Обсидиан

Стук копыт прервал недолгий тревожный сон. Командир пятого взвода Итилиэнской дивизии Халдар мгновенно открыл глаза. Несколько секунд он тупо созерцал потолок палатки, словно ища на темно-зеленой ткани ответ на вопрос: что готовит грядущий день? Не нашел… Ах, как скверно. Как же хреново! Великие Валар, когда же это кончится…
Нестройный гул голосов приближался и  становился все громче. Слышалось ржание коней, стук топора свидетельствовал о том, что старина Фелегон приступил к исполнению своих обязанностей кашевара. Да, у нас, похоже, гости… Наскоро умывшись водой из жестяной плошки, Халдар надел доспех и сапоги… Кого там принесло? Старательно прислушался, но слов разобрать не удалось. Зато этот голос он узнал бы из тысячи… Проклятье! Только вас, господин Фарамир, здесь не хватало… Интересно, вернулся ли посланный в горы отряд? Скорее всего, нет, иначе бы разбудили…
Набросив поверх доспеха форменный плащ, Халдар откинул полого палатки и решительно шагнул навстречу приближающейся группе людей. Да, приятная встреча. Всех, кто знал государя Фарамира, неизменно привлекало в нем отсутствие какой бы то ни было надменности, за которой люди столь высокого положения скрывают презрение к окружающим. Такого рода надутых вельмож прямой как копейное древко Халдар не переносил на дух. Младший же сын наместника, несмотря на блестящее образование, исключительный ум и высокое происхождение, являл собою образчик подлинного демократизма еще со времен лесных дружин… Возможно, именно поэтому он был единственным, кто заслужил искреннее уважение как среди населения, так и в армии. Сын Дэнэтора всем сумел доказать, что для того чтобы быть великим полководцем, вовсе не обязательно уметь крутить над головой тяжелый двуручный меч со скоростью ветряной мельницы.
Халдар почтительным поклоном приветствовал командующего Итилиэнской дивизии. Широко расставленные серые глаза Фарамира рассеянно улыбнулись при виде старого друга.
- Господин наместник…
- Халдар… - Фарамир кивнул в ответ, старательно скрывая радость встречи. Сопровождение придворных явно было в тягость новоиспеченному князю. Ах, как не хотелось  Халдару сейчас говорить о выполнении поставленных боевых задач, а точнее – чего уж греха таить! – о последовательности неудач и поражений. Но придется.… Вот сейчас спросит, и надо будет отвечать, причем правду. Вот сейчас…
- Ну что, Халдар? – молодой главнокомандующий остановился возле палатки с оружием. Досадливо переложил из руки парадный крылатый шлем и отдернул полог. С минуту изучал содержимое полевого арсенала, после чего вновь повернулся к сотнику. – Как успехи?
- Переменные, – вздохнул тот.  -  Задача не их легких, бойцы непривычны к войне в горах. Да это вы, господин Фарамир,  лучше меня понимаете… На нашей стороне – численное превосходство плюс строгая организация, на стороне противника – отличное знание местности, да… впрочем, это единственное преимущество разрозненных и крайне деморализованных орочьих банд. …
Халдар отчаянно тянул время, моля Единого и Великих об одном: пусть как можно скорее возвратится отряд,  отправленный в горы  на поиски пропавшей группы. Хоть какие-то новости… пусть даже плохие, но все же. Иначе как он будет смотреть в  глаза господину Фарамиру?
Убаюкивающую речь Халдара прервал шум.  Сотник резко обернулся, все его показное спокойствие точно ветром сдуло. Старый воин  пожирал глазами процессию, движущуюся со стороны гор в направлении лагеря.  Слава Эру! Так…впереди – Форлонг, бойца таких внушительных размеров спутать с кем-то другим попросту невозможно. Так…. Вон тот, на гнедом  - кажется, Линдир, еще…ага…кажется, все вернулись: пустых седел не видно. Правда, не на всех конях люди сидят в полный рост… похоже, есть раненые. Ну да ладно, поглядим, тем более что лекарь у нас свой. Главное, что все вернулись!
