Самолёт

  В середине восьмидесятых при непонятных причинах недалеко в горах по левому берегу реки Чирчик, разбился военный транспортный самолёт. На борту был только экипаж, который весь погиб. Как эта информация попала к нам в электроцех, я уже не помню. Володя, мой товарищ по работе, сказал, что они едут, и могут взять меня с собой. Отказываться от такого предложения не в моём характере. Не пугало и совершенно не расстраивало, что информация может быть ложной и неполной. Самолёт не иголка, но на дворе была ранняя весна, а дороги не асфальтовые, а грунтовые, если ещё они там есть. Да что философствовать – решение принято – в субботу едем! Вовчик, его брат, и кто-то ещё с «Нового» на «УРАЛ»ах, и два пассажира. Вот такой группой рано поутру мы поехали. Проехав километра с два вверх по течению реки Аксагаты, мы повернули вправо, в горы. Разве это горы?, – холмы. Хорошо, что был лёгкий морозец. Мы ехали и углублялись уже порядочно в горы. Пастух казах подсказал кое-какие ориентиры. Пока была дорога к тому направлению, мы ехали. С Вовчиком мы поднялись на гору-холм. Всё кругом распахано – серый унылый вид. Кое-где грязно-белыми шапками лежал ещё не до конца стаявший снег. Внизу в ложбине на большой площади серовато-чёрного поля отчётливо выделялись светло-зелёные пятна. Вот и нашли иголку в горах. Мы помахали нашим друзьям, чтобы они шли за нами, и пошли вниз. Картина была ужасающая. Хвост самолета, крылья, корпус – всё было искорёжено и раскидано при ударе о землю. Военные здесь были. Всё важное сняли, а остальное осталось. Вывезти не так-то просто отсюда. Мы пытались что-то даже снимать на память. Электромоторы брали, но, скорее, – лишь бы взять хоть что-то. Они так и не пригодились. Напряжение, на котором они работали, было 28 вольт.
  Дорога обратно – это горько и тяжело вспоминать даже сейчас. Проехав с километр, а может и меньше, у нас начались проблемы. Дорога, или точнее, что её напоминало, растаяла, раскисла. Первый мотоцикл как-то ещё двигался. Второй, рыча и огрызаясь, полз за первым. Третий просто потонул в размякшей и размолотой грязи, из которой хорошо было бы кирпичи делать, а не двигаться по ней. Сначала мы вдвоём толкали мотоцикл и садились на него. Но раза два попробовав так, и проехав метра по три, мы уже не садились, а шли пешком, успевая за мотоциклом и подталкивая его. На подъёме встали и первые мотоциклы. Словно бурлаки, уже втроём, а то и вчетвером, тянули и толкали мотоциклы. Грязь, вылетавшая из-под колёс, забрызгивала не только лицо, но попадала, находя щели, под одежду, и неприятно холодя, размазывалась по коже.
  Наступил вечер… Ночь. А утром – всего часа два мы рыскали в поисках самолёта.  … Домой я зашёл в 4 ночи. Если кому нравится, то – утра… Реакция жены – не будем о плохом. 
          Узбекистан, восьмидесятые годы.