Алину с Сашей. Как и Алина, её подруги  приехали из Украины сюда, в Германию на заработки. Саша приехал в Мюнхен, как беженец, уже три года назад, прошёл курсы обучения немецкому языку, интеграции в общественную жизнь Германии, переподготовки шофёров-любителей, и добивался курсов водителей-профессионалов. Он шумно и много рассказывал многочисленным приятелям о своих планах, где и как он будет работать шофёром, сколько будет получать. Рассказывал и о том, как он жил прежде в большом украинском городе и был там предпринимателем, хорошо зарабатывал, словом, у него там, по его рассказам, было собственное ДЕЛО.
     Алина тоже третий год жила и работала в Мюнхене. Она окончила ВУЗ у себя в Украине, стала дипломированным педагогом, как и её мать, но решила для себя, что быть учительницей в нищей Украине ниже её амбиций и достоинства, по Интернету отыскала нужную ей программу помощи Запада странам  бывшего Советского Союза, и устроилась на работу гувернанткой в зажиточную немецкую семью. Программа называлась Au-Par, предназначалась для молодых девушек, которые работали нянями при маленьких детях, одновременно учились в университетах или высших учебных заведениях. Им платили скромное жалованье работодатели, кормили и предоставляли жильё. Алина прослушала в университете Мюнхена курсы для менеджеров, за эти три неполных года сменила три места работы: везде её нанимали сроком на один год. Раньше найти место гувернантки было проще, в этом году срок найма истекал через месяц, и Алине грозило скорое возвращение в Украину, в свой город. Подруги «вывели» её на Сашу, сравнительно молодого эмигранта из Украины, имеющего право проживания и не сегодня-завтра гражданина Германии, который подаёт надежды стать перспективным, успешным и богатым женихом. Конечно, Алину покоробило то, что Саша не был арийского происхождения, она бы предпочла немецкого богача в качестве жениха, а затем и мужа, но табунами ходившие немецкие богачи не задерживали свой взгляд на увы, невзрачной Алине, с её дешёвой, хотя и модной, но скорее подержанной одеждой. Да и голос у неё был не мелодичный, а командирский, как у унтер-офицерш из американских кинолент про современную американскую армию. Даже когда она ворковала, то и дело у неё в речи проскальзывали опасные нотки то ли приказов, то ли угроз. Кто знает, может быть, это, или что-то другое понизило её цену на рынке невест. В свои 24 года она ещё ни разу не имела постоянного кавалера, не считая одноклассника Ваню, который почему-то был уверен, что она ему всё равно достанется, когда вернётся в Украину из Германии. Но вот она-то и не считала Ваню достойной партией, хотя тот уже работал, и даже потихоньку становился на ноги. Алина хотела богатства сразу, а жениха искала только в Германии. В семьях, где она работала, её не старались нанимать ещё на один срок: хозяева видели, что к детям она относится как к необходимому злу, ничто её в них не радовало, была лишь обязанность заботиться о них, её она честно выполняла. Но не больше того.
     И вот теперь у неё наклёвывалась возможность устроиться в Германии, и чем чёрт не шутит, даже выйти замуж. Сразу определив, что Саша глуп, и не понимает, что она гнёт свою линию, стала ему жаловаться, что ей может помочь только он, и никто другой. Саше это польстило, и он стал прислушиваться к трёпу этой девушки. А она чётко поставила ему задачу, продлить её визу пребывания в Германии, сыграв беззащитную девчонку, которую обидели последние работодатели, не заплатив ей за месяц работы. И Саша принялся за дело. Своего работодателя Али, который давал ему небольшую работу, он упросил помочь, и поручиться за его невесту Алину, так ему пришлось отрекомендовать девушку. Так как Саша был безотказен в работе, и лучшие смены себе не выбирал, во всём стараясь быть выгодным работодателю, а шоферил, развозя пиццу клиентам, неустанно в течение всей смены, то его хозяин, выходец из бедной арабской страны, чувствовал к Саше симпатию. К тому же его родня переселилась в украинский город, где прежде жил и работал Саша, и теперь племянница Али нуждалась в рекомендации, чтобы её взяли на квартиру в сашином родном городе. И при условии, что Саша поможет племяннице, Алина получала необходимое продление жизни в Германии. Такая многоходовая комбинация, в которой Саша служил медиатором, посредником, не получающим никаких выгод или преимуществ, кроме, как намекнула ему Алина, её благосклонности, обещанной ему в будущем, была типична для этого недалёкого, нелепого парня . Многие уже пользовались его добротой, не требующей ничего взамен, и вырывались вперёд, оставляя Сашу аутсайдером.