-      А вот и группа с задания прибыла! – сообщил Халдар, старательно скрывая волнение, -  да что я буду вам рассказывать, господин Фарамир! Пойдемте, встретим… Для ребят это будет огромная честь, а для вас  - сведения из первых, так сказать, рук….
И пожилой сотник быстрым шагом, чуть ли не вприпрыжку,  устремился на-встречу приближающимся всадникам, да так, что молодой человек едва поспевал за ним.
- Халдар… - наместник, наконец, поравнялся с сотником. – Что происходит?
- А…. Что, господин Фарамир?  - взгляд Халдара отчаянно метался с лица собеседника на спешившихся всадников и обратно.
- На вас лица нет… – пояснил молодой главнокомандующий, отбрасывая со лба светло-русую прядь – Что-то случилось?
Халдар остановился как вкопанный. Не найдя ничего лучше, пригладил ладонью редеющую седую шевелюру, собираясь с силами.
      -    Да, господин Фарамир… Бывает, что и  не все возвращаются. Война она и есть… - он набрал воздуха, точно собираясь нырнуть в ледяной омут, и выпалил: - Если честно…Отвратительно у нас дела! Плохо, понимаете?
Чуть прищуренные серые глаза сына Дэнэтора смотрят серьезно и сочувственно.
- Ох, Халдар… все ваши хитрости шиты белыми нитками… Я же вас не первый год знаю… Ну, что дело неладно, я сразу понял, едва вы начали излагать свои познания в военной науке…Это на вас непохоже.
- Ну вот… - казалось, сотник вздохнул с облегчением.
- Вопрос в том, насколько неладно… - Фарамир пристально взглянул в глаза Халдару. Тот нервно сглотнул, но ответить не успел. К ним подошел Форлонг.
- Мой командир… – дружинник отвесил короткий кивок, потом заметил стоящего рядом наместника и поклонился.
- Мой государь…
Молодой человек поморщился. Похоже, это обращение изрядно покоробило и смутило главнокомандующего Итилиэнской дивизии. У Халдара еще успела проскочить крамольная мысль о том, что, несмотря на недавние события и пышную коронацию Элессара Эльфинита, для многих государем продолжал оставаться именно этот высокий светловолосый человек с проницательным, чуть усталым взглядом серо-стальных глаз. Государь Фарамир… Да.. видно, не судьба….
- Что с пропавшими стрелками? – выдохнул Халдар.
- Мы их нашли… - взгляд Форлонга уперся в землю.
Вознося мольбу Великим, Халдар шагнул в сторону расстеленных на земле плащей. Один…два…восемь…Эру Всемогущий! Девять…
- Вот, господин Халдар… - голос Форлонга звучал глухо, в нем звенели слезы. – Еще девять погибших… Семь  - из пропавшего десятка, больше не было. И еще…
- Что? – Халдар рывком отбросил  плащ с распростертого на земле тела.  Ларнир… хороший был стрелок. Келедор… мальчишка. О, нет… Берегонд… предводитель отряда… -  тут сотник почувствовал, что ему ужасно хочется завыть. Почище назгула. Берегонд…
- …Когда мы спустились в расселину, чтобы подобрать тела павших, то попали под обстрел…  Мардил и Элидор…
Точно во сне, Халдар медленно потянул на себя уголок плаща, скрывающего тело. Проклятье… Дюжина смертей за две седмицы! И все те же проклятые горы…
Пальцы сотника с треском сломали охвостье стрелы, застрявшей в доспехе убитого воина. Ему не нужно было видеть оголовок, чтобы понять: кто стрелял….
- Засада? – коротко спросил Фарамир, принимая из рук Халдара оперенный обломок и внимательно его осматривая.
- Обсидиан… - глухо промолвил взводный. Стоящий невдалеке Форлонг грязно выругался, ему было уже плевать на присутствие высокопоставленного лица.
- «Обсидиан»? – прищурился Фарамир – Они, значит, до сих пор держатся? Но я думал,  что после устроенного вами обвала орки понесли значительные потери…
Халдар с силой провел рукой по лицу.
