Мультфильмы для взрослых. Истории из жизни майора

Мультфильмы  для  взрослых или повесть выходного  дня.




Одним  и тем  же  мозгом,  мыслить  и верить?
Еже Лец (польский  писатель).
 


Потянувшись, и с удовольствием похрустев суставами и сочленениям своего скелета, я не спеша сполз с кровати. Для полноты ощущений сладко  зевнул и побрёл на кухню варить  себе обычное «ведро» кофе.
Глянул в раковину, по горе немытой посуды безошибочно определил, что сегодня суббота, а значит, можно и не спешить. Вообще-то про субботу, я догадался не по горе грязной  посуды, это я, так сказать, приврал для красного словца. О том,  что завтра, то есть сегодня, будет суббота, Егор мне сказал ещё вчера вечером.
Всем хорош этот день, кроме того, что именно в этот день в моём доме невозможно найти ни одной чистой чашки. Я включаю чайник и начинаю раскопки в основании «вавилонской» башни немытой посуды в поисках, мало-мальски, пригодной для питья посуды. Кошка запрыгивает на мойку и, щекоча своей косматой  шерстью, моё голое пузо начинает тереться возле меня. Я искоса бросаю взгляд на её пустые миски и понимаю, что в её  традиционном: «Мур-р-р-р. Мяу!». Есть что-то большее, чем обычное пожелание доброго утра. Ну, типа того, что она высшая  ступень эволюции, и я живу, ради того чтобы  её  кормить и  убирать за ней дерьмо, а самое противное – ведь в чём-то  она  права. 
- Искренности в тебе не хрена нет. – Говорю уличенной в криводушие кошке и отправляюсь к холодильнику. Что я там собрался найти? Как минимум, чтобы что-то из  холодильника взять, туда нужно что-нибудь  положить, а я  давно  туда ничего  не клал.
 Окинув взглядом зияющую пустоту домашней «Антарктиды», во мне начинает развиваться комплекс вины перед моим любимым животным. Повинуясь больше инстинкту чем, руководствуясь здравым смыслом, я открываю заиндевевшую дверцу  морозильника,  и  происходит чудо. В углу морозильной  камеры горит  не  только свет, там я нахожу алую ледышку, завёрнутую в целлофановый пакет, это  остатки былой  роскоши грамм двести куриной  печени. Справедливо  посчитав, что  кошка  имеет право на  праздник живота, я беру одну  из её  пустых чашек и,  вывалив  на неё всю ледышку, ставлю миску в микроволновку на разогрев, а сам  отправляюсь  мыть  чашку  для себя. Но  не  могу  удержаться, чтобы  не сказать что-нибудь тупое, но нравоучительное сидящей перед светящимся окном  микроволновки как  перед  телевизором кошке. 
- Сука  ты  эдакая. Ради тебя я готов совершить  даже маленькое чудо! – В целом получается не  очень искренне, но довольно  пафосно. 
Налив себе кофе, и закурив, я ставлю тарелку с разогревшейся  куриной печенью на пол, и плавно сползю по стене, усаживаясь рядом с кошкой. Она довольно урча, терзает еду, я курю, отхлебывая кофе, и ощущение хорошего дня  постепенно возвращается.    
Вволю набив кишки, киска осторожна ступая своими мягкими лапами, забирается мне на пузо и  удовлетворённо мурлыча, начинает лапой намывать свои  длиннющие  усы.
- Ты  знаешь, а мне известен самый  главный  кошачий  секрет. – Говорю я, поглаживая  её по голове.
Кошка с интересом на меня смотрит, как будто понимает, о чём я  говорю.
- Только кошки знают, как получить пищу без труда, жилище без  замков и  любовь без  излишних треволнений.
Кошка фыркает и отправляется  в ванную, где, громко шумя, начинает  рыться в своём ящике.
- Подумать  только! Какие мы обидчивые! – Улыбаясь,  говорю я.



Сладко потянувшись, я включаю радио, нахожу приятную музыку и, отрегулировав громкость, так чтобы музыка была мне слышна в душе, побрёл в ванную комнату. Но на пол пути моё внимание привлёк шум, грохот и жуткий мат, несущийся с улицы.  Любопытство победило, и я подошел к окну. Моему взору предстала уморительная картина, пара худосочных грузчиков с синими от натуги и многолетнего пьянства лицами с усердием достойным награды из кузова грузовика пытаются вытащить большущий нет, пожалуй огромнейший  платяной шкаф. Такой  шкаф  был  у  моей  бабушки, я  очень  его  любил, потому что в зависимости  от того, во что мы  играли, из него  можно было сделать  или  блиндаж, или танк или самую настоящую неприступную крепость. Но я отвлёкся, глядя на грузчиков, откуда-то из глубины памяти всплыла реприза в исполнении Юрия Никулина, ну помните та, когда Никулин с Шульгиным тащат огромное бревно, а когда один из грузчиков из-под нависшего над ним шифоньера простонал: «Осторожно! Юра!»  Я просто сполз от смеха с подоконника. Но подождите это ещё не всё, руководила всем этим безобразием тётка размерами не чуть не меньшими чем шкаф, и с оригинальными пропорциями фигуры 90-120-180. Одета она тоже весьма экзальтированно, в белую футболку с каким-то растянутым на титьках рисунком, армейские галифе на розовых подтяжках, а завершали ансамбль розовые домашние тапочки в виде кроликов  надетых на босу ногу. На руках у тётки сидит огромный рыжий кот, который, к слову сказать, с учётом  любвеобильности моей кошечки, мне сразу не понравился. Но я отвлёкся, комментируя потуги грузчиков, матёрая тётка ругалась довольно противным контральто, но при этом таким отборным матом портового грузчика, что уши вяли и сворачивались в трубочку - ну что представили себе эту Фрекен Бок?  Мог ли я не рассмеется? Правильно, не  мог. Но я не рассмеялась, я закатилась в гомерическом хохоте. Когда, утирая слёзы, я взглянул в окно то, как на вилы  натолкнулся  на её колючий взгляд  как на плакате «Ты записался в Талибан?» Глядя на меня, она языком перебросила из левого угла рта в правый и обратно окурок папиросы и произнесла фразу полную совсем не скрытой угрозы «Ну–ну». Во избежание  неприятностей я предпочёл за благо скрыться за занавеской.
Как  ни  как, а скорее всего это  моя  новая  соседка и  я  не ошибся, дама в галифе оказалась ни кто иная как Элеонора Эдгаровна Иванова – Шульц. Вам  ровным счётом это  ни о чём  не  говорит? Нет! Поначалу мне это тоже ни о чём  не сказало, а  зря. По крайней  мере, её армейские  галифе на розовых подтяжках, должны были навести меня на размышление, оказалось, что тётка в  некотором роде это моя бывшая коллега, достойная во всех отношениях пенсионерка МВД. Лучшие свои годы она провела в женской  колонии, где  не покладая рук, в звании майора и должности зама начальника колонии по режиму, она без остатка отдавала честь и себя родине. От этой работы у неё осталась  любовь к дисциплине и жгучая ненависть ко всему живому, в особенности, противоположному её собственному полу. Исключение составлял её кот, его она точно любила, но яйца ему отрезала, не удивлюсь, если случайно узнаю, что эту паскудную операцию  она провела собственными  руками.
 Но если кто-то подумал, что на разгрузки мебели история  закончилась, он ошибся. А вернее даже не так - Держи карман шире! Всё только начиналось. Из ванны я выскочил от грохота и шума, кто-то нещадно  барабанил в  мою  дверь, обещая на её гладкой металлической поверхности  оставить неизгладимые вмятины. Я обмотал полотенце вокруг талии и оставляя мокрые следы на линолеуме, побежал открывать  дверь.
На пороге стояла давешняя тётка в галифе. В близи она выглядела ещё более угрожающей, чем из окна. Кстати, на майке у неё изображена  золотая  рыбка в  полиэтиленовом  пакете, причём  пакет  дырявый  и из  него вытекает вода. Сам  по себе рисунок  пустое  дело, если бы  не текст  вокруг него. Над пакетом с рыбкой написано – «Безысходность». Понизу рисунка дано пояснение, от которого веселее на душе не становиться, а чувство навалившегося на нас «счастья» сильно усугубляет - «Безысходность – это  когда ничего не остается, как ждать». Вот такой вот, жизнеутверждающий демотиватор.
- Вы кто? Что случилось? – Ошарашено спрашиваю я.
- Моя фамилия Иванова – Шульц, я ваша  новая соседка, а в будущем справедливо полагаю и новая старшая по дому. Бывший майор внутренней службы министерства внутренних дел. – С нажимом на министерство, и с нескрываемой угрозой в голосе произнесет она. - Вот зашла, так сказать, познакомиться с контингентом.
И хотя  контингентом я себя  не ощущаю, честное слово, если  бы мне  не  посчастливилось, работал в той же  конторе что и  она, от уважения к этой  заслуженной  во всех  отношениях даме я  бы однозначно обоссался не сходя с места. От нее, как и от её шифоньера на меня повеяло чем-то знакомым, вроде хронического патриотизма головного мозга и в тоже время чем-то надёжным вселяющим веру в неизбежное  светлое  будущее.
- Ну! И кто это у нас такой необоснованно весёлый?– Подбоченившись спросила  конусообразная  тётенька.
Мне ничего не оставалось, как честно признаться, что такой необоснованно весёлый это я.
- Квартиру  снимаете? – С надеждой спросила  она.
И опять, я вынужден  был её  разочаровать, честно  признавшись, что на данной жилплощади я ответственный квартиросъёмщик со свидетельством собственника и ордером, а по совместительству я ещё и подполковник милиции Савранский. 
Теперь уже я, делаю упор на звание и не ошибаюсь, мой служебный чин её не потряс, но нужный  эффект произвёл, на это и был расчёт, субординация и всё  такое…
- Попрошу удостоверение.- Лилея слабую надежду, что я пошутил, произнесла  тётка в галифе.
Я порылся  в  карманах  висящей  здесь же куртки и протянул  ей своё новенькое, недавно полученное удостоверение. Она долго сличала мою фотографию в «ксиве», со стоящим перед ней, в луже набежавшей воды  подлинником. Понятное  дело, полного сходства  быть  не  могло, там я был в форме и причесанный, а здесь мокрый и в полотенце. Но какое-то сходство всё же  наблюдалось, потому что, протягивая мне, удостоверение  обратно, тоном, не  терпящим  возражения,  она  произнесла:
- Значит  так, товарищ подполковник, назначаю  вас в  «актив», будем наводить порядок в целом и  руководить назначенными мною нарядами в  частности.
- А повязку дадите. – Нелепо  пошутил я.
Элеонора Эдгаровна смерила меня взглядом и очень серьёзно произнесла:
- Не время сейчас шутить, товарищ! Но надо  будет,  дадим.
И я понял, что даст, и сомневаться  в этом, смысла  нет. А ещё я понял, что тихой и размеренной  жизни  в нашем  доме  пришёл конец, а на смену ему пришла железная дисциплина и непоколебимый режим. Я снова ощутил себя  дома – в СССР, откуда мы  все родом.
Прощаясь, я  предпринял  последнюю, неуклюжую попытку наладить  отношения.
- И долго нам ждать? – Намекая на содержание текста на её футболки, говорю я.
- Да, нет.– Пожимает плечами,  Элеонора Эдгаровна. – Считайте, что  уже дождались.
Чтобы смягчить возникшую неловкость Элеонора Эдгаровна, посылает  мне  ответный неуклюжий комплимент.
- Весёленькая у вас  на полотенце расцветочка.
И мне  ничего  не  остается, как  честно  признаться:
- Я в этом не виноват.
Закрыв дверь, я остался в полотенце и в лёгкой растерянности, а Элеонора Эдгаровна, продолжила обход камер…. Прошу  прощения, квартир, с целью переклички и знакомства судьбою вверенного в её надёжные руки  контингента… Прошу  прощения  соседей.



Распрощавшись с гражданкой Ивановой-Шульц, шлёпая босыми ногами по полу, я прошлёпал на кухню, где, находясь под впечатлением  от состоявшейся встречи, совершил традиционный, субботний подвиг Геракла и перемыл всю скопившуюся за неделю посуду. Затем я снова принял душ и, укутавшись в махровый халат, рухнул в постель, намереваясь, остаток дня провести за чтением, расширяя свой и без того гипертрофированный интеллект. Но это я  себе так льщу, хотя сказал  хорошо - гипертрофированный интеллект. Надо  признать, иногда, когда некоторое время  я не пью, мой мозг, очнувшись  от алкогольной  интоксикации, рождает  интересные  мысли.
Но я не успел взять в руки книгу, в дверь снова  постучали, но ни так настойчиво как Элеонора Эдгаровна, а как-то робко, с надеждой. Я поднялся  на  локтях в постели, но затем, решил, что это может оказаться обычная ментовская хитрость искушенной дамы, снова  рухнул  в  постель. Справедливо  посчитав, что двух встреч за одно утро с гражданкой Ивановой-Шульц будет многовато. Стук повторился два или три раза, но я хранил гробовое молчание, удачно  прикинувшись мёртвецом.
Затем кто-то  в  замочную скважину сунул ключ, замок щёлкнул и  дверь открылась.
- Ты дома? – Входя в комнату, совершенно очевидную вещь спрашивает, мой сосед. -  А почему  дверь не  открываешь? Хотя  чего я спрашиваю, она  тоже у  тебя  была.
- Была.– Кивнул я. – Согласись, энергичная женщина, думаю, нас ждут большие перемены.
- Да, уж. – Вздохнул  сосед. - Она  тебе повестку  оставила?
- Какую  повестку? – Не понял я. 
- На уборку  территории  двора. Завтра в  10-00 как  штык.
- Нет.
- Почему?
- Ворон ворону глаз не выклюет. Мы  ведь с ней из одного гнезда выпали – МВД, называется, а, следовательно, перед вами на трудовую  повинность у меня  есть льготы. А ты иди! Не играй с огнём! Не всё же тебе золотую пыль из закромов родины выметать, помаши метлой во дворе, не исключено, что тебе это понравиться.
- Не  понравиться. – Обижено  бухтит  сосед. – Я не  пойду.
- Тогда  она  тебя сживёт со свету. Ты  мужественный  человек. Бог тебе  в помощь.
- Не сживёт, я с ней  договорился, что оплачу  строительство  детской площадки.
- Это  дорого.
- Дешевле чем в  моём  положении махать  метлой во  дворе.
- Знаешь сосед, я уже  почти  люблю эту  женщину, она  всего два часа  живёт в  нашем  доме, а вы  её  все  бздите! Эко она вас  толстопузых прижала.
- Порядка в этой стране  нет. – Вздыхает сосед.
- Теперь  есть. – Ржу я.


