Про козлика - дополнения к книге Парнас дыбом

    Есть такой сборник стихотворных пародий под названием «Парнас дыбом (про козлов, собак и Веверлеев)», изданный впервые  в 1926 году, где в стиле разных поэтов  -   Шекспира, Уайльда, Пушкина, Есенина, Бунина и т.д.  -   излагаются известные нехитрые сюжеты ("Жил-был у бабушки...", "У попа была собака...", "Пошел купаться Веверлей...").  Авторы его — Э. Паперная, А. Розенберг, А. Финкель. В 1960-х собрание было дополнено пародиями на молодых поэтов того времени: Новеллу Матвееву, А.Вознесенского, Б.Окуджаву и проч. Переиздавался он и в 1990 году, и тогда же, после покупки и прочтения его, мне тоже захотелось попробовать себя в пародиях на авторов, которых в сборнике не было или вообще быть не могло. Так и появилось у меня летом 1991 года несколько своих "козлов". Получилось или нет передать стиль авторов  -   судите сами, вот парочка первых стишков.
   Итак, драматическую историю про серенького козлика рассказывают:


                Г.Р.ДЕРЖАВИН


                Меж диких древ, под сенью кущи,
                Не досягнул куда Борей,
                Лобзали домик лозы вьющи,
                Приют обретший средь ветвей.
                И в сих пенатах, увядая,
                Преклонных лет вдова седая
                Жила от века. И теперь,
                В подготовлениях к кончине,
                На помочь жизни ей бы ныне
                Не помешали сын иль дщерь.


                А как за неименьем оных
                В уединении жила,
                То, тягость дней чтоб скрасить сонных,
                Вдова заИмела козла.
                Сей зверь весьма упрямонравный
                Был в сём покойну мужу равный,
                И купно с норовом – умом
                (не скажем то, что слишком резвым,
                равно – был в хмеле муж иль трезвым)
                Напоминал вдове о нём.


                Ан коль хозяйка несчастлива,
                Кто имет к козлику любовь!
                Что ненадежно есть на диво
                Козлово племя  –  то не вновь.
                Жилец являл всечасно взоры
                Туда, где зрел владенья Флоры,
                Где воля вольному… И вот
                Сбежал он к сладостным Наядам,
                К зефирам внемлющим Дриадам,
                В Эдем, - вкусив запретный плод.


                Но льзя ль един хоть раз не сбиться
                Любому смертному с пути?
                Наш козлик мечется, вертИтся -
                Вотще! – лишь чаща впереди.
                Тут зрит он суть злодейство въяве,
                То волки сиречь; вождь их в главе –
                Исчадье ада: огнь из глаз,
                От коих хлад в жилaх трепещет,
                Зубастый зев перуны мещет…
                Скакнул – и пожран козлик враз!


                И, тело грешно покидая,
                Земнова плена не держась,
                В сей миг душа его младая
                В небесну высь, что дым, взнеслась.
                Не должно чаять плоти вечной,
                И се – вид жизни скоротечной.
                Ах, козлик! – где твой лёгкий бег,
                Где днесь твои резовы ножки?
                Лежат в траве, а подле – рожки:
                Оставил ты сей жизни брег !


                С свечою, козлику возженной,
                С слезой, застывшею у глаз,
                С вдовою, скорбью помраченной,
                Закончим наш недолгий сказ.
                Не пой, моя печальна лира!
                Ушёл козёл из бренна мира…
                Покой есть нашей жизни цель,
                Смиримся с истиной такою, -
                Он ближе был к тому покою,
                Куда мы все идём отсель.



         
                В. С. ВЫСОЦКИЙ

                Как за речкой Псёл
                Жил да был козёл –
                Роги длинные,
                Мозги куриные.
                Не с волками жил,
                Не по-волчьи выл –
                В доме марьином
                Жил он барином.


                А кругом-то лес дремучий,
                Всякой нечисти приют,
                А в лесу-то серой тучей
                Волки шастают-снуют.
                Ищут-рыщут по ночам –
                Ох, разбойники!
                Воют воем, ровно там
                Упокойники.
                Страшно чуть-чуть!


                Вишь, любовь-то зла,
                Любишь и козла
                Грязно-пегого,
                Коли некого.
                Марья старая
                Верной парою
                Друга холила,
                Не неволила.


                И задумал он в бездельи
                Прошвырнуться напоказ;
                Для шальной такой идеи
                Курьи мозги в самый раз.
                Глянул, как Наполеон,
                Вверх рога задрав,
                Сиганул на поле он
                И ступил меж трав:
                Не страшно ничуть!


                Не просёк козёл,
                Как в тайгу забрёл.
                Не видать не зги -
                Подвели мозги.
                И попал, дурак –
                Не заметил, как –
                Волчьей челяди
                Прямо в челюсти.


                Сгинул, спесь свою утратив,
                Весь растаскан на куски, -
                Не ушёл от волчьей рати,
                Ублажил её клыки.
                И сыскали у дороги
                Внуки марьины
                Лишь евойны роги-ноги,
                В кучу свалены.
                Страшно, аж жуть!..



                (1991)