- Я тоже так думал. Сначала… Но судя по интенсивности стрел, потери у них небольшие… Если вообще есть, ха!
- Есть у них потери, - пробасил Борондир, делая знак двум товарищам перенести тела убитых бойцов к палаткам. – Помните труп орка в ущелье, что в лиге ходьбы отсюда? В темных стеклах, колчан при нем… Точно из этих. Элидор с ребятами тогда ходили…
- Угу -  буркнул   Халдар.  – Я эту историю от Элидора и слышал…
- Что за орк? – вскинул выгоревшие брови Фарамир.
Халдар только рукой махнул.
- Да…так. – сотник внезапно спохватился, с кем беседует, взял себя в руки и продолжил:
- Одному из отрядов десять дней тому назад удалось обнаружить в горах одинокого орка.  Исполняя мой приказ: взять его живым, бойцы перекрыли вы-ходы из ущелья.  Орк, естественно, попытался бежать, но скальные стены плохо подходили для лазания. Ребята тогда уже знали, что за штука – орочий лук, и доспех  имели соответствующий. В общем, хоть стрелял он неплохо, но мет-кость его не спасла: стрелы попросту отскакивали. Дождавшись, когда колчан опустеет, мои воины попытались схватить этого орка. Но в тот момент, когда кольцо людей вокруг него началось сжиматься, тот понял, что пути назад нет, сорвал с ворота рубахи какую-то крохотную скляницу и разгрыз ее зубами.
- Точно – прогудел Борондир. – Эти гады какую-то отраву на себе носят. Убивает мгновенно.
- Да-да… - рассеянно кивнул Халдар. – В общем, отряд вернулся с пусты-ми руками.
- Яд… - негромко произнес Фарамир, потирая в задумчивости переносицу. – Значит, твердо решили сражаться до последнего. Живыми они не сдадутся, это точно.
Воспользовавшись тем, что Борондир и Форлонг покинули их, дабы помочь перенести убитых и совершить прочие печальные ритуалы, Халдар и Фарамир переглянулись.
- Государь…что делать? Это какое-то безумие. Свой первый взвод я потерял в этих горах в первый же день. Это уже второй набор, новый  состав.  Государь… это были отличные воины, те, кто с мечом в руках прошел Пеленор вдоль и поперек… Те, кто сражался на Кормалленском поле. Те, кто отстоял Минас-Тирит. Государь!
Фарамир зажмурился как от пощечины.
- Какой я тебе, к Морготу, государь!? Вы, сотник, похоже, забываетесь: государь у нас один и сидит в Минас-Тирите. Вы и ваши воины присягали Элессару Эльфиниту! Потрудитесь помнить об этом.
Старый сотник склонил  седую голову.
- Виноват, господин наместник.
Фарамир тряхнул русыми кудрями и виновато опустил глаза.
      -    Прости, Халдар. Просто так надо. Тем более, что я никогда не мечтал править Гондором. А Итилиэн… знаешь, я полтора года партизанил в здешних лесах….В общем, все по справедливости: теперь я правитель тех земель, которые в свое время защищал от орочьих набегов. Князь Итилиэнский, Фарамир, сын Дэнетора.  Мне этого вполне хватает… Да и какая разница: князь – не князь, король - не король… Я ведь остался прежним! – и бывший предводитель лесной дружины тепло улыбнулся сотнику.
Тот тяжело вздохнул.
       -    Да. Вот только неспокойно в этих ваших землях, господин Фарамир. Просто отвратительно… «Обсидиан» этот, чтоб их камнем придавило! Что ни день – просыпаться страшно: донесения разведки я уж и слушать боюсь, в войну такого не бывало! Господин Фарамир… я способен сделать только один вы-вод: я не соответствую занимаемой мною должности и не в силах оправдать ваше доверие…
Сотник  говорил скучными заученными фразами, а глаза его умоляюще впились в точеный профиль собеседника. Ну же… Фарамир, родной! Ну давай, умная твоя башка! Ты же всегда находил выход….Ну давай! Придумай что-нибудь, пожалуйста…
И Фарамир точно услышал. Или, может быть, все немудреные мысли Халдара читались в складках меж бровей? Но, так или иначе, он дослушал до конца траурную речь взводного, выдержал короткую паузу и, делая вид, что с интересом созерцает собственные ногти, как бы невзначай бросил:
      -       То есть я так понимаю, вы требуете, чтобы я поручил эту операцию кому-то другому? Ну что ж… Вы можете назвать мне имя того, кто, по вашему мнению, способен принять командование и добиться результатов, а, Халдар?