 
Потолковав  о  грядущих переменах, мы с соседом сварили себе кофе и уже собирались доказать самим себе, что мы не полные идиоты, какими кажемся на первый взгляд, для чего на кухонном столе мы даже расставили шахматы. Собственно говоря, на этом, выходной день для меня и закончились. Раздался  телефонный звонок и зам начальника ОУР Семечкин иезуитским  голосом сообщил, что начальник РУВД объявил всему личному составу ОУР «тревогу». Дело в том что, вчера вечером уходя с работы, он ведомый  толи служебной  инструкцией, толи от не хер делать, сунул свой нос в оружейную комнату, где и обнаружил два не чищенных ствола из числа пистолетов закреплённых за сотрудниками уголовного розыска. Будучи  человеком, по натуре «добрым», но справедливым, он  не стал нас поднимать вечером (хотя  наверняка очень  хотелось), а велел нам объявить  рабочий  день в субботу. Но не с самого утра (он ведь не фашист), а часов  в одиннадцать, чтобы  мы успели выспаться.
Затем позвонил Егор и попросил вычистить его ствол, так как он очень занят ваянием очередной сарайки у себя в саду. Затем позвонил Лёха и, извиняясь, попросил вычистить и его пистолет тоже, потому что, по  его  разумению, нет  ничего  хуже  прерванного  полового  акта  при  знакомстве  с девушкой, и я  вынужден  был с ним  согласиться. А затем  позвонил Веня  и просто и не  затейливо, надавил  на мою человечность, он  так  и сказал: «М-м-м-ихалыч! Будь ч-ч-человеком»!   
Короче, в райотдел смогли  приехать только я  и Петька, у Макса  тоже  нашлись  какие-то неотложные  дела, но мне он не звонил, а позвонил Петьки  и тот тоже оказался человеком. Получив в оружейной комнате пистолеты, я вооруженный до зубов как Рембо вошел в свой  кабинет, где Петька, надраив ствол, пистолет и направив его в невинный солнечный день, прищуренным  глазом проверяет  чистоту ствола  на  отсутствие  пыли  и следов  пороховых газов.
- Красной  армии…. – Начинаю я, но  Петька меня  перебивает:
- Не видать. Твои шутки стары как гавно мамонта. Сходи к  проктологу и когда он будет  обследовать тебе прямую кишку, задай  ему  тот же вопрос, уверен, его ответ,  в совокупности с  острыми  ощущениями, тебя  порадует.
- Ты злой. – Констатирую я, скидывая пистолеты на стол. - Поможешь?
- Старик! Ты в своём уме?! Мне ещё  автомат чистить!
- Ладно,  сам  разберусь.
- Только ты того! Повнимательнее, а то, как в прошлый раз прицепишь  затвор от  одного  пистолета к  затворной рамке другого.
- И у старухи бывают псходелические  отклонение в мозгу. – Пожимаю я  плечами. – Мне просто показалось что та, другая рамка от пистолета Вени больше подходит  пистолету Лёхи.
Петька, не удовлетворившись состоянием ствола, наматывает чистую тряпку на шомпол и затолкав его в ствол пистолета, начинает свирепо гонять  его туда-сюда. 
- Как-то остервенело-эротично это у тебя  получается. – Глядя на него, говорю я. – Сразу чувствуется опытная рука.
- Ты  ещё  не видел, как я чищу автомат!
- Видел. – Киваю я. – После  этого  любая  даже самая извращенная порнография  кажется  невинной забавой  для  младенцев.
- Кстати, раз уж ты завёл этот разговор, как ты думаешь, когда чистишь  пистолет, он  испытывает от этого эротические чувства?
- Спроси у  него сам.  – Пожимаю я  плечами. – Я ещё  не настолько выжил из ума, чтобы разговаривать с собственным пистолетом.
- А всё же? - Настаивает Петька.
- Всё зависит от того, какой половой ориентации твой пистолет.   Думаю, твоему  это  приятно.
- Почему, именно моему это приятно? – Останавливая процесс, поднимает на меня глаза Петька.
- А ты вспомни! Когда ты достаешь пистолет что ты чаще всего обещаешь тому  против  кого  ты  собираешься  его  применить?
- И чего я  такого  обещаю?
- Засунуть  ему  пистолет в жопу по самую рукоятку.
Петька  возвращается  к прерванному занятию и тихонько  бухтит: «Ну что ж, наслаждайся! Гомик  проклятый»! 
Дальнейший увлекательный процесс чистки оружия проходит в  полном молчании под  знаком осмысления значимости  совершаемого  действа. Вот  это я хорошо сказал - под  знаком осмысления значимости  совершаемого  действа! На самом-то деле, мы просто пытается поскорее избавиться от этого  нудного занятия. Правда, где-то посреди этого акта приступа чистоплотности произошёл забавный эпизод, к нам в кабинет вошел дежурный  оперуполномоченный Ваня Зябликов. Ваня  с  нами  не  разговаривает, процессу  не мешает, просто  стоит, курит и абсолютно отрешенно  смотрит  в  окно. Он глубоко затягивается, выпускает  дым  через  ноздри, отчего делается  очень похожим на  доброго,  но чем-то сильно  озадаченного  сказочного  дракона.
- Случилось что? – Спрашиваю я у  него.
- А! Что?! – Встрепенулся  Ваня. – В общем-то,  нет.
- По тебе  так  не скажешь.
- Ты  толстую  тётку в коридоре  видел?
- Ну, видел. – Киваю я.
- Пришла заявлять  грабёж  телефона.
Здесь надо сделать  небольшое отступление и сказать, что в последнее время в нашей системе сильно активизировалась борьба за процент  раскрываемости. Не надо путать борьбу за  процент  раскрываемости с борьбой с  преступностью, поверьте мне это  не одно  и то же. Борьба с  преступностью это когда всю свою необузданную энергию бросаем на раскрытие преступлений и изобличение лиц их  совершивших. А борьба за процент раскрываемости это совсем другое, в принципе, это та же борьба с преступностью только через жопу. И в  оконцовки мы  боремся не с лицами, совершившими  преступления, а с  пострадавшими, не  позволяя им безнаказанно засунуть  нам  заявление о совершенном в отношении них преступлении. На это дело наше горячо любимое руководство, как и на борьбу с преступностью, кидает нас с «широко открытым забралом», то есть со всей своей безумной энергией. «Если ещё хоть одна  падла в  дежурные  сутки соберёт грабёж или разбой, собранный материал я лично этому умнику затолкаю в  жопу»,- просто и незатейливо  на очередном утреннем совещании, объявил начальник РУВД. Шутил он или нет – неизвестно, но глядя сейчас  на Ваню, понятно, что он не хочет быть именно тем человеком, кто проверит на себе, заслуживают ли слова начальника доверия или нет. По Ваниному виду читается совсем другое, что он ужасно расстроен и вообще, что по жизни у него, совсем другие  планы. Ну, совсем  другие!
- Не расстраивайся Ваня! Дело-то житейское. Вжик-вжик и опять  мужик! – Жизнеутверждающе ободрил  Ваню Петька.
- Да  не в этом  дело! – Стряхивая  пепел мимо пепельницы, в сердцах произнёс Ваня.
- Да!- В один  голос удивились мы  с Петькой. – А в чём?
- Она меня рекетирует. 
- Как это? – Ещё  больше заинтересовываемся мы с Петькой.
- Или я беру у неё заявление, или… - Ваня  замолкает, окончательно  интригуя  нас с Петькой.
- Ну, чего ты  тянешь  кота  за  хвост?! Чего или?   
- Или я незамедлительно должен с ней  переспать.- Пожимает плечами  Ваня.
- Оно как! Куда катиться этот мир?! – Вздыхаю я. – Вань, позволь задать тебе один нескромный вопрос, а почему именно тебе она предложила такую  безвыходную альтернативу.
- Вот-вот! Почему именно тебе?! – Отрываясь от увлекательного процесса онанирования автоматного ствола, заинтересованно спрашивает Петька. – Я вот  на  дежурстве тоже разных дам не по одной за сутки с подобными проблемами «отфутболиваю», но не одна, в благодарность  за мою доброту, не  предложила  мне на дармовщинку отведать собственного тела. А ну, по-быстрому делись передковыми методами отечественной криминалистики!
- На прошлых  сутках в схожей ситуации её  подруга ко  мне  попала. А я  с утра с похмелья немного маялся и к её приходу уже успел  раскрепоститься, то есть похмелился маленько. Короче стал красноречив и горяч, и на фоне внезапно возникшей  между  нами симпатии приключился у нас «тужур лямур», по полной программе! Но вы  не подумайте, всё по взаимному согласию, и к взаимному удовольствию. Кто же мог знать, что она по всему  городу  растрещит о наших  невинных забавах!
- У-у-у ты  какой! – Ржёт Петька.
- Ну, так вперёд! Что тебе мешает ещё раз прошмыгнуть по  проторенному  пути?! – Хохоча,  говорю я.
- А ты её видел?! У неё размер бицепса больше чем размер моей шапки, и фигура соответствующая 120-120-120! А подружка её была почти идеальной, 80-60-100! Чуешь  разницу?!
- Ваня! – Развожу я  руками. – То, что у  неё размер  бицепса  больше чем размер твоего  головного  убора  говорит  не  о её  мужественности, а скорее слаборазвитостит твоего головного мозга. Да  и двадцать сантиметров в объёме бёдер, в принципе, не должны стать непреодолимым  препятствием на  пути  образцового исполнения  тобою своих «служебных» обязанностей. К тому же за удовольствие надо платить! Правда в твоём случае больше подходит формулировка  - расплачиваться. Но пусть  твою душу греет, что на подвиг ты идёшь не  ради удовольствии, а  ради  общего  дела. А за общее дело, за «святой» для всех работников милиции процент раскрываемости ни  то что с  бабой  безразмерной переспать – умереть  не  позорно!   
Так и не посвятив нас какое «трезвое»  решение  он  принял, Ваня  раздавил окурок  в  пепельницы  и вышел  из  кабинета. Ну, ничего, ждать нам не долго. О том, принял Ваня у дамы заявление или нет, мы узнаем в  понедельник, когда  будем  перелистывать  сводку происшествий  за выходные дни. 
   
 

Сдав оружие, мы с Петькой вышли на крыльцо РУВД, собираясь выкурить по сигарете и прикинуть, как провести на половину испорченный выходной день.
- Может  по пять капель?  - Провокационно предлагает Петька.
Поколебавшись, я проявляю не свойственную мне твёрдость  характера:
- Нет. Не хочу.
- Что так? Ты часом  не заболел?
- Нет.
- Тогда в чём  дело?
- Не хочу и всё. – Пожимаю я плечами. - Пойду  домой, повешу на балконе гамак и попробую постичь смысл жизни. А тебе  кроме как  напиться  заняться  нечем что ли? 
- Ну, если мы не будем пить, поеду самоутверждаться на трезвую голову.
- По бабам что ли?
- Ага.
- Боишься, что на трезвую голову ты не сможешь с ними найти общий язык?
- Не знаю. Я не  пребывал.- Чешет  затылок  Петька.
- А ты попробуй. Или нет, лучше не рискуй. На сэкономленные от  алкоголизма средства, купи себе большую  таблетку «Виагры».
- А «Виагры-то» зачем?! – Недоумевает  Петька.
- Раз ты на трезвую голову  не  можешь  воплотить свои самые смелые фантазии и не можешь внушить им, что ты подарок судьбы, рожденный сделать их счастливыми, у тебя остаётся единственный шанс. Нажраться «Виагры» и оставить о себе хорошее впечатление тем самым, пробудив в даме страстное желание, встретиться с твоим  неутомимым  другом ещё  раз.
- А почему с  ним, а не со мной?
- Ну и с тобой конечно. Куда от тебя денешься, ты ведь к нему  намертво приделан.
- Да ну тебя! – Ни чуть не обидевшись,  машет рукой Петька. – Наплёл  как всегда, чёрте что! Нет, чтобы  раскрыть  секрет,  на что ты сам баб клеишь?
- В пору  моей  молодости, когда я ещё  жил в  Советском Союзе, молодых  людей  интересовали  совсем другие проблемы, они смотрели всякие  научно-фантастические фильмы типа «Через тернии к звёздам» или «Отроки во вселенной» и приставали к взрослым с вопросам: «Ест ли  жизнь  на  Марсе»? А теперь молодым людям вопросы наличия разума во вселенной до лампочки, наверное, потому что половая жизнь наконец-то завелась и на этой планете. Молодежь листает разные там «плейбои» и их интересуют совсем другие проблемы. 
- Всё верно, жизнь не стоит на месте, да и когда она была, твоя молодость?! - Хлопает меня по плечу Петька. -  Кстати, старик! А ты не знаешь, сколько стоит  таблетка «Виагры»? 
И в  это время из окна дежурной части высунулся дежурный.
- Орлы! Спасители мои! Очень хорошо, что вы не ушли!
- Это ещё почему?! – Прищуривается Петька.
- Проблемы у меня!
- Это  тебе  не  к нам, это тебе к  врачу надо, тому, что в  глистах  толк  знает или на худой конец, к семейному  психологу. – Затягиваясь, говорю я.
- Ну, это понятно. – Кивает  дежурный и становиться ясно, что он  совсем не слышит, что я ему говорю. - Понимаете, участковый нарика в  наркологию повёз, один опер на выезде, а этот прохвост Ванька Зябликов трубку  не  берёт, хотя  ни  кто не видел, чтобы он уходил из райотдела, а у меня заявка третий час висит, трупный запах из квартиры. Общественность волнуется, все телефоны оборвали! Выручайте, я в долгу не останусь! А как только участковый освободиться я его сразу к вам, вы главное граждан успокойте пока.   
- Ну вот! Все  хорошие  начинания  коту  под  хвост! Вот ты скажи Михалыч, ведь где-то на этой земле, справедливость определённо водиться и может  быть  даже в  изобилии.  – Вздыхает  Петька.
- Ага. – Киваю я, выпуская в небо синее облако дыма. – Да ты езжай, по своим неотложным молодецким делам, я там и один справлюсь.
Петька ещё некоторое время протестовал, собираясь  ехать  со мной, но я  его прогнал, мотивируя это тем, что ему надо приобретать недостающий жизненный  опыт, а по трупам  он  ещё наездиться. 



В виду выходного дня и отсутствия иных развлечений у подъезда дома собралась небольшая толпа соседей, которые живо обсуждали тему – «Мухи в квартире – труп у соседей? И где эта чертова милиция, которая должна внести ясность, в  данный  вопрос»?
Граждане взволнованы и на моё появление реагируют бурно, хотя и  без особой радости, но и  без излишней жетокости. В  принципе  осуждать  их не за что, с их слов вторые сутки милицию ждут. Сука  дежурный, не предупредил! Точно  должен  будет!
В подъезд я вхожу в окружении плотного кольца граждан, и ноздри  сразу начинает щекотать знакомый запах «смерти». Не скажу, что  за  долгие  годы работы он стал мне «родным» но одно точно на сто процентов, я вряд ли когда-нибудь перепутаю его с каким-нибудь другим запахом.
Возбуждённая толпа граждан, непрерывно возмущаясь нерасторопностью  милиции, сопровождает меня  до  двери  на  третьем  этаже, где запах  становиться сильнее и мух становиться  больше, что,  несомненно,  говорит в  пользу  версии, что в  квартире  труп. Очень интеллигентно попросив  соседей заткнуться, я приложив ухо к двери, прислушиваюсь к звукам исходящим из квартиры. Из-за двери доноситься  не ясный шорох, но на звонок и стук в  дверь ни какой реакции.
- Ломать  надо! – Решительно говорит мужик, в нелепых пижамных штанах в полоску. Мужик явно из той  когорты  русских людей, который ни когда не признается в том что  - Зря я вчера нажрался. Скорее он для себя и окружающих придумает  железный  отмаз типа: зря мешал пиво с водкой, зря не закусывал, на худой конец он обвинит водку, что попалась, мол, не очень свежая.  Но ни когда. Никогда! Он не признается что вообще зря пил. Такой  тип  людей  всегда чрезвычайно подвижен и вечно  очень активно мешает ведению любого  расследования.
- Может в квартирки кому-нибудь ещё можно помочь! – Заговорщицки подмигивает мне мужик, локтем  толкая меня в  бок. – Сделать  искусственное  дыхание или ещё что, пока  тёплая. Старуха-то  одинокая  была, будет, что  на  том свете вспомнить.
Мужик  мне  неприятен, но я  стараюсь  себя  сдержать:
- Помочь это  вряд ли, но в  квартиру  войти  надо.
Достав из  папки лист бумаги, я  быстро  составляю акт о вскрытии квартиры, благо  за  понятыми  бегать  не надо,  соседи  проявляют  твёрдую гражданскую позицию, наперебой предлагают свои кандидатуры на роль  понятых. Выбрав  из  них те, что  покрепче, я приступаю к  осмотру  двери. Но как оказалось дверь ломать не надо, среди соседей нашёлся умелиц в розовой майке и организмом, испещрённым множеством татуировок совсем не романтического, а совсем  наоборот тюремного содержания. Он пару минут поковырялся в замке принесённым из дома остро заточенным надфилем, замок щёлкнул и дверь открылась. 
- Мастерство не гармонь …? – Зажимая  пальцами  нос и разгоняя рукой  вылетавшую наружу стаю мух, спрашиваю я.
- Так, три по пять по сто сорок четвёртой вторая ! – Пожал  плечами  мужик. -  Но ты  не сомневайся, всё  в прошлом.
- Ну, в  прошлом так в  прошлом. – Входя в  квартиру  говорю я.
Не многие из соседей отважился последовать за мной в квартиру, за исключением облечённых гражданским долгом понятых и  шустрого  мужика в пижамных штанах.
За исключением запаха, это обыкновенная «стариковская» квартира, на вешалке  висят старые,  но опрятные  вещи. В  квартире не  очень чисто, но общий порядок не нарушен. Ни что не  говорит о том, что в квартире совершено  преступление. Я видел  десятки, да что там  десятки  сотни  таких квартир, где  жили  одинокие забытые всеми  старики. Они  незаметно живут, тихо умирают,  и мы вспоминаем о них только тогда, когда мстя нам за равнодушие, они отравляют окружающую среду запахом своей разлагающейся  плоти. Каждый  раз я  задаю  себе  один  и тот же вопрос: «Люди! Что же с  нами происходит? Ведь  прояви  мы чуточку сострадания, окажись  рядом, протяни  таблетку или вызови  врача и  этого бы  человека  не пришлось  хоронить  в  плотно забитом  гробе. И в нашей бы  памяти  он  остался  не  куском  изъеденного личинками  мух мяса, а Петровичем весело  забивающим  «козла» во  дворе, Кузьминичной,  которая приглядывала  во дворе за  нашими  детьми и которая  ни когда  не  отказывала посидеть вечером с нашими  отпрыскам, если  нам  надо сходить в  гости или в  театр.    
Труп старухи чёрный от разложения и весь «живой» от расплодившихся  на  нем  личинок  мух, мирно  лежал  на  диване. Левая  рука положена на грудь, а правая вытянута  вдоль  тела. И здесь я  вздрогнул. Возле  правой  руки лежала тощая, облезлая  с вылезшей  шерстью и  загноившимися  глазами собачонка. А вздрогнул я  потому, что собака подняла свою голову и начала  лизать чёрную от  разложения руку хозяйки. «Вот  она верность, та, что не  на словах»! – Пронеслось в  моей  голове.
Я попытался взять  собаку,  но она  ощерилась  и даже попыталась меня укусить.
  - Она  будет защищать  свою хозяйку до  конца. – Вздохнул один из  понятых.
- Да еб**и ты  её  чем-нибудь по башке. – Выдвинул предложение мужик в  пижамных штанах.
- Я тебя сейчас чем-нибудь еб**у, и нанесу друге телесный  повреждения  средней  тяжести. – Пообещал я.
Я вышел в  прихожую, взял с  вешалки  старенький  плащ и накинул  его  на собаку. Затем укутал в него, слабо сопротивляющееся животное и вынес  собачонку на балкон. Собака некоторое время выла и лаяла, затем обессилено  затихла.
Приехавший медик быстро  осмотрел  труп и не нашёл ни каких следов  насильственной смерти. «Наверное сердечный  приступ, или что-нибудь  вроде  того. Точнее скажу после вскрытия». Следователь прокуратуры выписал  направление в  морг, и санитары с труповозки  уложив  труп на носилки.
«А собака»! – вспомнил один из понятых, когда закончив осмотр, следователь  собирался закрыть  и  опечатать дверь.
  Я вернулся на балкон, даже не представляя, что мне делать с собакой, но делать  ничего  не  пришлось, потому что собака  была  мертва. Я завернул  её  в тот же  плащ в  котором  её  выносил и вместе с этим свёртком вышел в коридор.
- Издохла? Ну, надо же! – Всплеснув руками, хохочет мужик в пижамных  штанах. – Ты только смотри, не выбрасывай её в мусоропровод, а то будет вонять как  её  хозяйка.
Я посмотрел на мужика, очень хотелось от обещаний нанести ему   телесные  повреждения перейти к  делу, но я  не успеваю  это сделать, потому что  мужик в разовой  майке и с  телом,  испещрённым тюремными  наколками  отвешивает  весельчаку  здоровенную  оплеуху.   
- Ты чё?! – Орёт мужик. – При милиции рукоприкладствуешь, совсем  страх  потерял! Мы  живём в правовом….
- После  поговорим. – Перебивает его мужик в разовой  майке. – Обещаю, после  нашего  разговора  ты  будешь себя чувствовать  лучше, чем будешь выглядеть.
Вместе с завёрнутой в плащ собачонкой я выхожу  из  подъезда и иду к своей  машине. Взяв  в багажнике сапёрную  лопатку, я  направляюсь  на пустырь  позади  дома, где  под  большим деревом  начинаю капать  могилу.
 - Дядя, вы чего тут  делаете? – спрашивают меня  мальчишки с  деревянными мечами игравшие  неподалёку.
- Собаку  хороню.
- Ваша собака?
- Нет.
- А почему  вы  её  хороните?
- Потому что  она  была настоящим  другом.
- А можно мне  покопать?- Спрашивает мальчишка.
- Давай. – Я передаю ему  лопату.
Вместе мы выкапываем не глубокую могилу, и я кладу туда завёрнутого в плащ пса.
- Мы его  похороним как солдата. Как его  звали?
- Не знаю. – Пожимаю я  плечами. – Пусть  будет – Друг.
Мальчишки скрещивают над могилой мечи, и я заваливаю собаку  землёй.