     Алина последовательно решала свои проблемы. Теперь ей потребовалось жильё, и она стала на частых встречах со своим «избранником» проситься к нему на квартиру. Вначале Саша отказывался пустить её к себе жить. В самом деле, он работал неполный рабочий день, и не смог бы содержать девушку, прозрачно намекавшую ему, что жаждет стать его женой, ничего не давая ему взамен, сохраняя свою девственность для будущего выгодного жениха. Однажды Алина осталась у него на ночь, а утром отказалась уходить из его аппартамента, однокомнатной квартиры с небольшой нишей вместо кухни. И Саша просто выгнал её, собрал её скромный узелочек, вынес его за порог, выведя и его обладательницу не только за порог своей квартиры, но и из подъезда, двери которого, как во всех приличных немецких домах, запирались на ключ. Потом настал час его рабочей смены, которую он добросовестно «отпахал». Каково же было его изумление, когда вечером, возвратившись домой, у своих дверей он увидел сидящую просто на полу, выложенном мраморными плитками, Алину в позе отчаяния, и одновременно раскаяния. Алина хорошо продумала и «поставила» этот свой маленький спектакль для одного зрителя. Сашино доброе сердце дрогнуло, он не смог противостоять, и Алина вновь очутилась в его комнате. В этот раз она решила «заболеть», и пролежала в постели несколько дней, симулируя ангину. Саша помогал ей, чем мог: делал чай из целебных трав, которые Алина держала у себя в узелке, и отпаивал им больную. На дворе был тёплый сентябрь,  Алина выздоровела, но хлопотать по дому и не думала. Саше она сказала, что идти ей некуда, и она хочет поселиться у него. Саша снимал эту квартиру, но оплачивала ему за съём социальная служба. Но в этом Саша не признался бы Алине ни за что: он не хотел признаться, что на самом деле не был успешным предпринимателем, за кого он себя выдавал, а лишь сводил концы с концами, постоянно занимая у родителей, которые тоже жили в Мюнхене. Получая социальную помощь, Саша быстро тратил все деньги, и к концу месяца сидел «на бобах». Поддерживая свой имидж преуспевающего бизнесмена, Саша купил себе мобильный телефон, и часто вёл недешёвые переговоры по мобильнику с приятелями, из которых почти все уже благополучно устроились в жизни, и даже нуждались в мобильнике для своих важных дел:
-Серёга, ну как у тебя дела?- спрашивал Саша у очередного приятеля, важно держа мобильник у уха, подражая виденным по телевизору бизнесменам. И приятель отвечал ему ничего не значащими фразами. Время разговора шло, набегали минуты разговора, за которые потом Саше приходилось платить почти половину своего небольшого жалованья.  Отсутствие у Саши ожидаемого им благополучия, очевидно уже имеющегося у его знакомых в этой стране, вызывало нервное возбуждение, которое приходилось снимать сигаретами и крепким кофе. А сигареты «добивали» его скромный бюджет, ведь курить приходилось часто, несоответствие его жалкого существования и его радужных мечтаний было уж слишком явным. И даже в его глупой голове часто возникали отчаянные мысли, что надо что-то делать, и тогда он бежал в спасительные игры, футбол, бильярд, пробовал настольный теннис, но ничто не успокаивало его, не снимало недовольства своей жизнью. Читать он не приучился, занять себя в свободное время не умел, трудиться тоже не привык. Вот даже посуду помыть он у себя на кухне не мог себя заставить, это для него было так пресно, убрать в квартире, вытереть пыль, полить те немногие цветы, что дала ему мать, не хотелось. Алина тоже была никакая рукодельница, ни к чему рук не прикладывала, сделать еду для двоих даже не думала. Что-то находила у Саши на полках меблированной квартиры, подъедала. Когда еда окончилась, командным тоном, как старая супруга, сообщила Саше:
-У нас нечего есть. Иди за продуктами. И бельё грязное. Неси в стирку.-
Саша обалдел от такого нахальства, и спасовал, всё сделал, как она велела. Принеся продукты, и постирав в минипрачечной, имеющейся у них, как и в каждом приличном многоквартирном немецком доме, Саша сказал Алине:
-Я ухожу на работу, а ты приготовь еду. И помой посуду.-
И хотел выйти из дому. Но Алина за словом в карман не полезла, а тут же выдала:
-Я для тебя готовить не буду, не жди. И посуду помою только за собой. Я тебе не прислуга.-
Тогда Саша, ни слова не говоря, вновь собрал её узелок, и сказал Алине только одно слово:
-Выметайся.-
И когда та заупрямилась, вытолкал её за двери своей квартиры, свёз в лифте вниз, и выпроводил из подъезда, и пошёл на работу. Алина бросилась к подруге Христине, тоже приехавшей из западной Украины в Мюнхен, и подцепившей зажиточного немца. Христина жила с ним, и собиралась сделать решительный шаг: забеременеть и вынудить того на себе жениться. Ганс был на работе, и Христина приняла подругу из восточной Украины с чувством некоторого превосходства: как в Германии западные немцы считали восточных, жителей бывшего ГДР, немного ненастоящими немцами, так и западные украинцы считали восточных ненастоящими украинцами: ведь те говорили по-москальски, на русском языке. Христина посоветовала Алине бросить «динамить», ради такой великой цели можно и девственностью пожертвовать. В обсуждении с Христиной Алина выработала новую стратегию поведения с упрямым  Сашей. Во-первых, стать его женщиной, и во-вторых,  сделать с ним ребёнка.
-Здесь, в Германии, семья священна,- поучала Христина подругу.
-Если у тебя будет с ним ребёнок, то ты уже можешь считать себя обеспеченной на всю жизнь. А захочет ли он жениться, каковы его планы, хочет ли он детей?- вызнавала дальше Христина. Алина в предварительной стадии знакомства с Сашей все эти вопросы прояснила, и поделилась с подругой.
-Ты никакие пилюли не глотай, противозачаточные средства пусть применяет только он, презервативы сейчас и здесь не проблема. А в нужный момент в презервативе делаешь маленькое отверстие – и ты беременна! И он – твой! Поняла?- наставляла Христина свою товарку. Алина тоже пришла к такому же выводу, и была рада услышать от подруги подтверждение. Осталось самое сложное: уговорить Сашу вновь принять её в дом, а там уж она начнёт более умно действовать.
     Как ты думаешь, читатель, что и как произошло дальше?