Их глаза встретились. В сером взгляде Фарамира сотнику почудились озорные искорки.  Он, ни слова не говоря, чуть заметно улыбнулся и опустил веки, точ-но  кивнул в ответ.
      -       Что ж… Вы – хороший командир, Халдар и будет жаль, если вы нас покинете. Скверно, что вы так и не смогли назвать ни одной кандидатуры на ваше место, ведь в армии Гондора и нашего государя Элессара много достойных…. Что ж… В таком случае, командование операцией… принимаю я.
     -       Благодарю, господин наместник, - сухо поклонился Халдар но по лицу пожилого воина было заметно: он  счастлив и наконец-то спокоен. Угадал, стало быть, бедовая голова! Эх, угадал…
     - Доволен? – усмехнулся Фарамир, любуясь тем, как на лице старого друга разглаживаются морщины тревоги и отчаяния.  – Ничего, повоюем еще. Тем более, - он прищурился, глядя вдаль, - есть у меня одна идея: как можно этим горным стрелкам хвост прищемить…

Молодой главнокомандующий погрузился в размышления. По опыту лесной дружины Халдар знал – в такие минуты парня лучше не тревожить, но удержаться не смог.
        -    А по поводу государя, господин  Фарамир…. – негромко произнес сот-ник. – Знаете…Я, наверное, плохой воин, но, по крайней мере, человек честный.  Я и мои люди служим на благо Гондора и государя Элессара, но… Дважды я не присягаю.
         -    Халдар… - укоризненно начал Фарамир, оглядываясь по сторонам: не слышит ли кто? Но взводный был непреклонен.
- Я с тобой, государь. Я сказал.
****
Отставить разговоры –
Вперед и вверх, а там…
Ведь это – наши горы,
Они помогут нам…
/В. Высоцкий/

Багровый диск восходящего солнца окрасил неприветливые склоны Эфель-Дуата. Изломы и скальные трещины обожженных, истерзанных войной гор наливались алым, точно на старых рубцах опять проступала кровь. Вот и снова восход…И еще один день.
Один из толстых, подбитых мехом свертков зашевелился, наружу высунулась голова орка. Раскосые глаза болезненно зажмурились от света разгорающегося дня. Орк нырнул обратно под плащ, заменявший ему постель и через мгновение показался вновь, правда, на этот раз его глаза были защищены темными стеклами очков. Встал, потянулся и, набросив плащ на плечи, двинулся к серым клыкам на краю утеса, туда, где в камнях замерла неподвижная согнутая фигура.
- Хасса… ну че видать? – окликнул он дозорного.
- Ниче… - засевший в камнях невысокий щуплый орк встал, выпрямился, разминая затекшие от тетивы пальцы. – Оторвались, вроде… - И он несколько раз подряд моргнул  красными опухшими веками.
- А-а.. –  протянул собеседник, отчаянно зевая. – Ты что: всю ночь глаз не сомкнул?
Дозорный криво усмехнулся:
- Да нет… Моргнул пару раз все-таки.
- Ну ты даешь… Жрать, пить, курить будешь?
- Не… - отрицательно покачал головой маленький. – Не сейчас.
Второй обреченно вздохнул. Год, проведенный в горах, научил понимать друг друга без слов.
- Ну что…тогда – подъем, что ли?
