Зыбь трава- глава 7

Народ, что слушал его с почтением, казался ему туповатым и глуповатым, не стоящим его усердия и заботы. Воеводы нерасторопными и неповоротливыми. Да и в сон его потянуло. Отправился среди бела дня в опочивальню. Да не дошел. И точно пьяный упал у порога. Такого позора в жизни с ним не случалось. А ему все равно: и что слуги о нем подумают, оттаскивая его к постели, и что дела все заброшены. Нет! Не болит боле его душа за родимое княжество. Точно беглец с поля боя, скрылся князь от забот в своих снах. Всем то он там доволен и счастлив. Опять у ворот того княжества оказался. Звезда к ногам его с неба упала и в ту прекрасную девицу обратилась. Она не то в полу-полёте, не то в полу-плясе кружит перед ним, завораживая своей красотой. Дивным узорочьем сплетаются плавные движения её рук и чёрных крыльев за спиной. Легким касанием руки, словно невзначай, коснулась она точь в точь таких же, как и защищающие его княжество, ворот. Тоже, с виду, неприступных. Они распахиваются ,как крылья бабочки- легко ,без лязга чугунных засовов, без скрипа. И девица чудным кружением своих чародейских плясок увлекла его вовнутрь. И увидел он это княжество в ярком сверканье звезд. Таком , что и луна и солнце в том небе лишними будут. Некоторые звезды падали с неба время от времени, обращаясь в прекрасных девиц. И они то же парили в плясках и пели дивно. За спиной у каждой крылья черные - чернее ночи. Ни красавиц, ни плясок таких он наяву никогда не видывал. Скинула с головы покрывало та первая самая дивная из всех девиц, и оно ,не касаясь земли, подплыло к князю, увеличиваясь стало на глазах. Присела красавица села на него как на ковер, а он и не прогнулся даже, так и повис в воздухе.
«Садись, князь, рядом. Владения твои осматривать будем. Наяву то все сам, да сам. А здесь мы как вольные птицы летать будем».
Четыре других чернокрылых девицы взяли платок за четыре угла и, взмахнув крыльями, поднялись в воздух. Если б не их красота неземная, руки, как присмотрелся князь и не руки вовсе, а лапы сизые, как и их- крылья. Ну, чисто вороньи! Но не стал князь об этом размышлять. Лень ему стало думать-рассуждать.
Летая, удивлялся князь, как богата его земля. Были видны и терема и сады, и луга и поля и леса меж ними. Но в то же время видны были и клады потаенные, закопанные в эту землю. Светились они тихим ясным светом из-под толщи земли. А поднимались они все выше и выше. И удивился князь, что других земель не видно. Будто одно его княжество на всей земле осталось. И спросил он у девицы:
«А где шатры стана врага моего, Чёрного Татя, что на востоке с моим княжеством соседствовать вздумал. И всё войной моему княжеству грозил? Почему его не видно?»
А она запела в ответ голосом завораживающим ,звенящим точно звёздная ночная тишь:
«А нет его. Нет больше на земле твоих врагов. Только одно по всей Земле-матушке твое великое и всесильное княжество простирается. Одна печаль, что ты свое княжество, ради того, разоренного, покидаешь. Сироты мы без тебя. Останься здесь с нами, князь наш светлый. Зачем тебе в ту тяжкую явь возвращаться? Здесь ты соколом летаешь, а там от боли маешься. То княжество войнами, как тело твое ранами истерзано. А здесь- жизнь без печали».