Наверное, я стремительно старею и становлюсь сентиментальным. Дамой  мне  ехать  не  хочется, а наоборот хочется  побыть  на  людях. Я звоню  Толяну, но  он в  отъезде и  не  может,  составит  мне  компанию, но он тонко чувствует моё  состояние и  предлагает, мне  отправился  в  кабак, где у  него открытый кредит и  где меня знают, и хорошенько там напиться. Предложение  имеет смысл, и я звоню Толстому, в надежде, что он составит мне компанию, однако он тоже в отъезде, но обещает тотчас же присоединиться ко мне если я  ближайшие пару дней проведу в кабаке. Я обещаю подумать над его предложением, тем  более что спешить  мне  не куда, а впереди ещё  полтора выходных дня. Сосед  на  телефон  не  отвечал, Егора я  не  решился  отрывать  от  ваяния  очередного туалета на его садовом участке. Таким  образом, судьбой  мне было предопределено в  кабаке оказаться  одному.  Красиво  я  сегодня  выражаюсь - судьбой мне было предопределено…. Надо попробовать практиковаться в  стихосложении, может что путное выйдет, откладывать  в  долгий ящик задуманное  не буду, вот в понедельник что-нибудь и накарябаю на стенке в туалете РУВД, что-нибудь  непотребное про начальство  наше  горячо любимое и  про чистку оружия в выходной  день. Посмотрим, чем народ  на мои художества  ответит.

   
 
В ресторане я не стал садиться за столик, а забился на крайний стул у стойки бара. Бармен принёс заказанный мною коньяк и поинтересовался, случиться  ли чудо, в  том смысле, что я заплачу из собственных средств за  то, что выпью, съем и разобью? Или  как  обычно всё  это следует  записать на счёт  моего  друга детства? Тоже мне  дилемма? Неужели  он  серьёзно  думает, что своим вопросом он загнал меня в угол? Не секунды не задумываясь, я объясняю ему, что не вижу смысла нарушать  традицию, в том смысле, все, что я съем выпью и разобью, однозначно следует  записать на счёт моего друга. Бармен, поставив передо мной большую рюмку коньку, соглашается, что в моём  решении, несомненно, присутствует капля здравого смысла. Поинтересовавшись,  не нужно ли мне чего-нибудь  ещё удаляется к другим  клиентом.
Бар почти пуст, играет не громкая, приятная музыка и за борной стойкой  некоторое время  я сижу один, пока ступая легкими  лапами по  стойке, ко мне не подходит местная достопримечательность кот полукровка  по  клички Гипертрафуз. Какой  дурак  его  так  назвал неизвестно, но  кот  на  кличку  отзывается. Полукровка  кого с кем, этот самый, Гипертрафуз не  понятно, но мерзавец он конченный. Кот уселся  напротив  меня, бесцеремонно сунул свою  косматую лапу в рюмку с моим коньяком и принялся её  облизывать.
- Вот тебе и здрасте! Кстати я тоже рад тебя видеть. Сволочь ты  эдакая! – Говорю я  коту.
Кот  на  моё  приветствие  не  обиделся, а миролюбиво мякнув снова сунул  лапу  мне в коньяк. Так  мы  некоторое  время  и сидим, по очереди  отхлёбывая  коньяк  из  рюмки.
Через  некоторое время рядом  раздаётся  приятный  женский  голос:
- Как вы  думаете, что  произойдет,  когда они запустят свой  коллайдер ?
Я поворачиваюсь  к женщине  лицом. Родилась она шатенкой, но это чистое недоразумение, в действительности  по  масти  она  чистая блондинка. По её выражению  лица я  понимаю, что вопрос  про коллайдер, это не  тот  вопрос,  который  её сейчас действительно волнует, просто какая-то дура  подружка ей внушила, что задав  вопрос про  этот  непонятный  физический  прибор, она будет выглядеть необыкновенно умной и сможет  заинтересовать  любого мужчину. 
По чуть  заметным морщинкам у  глаз, по макияжу  который чуть ярче чем  требуется я понимаю кокой вопрос её действительно интересует, и  это  не вопрос  физики скорее физиологии. Но пробежав взглядом по ее, не потерявшей  стройности фигуре, обтянутой тонким  трикотажным  платьем и задержав на  долю секунды взгляд на резинке, от трусов проходящей где-то в районе пупа и заканчивающееся чёрте  где, то есть в  районе колен, и больше  похожие  на «пояс верности», чем трусы женщины ищущей  приключений. Я понял, что она  безнадёжна, потому что твои  привычки иногда скажут  за  тебя  больше чем  твои слова. Конечно, я мог сразу  брякнуть  всё  и про её трусы,  и про коллайдер, и открыть  её  глаза на  то что,  не смотря  на её  цвет  волос,  она  настоящая  блондинка. Но поскольку я интеллигент (как считает  моя  мама), а интеллигент - это образованный человек с совестью, я очень интеллигентно говорю,  сразу переходя  к сути  проблемы:
- Пить будите?
- А как же коллайдер?!
- Да хрен с ним с  коллайдером! – И оглядев её (как мне показалось) не плохо сохранившуюся и не  потерявшую форму грудь, добавил. - Да  и с фракталы  Мандельброта  тоже.
- Факториалами кого? – Выпучила на меня  глаза  блондинка.
- С фракталами Мандельброта. Да не заморачивайтесь вы  с этими фракталами. Перед тем как  физики  устроят нам здесь  маленькую «чёрную  дыру», у нас с вами  есть  более важная  задача.
- Какая?
- Потерять  невинность.- Пожимаю я плечами.
- И вам тоже? – Как мне показалось, совершенно искренне  воскликнула моя «умная» собеседница.
- В некотором смысле. – Уклончиво отвечаю я.



Сообщение о том, что убили Василия Петровича Козорезова, пришло в тот  момент, когда мы  почти  допили  бутылку коньяка, и я с надеждой таращился в  её  декольте. Потому что  во время  медленного  танца  впадиной  на  своей рахитичной грудной  клетки я нащупал, что её топорщащаяся грудь не  потеряла былой  упругость. А, следовательно, положение не так уж и безнадёжно, стало  быть, шансы у дамы значительно выше  нуля. Но, чёрт  возьми! Почему из головы ни как не выходит  резинка  от трусов! И как я  уже сказал, именно в  этот  момент  пришло  сообщение об убийстве Василия Петровича Козорезова.
- Мадам! Меня ждут дела, однако я  искренне  надеюсь, что когда я сюда вернусь, вас  здесь  уже  не будет.
- Нахал!- Вспахивает  блондинка,  отстраняясь  от меня.
- Вы меня  неверно поняли, я искренне  надеюсь, что к  тому  времени, когда я сюда вернусь, вам уже  повезёт.
Поскольку я собирался нырнуть в пучину пьянства, то оставил свою машину у РУВД, поэтому до места происшествия мне пришлось добираться на маршрутном такси. Поездка выдалась  незабываемая  и проходила под  очень  модные среди водителей маршруток нашего города, таджикские мотивы. Водитель, эдакий бородатый дрищ мелкое подобие Бен Ладана и кащея  бессмертного в  одном лице, так гнал свой жёлтый катафалк по улицам нашего города, что я по-настоящему пару тройку раз был близок к тому чтобы надуть в штаны. Невзирая на наличие или отсутствие транспорта на дороге он так лихо  закладывал виражи, что кузов несчастной «Газели» скрипел каким-то нечеловеческим  предсмертным скрежетом, больше  похожим на стон, просто  слёзы  на  глазах  наворачивались. Хотя вполне возможно это скрежетал своим скелетом  дистрофик водитель или  от страха  попёрдовали  пассажиры, сейчас уже не  разберёшь.   Короче я  испытал настоящий шок, сродни  тому, ну как будто по интернету знакомишься с нежной блондинкой лет двадцати, а на свидание является обожравшаяся стероидов сорокалетняя культуриста, а деваться-то уже  некуда! И из объятий хрен вырвешься. В общем, к концу путешествия, не смотря на количества выпитого, я был совершенно трезв. К тому  же я пожалел, что  в ресторане  я в основном  наваливался на коньячок и не  проглотил какой-нибудь винегретик с яичницей. Ни в том смысле, что от этого  наша  поездка могла получиться веселее и красочнее, а в том смысле,  что от быстрой езды я потратил  массу  энергии  на  борьбу со страхом и готов  был проявить, прямо таки чудеса аппетита. Выйдя из такси, оставшимся внутри пассажирам, я совершенно искренне пожелал счастливого  пути, а водителя  предупредил, что как человек, чудом выживший в катаклизме, считаю своим  долгом напомнить ему, что он всё-таки  не  дрова везёт  на  ишаке  по извилистым горным  тропам, а что это город и надо быть  осмотрительнее. Этот шайтан за рулём, был очень любезен, глядя  на меня  совершенно  ничего  не  понимающими глазами, сказал мне: «Салам алейкум»,- включил правый  поворотник и отвалил в левую сторону от обочины дороги, своим маневром чуть-чуть насмерть не затоптав, может быть последний оставшийся  в  нашем  городе горбатый «Запорожец».   
Закурив и переводя дух после поездки, я бреду с остановки и вспоминаю, светлой памяти,  Василия Петровича Козорезова. Что сказать, личностью он был не ординарной, хотя и подонок он был конченый. Об этом я могу судить не понаслышке, а из личного опыта общения с этим «замечательным человеком», по молодости лет я пытался его посадить, не хрена у меня не вышло, с тех пор я сидел в засаде, ожидая удобного момента, да по всему видать не дождался. 
Из всех законов,  которые существуют на земле Василий Петрович не смог нарушить только один, это закон земного притяжения. Такой вывод я делаю, потому что, обратившись  в  тлен, Василий Петрович не обернулся облаком или белым лебедем, или на  худой  конец хотя бы помойным  голубем, и не растворился в  голубом  небе, а валяется сейчас  где-то грудой  гниющей  плоти, создавая мне массу ненужных проблем в мой законный выходной день.
Вообще-то, особым умом Василий Петрович не отличался. Однако был  он чрезвычайно изворотлив и от большинства своих соратников выгодно отличался тем, что имел почти полный курс среднего образования. А находила своё ворожение его  изворотливость вот в чём. Когда «меч справедливого возмездия», зависал над гениталиями гражданина Козорезова, а вернее ему угрожала неизбежная и заслуженная кастрация за содеянное. В самый  последний  момент, Василий Петрович всегда успевал вместо себя подставить кого-нибудь лоха из числа своих многочисленных, но менее сообразительных подельников. Благо достойных кандидатов на роль сидельцев, вокруг Василия Петровича всегда хватало, этим они сохраняли гражданину Козорезову свободу, а попутно экономили кучу  денег. В обмен же  они  получали в безраздельное пользование  индивидуальный воздушный  замок с  постоянной  пропиской и гору золота в придачу. Причём, согласно договора, ключи от воздушных замков выдавались сразу, а горы золота после освобождения.
А в последнее время Василий Петрович Козорезов, мучительно преодолев свою патологическую жадность, увлёкся спонсорской помощью «горячо любимым» органам внутренних дел, и за короткое время, стал почти настоящим другом милиции. Официально - копеечные подарки для участников различных милицейских соревнований, цветы и открытки ветеранам на день милиции, и как вершина спонсорской помощи покраска забора УВД города. Не официально – долевое участие в покупки новых машин, дорогостоящие ремонты квартир, оплата бань, фуршетов и  проституток для  товарищей власть предержащих из числа нужных людей в УВД  города. Короче просто  «свой» в  доску парень. А по-другому и быть не могло. Ведь с «зоны» начали «откидываться» бывшие сотоварищи гражданина Козорезова. И имели они к Василию Петровичу некий «гамбургский счёт», да не просто счёт, а с процентами. Ведь отдыхая от общества в замкнутом пространстве за разные бандитские штучки, они размышляли, и логика привела их к неутешительному выводу, что их банально кинули. Семьям их, пока  они чалились на  казенных харчах, ни кто не  помогал, да и в обещанные  золотые  горы с годами,  проведёнными  на зоне, верилось всё меньше и меньше.
 Однако как  показала жизнь, горький опыт они приобрели, а ума не нажили. Первым был Коля Голехватов, откинувшись, он сразу явился к  гражданину Козорезову за сатисфакцией и…. …и  бесследно исчез. По слухам,  распускаемым окружением  Козорезова, Коля успокоился, сильно уверовал в  Брахахутру, удалился  от дел и уехал жить в деревню. Вроде даже козу завёл или поросенка. Только были у  меня на  этот счёт сомнения. В то, что Коля  успокоился, а вернее упокоился – верю, а то, что  уверовал в  Брахахутру и уехал  жить в  деревню, да  ещё завёл козу – не верю. Но, поскольку  труп  не нашли, приходилось на слово верить гражданину Козорезову. Потом было ещё несколько искупивших свою вину граждан, которые тоже пытались предъявить претензии Василию Петровичу, но после разговора с гражданином Козорезовым, их почему-то тоже нестерпимо начинало тянуть в аграрный сектор, куда они, со слов того же гражданина Козорезова, бесследно удалялись. А поскольку и их трупы нигде не всплыли, ничего не  оставалось кроме как верить, что пребывание в тюрьме и личный пример гражданина Козорезова, на не окрепшие умы освободившихся оказывали благотворное влияние, пробудили у них любовь к сельскому хозяйству в целом и  козам со свиньям в частности. 
 А в последнее время, Василий Петрович, ко всем своим существующим «достоинствам», стал ещё и необыкновенно набожным человеком. Бывало, с помощью своей многочисленной охраны соберет у церкви всех старушек, из тех, что тихо, мирно побираются возле  храма, соорудит из них строй в две шеренги и в святилище. Правда, надо сказать, шли  они туда без песни. Без  строевой  песни. В храме под руководством Василия Петровича, они толпой густо утыкали свечами иконы «Николая Чудотворца» и иных сильнодействующих святых, и дружно молились, в основном за здравие, всё того же, Василия Петровича. Да вот незадача, видать старушки не очень старались, потому, как был гражданин Козорезов большой жмот, свечей  покупал  много, но самые  дешёвые  и не удивлюсь, что  за  оптовую  покупку  требовал у служителя церковной лавки максимальную скидку, в общем, не помогло. Пришили. Но, почему в нашем  районе?! 
Так  за размышлениями  и воспоминаниями я дошел  до  адреса  названого  мне  дежурным. «Ресторан быстрого  питания – Чимкент» прочитал я  на вывеске. Поначалу я  подумал, что  от  быстрой  езды в маршрутке в  моей голове  какие-то цифры перепутались, я  перезвонил  дежурному,  и он  подтвердил, что  разум я  не потерял, и именно  здесь пришили  гражданина  Козорезова. Странно! Не  замечал я  у Василь  Петровича тяги к  восточной  кухни. Хотя  чего странного большими  друзьями  мы  не  были  и по  кабакам  вместе  не  шатались.
Вот значит  как закончил свою богатую на деньги, и приключения жизнь, Василий  Петрович Козорезов. Надо  признать, довольно бесславно, раскинув мозг по полу туалета ресторана быстрого  питания.