- Угу, - кивнул маленький, протирая очки рукавом. -  Идти надо…
Особо сильно тормошить не пришлось никого: спавшие вполглаза бойцы про-сыпались от единственного тычка. Через пять минут маленький отряд  был уже на ногах.  Покачивающийся от многодневного недосыпа Ранхур оглядел свих ребят: помятые лица, черные полосы очков скрывают глаза. Заплечные мешки облегчены до предела: вещей – только те, что на себе плюс полупустая фляга с таингуром. Тяжелые дальнобойные анхуры  бережно упакованы  в чехлы из медвежьих шкур. Колчаны закреплены так, чтоб не мешали при крутом подъеме. Да, кстати…Колчан….Нехорошо, пхут…
     -      Ну что, Ранхур! Куда дальше? – поинтересовался Удрук, потуже затягивая ремешки на голенищах сапог. 
Маленький степняк зачем-то поскреб ногтем оголовок стрелы.
     -      Вверх – он поднял стрелу вертикально, держа ее за оперение так, что острие смотрело в розоватые облака. – Туда.
     -      Да ты че? Опять наверх? – возмущенно рявкнул Багнур, ощерив клыки. –    тарки нас уже третий день по горам гонят, а мы драпаем как зайцы?! Ишь, выучились где-то по склонам ползать, сволочи бледнокожие…. Какого хрена мы…
     -       Заткнись, – сумрачно посоветовал невысокий молчаливый Рагхар. – Стрелы на исходе.  Вот и драпаем.
  Багнур подпрыгнул от неожиданности, но продолжал зло сжимать кулаки.
      -       Да че  - «стрелы»? Вон внизу, в долине  ивняка сколько….ломай  - не хочу. Да я хоть счас схожу…
      -        Хватит…. – невесело буркнул Ранхур. – Один сходил уже…
Степняк поморщился от тупой боли, внезапно сжавшей грудь. Хаграр….  Нет, не бляха 12/74 саш-нир, а тот веселый, порывистый, в чем-то глуповатый парень из Третьей Нурненской. Уже одиннадцать месяцев командовавший горными стрелками «Обсидиана» Ранхур так и не смог за это время научиться видеть одинаковые номерные жетоны вместо живых лиц. Вместо друзей. Пхут… Парень до хруста стиснул зубы.
     -       Ну и что ты предлагаешь? – хмуро поинтересовался Багнур, однако вместо прежнего раздражения в голосе слышалась одна только усталость. – Во-обще вниз не спускаться? Этак все время вверх лезть – и горы когда-нибудь кончатся…. А без стрел -  много ты навоюешь.
     -       Не бойся, Багнур, - степняк убрал стрелу в колчан. – На наш век гор хватит…. Тарки нынче  может  и горазды  по склонам ползать, а по отвесной стене – кишка у них тонка. Выше полулиги в высоту их золотом не заменишь. А насчет стрел – будут тебе стрелы.
      -     Да откуда они возьмутся-то? Ранхур! – Удрук отчаянно взывал к рас-судку командира. – Ну, чего страшного? Ну, не будем в одиночку спускаться…. Дай мне десяток –я схожу… Ну че теперь, до конца жизни трястись, что ли?
    -      Я сказал: Никто. Никуда. Не. Пойдет  – отчеканил Ранхур, глядя в непроглядно-обсидиановую черноту очков Удрука.  -  Отряду, который ты у меня просишь, придется выдать оружие. И  все те же треклятые стрелы  в  том числе. Да, нашего боезапаса хватит на то, чтобы наполнить  десять колчанов. Но это будет означать только одно – все прочие останутся без стрел.
      -       Ну… ну, мы же вернемся. – Удрук продолжал спорить из чистого упрямства. – Вот тогда и рассчитаемся.
     -        А если не вернетесь? – прищурился степняк. – Все, хватит! Поднимаемся насколько возможно и уходим через перевал на другую сторону…. Какие-никакие, а леса там имеются. Пополним запас стрел и назад.
- А тарки – за нами! – едко добавил Багнур.
- Не потащатся они через перевал – уверенно возразил Рагхар . – Там и мы ноги наломаем,  а уж тарки … Да и потом, мы же быстро: туда и обратно … Да, Ранхур-сама?
