Утопия

в крошку

Казалось бы, что этому снегу не будет ни конца, ни края. Идёт он уже целую вечность. Вечность длинною в год.

Поднимешь голову, а в чёрном небе эти точки. Чёрные точки в чёрном небе. Кажется, что каждая точка это стеклянный шар, что в небе разгорелся пожар, и эти шары летят оттуда кубарем, спеша опередить друг друга, словно спасаются бегством, пытаются продлить себе жизнь, но их бока всё же тронули языки пламени, но это их только украшает, каждый отмечен следом, каким-то узором, и он ещё отдаёт жаром. Странный блеск, есть в нём что-то страшное, холодное, таинственное и опасное. А внутри него целая жизнь, вселенная. Живут там светлячки, которые работают словно по какой то невидимой схеме, то включают, то выключают свои прожекторы, и чем ближе они летят к тебе, тем ярче свет, он буквально режет глаза…больно, но с болью приходит тепло. Всё небо в точках, они летят, стремятся запеленать тебе глаза, словно хотят от тебя что-то скрыть или предуберечь. Летят, играют, улыбаются и смеются. Выстраивают замысловатые формы, в них есть сумбур, в них есть жизнь. Тихо ложатся на ранее выстеленное покрывало, на котором разбросанно миллионы таких же шаров. Шепчутся, сверкают и манят…

Интересно, как долог был их путь. Сколько они были в полёте, сколько они были в игре. Наверное, их рождение началось на какой нибудь звезде, и вся жизнь была прожита в полёте, а на землю они легли умирать, тихо погружаясь в землю.

Глупо спасаться на земле, убегая с неба. Хочется их всех поймать, не дать разбиться о землю, но каждая ловко уварачивается от рук. Но та, которую Я всё же поймал, медленно укорачивается и словно умирает, и в ладони остаётся только вода, красная вода. Зря…

Нет там светлячка, и не было. Не было жизни, была вода и осталась вода. Нет огня, нет схем и пожара не было. Ничего нет. И снега нет…

 
Трудно дышать в этой коробочке. Она стала моей тюрьмой, но и стала моим другом, который заботится обо Мне. И каждое утро тихо шепчет одно и тоже – «жди, время не пришло». Иногда, Я её ненавижу, эти тонкие стены стягивают Меня словно ремни, не давая вздохнуть, но она и спасает меня этим, не даваясь разбиться. Защищает Меня от самой себя. Она видела Мои слёзы, она видела Мою радость, она видело то, как далеко Я могу зайти…

Моя жизнь череда снов. Просыпаясь, Я погружаюсь в другой. И в каждом границы определены, они плавленые, но они есть, выйдя за них Я …Я не знаю что, но Меня не будет. Я знаю, на этот раз этот Мой последний сон, Я больше не засну, но Я больше и не проснусь…


Этому сну уже год…бессмысленный сон. Целый год идёт снег. Но он только в небе, его можно увидеть только подняв голову. Кажется, он должен был укрыть своей мягкой ладонью всю землю, всю меня. Но его нет, его нет на земле. И земли нет, есть только это коробка. Он летит. Я тоже хочу крылья, Я хочу летать и не хочу падать.

Когда умирает ангел на небе, на землю летит снег…

Целый год Я смотрю чужой смерти в глаза. Целый год Я смотрю и жду. Я не знаю чего жду. Но меня не пускают…Я уже не мёрзну. И если порежу палец, Я не думаю, что из ранки выйдет багряная капля крови, Я думаю, там будет лёд, крошки льда. Но этот лёд не растает. Всё спит. Кровь замёрзла и там тоже идёт снег, сердце покрыто пеленой. Я не чувствую его, Я не чувствую своего дыхания. Я целый год дую на стекло, я стучу по нему, рискую сломать…не стекло… Всё тело словно покрыто паутиной, хрупкой и жесткой, можно уколоться, пытаясь разбить её, но можно разбить и Меня.

Мне кажется, что Я где-то застряла. Это даже не коробка, может это коробка во мне. Но мы за год стали так похожи друг на друга, что Я уже не различаю. Мы стали одно целое. И я могу идти. Я знаю куда я должна идти..

Я иду по снегу. В небе больше нет жизни. Снег больше не летит, теперь он тускло лежит на земле. Мне не холодно. Я тоже снег…

Я таю. Но воды нет…и Меня нет…