У входа в заведение я  натыкаемся на плакат. Один из тех, что тупоголово, то  есть  без ума и памяти, слизанны с американской методики морального стимулирования персонала, что-то вроде «доски почёта». На большом красном  квадрате большими буквами выведено «Лицо месяца», «Лучший работник по  итогам работы  за….». Вроде  всё  ничего, но лицо! Слегка косоглазый восточный юноша с обильной угревой сыпью на физиономии, как будто вырезанный с плаката косметического средства «Клерасил», до применения этого «волшебного» средства. К тому же  у «лица месяца» сплошные прорехи вместо зубов. Я не ошибся именно прорехи вместо зубов и мелкие острые зубки вместо прорех, галимый  шайтан, честное слово я  бы не  хотел чтобы он меня  обслуживал. А  если такой  шайтан ночью  присниться, да ещё вместе  со старухой  Петрыкиной , ни  какой  силы  воли  не  хватит  удержать содержимое мочевого пузыря внутри  организма.  Корочи, цветная иллюстрация к учебнику психиатрии глава «врождённые дефекты головного мозга вследствие перенесённой внутриутробной инфекции». Я невольно притормозил перед  плакатом, любуясь  «лицом месяца».
- Ты чего?!- С разбегу, врезаясь мне носом в спину, верещит невесть  откуда взявшийся  Петька.
- Надеюсь, ты  не успел  нажраться «Виагры» и в спину  мне  сейчас тычешься  исключительно своим носом. – С надеждой и оптимизмом говорю я.
- Да  носом, носом. Успокойся! Чего, говорю,  тормозишь как  конь педальный  перед  шлагбаумом?
- Вот. – Киваю я  головой  в сторону плаката.
- Ну и что?! – Меланхолично ковыряясь в носу, проверяя его целостность изнутри, произносит  Петька. – Просто месяц был хреновый!
На  это  мне  просто  нечего ответить, я  ещё раз  бросаю взгляд на фотографию, наверное, Петька прав.



В ресторане быстрого  питания «Чимкент», нам по ноздрям врезает какой-то очень знакомый аромат. Когда-то очень давно я служил зональным оперуполномоченным и у меня на «территории» обслуживания был цирк. Так вот, в цирке, в отделении мелких животных, воняло точно так же, когда уборщик клеток, срывался с привычной траектории обыденной жизни и уходил в штопорообразный запой. Я повёл носом, ударивший в него знакомый запах, почему-то радости мне не принёс. Видимо потому что этот запах ассоциируется у меня исключительно с неприятными воспоминаниями. Однажды после оглушительной премьеры в цирке, я, как лицо, на территории которого функционирует этот культурно-массовый очаг искусства, был приглашен на тамошний банкет. По своему обыкновению гуляли  цирковые широко с  размахом  ну и.…  В общем, в какой-то момент я созрел, для того чтобы немного вздремнуть.  А поскольку в цирке,  где  попало  спать  нельзя, я  пошёл в  гримёрку своих друзей клоунов, которые, к слову сказать, всегда ко мне относились хорошо. В  этом как раз нет  ничего  удивительного, на  уровне  подсознания они наверняка чувствовали во мне  родственную  душу. В общем, по ошибке я свернул не в ту дверь и попал в то самое отделение мелких животных, где успешно и задремал. Понятное дело меня ни кто не хватился, а утром я проснулся в клетки с енотами. Еноты  конечно  не скунсы, но если учесть что уборщик клеток уже неделю находился в плановом, но не контролируемом  запои, разницы большой  не чувствовалось.
- Знаешь что  Петя. – Поведя  носом, говорю я. -  Что-то  мне  не  нравиться  здешняя  атмосфера.
- А чего с ней ни так?
- Воняет очень.
- Чувак! Смирись! Это  запах современной  восточной кулинарии.
- Вот он-то мне и не нравиться.
-   Гурман! - Хмыкает Петька. - Конечно! В «чебуречной» где вы с Егором обычно пропиваете свои мозги, воняет лучше.
- Ну, лучше-то вряд ли. - Пожимаю я плечами. - Скорее там смердит привычнее.



По случаю приключившегося  несчастья, посетителей в зале нет, что, собственно говоря - паршиво. Нету посетителей, а значит, нет очевидцев, нет свидетелей, а стало быть, и разговаривать нам не с кем.
 Персонал заведения, сгрудился в углу зала, с интересом глядят по видику зажеванную кассету с  фильмом «Брат».
- «Вот скажи мне, американец, в чём сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда - тот и сильней….» - На чистом узбекском языке рассуждает на экране герой Сергея Бодрова. 
Кстати несколько слов о персонале. Состоит он в основном из  женщин  неопределённого  пола, поголовно одетых в  одинаковые оранжевые  паранджи с вышитой  на спине перевёрнутой буквой «М», ну, типа  «Макдональдс», только с восточным  колоритом, то есть  через  жопу. У всех из-под  паранджей  торчат сини спортивные штаны с  тремя  полосками, типа китайский «Адидас», а  то, что  эти  особи  могут  относиться  к женскому полу, я  определяю по  выкрашенным в  алый цвет  когтям  на  ногах.   
- Что  фильма нравиться? – Спрашивает кто-то за моей спиной.
Я оглядываюсь, позади меня стоит пузатый  мужик в полосатом узбекском халате с  биркой «начальник охраны»  на  груди.
- Не особо, но в чём-то товарищ несомненно прав. Вот скажи  мне, начальник  охраны. В чём  сила? – Подражая Сергею Бодрову,  спрашиваю я.
- В правде, да?
- Я вот  думаю  сила в видеонаблюдении. У кого  видеонаблюдение – тот  и сильный. Оно  у  тебя  есть?
- Нету. Видик  есть, видеонаблюдение  нет.
- Понятно. Ну, тогда скажи  мне уважаемый, куда подевались  посетители?
- Я их изолировал немножко.
- В смысле? В холодильник, что ли  посадил, чтобы  не испортились?
- Зачем в  холодильник? Я порядок  понимаю! Выгнал всех к шайтан-майтан отсюда, чтобы  следы и улики важные не  затоптали.
Начальник охраны мне не нравиться, он пытается казаться  искренним, но  искренностью  здесь и не  пахнет, при этом рожа у него хитрая-хитрая, восток, яти его мать.
- Это разумно. – Делаю я вид, что поверил ему.
Хотя честно  признаться, его  помощь следствию больше смахивает на избавление от ненужных свидетелей, чем на искреннее желание сохранить  улики, но судить об этом пока рано. Время  покажет, может и впрямь он окажется  простым старательным дураком, хотя, судя по его рожи, в это вериться с трудом. Что касается персонала, то на его помощь можно рассчитывать только в  том случае если он им это разрешит. А разрешит он им или нет, я  пока не  знаю.
- Где  хозяин?  Спрашиваю я.
- Нету. В Ташкент уехал.
- Давно?
- Да скоро два год. Болеет он сильно и  по родине шибко скучает.  Так  что  пока я  тут  за старшего.
- Понятно. Ну, тогда  рассказывай, что ты видел.
- Ничего.
- А твои  люди?
- То же. – Горестно  разводит  руками начальник охраны.
- Тогда может быть, ты  знаешь,  на кой  хрен ты  вообще  здесь нужен? – Зло говорю я.
- Для  порядка. – Вздыхает  начальник  охраны.
 - Кто  обнаружил  труп?
- Я обнаружил. Услышал хлопок-мопок в  туалете пошел посмотреть, думал  опять труба канализации лопну, а  там  такое, прям  беда! 
- Михалыч, а нам чего делать? – Спрашивает прапорщик, старший  экипажа ГНР, до этого с интересом вместе с персоналом заведения  таращившийся в  телевизор.
- Хорошо, что спросил меня об этом! Простая мысль типа  - поработать, тебе в голову не  приходила? А то я уже стал подумывать, что сюда ты  прибыл исключительно,  для того чтобы  повысить  свой культурный  уровень, путём просмотра старых фильмов на узбекском языке. Сколько  вас тут  таких?
- Трое.
- Ну, сядь у входа и  делай, что у  тебя  получается делать лучше всего.
- А что у  меня, получается,  делать  лучше всего? 
- Наверное, детей. – Критически глядя на него, говорю я. – Но в  данном случае, обеспечь охрану места преступления. То есть любыми  способами, не выходящими за рамки  разумного, жёстко пресекайте, нездоровое желание кого-либо войти или выйти из помещения.   
- Стрелять  что ли? – Выпучивая глаза, спрашивает прапорщик.
- Дурак  что ли?! – Кручу я  пальцем  у виска. – Я ведь  сказал  - способами  не выходящими за рамки  закона! Глаголом  их  жги! Идиот!
- Чего?! - Пуще  прежнего выпучивая глаза, спрашивает прапорщик.
- Встань у дверей  и бубни своё обычное заклинание: «Не можно граждане! Старшой не  велел»!
- А! Понятно! – Радостно заулыбался прапорщик, трусцой  направляясь к входной двери.


Отправив  начальника  охраны  за списком работников заведения, я отправляюсь в туалет, но ни по нужде конечно, а так сказать в эпицентр совершенного  преступления. Не имея точных координат этого  помещения, а ориентируясь  лишь на запах и естественно толкаю не  ту  дверь. Ума-то у меня  не  хватает, подумать своей пустой башкой, что  в принципе покойному  нечего делать в женском туалете. Понятное дело, что покойного здесь нет, но и тут происходит кое-что интересное. Молодой человек, в форме работника заведения посадив девушку в парандже на умывальник и спустив  с неё  штаны «Адидас» растворился головой где-то под  паранджой в районе её раздвинутых коленей. Что я мог подумать об этих людях? Совершенно  верно! Экстрималы!
Пугать, а  тем паче читать им заумные нравоучения, у меня большого желания нет, в конце  концов, я  ведь  не  шариатский суд. Но и остаться безучастным к ситуации, в силу своего характера, я тоже не  могу. В голове ураганом проноситься несколько забавных мыслей, пару из  которых я успеваю поймать за хвост, ну, например: «Надо же! Оказывается «белые люди» принесли им не  только  любовь  к «огненной воде», но и культуру секса»! Или вот ещё, в  моей  звенящей  от пустоты  башке  промелькнула мысль  которая  меня  очень  развеселила: Ой! Да пусть  хоть чем занимаются лишь бы, не  было войны»! Ну, а поскольку человек я воспитанный  (как  думает моя мама), в эфир в даю совсем другое:
- Друзья! Вы не поверите, но я чертовски рад быть вашим современником!
Девица ойкает каким-то странным контральто  и инстинктивно сводит колени, а юноша сдавленным голосом, по причине быстрых телодвижений своей подруги, произносит:
- Мужчина! Это  женский  туалет!
- Ой! Извините, извините! Я даже не подумал, что это имеет значение.  – Гогочу я, закрывая дверь, упиваясь своим  остроумием и пикантностью ситуации.
- У, ****ь какая! – Шипит  за  моей  спиной  Петька. – Достанется  же  такая  кому-то.
- Какая, такая?
- Обученная!
- А-а-а! Ну, тебе-то  достанется  другая.
- Конечно  другая!- Запальчиво  говорит  Петька.
- Та, которой ты будешь дарить цветы и страдать высокими чувствами. Та с которой в  позе «мёртвого жука» укрывшись одеялом с головой, ты всю жизнь, при выключенном свете трудолюбиво будешь исполнять супружеские  обязанности. Та которая от слова минет покраснеет и  даст  тебе в  морду, а  о чём-то большем в сексе ты даже думать побоишься, без опасения быть  изувеченным. Ты забудешь, что есть женщины, которые носят не только  рейтузы до колена и бритвой прореживают поросль на своём лобке. А кончится всё  это  тем….Впрочем, я  не знаю чем  это кончиться, надеюсь  тебе  повезёт и твоя  семейная  жизнь будет  долгой и  однообразной, секс  для  тебя  будет  работой и только попробуй  мне сказать, что  ты  не счастлив.
Петька  молчит.
- Займись ими. Пуританин ! – Говорю я ему.
- Угу! – Задумчиво кивает  головой  Петька, а я отправляюсь дальше по коридору, густо наполненному  запахами  кухни и неисправной канализации.