Степняк поморщился. «- Сама» … Тоже мне, нашел учителя. Взгляд устремился  вверх, туда, где в высоких тугих скатках облаков нестерпимой белизной сияли заснеженные вершины Эфель-Дуата. Отсюда, с высоты птичьего полета, они  казались совсем близкими.
     -      Это наши горы… - выдохнул командир «Обсидиана», и облачко пара повисло в морозном воздухе. – И они помогут нам… Вперед.

И горные стрелки, молча построившись цепочкой, направились вверх по склону. Ветер немилосердно хлестал по щекам, обжигающе-ледяными ладонями заползал под одежду.  Жалкая горстка… все, что осталось от огромной, непобедимой и самой боеспособной армии Средиземья. Последняя капелька яда на месте вырванных змеиных клыков Мордора. Но никто из бойцов «Обсидиана» не считал себя побежденным. Да, война проиграна… да, наполовину уничтоженная извержением страна лежит в руинах. Государь мертв… Да. Но в эту минуту  каждый вспоминал лишь слова командира, что раскатами горного эха звенели в сердце: «Это наши горы….Они помогут нам».

Через сто шагов отряд остановился передохнуть на обледеневшем скальном уступе. Здесь уже не хватало воздуха, и бойцы, точно вытащенная из воды рыба, судорожно открывали рты; стараясь сделать вдох поглубже, кашляли от мириад вонзавшихся в легкие ледяных игл.
         -  Пло… плохо сделали…. – с трудом переводящий дух Багнур повернул голову и посмотрел на командира.  – Хаграр… он ведь там… внизу. Надо… было … хоть волосы срезать…. Пхут.
        -    Да…  - Удрук набрал в горсть снега и, сунув в рот, принялся жевать. - …он когда уходил, говорил  - ненадолго… ни волоска не оставил…А теперь как… И не вернешься….
Ранхур тяжело вздохнул. Да… Хаграр – уроженец Нурненскго побережья. Он, пожалуй, единственный из них, у кого еще остался дом. Кого еще ждут родные и очаг. Очаг…
       -    …как же дух-то его теперь с предками встретится? – долетело до слуха причитание Удрука. Степняк с трудом разлепил смерзшиеся губы.
       -     Парни… у нас с вами… так и вовсе один хрен – некуда возвращаться. На всех….одно большое пепелище вместо родных очагов. И тут уж ты хоть наголо побрейся…. Так что не одному Хаграрову духу неупокоенным шляться…
Он заметил, как помрачнели лица товарищей. Что тут скажешь: ритуал погребения у иртха священен. И пусть даже не всегда есть возможность предать остывшее тело огню, или смерть застала тебя в пути за много лиг от родного дома, но память твоя – прядь волос с темени – должна стать пеплом в оча-ге родной пещеры. И тогда дух обретет покой и займет место у огня рядом с духами предков, будет вечно и незримо присутствовать возле живых, радоваться, охранять дом и давать советы тем, кто однажды придет следом.  А судьба того, кто не смог принести этой немудреной жертвы – вечно скитаться вдали от родины, в тех местах, где настигла смерть. Кто захочет такой участи? Той, что страшит сердце сильнее самой гибели… Правильно, никто не хочет. Да вот  только выбор невелик…
Черные пятна обсидиановых очков выжидательно обернулись к Ранхуру. Так стая смотрит на своего вожака. И тогда маленький степняк понял. Понял и улыбнулся. Лопнула корка обмороженных губ, в трещинах показалась кровь, но Ранхур не замечал этого.
    -     Выше нос, ребята! Нет у нас больше ни очагов, ни предков… ни хрена у нас нет. Мы у нас есть…горы эти да небо. Здесь наш дом… И родина тоже здесь. Так кому же ее беречь, как не нам? И пока живы, и когда подохнем – мы здесь навсегда. Ни шагу назад: ни сейчас, ни через тыщу лет… когда и костей-то наших следа не останется.  Это судьба, ребята. Не станет нас… забудут вой-ну… не вспомнят горных стрелков из «Обсидиана», а души наши, как и прежде, денно и нощно, века напролет  будут вечно стоять на страже ледяных перевалов Эфель-Дуата…
Это судьба…
Подъем!

/2007/