Ностальгия

Ностальгия.
*************
Дом у реки давно прогнил,
Покрылся ржавчиной забор.
Калитку кто-то не прикрыл,
Окно в пыли приковывает взор.
Когда-то дом усадьбой слыл.
Сейчас это полнейший вздор.
Снег хладнокровно яблоню убил.
Виновному посмертный приговор,
И как всему живому в этом месте,
Его принёс сюда смертельный мор.
*************
Война. Отчизна. Середина века.
Пожар седой подходит к городам.
Нужда в руках и сердце человека.
Россия судьбы делит пополам.
Каждый шестой убит или калека,
Скитался по чужим садам.
Паломников ждала святая Мекка.

Расстрелы. Лагеря. Кресты ломались.
Война в цветущий край пришла нежданно.
Защитники и лозунги сжигались.
Вместе с слезами женщины собрались.
Отец отца, отец и старший сын,
С последним батальоном уезжали в ночь.
Оттуда не вернулся ни один.

Россия. Два гектара. Старый дом.
Подле крыльца полно травы,
Крыльцо покрылось мхом.
Стальные петли ржавы и стары.
Газеты, что лежат за огородом,
Желающие что-то рассказать,
Датированы неизвестным годом.

Пять стульев. Круглый стол. Кровать.
Уснул скрипя сухой паркет.
Часам настенным надоело ждать,
Хозяина спустя так много лет.
Даже дорога предпочла его не знать,
За то, что в ночь ушёл и не вернулся.
А напоследок даже слова не успел сказать.

Шкаф. Спальня. Тёплые носки. Гитара.
Окно без стёкол дарит яркий свет.
А телевизор чёрный, как после пожара,
Из тёмного угла стене передаёт привет.
И ждёт, пока промолвит своё слово,
Усатого вождя гордый портрет.
А тот делает вид, что вовсе незнакомы.

Усталый воздух. Лестница. Этаж.
За стенами калейдоскоп комет.
В горшке из под цветов поташ.
Стол у софы, бутылка, рюмка и штакет.
Пернатую подушку на софе,
Укрыл от холода овчинный плед.
Камин читает монологи о зиме.

Подвал. Три тонны пыли. Тьма
Проводка сгнила, не успев пожить.
В углу сырые как весна дрова,
Хотели бы тепло камину подарить.
А лампочка вождя, под потолком,
Давно решила перестать светить,
Гордость не позволяет жить над бардаком.

Гвоздь в стене. Ковёр. Пустое полотно.
Шкаф с книгами всегда был молчалив.
Из паутины клейкой, коей облеплено окно,
Давно уже паук ушёл в подвал.
Пластинку держит крепкий граммофон.
Он взял её к себе, когда впервые услыхал
Письмо маэстро. Скрипка. Колокольный звон.

Покошенный сарай. Лопата. Сад.
А в том, что ни души вокруг,
Топор надеется, что он не виноват.
Реки, туманной ночи полукруг,
На дом шлёт ветер, снег и град,
Вьюгу, метель холодную, потопы,
Дождей осенних золотой парад.

Пять лет. Семь лет. Ещё десяток.
Пустует дом, живущий пустотой.
Лишь дочь, мать, и жена Солдатов,
В одном лице здесь появляется порой.
В дом входит, чуть дыша, с закатом,
Молится богу, плачет, дышит,
Из окон смотрит в след пернатым

Подвал. Чердак. Две комнаты. Паркет.
Старушка ходит между временами.
С ней говорит усатого вождя портрет,
Играет граммофон пластинки Страдивари.
Стол у софы. Бутылка, рюмка и штакет.
А сердце человеческое опровергает факт,
О том, что ничего живого в этом доме нет.

*************
Дом у реки давно прогнил,
Покрылся ржавчиной забор.
Небесный свод изгиба солнечного скрыл,
Ежесекундный временной повтор.
Часов настенных своенравный тик,
Застыл в глазах усталым сном.
Бренной истории прощальный миг,
Живёт в стенах, полотнах, рощах облепих.
И то, что умерло когда-то не вернуть,
Но отголосок вечно слышен в нас самих.

[VespeR]