В мужском туалете, в кислой атмосфере мочи и стойкого запаха пороховых газов, во всю кипит работа. В углу скучают двое понятых, следователь прокуратуры заполняет протокол осмотра места  происшествия, а судебный медик  в целлофановый  пакет со стены и пола соскребает остатки серого вещества, ещё недавно заполнявшее внутреннее пространство  черепной  коробки гражданина Козорезова. Судебный медик большой  профессионал! Он тщательно отдаляет мозги гражданина Козорезова от остатков не переваренной жрачки которой обильно забрызган весь туалет.  И хотя в это вериться с трудом, по всему получается, что какой ни какой, а мозги у Василия Петровича были.
-А! Михалыч! Это тебе. – Протягивая в мою сторону, пакет с мозгами Василия Петровича,  говорит  мой приятель судебный медик.- Тебе они нужны!
- Ты уверен?
- Ты  ещё  спрашиваешь! 
- Конечно, за  такой подарок Родину я  не продал, но…- В раздумье произношу я. - Впрочем,  оставь их себе.  Они тебе тоже  лишними  не будут.
- Зря  отказываешься.  – Пожимает  плечами  медик. – Глядя на тебя, не сажаешь, что у  тебя, как  у Анатолия Васермана   два  мозга.
- Нет. – Мотаю я головой. – Мозг у меня один, хотя и состоит из двух половинок, почти как жопа. Зато, в  отличие  от  некоторых,  кое-какие искры  божье в нём  иногда вспыхивают.
- Надо же! А по тебе это не скажешь. – Расплывается в  улыбки медик.
- Ну и что? По тебе вообще не скажешь, что у тебя мозг есть! Живёшь  ведь и ничего, даже под себя  почти не  ходишь. 
- Хватит вам! – Морщиться  следователь. Он  раздражён и  по  нему  видно, что  наши обычные  шутки его (лицо процессуально  независимое) мягко говоря,  бесят.
-  Случилось что?- Спрашиваю я.
- У меня  сроки  горят, дело надо сдавать, а обвиняемый с адвокатом время  тянут, двести семнадцатую  не подписывают. Видите ли, обвиняемый  ни как  не  может  дочитать  дело. А как  он  может  его  дочитать, если он школу  бросил после первого класса и читать  умеет только по  слогам! А в  деле два тома  по  двести  пятьдесят  листов и  за  две  недели  они продвинулись  до сорок седьмой страницы!
- Проблема. -  Развожу я  руками. - А кто  обвиняемый?
- Теребилин.
- Это тот, что сожительницу и  её  любовника  убил?
- Он. – Кивает следователь.
- И чего ты  с ним  не  можешь  договориться? Подгони  ему сала, сигарет, чая. Насколько я  помню, мужик  он  непритязательный и сговорчивый, его это вполне устроит.
- Чтобы  потом его адвокат подал  на меня  жалобу?!
- Ух, ты  какой  щепетильный! Ладно! Я этим займусь. В понедельник он тебе сразу оба  тома, оптом  подпишет. – Машу я  рукой.
- А  не боишься, что  его  адвокат обвинит  тебя в  подкупе  правосудия  и всё такое?
-  Ну, во-первых, он  ничего не узнает, а во-вторых, правосудие я подкупать не собираюсь, и вообще, как показала практика, к этому  общественно полезному явлению, я имею очень  опосредованное отношение. – Пожимаю я  плечами. – Так, что успокойся, всё  будет нормально. Только  денег не забудь мне дать, я ведь не полный идиот, чтобы совершать хорошие поступки  за свой  счёт.  Кстати, а  где  у нас  труп?
- Какой труп? – Фальшиво удивляясь, спрашивает медик.
- Ну, не твой же! Твой «живой труп» я и так вижу. Меня интересует труп полу почтеннейшего Василия Петровича Козорезова?
- Вот это ты  правильно подметил – живой труп. – Кивает следователь. – Врач со скорой  помощи так  и сказал – не жилец!
- То есть  ты хочешь сказать, что ….
- Не смотря  на  то, что после  посещения  туалета твёрдого вещества мозга  у  Василия Петровича стало значительно меньше, чем было. Василий Петрович проявил необыкновенное жизнелюбие доказав своим  поступком,  что  мозг в жизни человека не главное и для дальнейших экспериментов и медицинских чудес этого Франкенштейна отвезли в третью городскую  больницу.
- Вы чё?! Серьёзно?! – Разевая от удивления рот, спрашиваю я. 
- Вполне. – Кивает  головой следователь.
Вот это по настоящему плохая новость. Весть о чудесном спасении  Василия Петровича Козорезова от смерти быстро облетит наш город и с минуты на минуту здесь начнётся настоящее столпотворение из «отцов» командиров, одно созерцания, которых снижает IQ как минимум на 30%, а исполнение их бестолковых поручений, приводит к необратимой потери интеллекта, на все 75%.
- Петя! Звони нашим, пусть собираются.
Я, прекрасно понимая, что сейчас сюда прилетит целая стая обученных хищников, которые усядутся у  нас на головах и вдребезги расклюют нам мозги. Задач нам нарежут столько, что своей единственной чудом уцелевшей клеткой головного мозга мне с ними  будет не справиться.
- И вот ещё что. – Кричу я Петьке. - Позвони Егору, пусть  бросает  к чёртовой  матери  свою  стройку и шурует в  контору «Уралстройкомплекс» где Козорезов официально трудился хозяином. Пусть найдет там кого-нибудь из его замов, и выясни, почему в этом заведении Василий Петрович оказался один, хотя в  обычное  время  он всюду  таскался со сворой  охраны.



Пока Петька спешно собирает нашу команду я у эксперта криминалиста, успеваю выяснить очень интересную деталь, стреляли в Козорезова, скорее всего из обреза, эксперт нашёл фрагменты самодельного пыжа. Со слов очевидцев выстрелом Козорезову снесло полголовы, а патрон был снаряжен не  дробью, а мелкими гаечками. Всё это не похоже на заказное убийство, но чем чёрт  не шутит. Сейчас самое время  поговорить с  персоналом и посетителями, но этого я сделать не успел, потому что раздаётся топот «мозга» «больших боссов». По обыкновению они прибывают толпой, но если кто-то думает что для мозгового штурма, он ошибается. Согласно классической психологии мой  опыт,  помноженный  на  многократное подтверждение, родил в  моём  мозге стойкое убеждение, что они точно прибывают для  операции с мозгом, с моим мозгом, а вернее для группового секса с этим моим больным алкоголизмом органом. Топот приближается, дверь туалета распахивается и на пороге  появляется САМ в окружении свиты своих приближенных. Если не брать в расчёт свешивающиеся через резинки спортивных штанов брюхи, животы  и животики, можно  было бы  сказать,  что  все  они имеют спортивный  вид, потому что поголовно они все одеты в дорогие спортивные костюмы, почему-то с  эмблемами  известных футбольных клубов. Прям сборная  мира  какая-то. Дело в том, что накануне одному из замов САМого присвоили честно высаженное  звание  полковника, и сегодня они выбрались на природу отметить  это знаменательное во всех отношениях событие. Косвенно это  подтверждается  исходящим от них  лёгким  ароматом костра, жареного мяса и водки. А ещё тем, что особенно «душевные» граждане из числа членов стаи, с боков поддерживают пошатывающийся из стороны в сторону, а вернее болтающегося  как  «цветок в прорубе» - «именинника», который помимо спортивного костюма на своих плечах гордо несёт новенькие полковничьи погоны. Короче, настоящий полковник и хотя я не в чём не виноват, мне даже становиться  немного совестно, что испортил людям  праздник.
И хотя я не Нострадамус пробежав взглядом, по лицам прибывших, я легко читаю свое ближайшее будущее. Если кто-то считает  что  это сложно, разочарую, в  данном случае это совсем  просто, потому что у прибывших  на лбах большими  буквами  выведено  - «Мы простых вопросов не ставим, потому что на себе всегда несём особую печать интеллекта – «умственную отсталость». Непроизвольно я вздыхаю, сейчас начнется, и я постарею на глазах, слушая их «умнообразный» бред.
- Савранский! Ё маё, ты  хотя  бы понимаешь в  кого  тут  стреляли? – Спрашивает САМ.
- Ну, так. В общих чертах. – Дипломатично  бормочу я.
- Значит, не хрена не понимаешь! – Констатирует САМ. - Что ж, я  не удивлён. Потому что в своей  повседневной  деятельности  ты  ни когда  не  интересуешься чаяниями  коллектива в целом, а руководствуешься не понятно чем! То есть своими  мелкособственническими интересами!
САМ смотрит на меня в ожидании эффекта произведенного своей тирадой и эффект не  заставляет  себя ждать. От удивления  я  открываю  рот. Услышанное рождает в моей голове лёгкий хаос. Нет! Ну, я  мог  ожидать всего что угодна, привычного: дебел, тупица, позор милиции! Я даже  был  готов, что  меня  обзовут  словом с ярко выраженной  греческой этимологией, означающее "частный гражданин", "индивидуал", а также "персона с отсутствующими профессиональными навыками" и "необразованный, не информированный человек", то есть - идиот. Но, обвинить меня в мелкособственнических интересах! Занятно, какой  дурак  его  этому  научил. Как  говорил  товарищ Дынин в  кинофильме «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён»,- «В этом  месте зрители  аплодируют, аплодируют, аплодируют! Кончили  аплодировать…»
И в этот момент очнулся от «минутной слабости», а вернее  на секунду вынырнул из глубин алкогольной  интоксикации, «именинник». Он  разинул  рот, почавкал губами, подбирая выбегающую из отверстия в его голове слюну, в голове  у него что-то щёлкнула и к нему вернулась речь. После чего он с окружающими поделился мыслью, которая явно  его не давала покоя:
- Приходиться с прискорбием констатировать, что в Вятском РУВД ещё очень плохо стреляют. ху**во знаете ли в этом доблестном во всех отношениях органе поставлено дело с огневой подготовкой! – После этого запал у него прогорел, он затих, окончательно обмяк,  и с тихим  шелестом  как мешок с луком, повис на руках младших по званию членов свиты.
Неожиданно! Я окончательно теряюсь, но, похоже, САМому ход мыслей  «именинника»  понравился:
- Вот! – Назидательно ткнул в «именинника» пальцем САМ и, не дождавшись внятного ответа с моей стороны на свою отповедь и на  реплику «именинника», он плавно перешел к истинной причине своего приезда сюда:
- Ну, как  здоровье Козорезова?
- Хренова. – Пожимаю я  плечами. – Со слов врача скорой  помощи – он, не жилец. 
- Хорошо. – В раздумье кивает САМ, и не понятно, что именно  хорошо. Хотя  чего это я? Всё понятно, своим  «хорошо» он  подтверждает мою  теорию – нет человека, нет проблемы. – Ты вот что Савранский, поезжай сейчас  в больницу. Сам всё выясни насчёт здоровья Козорезова и результаты немедленно доложи мне лично.
Сразу  становиться  понятным, что в  отличие от  меня  САМ мыслит  глобально и не о каких мелкособственнических интересах, речи быть не может. Но на всякий случай, я уточняю:
- А как же работа со свидетелями?
- Это  подождёт.
Выбор у меня, как у человека  носящего  пагоны, не богатый и я говорю, ни то, что прописано в уставе, но  то, что все  хотят от меня услышать - «Ладно». На этой интродукции  процесс противоестественного сношения с моим мозгом на некоторое время прекращается. САМ в окружении свиты и волочимом  в  общем строю «именинником» отбыл в ближайший живописный лес, коротать время в ожидании моего звонка, покусывая остывающий шашлык запивая его не жирной водкой из запотелых бутылок.
Быстро проинструктировав Петьку, как правильно провести оперативный эксперимент, как расставить персонал, чтобы провести  хронометраж времени и реконструировать события. После чего, на машине ГНР, я отбываю в больницу к полупокойному гражданину Козорезову. Потому что спорить с начальством глупо и бесполезно, а еще, потому что выполнить просьбу-приказ «большого босса» мне совсем не сложно, так как  больница, куда  отвезли  «бессмертного» Козорезова, находиться всего в десяти минутах езды от места происшествия и много времени у  меня это не займёт.



На служебном входе в больницу установили пост и естественно в недрах  этого лечебного  заведении, отыскалась самая вредная тётка, из  числа «мелкого» медицинского персонала, со внутренней предрасположенностью к высокоинтеллектуальному вахтерскому труду.
Пока она своим длинным острым  носом  водит  по  трём строчкам  в  моём  служебном удостоверении, отыскивая причину, чтобы  не пустить меня внутрь. Я рассматриваю развешанные по стенам детские  рисунками  на  тему борьбы  с наркоманией и её  вреда  на  растущий детский  организм. Особенно  мне  понравился  рисунок  очень  одаренного мальчика  Гриши Федина  из  7-Б класса 83 школы. На  большом листе ватмана нарисован жёлтый круг, очень напоминающий поднос, по краю которого очень красиво уложен зелёный змей. В центре  подноса  нарисован большой  маковый цветок на  фоне пятилистника  конопляного  листа. На подносе в хаотическом порядке расставлены бутылка водки, пепельница с дымящимся окурком,  недопитая  рюмка видимо всё с  той же водкой, шприц наполненный  какой-то  жидкостью, пачка  таблеток, ампула. Особнячком изображен презерватив с надписью «гандон» на  квадратной упаковке, видимо намекая, что секс  какой  ни  какой, а тоже  наркотик. С четырёх сторон картины к  подносу  тянулись четыре  руки. Две мужские, потому что волосатые и в полосатых пиджаках с квадратными  перстнями желтого  металла на  пальцах, она  женская, потому что  не волосатая, выкрашенные в  телесный  цвет и  без  пиджаков, хотя  тоже с  перстнем, но  круглым, и одна рука  скелета  непонятного  пола. Все руки с маникюром, скелет не исключение. Причём маникюр у всех одинаковый – кроваво красный. Немного  непонятно  куда  скелет, если  он  дотянется  до  подноса,  будет вставлять  шприц, лить  водку и совсем  непонятно  на  кой  хрен  ему  презерватив. Аллегория! Уважаю! Венчает картину не очень ровно выполненный  призыв – «Подумай  над  выбором!!!» На ум почему-то сразу  приходило – Хорошо, что  есть  из  чего  выбирать! В общем,  Гриша Федин  из 7-Б класса, большой МОЛОДЕЦ!
- Ну, что? Мне уже можно пройти? Вы  достаточно  удовлетворили своё  любопытство? -  Спрашиваю я  у старухи,  забирая  у  неё своё удостоверение.
 Поёрзав худой задницей, по мягкой подушечке, лежащей  на её  стуле, и глядя на меня с иезуитской стервозностью она произнесла:
- Не пущу.
- И как вы  себе  это  представляете? Маме моей  пожалуетесь или  милицию вызовете?
- Не пущу  и всё.
Это не  аргумент, нельзя  так  со служивым человеком.
- Красивая  мечта, только вот что я  тебе  скажу, тётя!  Бойся  своей  мечты! Если ты конечно не дура! А  то  есть  у  меня  сведения, что  пока  медицина  бьется  над  спасением больных с циррозом  печени, ты через свой контрольно пропускной пункт «бабло  на дурняка»  поднимаешь,  больных и выздоравливающих бесперебойно снабжая водочкой втридорога. – Произнёс я  уверенно, тоном не  предвещающим  вахтёрши ничего  хорошего.   
- Кто?! Я?!
- Ну, не я же!
- Да не в жисть!
- А мне это до лампочки. – Пожимаю я плечами. - Ты это своему  главному врачу объясни, он тебя живо вернёт к мойке унитазов в каком-нибудь  «торакальном» отделении. 
- Проходите. – Нажимая  на  педаль  турникета,  говорит тётка.
«Тьфу ты! Какой у меня всё-таки богатый жизненный опыт»! – Думаю я  про, проходя  мимо вахтерши: «Ведь угадал! Сто пудово угадал! Приторговывает  «старая клюшка» водочкой, иначе бы  она  меня хрен просто так пустила»!



