Соня

Вот и пришло такое долгожданное лето. Соня, ожидавшая его с нетерпением ребёнка, чувствовала себя обманутой. Это не то, как раньше она беззаботная девчонка, легкая и стремительная, валялась на пляже и купалась в реке. Теперь, готовясь стать мамой, Соня чувствовала себя неуклюжей и совсем некрасивой. А ещё её стала раздражать жара от которой не было спасения практически нигде. Если раньше на работе день пролетал незаметно, то сейчас время тянулось, словно резиновое. Потекли скучные для Сонечки дни декретного отпуска. Она уже так привыкла каждый день быть занятой, что ей стало казаться, будто у неё избыток  свободного времени, который надо чем-то заполнить. Она так же ежедневно ходила на занятия, помогала свекрови по хозяйству, но ей не хватало привычного общения с пациентами, их бесконечных разговоров и сетований. Соня терзала расспросами свою подругу и напарницу Любу расспросами, как чувствует себя тот или иной больной, кого выписали домой, а кто новый поступил. Однажды Люба, не выдержав натиска сыпавшихся вопросов, сказала:
- А ты приходи с Максимом в воскресенье. Дежурить будет Леонид Петрович – добрейшей души человек, и моя мама. Так что вас свободно пропустят.
- А что, это идея, - ответила Соня.
В воскресенье они с мужем, который сразу же поддался на уговоры, пошли в больницу. Встретили Сонечку радостно и доброжелательно. Конечно, тех больных, которые лечились ещё при Соне, уже не было, ведь прошло уже почти два месяца, как она ушла в декретный отпуск, но о девушке так много рассказывали, что всем казалось, будто они лично знакомы с ней. Пообщавшись с персоналом и пациентами, Соня почувствовала себя счастливой и довольной.
- Ну вот, - шутил Максим – наговорилась на целый месяц. Теперь, надеюсь, успокоишься, егоза.
- Не смейся, я действительно очень скучала по своей работе.
- Ничего, скоро у нас появится другая работа, да и должность твоя тогда будет по-другому называться.
- Это как же она будет называться? – сделав вид, что не поняла, о чём говорит муж, сказала Соня.
- Неужели не догадываешься? – лукаво спросил Максим.
- Нет, я только догадываюсь о названии твоей должности.
- Ах ты, плутовка, - счастливо засмеявшись, сказал муж. Прикидываешься, что не поняла, да, будущая мамочка?
- Да, будущий папочка, - весело ответила ему жена.
Так, переговариваясь, они дошли до пешеходного перехода. Машин практически не было, и люди неторопливо переходили дорогу. Когда Соня с Максимом достигли середины пешеходного перехода, вдруг раздался крик:
- Молодые люди, осторожнее, какой-то сумасшедший несётся прямо на вас.
Не успело прозвучать последнее слово, как Соня почувствовала сильный рывок руки, а затем глухой удар. Повернувшись, она увидела лежащего Максима, с неестественно вывернутой головой, вокруг которой растекалась тёмная лужица крови.
- Максимка, родной мой, - кричала она. Что с тобой? Очнись! Боже, вызовите кто-нибудь «Скорую»! Помогите же, ради Бога.
Подошёл какой-то мужчина, наклонившись, пощупал пульс, затем посмотрел зрачки.
- «Скорая помощь» здесь не нужна, - голосом профессионального врача сказал мужчина - он мертв, умер моментально. По всей видимости, от удара у него разорвалась аорта.
Услышав эти слова, Соня потеряла сознание. Уже в полуобмороке, она почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили её, не дав упасть. В замутнённом сознании пронеслось: «Это Максимка, он жив, тот мужчина ошибся». После этих мыслей сознание полностью покинуло Соню.
Очнулась она от резкой боли в низу живота. С недоумением, оглядев окружающую её обстановку, молодая женщина поняла, что находится в больнице, только не могла вспомнить, как она здесь оказалась.
Дверь в палату открылась, впустив миловидную женщину в белом халате.
-Ну, как вы себя чувствуете, Соня – спросила она.
- Очень болит живот – ответила Сонечка, прижимая руку к низу живота и подтягивая колени повыше. – А откуда Вы знаете, как меня зовут? И кто Вы?
- Я – врач. Меня зовут  Ольга Фёдоровна. А ваше имя нам сообщил молодой человек, который доставил Вас сюда.
- Максим! – радостно воскликнула Соня.
- Да нет, он представился как Герман.
- Какой Герман? - недоумённо спросила Соня.
- Не знаю какой. Он был одет в форму военного.
Соня мигом вспомнила день, когда они с Любой познакомились с Романом и Германом.
- А почему Герман? А Максимка где?
- Извини, девочка, я не знаю – пряча глаза, сказала доктор. – Сейчас я тебя осмотрю. Какой у тебя срок беременности?
-Тридцать восемь недель.
- Ну что, ты сможешь подняться, чтобы пройти на осмотр? Может лучше на каталке?
- Нет-нет, я сама смогу дойти.
Неуверенными шагами Соня шла по коридору, поддерживаемая Ольгой Фёдоровной. Войдя в огромную палату, заставленную шкафчиками с какими-то инструментами и медикаментами, Соня увидела гинекологическое кресло.
- Сможешь сама подняться и сесть на кресло? – спросила врач.
- Постараюсь, - сдерживая стон, ответила Соня.
Она расположилась на кресле, а через минуту подошла Ольга Фёдоровна, поправляя резиновые перчатки.
