Свистулька - глава четвёртая

 Потому что стоит у их прилавка сам генерал-губернатор тамошний во всей своей величественности. Он инвалида, старого солдата, подвинул и  грозно на замершую под его  взглядом баталию посмотрел. Она разом в глиняный ком свернулась и медалью оборотилась.
Он ту медаль сгреб и за обшлаг убрал. А им, матушке с сынком, с ним идти повелел.
Как ослушаться! Пошли за ним, потом в карету его сели и поехали по городу.
Так в крайнем изумлении и онемении приехали они к особняку того самого генерал-губернатора. Вышли вместе с ним и вошли следом во внутрь, сторонясь царственно нарядного дворецкого.
Еще от тех чудес не остыли, а уж от такой дивной красоты, что в особняке они увидели и вовсе: голова кругом пошла.
Вазы малахитовые меж колонн мраморных красуются. Вдоль стен, на которых картины прекрасные в золоченых рамах развешаны, бронзовые купидоны с нимфами резвятся.
 Радужные зайчики в люстрах хрустальных мелькают, отражением множества свечей.
Паркет наборный, узорчатый-до того хорош, что по нему и ступать-то боязно растоптанными их валенками. Стоят, любуются, как зачарованные, словно в ту щелочку в заборе заглянули, что рай от нас грешников огораживает.
А генерал-губернатор в то время повелел их на кухне накормить, обогреть и приодеть. Потому что к гостям иностранным предстоит им выйти, когда он позовет.
А гости в тот вечер весьма именитые ожидались.
Король заморский, что проездом через наше отечество со всею своей свитой проезжал, вернее возвращался со свадьбы своей дочери, которую замуж выдал в семейство царя соседнего с нами царства.
Так что ответственное дело; принять честь по чести предстояло в том особняке, тем зимним вечером генерал-губернатору.
И потому гудела кухня как улей и сновали туда-сюда, как чумовые, разряженные  слуги .
Особняк сверкал! А приглашенные музыканты играли модные вальсы, пробуждающие в душе и кротость и умиление.
Генерал-губернатор был человеком обстоятельным и рассудительным и все-то до мельчайших подробностей продумал, как ему высокого гостя принять.
Старался чтоб;не то чтобы придраться было бы не к чему, а чтобы впечатление осталось у короля и всей его свиты самое расчудесное о пребывании в Отечестве нашем. И чтобы уважение к державе у чужеземцев после посещения осталось. Праздник устроил великолепный.
Старался он потому что Отечество всею душою любил и всегда радеть для него готов был.
А зная некую особенность разных иноземцев говорить о нас если и с почтением ,то непременно вроде как в прошедшем времени. «Помним, мол, и почитаем великую Вашу историю о великих свершениях и победах ваших отцов и прадедов не забываем!»
А мы, нынешние, вроде как жидковаты стали!
И потому уж очень хотелось ему показать, что не только лучами былой славы освещены деяния наши и сами мы, нынешние, - всему былому не пасынки.
И как только почувствовал, что настал черед позабавить гостей; дождался,когда тосты стали сменять друг друга все чаще и звучать все непринужденнее. Тт он на один из тостов короля о былой славе нашей литературы и науки, в ответ повелел позвать мастерицу с сыном.
А сам посреди торжественного стола поставил ту свистульку, что мальчонка вылепил.
И говорит: «А вот, извольте, Ваше сиятельство, и вся ваша королевская свита полюбопытствовать, на то, что и в   самой крестьянской малости, в простонародной забаве у нас всегда чудесам место найдется».
Те в недоумении свистульку рассматривают, стоящую среди фарфора изысканного, хрусталей, серебра столового.
Генерал-губернатор глаза закрыл и скоро про себя молитву шепчет и мысленно крестится, чтобы то чудо, что своими глазами днем на базаре видел, повторилось.
Возгласы удивления заставили его открыть глаза. Ну, что «охи» да «ахи» расписывать!
Не подвела свистулька! Такие выкрутасы пошла выделывать, что генерал-губернатор про себя только Бога благодарил и радовался.
Первыми, по-девичьей своей живости, поближе к ней протиснулись фрейлины. И уж всю-то их легкомысленность свистулька во всей красе всем на потеху отобразила. Среди тарелок и бокалов кружились в танце глиняные дамы и кавалеры, жеманились и время от времени женились.
Фрейлин сменили кавалергарды, но король приказал немедленно отойти подальше, потому как, что у тех на уме прилюдно показывать нельзя.
Видя, что свистулька честно отображает, что у кого на уме, повелел сам король всей своей свите поочередно к ней подходить для ознакомления с их умонастроением. До глубокой ночи не смолкал смех в том замке. Веселились от души гости и сам генерал-губернатор. И довольный тем, что увеселение так славно удалось ,под  шумок распорядился ,генерал-губернатор принести сундучок, наполненный монетами. Его щедрый платеж за свистульку.. И приказал привести в зал мастерицу с сыном, чтобы гости видели, что чудеса у нас творит самый простецкий люд. И представили: что же народу образованному в таком случае под силу сотворить.
Так ввели  их в зал отогретых, накормленных да наряженных, чтобы гостям представить. При гостях
сундучок генерал-губернатор и вручил им от чистого сердца. Король от себя тоже добавил.
Они откланялись и из зала удалились. Как вышли они из зала не стали дожидаться пока зипуны их замызганные им возвратят, а пользуясь тем что слуги были озабоченны обслуживанием гостей и не до них всем в особняке было, поскорее деру оттуда дали.
И правильно сделали, что убежали.
Потому что в разгаре веселья, захотелось королю узнать, что и у  палача королевского на уме.
Уж , этого-то  зачем с собой в такую даль потащили ? Не понятно! Толи опыт перенимать, то ли думали, что у нас этого добра мало. Так ведь-нет! 
Но , коль приказано, пошли его будить.   А он,уж который сон видел, в общем празднике не участвовал. Хоть и в свите, но палач есть палач. Он него всем подальше держаться хочется, и потому он всегда особняком держаться должен был.
Он  спросонок еще угрюмей, чем обычно. По веселым и разгоряченным лицам придворных заподозрил, что насмешку над ним учинить хотят. Не иначе.
И как увидел, что подталкивают его к столу, к тарелке .А на   ней ком глины. Так и вовсе осерчал  палач.
И злобу затаил, глядя на прыскающие от смеха лица придворных, приказывающих ему смотреть на этот кусок глины, как можно внимательнее.
Ну, ,он и посмотрел в настроении самом злобном.
Юлой завертелась на тарелке глина и стала расти, расти прямо на глазах, превращаясь во что-то белое, неясное.