В отделении «экстренной хирургической помощи», вальяжный  доктор с  длинной «бабской» сигаретой зажатой между полированных ногтей, сообщил, что отечественная медицина, в последнее время, всё чащи и чаще творит  чудеса, но, к сожалению, в случае с гражданином Козорезовым она оказалась  бессильна.
Я не кинулся  сразу звонить САМому, потому что с гражданином Козорезовым в  последнее время творятся  странные метаморфозы, даже после выстрела в  голову и феерического  выброса  мозга на стенки  заблеванного  туалета, он как  птица Феникс, упорно  не  желал отдавать  концы. Доктор  не  выразил удивления и  предложил  мне  на  грузовом лифте спуститься  в  подвал  больницы, где  располагается морг и лично  убедиться  в справедливости  его  слов, что я  и  сделал.
Лифт, спускающий меня в царство «Гадеса » был обшарпанный и облезлый, он как в  плохих американских фильмах ужасов, скрипел и  кряхтел как  умирающий  ишак  на  горном  подъеме. 
Первое на что я наткнулся, выйдя из лифта, это  каталка с  лежащим на ней стариком. Лицо у старика было идиотски счастливое, правой рукой, с  выколотыми  на ней и расплывшимися  от времени синими буквами «КОТ », он  прижимал к груди книгу некой  гражданки  Дарье Д****й  «Зверское убийство в ватерклозете»! К счастью я  слабо  знаком  с творческим  наследием  этой  поэтессы сыскного  дела, но у меня  создалось впечатление, что искушенный  в  нашем деле старикан умер не от наследственных болезней передающихся  внутрикамерным путём, а от смеха.
Где-то в глубине морга  работал телевизор и  раздавалось  непонятное  чавканье. Будучи по натуре  оптимистом я  решил двигаться  именно  на  этот  «живой» звук, но на всякий случай я  перекрестился, чёрт его  знает, с чем  придётся столкнуться.
В  закутке, куда я в конце концов вышел, ничего страшного мне  не встретилось, просто человек в синем  рабочем  халате и в  белой хирургической  шапочки, сложив ноги на стол кушал кефир с горбулкой и смотрел телепередачу «Поле чудес».  Немыслимо, как  пожирая  такой  не  хитрый набор  продуктов  можно  издавать  такой  зверский звук.
- Здорово цербер . – Очень  интеллигентно  поздоровался я.
- Ага, и тебе  не  хворать, добрый  человек. – Сглатывая  очередной кусок  хлеба, и  запивая его  кефиром, произнёс человек  в синем  рабочем  халате.   
На мгновение я  прислушался, ожидая  что кусок булки сдобренный кисломолочным  продуктом, пронесётся по  его  пищеводу  со звуком фекалий смытых из  унитаза, но опять  ничего подобного не  произошло.
- Что  тебя  привело к  нам, надеюсь  настоящая  скорбь, а не  праздное любопытство?
Предъявив удостоверение, я объясняю  ему  причину  своего  визита.
- Там. – Махнул рукой куда-то в глубь помещения человек. – В крайнем  холодильнике, под старухой с трубкой в жопе  лежит. Извини, каталок не хватает, переложить  не успел, ты  пока  бабку скинь на  пол я её  потом  подберу. Только  ты  осторожнее с  дверью  камеры, подопри её чем-нибудь, а то она  иногда  сама захлопывается, а без слесаря  её  не  открыть, а слесарь  будет  только в  понедельник, так что  будь  осмотрителен.
- А ты что, со  мной  не  пойдёшь?
- Не. – Мотает головой  человек. – Чего я там  не видел, к  тому  же мне  интересно  какой  дебел  кроме меня  знает значение  слова – вульвовагинит .
Я смотрю на  экран и вижу как смешливая  тётка, серьёзный  дядька с  банкой  огурцов и мальчик лет  двенадцати пытаются  отгадать слово  из  восьми букв три из  которых открыты и как  не  крути  слово «вульвовагинит», из них ни  как не  получается.
- Ты  уверен, что именно это слово  они пытаются  угадать? – На всякий  случай  спрашиваю я.
- Тот из  них  кто  знает  значении слова «цвынтарь », которое  они  сейчас  угадывают, не  может  не  знать  значение слова  «вульвовагинит».
Капля  здравого  смысла в его  словах есть, но я  настаиваю чтобы он  пошел со мной, типа я  не  знаю покойного  в лицо.
- Даже если бы  ты  его  знал, то всё  равно бы  не узнал.
- Почему? Его так  изменила смерть?
- В некотором смысле. – Пожимает  плечами  человек в синем  халате. - У него больше нет лица. Но зато он приобрёл примету сильно его отличающую от остальных.
- Какую?
- У него не  только  нет лица, но ещё  нет и половины  головы.
Ещё  немного  покочевряжившись, человек  в синем  халате  плетётся  со мной  в холодильную камеру.
Надо сказать,  то, что мы  вытащили из-под старухи с пластмассовой  трубкой в заднице, действительно мало походило на некогда жизнерадостного Василия Петровича Козорезова.  Однако  по некоторым  признакам я  признаю в трупе владельца  этого  не  очень  гордого, и совсем  не  звучного  имени. А кроме  всего  прочего  Василий Петрович открывается мне  с новой, совершенно не знакомой мне стороны. Для полной идентификации личности санитар поворачивает труп Василия Петровича на бок и  демонстрирует мне  двух чертей с лопатами, выколотыми на ягодицах трупа . Видимо  справедливо полагая, что  если не  по  лицу, то по  этой-то  примете я  Василия  Петровича точно узнаю. Весёлая татуировочка. При ходьбе эти черти весело подбрасывают уголёк счастливому обладателю этого высокохудожественного изображения, в  одно не приспособленное  для этого место. Честно сказать я не знал о наличии этой татуировки у Василия Петровича, может быть в этом и крылась тайна, почему он  так  боялся  попасть в тюрьму.


Попрощавшись с санитаром, я покидаю больницу и сразу  при выходе  из  морга наступил ногой в какашку. Да! Путь  в европейское  сообщество тернист и  не предсказуем, для  начала  надо  научиться  не срать  под  дверью.   Тщательно обтерев ногу о увядающую траву, я звоню САМому и почти с подлинным  прискорбием сообщаю, что Василий Петрович окончательно  «почил в бозе».   
- Это точно?- Видимо, как и я, наученный горьким опытом,  переспрашивает САМ.
И я вынужден  поклясться  на  зуб, что  бессмертная душа Василия Петровича Козорезова, сидит сейчас на облаке и ждёт своей очередной  реинкарнации, и что я очень надеюсь, что в своём  очередном  воплощении Василий  Петрович явиться в  этот  мир в виде  свиньи или  на худой  конец в  приличного  человека.   
- Ладно. Работай. В понедельник доложишь. – САМ отключился, видимо торопясь сообщить «приятную» новость своим приятелям.



Получив полную свободу, я прекрасно понимаю, что эта всего-навсего  временная передышка. И при неудачном стечении обстоятельств, в понедельник, со спущенными штанами, я как цирковой клоун буду кувыркаться на мягких коврах городского УВД, очень стараясь не оказаться голой спином к Лох-Несским чудищам желающим изнасиловать мой мозг. 
А избежать этой  незабываемой встречи, можно  только  одним  способом – раскрыть  преступление. По этому,  не  мешкая  и не  теряя времени, я заспешил в ресторан  быстрого  питания «Чимкент».
 

- Так! Товарищи! Заняли  исходное положение, на счёт три, начинаем всё  с самого  начала. – Стоя  на  столе  с тарелкой  плова, вещает  Петька.
- Отдай  мне  тарелку, она  тебе  мешает. Затем оттопырь мизинцы и указательные пальцы на  обеих  руках. И когда  будешь  следующий  раз  говорить  - «Не верю»! – шибко ими тряси. Пафосные жесты  сделают  тебя  более  убедительными. Френсис Форд Коппола  хренов! – Говорю я  Петьке.
- А кто такой Френсис Форд Коппола?
На лицо конфликт  поколений! Они ставят  на  мобильник музыку  из  его  кинофильмов и не  знают  имени  режиссёра  снявших их любимые кинофильмы.   
- Не важно. – Машу я рукой, и забрав у Петьки  тарелку, отхожу с  ней к  окну.
Через окно я наблюдаю  за  улицей и ем  плов. Удивительно, но  плов  вкусный, или  мне  так  кажется,  потому что  у  меня с утра ещё  «маковой  росинки» во  рту  не было. 
На противоположной стороне улицы мужик в  костюме деда мороза, в  тельняшке и на костылях ловко  лавирует между проезжающим транспортом. Висящей у него на шее потрепанной  немецкой каской  он  стучал в стёкла  проезжающих  мимо машин и, изображая  на  лице  гримасу контуженого  на всю башку инвалида, требует в себе уважения в виде небольшой мзды, от зажравшихся буржуев сидящих внутри машин. Проехавшая мимо машина ППС, на мужика с  каской  и костылями  не  обращает  ни какого  внимании, что  даёт  мне  основание сделать  вывод, что он  местный, здесь его знают, и давно к нему привыкли. Видимо дела у инвалида идут не очень, потому что когда я отправил  очередную  ложку плова в рот, взглянул на мужика, он, прислонив  костыли к стене, высыпал из каски мелочь в ладонь, тщательно её пересчитывает. Получается, что он не такой уж контуженый  на всю  башку инвалид, каким хочет  казаться.  Я ставлю тарелку  на  подоконник и выхожу на улицу. Проходя  мимо  инвалида, я достаю из кармана несколько десятирублёвых и браса их на асфальт:
- Мужчина! Это не вы деньги уронили?
Инвалид оборачивается, заметив на земле деньги, он начисто теряет осторожность, отбросив костыли в сторону, с изумительным проворством бросается на асфальт собирать  разбросанные купюры. Я, тоже не мешкаю и оседлываю  его сверху:
-А ты изрядный затейник! Чувствую, нам надо потолковать. – Доставая  сигареты, говорю я.
Со стороны сцена выглядит, наверное, немного странно или даже нелепо, по земле ползает инвалид, а на нём сидит, в общем, не очень плохо  одетый мужик, но меня  это не смущает. И вовсе  не  потому, что на мнение  граждан  я  сейчас кладу с перебором, мне важно другое, чтобы мужик, ёрзающий подо мной, сразу  почувствовал  кто тут  хозяин  положения, и  тогда  на  нас  обрушиться взаимопонимание, и почти  искреннее доверие.
- Надеюсь, ты понимаешь, то,  что  ты  сидишь у меня  на спине  это  ложноё чувство превосходства? – Спрашивает  у меня  лжеинвалид, проявляя неожиданную  способность  складывать  умные слова из самых обыкновенных русских букв.
- А то, что я подполковник  милиции? – В свою очередь спрашиваю я.
- Этот факт из твоей биографии, даёт тебе надомной некоторую установленную законом власть. – Соглашается мужик. - Но ты всё равно с меня слезь, а, то я сейчас блажить начну, неудобно  получиться.
Я слезаю с мужика. Поднимаясь с  корточек,  он  оттряхивает колени и, подкинув  костыли под мышку, предстаёт передо мной обликом чистым как  жопа  младенца. Мужик улыбается и обдаёт  меня волной не свежего  перегара, даже мне человеку ко многому привыкшему, перекрывая доступ к атмосферному кислороду.
- За знакоместо не  плохо  было  бы по  пять  капель  принять на грудь. – Говорит «дед мороз», окончательно «добивая» меня своим ароматом, и попутно решительно убеждая меня в том, что наша страна держит первое место в мире не только по количеству абортов, но имеет несомненное и неоспоримое первенство по потреблению спирта и спиртосодержащей продукции на душу населения.
- Ага! – Киваю я. -  На брудершафт.
- Не доходи до абсурда. Что обо мне люди подумают? -  Мотает головой  мужик.
- И то верно. – Киваю я. – Однако для простого БОМЖа, ты  необыкновенно щепетилен.
- А я не  простой  БОМЖ, а образованный.
- То есть?
- А то и есть, что у  меня  высшее филологическое  образование.
- Да что ты? И какое «слово  о  полку  Игореве», ты  тут ищешь?
- Здесь я уже ничего  не ищу, здесь я себя  нашёл.
В принципе мне  это  до лампочки, но  природное  любопытство … :
- И что? Ты счастлив?
«Дед мороз» оценивающе на меня смотрит:
- Ты что? Дурак?
- А сюда как  попал?
- Давно  это было. В девяностых, я служил  научным сотрудником в  одном  научно исследовательском  институте русского языка. Пытливый  мозг и страсть  исследователя  привели  меня в одну  инфекционную  больницу, в  которой до  революции была  барская  усадьба и в которой  по слухам сохранилась часть  библиотеке  от  прежнего  владельца. А поскольку была у  меня одна  пагубная привычка, муслявить палец при чтении, меня неизбежно накрыла волна ковровой дизентерии.  Короче, когда я продрестался, вышел из  больницы  если не полный сил, то  полный творческих планов, оказалось что институт-то  мой уже  продали. На месте  библиотек  и читальных залов сауны  да  казино и мой  творческий потенциал на хер  ни кому не нужен. Ну, поначалу я  помыкался, но устроиться  ни  куда  не смог и  запил. В чём и обрёл  себя  и даже  добился некоторого совершенства. Вот ты  у  баб  успехом  пользуешься?
- Ни то что бы  очень. – Честно признаюсь я.
- А у меня  с этим  вообще проблем  нет.
- Потому что в отличие от своих товарищей ты знаешь стихи  и умеешь  красиво  изъясняться? – Догадываюсь я.
- Нет. Потому что я  импотент. 
- А на  хер ты  тогда меня  об  этом спросил?!  - Негодую я.
- Так. Для поддержания  разговора.
- Ну, ты  и фрукт!
- Ага.  – Кивает  БОМЖ. – Ну, ладно, давай  ближе к  делу. Любую  бесценную информацию, которую ты от меня получишь, я оцениваю в сто рублей.
- Это по-божески. – Киваю я. - Но при условии, что она действительно будет бесценная.
- Будет. – Уверенно кивает мужик. – Я на этом перекрёстки пять лет тусуюсь, много чего полезного знаю. Спрашивай и пусть  твоё  любопытство улучшит моё благосостояние.
- Ты  знаешь, что тут сегодня  произошло?
- В общих чертах.  С тебя сто  рублей.
- Ты  был здесь, когда произошло убийство? – Игнорируя замечание БОМЖа, перефразирую я свой вопрос.
- Ты  ещё  за  прежний  мой  ответ не  рассчитался. – Настойчиво  напоминает  БОМЖ.
- Я тебе сейчас в морду дам и ногу сломаю, чтобы тебе было легче побираться! – Очень убедительно  говорю я. – Поверь мне, я не шучу.
Чтобы  мои  слова  не  казались БОМЖу пустым звуком я не сильно,  но очень больно пинаю его носком  ботинка в коленку. БОМЖ охает, и с грохотом падающих костылей, жопой садиться на  землю. То, что я сделал, не принесло мне ни малейшего удовольствия, но это надо сделать, а то он явно  зарапортовался, забыв, кто тут главный.
- Ты  не  добрый. – Потирая ушибленное колено, говорит  он.
- Хорошо, что ты это понял. – Киваю я. – И так повторяю свой вопрос….
БОМЖ действительно оказался человеком необыкновенно осведомленным о безобразиях, творящихся в  этом загаженном уголке мира. 
Во-первых, он мне поведал самую сокровенную тайну ресторана быстрого  питания «Чимкент» и оказалось, что плов не главное блюдо которое подают здесь горячим, а «горячим» здесь подают анашу и всякие другие, запрещённые к обороту, восточные вкусности, начисто дурманящие не окрепшие мозги подрастающего  поколения.
Во-вторых, руководит  этим  безобразием, ни кто иной,  как  начальник  охраны заведения, тот самый, что  проявляя  не дюжую активность выгнал всех посетителей, лишив  меня  возможных свидетелей.
Всё  это  конечно  интересно, но вряд ли, полу почтеннейший Василий Петрович, один  и без охраны сунется сюда  за  коробком анаши. При желании ему мешок  этой  гадости принесут  домой, если он  этого  захочет, только вот не припомню, что бы он раньше этим грешил. Впарить другим это  дерьмо – это  пожалуйста! А сам  ни-ни! За здоровье своё шибко  беспокоился.
Видя по моему лицу, что данная им информация особого интереса у  меня  не вызвала, БОМЖ предпринимает последнюю, слабую попытку:
- А ещё там пидоры  тусуютс.
- Чего?!
- Ну, пидоры собираются, счастье ищут и попутно «карими глазами » меняются. 
А что?! С учётом  кочегаров  на  жопе  Василия  Петровича, это вполне  возможно. Любовь ведь она  разные  формы приобретает, иногда достаточно  причудливые и совсем не обязательно, что гетеросексуальные. Если это так, то это вполне  объясняет,  почему  он  оказался  здесь один и  без  охраны.
Видя мою заинтересованность, БОМЖ оживляется, но на всякий  случай,  отодвигаясь от меня подальше:
- Ты сам-то  не  из этих будешь, а  то я смотрю у тебя  блеск  в глазах, какой-то нездоровый появился?
- Успокойся, твоё  очко в полной  безопасности. 
- А, ну  хорошо  коли  так.
- Меня тоже это радует, но про пидоров  мне расскажи  подробней….
Со слов  моего необыкновенно осведомлённого БОМЖа, получалось, что начальник службы безопасности имел прямое отношение ни только к  распространению наркотиков, но и лично руководил гомосексуальным вертепом. Прямо спрут  какой-то, яти  его мать! 
Порывшись  в карманах я выгребаю всё что  у меня  есть, немного, рублей сто пятьдесят или сто  семьдесят, и протягиваю  деньги  БОМЖу.
- Щедрость  твоя  не  знает  границ, в приделах разумного, конечно. – Не  без  иронии  замечает  БОМЖ, и подкидывая  на  ладони  деньги, уточнят. – Не маловато будет?
- Остальное бог подаст. – Говорю я. – Ты  вот что. В  понедельник  найди время  забеги ко  мне в отдел, письменно оформим  наши  отношения  и свои  тридцать «серебряников» будешь получать  регулярно.
БОМЖ кивает, а я направляюсь к ресторану. Наступила пора поплотнее поинтересоваться личностью и тайной жизнью начальника службы  безопасности. А потому что накопились у меня к нему вопросы! 