- Так-так, посмотрим, что тут у нас – успокаивающим тоном сказала она. – Девочка моя, ты будешь сегодня рожать.
- Как, - на минуту забыв о боли, спросила ошеломлённая Соня – как сегодня? Ведь ещё две недели.
- Ну не всегда малыши придерживаются точного времени появления на свет, кто-то спешит, а кто-то, наоборот, задерживается.
Слёзы потекли по щекам Сонечки. Сначала появилась одна прозрачная капелька, затем другая, и вот уже целый поток бежит по её щекам.
- Глупенькая, ты чего же плачешь? Ведь появление на свет крохотного существа – это радость, а ты плачешь. Или, может, ты плачешь от боли?
-Нет, от боли я никогда не плачу. Где Максим? Я хочу его видеть. Пожалуйста, позовите его, я Вас очень прошу.
- Зайка, его здесь нет – ответила доктор.
- Как нет? Ведь он обещал мне, что всегда будет рядом.
- Давай, поговорим об этом в другой раз, а сейчас тебе нужно подготовиться к родам – тоном, не допускающим возражения, сказала Ольга Фёдоровна, для того, чтобы отвлечь Соню от  мыслей о Максиме. Она уже знала, что случилось, но старалась не подать виду, чтобы не спровоцировать нервный срыв у Сони.
Острые и болезненные приступы терзали измученное тело будущей мамы, но она, стиснув зубы, мужественно сдерживала стоны и крики. Не кричала она и тогда, когда схватки стали повторяться через такие короткие промежутки, что не было времени отдохнуть от предыдущей боли. Находясь в вязком тумане боли и страдания, Соня не помнила, как её перевели в родильный зал из предродовой палаты, не помнила, как её заставляли тужиться. Едва только раздался крик новорожденного, она очнулась, чтобы услышать слова врача:
- Поздравляю, у тебя родился замечательный сын. Да такой голосистый, - добавила Ольга Фёдоровна – наверное, певцом будет.
Соня взглянула на красный, сморщенный комочек и почувствовала такую магнетическую тягу к этому младенцу, что на глазах выступили слёзы.
- Ну вот, когда было больно, ты и слезинки не проронила, - сказала медсестра – а сейчас слёзы льёшь. Радоваться надо, посмотри, какой крепыш белокурый, прямо Алёша Попович из «Трёх богатырей».
- Да, красавец, - сквозь слёзы молвила Сонечка – на Максимку похож.
- Значит, папа тоже красавцем был… - начала и тут же замолчала медсестра.
- Почему был? – тревожно вскрикнула Соня, и вдруг все, вспомнив, побледнела и потеряла сознание.
- Ты что, с ума сошла? – налетела на медсестру Ольга Фёдоровна – Я же от неё скрыла, что муж погиб, а ты…
- Господи, да я и сама не поняла, как у меня вырвались такие слова – поднося нашатырь к носу Сонечки, сказала медсестра. – Вот уж, язык впереди разума бежит.
- Ну что ж теперь поделаешь, рано или поздно она всё равно бы узнала или вспомнила сама. Долго такое мы не смогли бы скрывать. Конечно, чем дольше она была бы в неведении, тем лучше. Я боюсь, что нервный стресс не лучшим образом скажется на ней. Не доведи Господь, ещё молока не будет.
- Да, это, конечно, не дай Бог. Хотя сейчас столько всяких смесей, не то, что раньше было.
Увидев, что роженица судорожно вздохнула, Ольга Фёдоровна быстро подошла к ней.
- Сонечка, солнышко, ну ты чего же это нас пугаешь? – ласково выговаривала она ей. Ну-ка, давай-ка, открывай глазки.
Соня с мучительным стоном отрицательно покачала головой.
- Не хочу… Я не хочу жить… Максимка… Он ведь погиб, я всё вспомнила.
- Прекрати немедленно! – сердито прикрикнула на неё Ольга Фёдоровна. – Ты посмотри на неё, жить она не хочет! А сын? Ты о сыне подумала? Он-то в чём виноват? – И обращаясь к медсестре, добавила – Уколи ей два кубика «Реланиума» внутривенно.
Соня расплакалась, приговаривая сквозь отчаянные всхлипывания:
 - Ну почему? Почему именно с нами суждено было такому случиться? Кому мешало наше счастье? Кто тот негодяй, который был за рулём машины-убийцы?
- Не знаю солнышко – ответила врач. – Молодой человек, который вас сюда доставил, сказал только, что это была иномарка. За рулём сидела женщина. Она была похожа на сумасшедшую, потому что, уезжая с места преступления, смеялась. Не волнуйся, её обязательно найдут, ведь её видели столько людей. Может, кто-то и номер запомнил.
- Найдут, конечно, - всхлипывая, но уже спокойней,  сказала Соня, видимо начало действовать лекарство – но Максима уже не вернёшь.
Пробуждение было мучительным для Сони. Ей казалось, что это дурной сон, и стоит только проснуться, и всё будет по-прежнему. Но по-прежнему уже ничего не будет…
От всего пережитого за такой короткий промежуток времени в голове был полный сумбур. Сознание не хотело воспринимать того, что случилось. Соня не могла и не хотела себе представить, как она будет без Максима. Ей казалось, что вместе со смертью любимого её жизнь тоже закончилась, и она уже никогда не будет радоваться летним дням и августовским звездопадам. Потом она, будто очнувшись, осознала, что теперь у неё есть сын, и она должна жить ради него, сделать всё для того, чтобы сын был счастливым. Всевышний, забрав у неё одного мужчину, подарил ей другого, не менее любимого.