Родина, где ты?

Родина, где ты? Этот вопрос постоянно крутится на моих устах, но его и трудно, и опасно задавать. Когда наши солдаты дрались с немцами – этот вопрос был ясен. Тогда на нас, т.е. на единое государство СССР напали и пытались нас – русских, украинцев, евреев, прибалтийские народы, казахов, кавказские народы и многие, многие другие покорить и сделать не тем, кем мы были. На нас была совершена агрессия. Хотя единство подвергалось врагом и некоторыми внутренними силами сомнению, эти силы ошибись – перед лицом общей опасности советский народ только сплотился и, если и были какие-то разногласия, они в значительной мере были смягчены самим же врагом.
Теперь все то, что защищали наши деды, отцы и братья, распалось и трудно сказать, кто теперь друг, а кто враг. Я понимал, что мои сородичи в Прибалтике, не очень были довольны жизнью, которую им навязывали сверху. Теперь у каждой прибалтийской республики понятия государство и родина совпадают и то, в чем виновато государство – виновата и родина. В некоторой степени осуществлению этого принципа мешают большие или меньшие вкрапления инородцев, к которым следует отнести и русских. Мононациональное государство сейчас является утопией, такой же утопией как гомогенная народная смесь. Она было бы идеалом, но сколько веков это потребует даже при полном не сопротивлении смешению народов.
На самом деле между народами существует антагонизм, препятствующий осуществлению идеи гомогенного смешения. Наоборот, многие народы ближе к состоянию мононациональности. 
Поскольку ни то, ни другое состояния не являются достижимыми, избирается путь “чистки” населения. Например, прибалтийские республики не против всех русских, а против только  тех, которых можно назвать маргиналами (безработные, пьяницы, хулиганы, не умеющие вести себя в принимающих республиках, не имеющие профессии). В этом ничего предосудительного нет.

Наша судьба иная и, против этого, как говорится, не попрешь. Мы изначально - многонациональное государство, но родина каждого там, где он родился и прожил большую часть жизни. Вот здесь-то и начинаются мучения с понятиями родина и государство. Я должен любить и заботиться о своей родине. Меня не хватает на заботы о таком большом и противоречивом государстве. Я горд, что у нас есть где-то Дагестан и Чечня, но совсем не готов отдавать жизни своих родственников за эти, чуждые мне места Земли. Это пусть американцы отдают свои жизни за Афганистан, если хотят, конечно. Правда, вообще жалко, что кто-то отдает жизни за чьи-то интересы! Чьи эти интересы? Американская армия состоит из наемников – никто не заставляет там служить. За это даже платят деньги и не малые. А почему кто-то, живя в Рязани, должен отдавать свою жизнь в Чечне? Может быть, наше государство так любит своих граждан, что отплатит потом  им особой заботой! Нет! Оно отплатит только оторванными руками и ногами, потерянными глазами и мозгами. Зачем мне такое государство, прикрывающееся понятием РОДИНА, чтобы подтирать за этим государством его жидкие “грехи”. Сейчас, когда потеряно прежнее государство, можно ли говорить о прежней любви к родине. Я любовь к родине понимаю как в стихотворении “Рабы”:

РАБЫ

Мне не милы порядки на Руси,
тюремный лексикон и мат без всякой меры.
Я не один, кто боль и стыд вкусил
за наш убогий быт и хамские манеры.

Мне родина мила, как мил у дома луг,
как малое дитя, истерзанное хворью,
как алкоголем угнетенный друг,
как бешеное в бурю море.

Мы все - в полынной горечи степей
и в хлорке полустаночных сортиров,
средь псов, сорвавшихся с цепей,
палящих в люд, как по мишеням тира.

Мы так устали от ворья и бед,
от нищеты, бесправья и насилья.
Почти всю жизнь - десятки лучших лет -
свидетелем являюсь я бессилья.

За что ж любить тебя, страдалец мой, народ,
коли приемлешь ты любой порядок.
В любых условьях ты продолжишь род
извечного раба во мне самом и рядом!

*********************************************
ВТ

Как примирить два чувства: чувство тревоги за места, отдаленные от твоей малой Родины с чувством боли за происходящее на самой твоей большой Родине. Например, была огромная тревога и боль за происходящее в Буденовске или  во время захвата “Норд-Оста” в Москве на Дубровке? Как близки были взрывы домов здесь, под носом! Чем ближе событие к сочувствующему лицу, тем резче его боль. Предельный случай, когда событие происходит ним  самим или с его близкими людьми. До того момента, когда событие не коснется тебя самого или твоих родственников, мы терпим это событие: терпение кончается на самом тебе. 

На этом примере демонстрируется соотношение малой Родины и большой Родины, т.е. Государства РФ. И если мы хотим добра малой Родине, мы должны заботиться о Государстве.  Казалось бы, зачем мне Дагестан, Чечня или другие, совсем чуждые мне места?  Мне начхать на то, что делается в Чечне! Зачем мы туда полезли?
Но нет, если мы хотим мира на своей земле, мы вынуждены тушить пожары вдали он родного дома. А тушить там пожары означает вступать в конфликты с различными группировками на границах нашего государства и терять людей в сопротивлении этим группировкам. 

Американцы называют зоной их интересов места, совершенно отдаленные от США. Такого не должно быть, но пока такое есть, и понятие “интересы малой Родины” будет совпадать с “интересами Государства”. Признаюсь, что я хотел сказать иное, но сказал правду, которая, пусть и горькая, но правда.