При  моём  появлении начальник  охраны, своим  хитрым восточным  умом, понимает, что я  знаю что-то такое, о чём  лучше  для  него, было бы  мне  не знать. Он, как девочка первый раз попавшая в  гарем и наслушавшаяся о художественных выкрутасах своего нового мужа, потупляет взгляд и отводит  его в сторону. И тут мне в голову приходит светлая  мысль, хотя  нет, скорее  бредовая  идея:
- Петя! – Заву я своего  помощника.
- Михалыч! С хронометражем ничего  не  получается. – Подходя ко мне  и разводя  руки, говорит  он.
-  Да и  хрен  с ним. Построй мне личный состав заведения.
- Всех?
- Ага. – Киваю я. – Как  обычно. Мальчиков справа, девочек слева.
Петька проявляет свойственную ему расторопность и через пять  минут, слева стоят девочки в  паранджах, справа мальчики в  тюбетейках.
Прогуливаясь вдоль строя, я чувствую себя  если  ни проводником  общего  вагона поезда «Ташкент- Ашхабад», то пастухом в стаде  ишаков, это точно.
- Привет, шалун. – Говорю я пареньку, которого давеча застукал в пикантной ситуации в туалете. - А где  твоя  подружка?
Парень краснеет и молчит.
- Да ты  не стесняйся, здесь  все свои. – Ободряю я его. Но паренёк безмолвствует, как индейцы в плену у конкистадоров, неудобно, видать.
- Ну, ладно. Тогда я сам.
Повернувшись к строю дам в  чадрах, я  произношу голосом  Петьки из кинофильма «Белое солнце пустыни»:
- Гюльчитай, открой  личико.
Но Гюльчитай личико открывать  не собирается и  тогда мне  самому  приходиться откинуть первую попавшуюся чадру. Облом! Оскорблённая в  лучших чувствах Гюльчатай кидается на меня разъяренной гюрзой. Оно и понятно, вековые  традиции, и всё такое. Вторая и третья попытка тоже не приносит ни какого результата, и как честный человек я начинаю ощущать  позывы жениться  на  «обесчещенных» мною женщинах! Я даже  вижу  эту  картину, ни менее  красочную чему у товарища Сухова. Одна жена штопает носки, другая  стирает  бельё,  третья…
- Побриться тебе надо. – Говорю я  очередной  даме, скидывая  с неё чадру. – Хотя, с другой  стороны,  это  дело вкуса.
- Ну, ты сука и гад! – Знакомым, по случайной встречи в туалете, контральто, шипит  на меня небритая  дама.
Конечно, он или она не прав. Но я на это существо не злюсь, как ни как, а я ему два раза за день кайф сломал, а оно мне ни разу.
- Я, конечно, не ожидал, того, что ты за меня порадуешься. – Пожимаю я  плечами.- Однако поверь мне на слово, сорвав с тебя маску и открыв твоё  истинное лицо, я восстановил в своём разрушенном алкоголем мозге порушенные твоим развратным поведением фундаментальные  основы  ислама. И вот ещё что, считаю  своим  долгом заметить, то что я  гад – это ты,  верно,  подметил, однако судя  по твоему наряду, из нас двоих сука  это ты.
- И чё?! – Поднимает на меня  не добрые глаза, небритая  дама.
- Да ни чё! В сторонку пока, отойди. Я с тобой  позже  поговорю.
- Вы не подумайте ничего такого, господин, товарищ милиционер. Вмешивается в разговор начальник охраны. - Мальчик сестру подменяет.  Забеременела очень  неожиданно. Зараза!
- Я так и понял. – Киваю я, и повернувшись к женской половине  персонала, добавляю. - Кстати, так называемые, гражданки освобождённого востока. Если у кого-нибудь ещё, вторичные половые признаки проявляются не в наличии грудей, бодрячком торчащих в небо или, на худой конец, вяло болтающихся где-то в районе резинки от трусов. А можно сказать - совсем, наоборот! Чей организм, вследствие несчастного стечения обстоятельств обезображен природой, мужским половым членами и бурной шерстью на морде. А также те граждане которые, по каким-нибудь идейным или иным гинекологическим проблемам, заменяющих сестёр, матерей и подруг, тоже отойдите в сторонку.
Однако дамы в паранджах стоят, единым монолитным строем даже не шелохнувшись, как будто  их моё предложение  не  касается. Вообще-то, я не настолько самонадеян, что бы обращаться  с таким  предложением ко всем  дамам, но, на мой взгляд, кое-кого оно,  несомненно, касается.
- Ну! И долго я буду  ждать?! – Рычу я.
Из строя выходят и присоединяются к не бритой даме, уже опознанной как бывшая особь мужского пола, ещё несколько  штучек закутанных  в чадры. Их немного, всего пять или шесть, то есть ровно половина от всего списочного  состава. Я так  думаю, что баб и сексуальные  меньшинства в равных долях здесь  держат не  для  равновесия  мира, а  для  разнообразия и на всякий случай, вдруг кому из подгулявших клиентов приспичит встать на путь нормальной сексуальной  ориентации.
- Весело тут у  вас девочки! -  Хрюкает за моей спиной  Петька .   
- Ага! – Киваю я. – Впечатляет. 
- Теперь  твоя  очередь. – Говорю я  начальнику  охраны, и, беря  его под руку, предлагаю. – Прогуляемся? Посмотрим  твоё  хозяйство.
- Моё хозяйство?! – Почти  панически переспрашивает он.
- Ты не о том подумал. – Улыбаюсь я. – Я имел в виду подсобные  помещения  твоего ресторана, сдаётся  мне, много  интересного  скрывается  за фасадом  твоего вертепа.
Вместе мы идём вглубь ресторана и, пройдя через кухню, направляемся  в район складских  помещений. Чем  ближе мы приближаемся к складам, тем сильнее  нервничает начальник охраны. В принципе оснований для  треволнений у него нет. Наверняка до приезда милиции, если и были в ресторане наркотики, их все  до последней  крошки уже вынесли, и если даже я вызову сюда служебную собаку, от витающих в воздухе  ароматов марихуаны  она сойдёт с ума, но ничего не найдёт. Да и не факт что наркотиками здесь вообще  торгуют наркотиками, может  быть это просто наговоры моего «приятеля» образованного БОМЖа. Тогда что его  беспокоит? Репутация заведения? Вряд ли, его такая мелочь может  беспокоить.
В конце технического коридора, за штабелем деревянных ящиков  я  нахожу ещё  одну неприметную дверь,  я толкаю её, за ней  ещё  один  коридор, по  обе  стороны  которого  по  три  дери.
- Что  это? Сердце  вертепа? Закуток,  где  встречаются  разбитые  сердца? – Спрашиваю я.
- Дань традициям. – Уклончиво  отвечает начальник  охраны.
- Понимаю-понимаю.
Я  толкаю  первую  попавшуюся  дверь. Мягкий свет, евроремонт, ковры, весь  заваленный мягкими подушками турецкий диван на низких ножках в простонародье именуемый сексодром, кальян, DVD, телевизор, CD- магнитола. Шумно гудит  вентиляция, вытягивая наружу остатки запахов. Я повожу  носом, не  надо  быть  собакой чтобы  уловить  знакомый запашок «весёлой  травки». Значит, БОМЖеватый философ  прав,  наркотики всё-таки  были, но  к  этому  мы  вернёмся  позднее. В  понедельник притащу  к себе «филолога», отберу у него подписочку, разработаем систему связи, научу его  собирать сведения, короче, накроем мы  этот  притончик. Обязательно  накроем!  Наркобизнес  такая штука, отказаться  от него как от самого наркотика невозможно, так что  рано  или  поздно, всё  здесь  закипит  и закрутиться, вот тогда нам  собачка  и пригодиться.
- Ну что горемычный. - Опускаясь на мягкие подушки и доставая сигареты, говорю я. – Ты хоть знаешь, какая  беда  на тебя  обрушилась? Нет?! Так я тебя просвещу. Тот мужик что раскинул мозги  в  твоём  клозете не  просто  престарелый  гомосек, и любитель восточных сладостей. Это Василий Петрович Козорезов лицо  хорошо  известное в узких криминальных кругах. Ты  это  знал?
Начальник  охраны  мотает  головой из стороны в сторону, что  должно  означать,  что  он  не был  знаком с этой  стороной  жизни Василия Петровича. В это я  верю, вряд ли Василий  Петрович делал себе  здесь  рекламу.      
- Ну, теперь ты  это  знаешь, а что  это  означает?
- Что?
- А то, что теперь тебе  не избежать «предъяв» со стороны  глубоко оскорблённого преступного  сообщества.
Я, конечно,  сомневаюсь, что  кто-то серьёзно впряжётся  за светлую память Василия Петровича, но  он-то  этого  не  знает.
- Побояться огласки. – Проявляя не дюжую сообразительность, говорит начальник  охраны.
- Это верно. – Киваю я. – А как  им  избежать  огласки?
- Как?
- Хороший  вопрос. В данном случае, нет  человека -  нет  проблемы, а  кто  этот  человек? Ты!  Вертеп  твой спалят, а  ты  официально  отправишься  на  родину, только вот  доедешь  ли, это вопрос, да и кто  тебя    будет искать.
- И что  делать? – бледнее спрашивает начальник  охраны.
Всё-таки во мне погиб  хороший  актёр, если  бы посещая  драмкружок,  мы с Толяном  не курили за сценой  и по  оплошности чуть  не спалили  театр….
- Что делать? Что делать? Помочь  мне  найти  убийцу  раньше, чем тебе предъявят за Василия  Петровича. А я со своей  стороны раздую версию, что он пал жертвой случайного, то есть  непреднамеренного преступления. Но пал  не  просто  так, а героически! Типа заскочил на секундочку пописать в туалет твоего «славного» заведения, в это все  поверят, потому как с годами  он стал  слаб  мочевым  пузырём, а здесь какой-то молодчик пытается  отобрать  телефон у мальца. Понятное дело Василий Петрович как честный человек  вступился за мальчугана, за что  и получил заряд  дроби  в  башку. И получается что  ни какой  он  не  пожилой  пидераст, а совсем  наоборот – герой, и за это ему  от общества почёт  и уважуха.   
- А поверят?
- А кто  будет  копаться,  когда  преступник будет сидеть в  тюрьме?
Конечно, всё  это  шито  белыми  нитками, но  этот балван  клюёт  на мою приманку. А куда  ему  деваться, утопающий  за соломинку  хватается. 
- Я этого козла только по клички знаю. – После недолгого  размышления, говорит  начальник  охраны. Да и сам я ничего  не видел, мне бабы  сказали,  они  видели,  как  сразу  после выстрела он  выбегал из  туалета с обрезом. 
- Не тяни  кота  за  хвост. – Поторапливаю я разговорившегося  начальника  охраны. 
- Суматоха.
- Хорошая  кличка, и  где  его  искать?
- Этого я не знаю. - Мотает головой  начальник охраны. – Но вроде бы  он  из  местных.
Я не думаю, что узбек врёт, он поверил в  мою  байку и  заинтересован, чтобы я побыстрее нашёл убийцу. 
- А чего он с Василием  Петровичем  не  поделил?
- Откуда мне знать, меня там не было, но у Василия Петровича  привычка  была не  хорошая, всех  кто ему понравиться  за  мотню  хватать, вот и до хватался. «Суматоха» был  в ломке, собирался  уколоться. А вы же знаете,  какие  они  в  ломки, слово, поперёк не скажи, а тут  ….
- Он сейчас ужаленный ?
- Откуда  мне…- Начинает начальник  охраны, но я  его  обрываю.
- Не время  сейчас  выпендриваться, товарищ!
- Наверняка. – Начальник охраны отводит глаза в сторону. - Ещё примерно час, будет в своей нирване.
- Значит,  времени у нас мало. Ты  знаешь,  где  местные  нарики  тусуются?
- В заброшенном  деском саду  в  двух кварталах  отсюда.
- Ладно. Ты вот  чего, раздобудь-ка мне хорошего «плана ».
-  Да где я вам его возьму! Я вам что…
- У своих поспрашивай, может, завалялся у кого. Ты что думаешь, я  к  нарикам со своей ксивой подвалю? «Здрасте  граждане  наркоманы, я  из  милиции помогите мне найти «Суматоху», а то, знаете ли, я обосновано подозреваю его в совершении убийства. Как думаешь после  такого вступления, они будут такими же открытыми  к сотрудничеству  как  ты? Так  им, в  отличие от тебя, ничего  не  угрожает. По этому не тяни время, чеши,  ищи, и постарайся быть максимально расторопным.
Начальник  охраны  уходит,  а я нахожу  Петьку и  говорю  ему, чтобы  он позвонил Егору и сказал, чтобы он  бросал  заниматься ерундой  в  офисе покойного Василия  Петровича, чесал в  отдел и собрал  все, что можно  собрать  на  наркомана  по  имени  «Суматоха». Если  удастся  установить адрес, пусть берёт ГНР и чешет за ним, и самое главное – пусть будут крайне  осторожными, у  него  обрез, и  он  может  начать  сдуру  стрелять.
- А ты  куда?
- Пойду с местными  нариками  потрещу.
- Я с  тобой.
- Нет.
- Почему? Ты что страх  потерял?
- Чего  их бояться, убьют  они меня что ли?
- Убить не убиют, но если что-то пойдет, ни так, они мигом тебя  исподтишка ткнут грязным шприцом.
- И чем  ты мне  поможешь? Шприц из жопы выдернешь?
- Я тебя  подстрахую.
- Не успеешь, а  если  они  и  тебя  ткнут? Поверь, я  этого себе  не прощу, тебе ещё жениться надо, взять в жёны девку молодую но не обученную. Обучить её всему, что ты видел в порно журналах и развестись.
- А развестись почему?
- Ну, на хера тебе нужна  ****ь!
- Я всё  равно пойду с тобой.
- Нет. Останешься здесь и поможешь следователю. Сейчас придёт  начальник охраны, он  покажет,  кого  надо допрашивать, кто видел как этот «Суматоха» сразу  после выстрела выходил из туалета с обрезом.
- А он  покажет?- С сомнением спрашивает  Петька.
- А куда он денется. – Пожимаю я  плечами.
- Тогда какая нужна от меня  помощь?
- Будешь с узбекского языка переводить на исконный русский.
Появляется  начальник  охраны  и вручает  мне  коробок с «волшебным снадобьем» и даёт  описание «Суматохи»:
- Вы  его вряд ли с кем  перепутаете. Среднего  роста, худощавый, темненький одет в куртку «Чикаго  быкс».
- «Чикаго булс». – Уточняю я.
- Нет-нет! Именно «Чикаго  быкс», русскими  буквами.
Имея «точное»  описание  подозреваемого  и коробок со средством  для налаживания контактов я отправляюсь в полный загадок, полу потусторонний мир наркомании. Хотя  чего  там  загадочного, это я  так  для  красного словца  брякнул, чтобы фраза  покрасивше получилась.



Наркоманов  я  нахожу  быстро. Не большой  компанией  из пяти  человек, с «повисшими  гребнями» они сидят на заросшей веранде детского сада и как завороженные толи молятся на своего идола, толи  просто  таращатся   на  закопчённую ложку. Видать  совсем у  них дела  хреново. В компании меня  привлекает паренёк команды «Чикаго булс» с  надписью  на спине русскими  буквами «Чикаго быкс». По описанию данному  мне  начальником охраны, он  совершенно  не  похож  на «Суматоху», но  может быть  наличие одинаковых курток  говорит о их принадлежности к  одной  банде? А может  быть  это  просто случайность. Подойдя к компании, я присаживаюсь рядом и спрашиваю: 
- Папиросы  есть?
- А тебе  зачем? – Спрашивает  паренёк в  куртки «Чикаго быкс».
- Надеюсь, ты один здесь  дурак. – Отвечаю я.
Кто-то протягивает мне пачку «Беломора» и я, не уронив ни одной  крошки  табака, с ловкостью циркового фокусника мастырю косяк. Перемешав  «план» с  табаком  я  ловко  собираю  его  через  гильзу  обратно  в  папиросу, получается  у меня  это  очень  сноровисто, как ни  как, а обучал меня этому тонкому мастерству наркоман почти, что с тридцатилетним стажем. Потому  как я  мастерю  косяк наркоманы однозначно  признают  меня  за своего.
- Ты откуда  взялся. – Спрашивает меня всё то же парень в  куртки.
- Командировочный  с Украины, сегодня приехал. Работаю тут вахтовым  методом на  кране, теплотрассы  меняем.
- Штрейкбрехер значит.
- Ага. – Киваю я. – Вроде того.
- А шмаль откуда?  В деревне у  себя  культивируешь?
- Не. Сменщик  оставил. Сказал, что у чучмеков  в  каком-то  шинке  брал.
План  в  коробке оказался  какой-то  необычный в виде  шариков, что-то вроде  мышиного  говна  или гербалайфа, только  зелёный. Не отравиться бы! Но поскольку видя «плана» у  наркоманов удивления  не вызывает, я  решаю что  именно  это сейчас  и  курят. Ах, где ты моё  золотоё  детство, когда  мы с Толяном  наслушавшись  рассказов  одного «опытного» человека выкосили всю  коноплю со школьного  приусадебного участка, затем  долго  сушили её  на чердаке  дома. А потом, так  и не  дождавшись когда  конопля  до  конца высохнет, долго курили её, стараясь  поймать  обещанный  кайф.  Однако мы  ничего  не поймали и, решив, что  наркомания  это  не  наш путь,  вернулись  к  проверенному способу умерщвления  мозга – алкоголизму. Откуда  мы  тогда  могли  знать,  что уральская  конопля  под  нашим  жалким  солнцем  не вызревает, и  нужных  ингредиентов накопить  не успевает. Да и, слава Богу, что  мы  этого тогда  не узнали. 
«Взорвал» косяк на правах хозяина зелья, конечно же, я. Дурь оказалась не шуточная, по вкусу что-то среднее между сигаретами без фильтра «Прима» и такой же  гадостью, сигаретами «нищий в горах» то есть «Памир». Но как и в  моём  далёком  детстве я  ничего не почувствовал, как  говорят  наркоманы «приход» меня  не  накрыл.
- Херня  какая-то? Бывало я  брал  и получше. – Передавая  косяк по кругу, говорю я.
- Ну, ты  это  зря! Файзуло херни не впарит. – Глотая  дым,  говорит  паренёк в  куртки «Чикаго быкс».
На этом разговор закончился. Косяк  обошел  круг и вернулся  ко  мне,  в виде жалкого окурка на одну затяжку. Оторвав обмуслявленный конец  окурка, я через кулак «добил» бычок, смостырил ещё  один  косяк и снова  пустил его по  кругу.
- Не! Точно какое-то дерьмо! Не плющит совсем! – Чуть заплетающимся языком  произнёс  я. – Может  пойти   чучмеку морду  набить?
- Ага! Пойди! Самое время! – Добивая  косяк, захихикали  нарики. – Там сейчас у Файзуло ментов как  грязи.
- Чё лавочку замели?!
- Не! Там  сегодня «Суматоха», кореш Ванькин…. – Кивая  в сторону  парня в куртки «Чикаго быкс», говорит один из  нариков, - …. беды  наделал, старого пидора задуплил.
- Как  задуплил? – Очень правдоподобно удивился я.
- На  глушняк! Деревня!– В ответ мне, в голос заржали  нарики и я  заржал вместе с ними. Уж больно мне  показалось смешным, что убили Василия  Петровича  Козорезова. Вволю наржавшись и утирая слёзы, я сказал:
- Поссать  надо,- и резко  встал.
Хотя  нет, насчёт  резко встал, это я сильно преувеличил, после второго  косяка мой мозг,  тело и  мои желания стали жить совершенно  автономно и  параллельно. При  таком  раскладе ненароком  можно и в  штаны  на гадить.
Слабо  контролируя  процесс разгибания, и с трудом преодолевая сопротивление организма живущего отдельной от меня жизнью, я начал медленно  подниматься.
- Ты  куда  ломанулся? – Вяло поинтересовался парень в куртке «Чикаго быкс».
- До ветру. – Еле-еле ворочая языком, сказал я. И в  этот момент  меня  осенила, радостная мысль: «Хорошо, что мы с Толяном, в детстве сделали правильный  выбор» и  эта мысль  меня тоже здорово  повеселила.   
Сколько я отсутствовал, не знаю, процесс мочеиспускания был  длительный и весёлый. Я весело  хохотал, слушая  журчание собственной  мочи. Сколько я  отсутствовал, не знаю, но когда я вернулся, народу в компании прибыло. Не на много, всего на одного человека, но именно на  того который мне  нужен.
- Кто это? – Меняясь куртками со своим приятелем, спросил «Суматоха», - Не мент случайно?
- Это госторбайтер с  дружественной  Украины, где ты  видел, что бы  мент  шмалью  угощал? - Не  открывая  глаз, вступился за меня его приятель.
- Я ещё и ни  такое видел. – Демонстрируя не дюжий жизненный опыт,  пробурчал «Суматоха». – Штрейкбрехер, у тебя  ещё  шмаль есть?
Я с готовностью протянул ему коробок. «Суматоха» оказался  жадный, он  набил косяк и высмолил его один. Не учёл убогий  убойного воздействия качественного  вещества на свой  подгнивший  от  наркотиков организм. Через  пол часа, а может  больше или меньше, потому  как  время  для  меня  теперь  текло  по новым  правилам, «Суматоха» закатил  глаза и начал раскачиваться  на месте из стороны в сторону как  китайский  болванчик.  Отъехал, значит. Пора. Отделившейся от моего организма рукой я залез к себе в карман и  достал оттуда наручники. Забрав из рук «Суматохи» коробок, я накинул ему на запястья кандалы.
- Значит всё-таки мент! – Открывая один глаз, пробормотал «Суматоха». Я кивнул, и мы  отправились с ним в бесконечно  длинный  путь в ресторан  быстрого  питания «Чимкент».  Путь  нам  предстоял не  близкий, целых два квартала по пересечённой  городской  местности. Переходя  первый перекрёсток, я прочитал название  улицы и практически впал в ступор  от пробившего меня гомерического смеха.
- Ты чё? – Спросил «Суматоха».
- Тупик «Нерушимой дружбы - 2». – Прочитал я и потряс «Суматоху» за наручники, и мы  оба  начли  ржать. А метров  через десять я вспомнил, что  когда-то я был в Ташкенте, и на меня большое впечатление произвело  название центральной улицы столицы этой солнечной республики, родины бескрайных полей цветущих «Тампаксов» и остров любовно взращенной руками трудолюбивых дехкан кустов марихуаны.         
- А знаешь, как по-узбекски  будет  «проспект  Ленина». – Спросил я.
- Нет. 
- «Ленин хуюбони»!
- Ты гонишь!
- ****ь буду! – Поклялся я.
Услышанное настолько  пробило «Суматоху»  на «ха-ха», а вернее даже не  пробило, а прибило. Он упал на колени и ржал до тех пор, пока не  начал истерично икать. Стоя  на  корточках  и икая, он  стал здорово смахивать на стреноженного ишака, чем привёл меня в  неописуемый  восторг.  Короче, мой вход в заведение «Чимкент» был мягко сказать – фееричным.
- Чтоб я так жил! – Констатировал Петька, глядя на нас.
А начальник  охраны не  без гордости  сказал:
- Натур продукт. Высшее качество.
Я повёл носом. Царящие в ресторане запахи разбудили во мне  зверские низменные инстинкты и Петька, дабы не доводить дело до  каннибализма ухнул передо мной гигантских размеров таз с пловом, чтобы я, не  торопясь и ни куда не спеша,  мог проявлять чудеса  аппетита. Из  этого я  понял, что  моё состояние  для  него  не  загадка,  и  он  точно  знает,  какие  голоса сейчас  звучат у  меня  в  желудки. Надо  будет  с мальчиком поговорить.
 


А  потом  появился Егор и  быстро  взял ситуацию под контроль, закинул «Суматоху» в служебную «пятёрку», велев Петьке совместно с  сержантами из ГНР собрать  оставленных мною в  заброшенном  детском саду нариков и ехать с ними в отдел. А мне он сказал – «Молодец» и велел проваливать домой, пока я не попался  на глаза кому-нибудь из руководства. Я не  возражал. Только  дело в  том, что  когда они все  разъехались, я сообразил, что за день я  немного по растратился и ехать мне не на что, потому что денег у  меня нет. Но  об этом я сообразил не сразу, потому что «ручник» в  моей  голове продолжал работать исправно. Стоя на остановке, я любовался вечерним предзакатным небом  и чувствовал себя  полным  идиотом. Не  новое  для  меня чувство, но  неприятное.  В кармане  завибрировал сотовый телефон:
- Савранский.
- Володька, это я. – Прошептал в трубке мой сосед. – Слушай  тут  такое твориться!
- Чего твориться? – Не понял я.
- У нас во дворе ведётся поголовная борьба с алкоголиками и пьянством, причём в  противоестественной  форме.
- Это  как? – Уже заинтересовано  спросил я.
- Потом объясню, а то мне в наряд  заступать! В двух словах: трезвый образ жизни, помноженный  на  лагерную дисциплину. Ты  вот чего, если успел шары залить, домой пока не ходи. – После этих слов сосед отключился. Сколько бы раз я его не  набирал, трубку  он  больше  не снял.
После  этого  звонка без денег, без дома и с ручником  в  башке  я  ощутил себя  каким-то одиноким во вселенной.
-  И долго ты  будешь  шататься у меня на территории,  разрушая мой бизнес? – Обдавая меня перегаром уничтожающим всё живое вокруг себя, раздался голос за  моей спиной.
Мне даже не  надо оборачиваться, чтобы безошибочно догадаться,  кто  стоит у  меня  за спиной.
- Хочешь от меня  избавиться?
- Не то слово!
- Тогда дай мне взаймы десять рублей на  маршрутку и с первым же  дилижансом  меня  здесь  не  будет.
- Ну, ты даёшь! У нищего  занимать!
- В понедельник  отдам пятнадцать.
- Не нажива ради, а токмо ради того, чтобы твою рожу противную, здесь больше не видеть. – Протягивая мне, горсть мелочи говорит  «свободный филолог». – В понедельник  двадцать отдашь.
- Так ведь не  ради наживы.- Принимая  мелочь,  говорю я.
-  Одно другому не мешает. Проваливай уже, вон твоя маршрутка  идёт.

Маршрутка, с трудом поглотила меня в своё переполненное нутро, и как прежде в погоне за коммерческой выгодой, пронесла меня по городу так, что я опять, в полной мере сумел ощутить себя  начинающим камикадзе. К счастью я  не  видел, что твориться за бортом нашего камикадземобиля  потому что намертво был продавлен дверью к «русской» подушке «безопасности», а вернее к здоровенной задницы василькового цвета в  мелкий цветочек. Судить  о том  что происходит за бортом  нашей машины я могу по вздохам тех  кто  прижат лицами к окнам и потому как от изменяющейся обстановке на  дороге, судорожно сжимается «моя подушка безопасности».
После  очередного немыслимого виража, народ в маршрутке ахнул, а моя «подушка безопасности не только сжалась» но и немного изменила атмосферный кислотно-щелочной баланс вокруг меня, от чего я  начал ржать и я принял взвешенное решение абортироваться из этого небезопасного, во всех отношениях, вида транспорта.
Стоя  на  твердыне тротуара,  я огляделся  по сторонам, и оказалось, что нахожусь я всего в двух шагах от ресторана, где совсем  недавно не теряющая  надежды  блондинка пыталась  пробудить у  меня  интерес  к себе при  помощи большого адронного коллайдера. «Это судьба»! – решил я и направился в ресторан. Народу с  момента моей отлучки  прибавилось не много. Всё  так же не громкая играет музыка, а за стойкой бара, на том же месте где недавно сидел я, сидит  блондинка и бухает в компании кота Гипертрафуза. Кот уже изрядно пьян и не с первого раза попадает лохматой лапой в широко горлышко коньячной рюмки, но как истинный завсегдатай  бара он продолжает бухать, полагая, что он свою  норму  знает. Наш человек.
Вообще с женщинами примерно одного со мной возраста я не сплю. Так как убеждён, что если мужчина после сорока всё ещё спит со своими ровесницами, то он геронтофил. Это моё  убеждение  не касается  женатиков, где  процесс любви  давно  перешёл в стадию. Исполнения супружеских обязанностей, а как  известно, супружеские  обязанности это святое.
Однако с этой  дамой немного  другая ситуация, вроде бы я в чём-то  перед ней  виноват. Уходя, я  ей  пожелал удачи, а удача ей  не улыбнулась…
- Ну, как поживает  наш  большой адронный коллайдер? – Подходя к  ней, спрашиваю я.
Она  поднимает  на меня глаза  и я понимаю что  глупости  её  больше не  беспокоят, потому что в своём теперешнем состоянии она не далеко  ушла  от  кота Гипертрафуза.
- Я готова к соитию, а ты  готов к совокуплению? – Очень  конкретно  и без  обиняков  спрашивает  она.
- Да. – Киваю я.
- Тогда едем  ко мне. Бармен! Нам бутылку коньяка с собой. – Говорит моя дама.
- Две.- Поправляю я.
- Потому что не бывает  некрасивых женщин, бывает… -  Начинает моя дама.
- Нет. – Мотаю я  головой. – Просто  завтра  я ни куда  не спешу.
Дама  обнимает  меня  за  шею и честно  признаётся:
- Я тебя  люблю!
И я ей верю. В конце концов, что такое любовь? Это реакция  гормонов, временная  иллюзия и страх одиночества. К несчастью   всего  этого  у неё в избытке.
Да и у  меня тоже.






 
1 ПСИХОДЕЛИКА (от др .-греч. psyche - душа и delos - ясный), стилистические черты, сложившиеся в западной молодежной контркультуре середины 20 в. и оказавшие влияние на моду и декоративный дизайн. Выделяются ярким, радужным колоритом (как бы имитирующим состояние наркотического транса) и прихотливыми орнаментами, восходящими к традиции стиля модерн.

2 Мастерство  не  гармонь, не  пропьёшь и по ветру  не пустишь.
3 144 часть УК РСФСР.
Тайное хищение чужого имущества (кража) - наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или штрафом до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда.
Кража, совершенная повторно, или по предварительному сговору группой лиц, или с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище, а равно причинившая значительный ущерб потерпевшему, - наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет с конфискацией имущества или без таковой.
Кража, совершенная в крупных размерах, или организованной группой, или особо опасным рецидивистом, - наказывается лишением свободы на срок от четырех до десяти лет с конфискацией имущества.
 (в ред. Федерального закона от 01.07.94 N 10-ФЗ - "Российские вести", N 123, 06.07.94)
4 КОЛЛАЙДЕР (англ . collider от collide - сталкиваться), ускорительная установка со встречными пучками.

5 Фрактал (лат. fractus — дробленый) — термин, означающий геометрическую фигуру, обладающую свойством самоподобия, то есть составленную из нескольких частей, каждая из которых подобна всей фигуре целиком. В более широком смысле под фракталами понимают множества точек в евклидовом пространстве, имеющие дробную метрическую размерность, либо метрическую размерность, строго большую топологической.
 В математике мно;жество Мандельбро;та — это фрактал, определённый как множество точек  «С» комплексной плоскости, для которых итеративная последовательность
Z0  = 0
Zn+1=Zn2  + C
не уходит на бесконечность.
6 Бенуа Мандельброт (фр. Beno;t Mandelbrot; род. 20 ноября 1924, Варшава) — французский математик. Основатель и ведущий исследователь в области фрактальной геометрии. Лауреат премии Вольфа по физике (1993).

7 Смотри  рассказ «День шизофреника, или самый обычный рабочий день».

8 КОНТРАЛЬТО -  Самый низкий женский голос.

9 ПУРИТАНИН -  В  данном случае, человек, придерживающийся очень строгого образа жизни. |
10 Анатолий Александрович Вассерман — журналист, политический консультант. Известен как многократный победитель интеллектуальных телеигр, таких  как: «Что? Где? Когда?», «Брэйн-ринг», В телевизионной «Своей игре» одержал пятнадцать побед подряд в 2001-2002-м годах и стал лучшим игроком десятилетия в 2004 году.
11 Статья 217 Уголовно процессуального  кодекса Российской Федерации. - Ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела

12 ИНТРОДУКЦИЯ - Короткое вступление в некоторых музыкальных произведениях.

13 Гадес (Аид, Плутон), в греческой мифологии бог подземного мира и царства мертвых; Аид - также само царство мертвых.

14 КОТ (тюремная  наколка) – аббревиатура Коренной Обитатель Тюрьмы.

15 ЦЕРБЕР - (книжн.). Злой, свирепый надсмотрщик, страж (первонач. в древнегреческой мифологии: трехголовый пес, стерегущий двери ада).

16 ВУЛЬВОВАГИНИТ (от лат . vulva - наружные женские половые органы и vagina - влагалище), воспалительное заболевание наружных половых органов и влагалища (см. также Вагинит), чаще - при отсутствии гигиенического ухода. Причины: занесение в половые пути болезнетворных микробов или глистов (острицы). Проявления: покраснение, зуд наружных половых органов, бели.

17 Цвынтарь -  погост; кладбище, могилки, гробовище.

18 “Кочегар духовки” -  такая татуировка украшали ягодицы лиц, осужденных по статье 121 УК за мужеложство.

19 КОППОЛА (Coppola) Фрэнсис Форд (р . 1939), американский кинорежиссер, сценарист. Фильмы: "Крестный отец" (1972), "Разговор" (1974), "Крестный отец, II" (1974), "Апокалипсис сегодня" (1979), "Аутсайдеры" (1983), "Клуб "Коттон" (1985), "Сад камней" (1987) и др.

20 «Карий» глаз (сленг) – Анус.

21 Фраза из  мультфильма «Смешарики», которую  произносит  главная  героиня мультфильма свинка  Нюша,   придя на карнавал. Пикантность ситуации в том, что все  её друзья  поголовно одеты  в одинаковые костюмы  как две капли воды, копирующие её  саму.

22 Ужалиться (сленг) – Сделать внутривенный  укол.

23 План или гашиш —   сленговое название продуктов конопли, используемых как наркотическое средство.