Зыбь трава- глава 8

С этими словами она протянула руку, и схватила налету падающую сверкающую с неба звезду и протянула ее князю. Свет ее был так ярок ,что сначала ослепил князя. А вскоре и вовсе глаза его болеть стали. Всё погрузилось во тьму. Но вдруг тьма эта стала плотным сгустком и превратилась в старую басурманку, стоящую в потёмках его опочивальни. В руках она держала всё ту же чашу с зельем. Она смеялась каркающим голосом. Князь понял, что проснулся. И так ему захотелось тот сон досмотреть и сказать красавице, что согласен он княжить в том княжестве и никогда больше не возвращаться сюда, что бы защищать свое, здесь на земле.
Он потянулся к басурманке. Но она прямо по воздуху отодвигалась от него, ни разу не повернулась и все летела, насмешливо глядя в глаза князя.
«Хочешь вернуться? Ха-ха! Хочешь птицей вольной летать? Ха-ха! Кар-кар! Там княжить хочешь? Свое княжество бросить? Кар-кар! Ха-ха!»
«Да! Да!» - шептал ей князь, протягивая руки к чаше.
Была глубокая ночь. И князь увидел, что, протягивая руки к чаше с зельем, он за нею невольно движется вперед. И что сам не заметил, как он вышел из спальни, стремясь приблизиться к желанной чаше. Охранники попытались преградить ему путь, но он отругал их, потребовал, чтобы они не мешали ему. Не посмели они ослушаться своего князя, хоть и встревожились не на шутку. А возражать ему, боязно было. Он-то совсем чумовой стал.
Так, с протянутыми руками, босой князь спустился с крыльца своего терема вниз. Вот уж и сад, что буйно рос вокруг его терема, остался позади. А подлая старуха, только каркает и каркает, смеясь. И, словно летит, прочь от княжеского терема, не касаясь земли. Не оборачиваясь. Задом наперед. А чашу всё держит на вытянутых руках, и дразнит князя: «Вот она чаша с зельем. Куда хочешь, в миг доставит. Да только, не знал ты, глупый князь, что раз от раза зелье мое дороже!»- каркала старуха.
Князь бежит за нею, а догнать не может! А она всё хохочет. И чёрные перья прорастают по её протянутым рукам ,цепко держащим чашу . И руки её теряют прежние очертания, превращаясь в вороньи крылья. Длинный , горбатый её нос стал удлиняться ещё больше , превращаясь в серый вороний клюв. Лицо её тоже стало прорастать перьями. Вскоре вся голова её стала вороньей. Круглые вороньи глаза мигали и сверкали красным огнем. Но и это не отпугивало князя. Тем более, что силы его покидали и тело болело жестоко. Наоборот. Он же помнил, что лишь это зелье облегчает его страдания, как никакое другое лекарство.
«Так какая же твоя цена за зелье?» - прохрипел князь.
«Отвори ворота своего княжества. Дай приказ своим стражникам отворять! Впусти моё войско! » - ответила она , пряча чашу с зельем в своих вороньих крылья.
«Да что ты выдумала проклятая! Что б я княжество родимое предал? Что б я виновным стал в его гибели? Чтоб я рабом на погибель свою стал у Чёрного Татя?» - возроптал князь.
«Да ты уже раб. Раб зелья» - мерзко хохотала старуха, стоя спиной у ворот, защищающих княжество.
Тут только увидел князь, что она становится едва видимой, прозрачной. К нему подбежали охранники. Стали успокаивать князя. Уговаривали уйти от греха подальше. И он было, на мгновение очнулся. И старуха исчезла вместе с чашей. Но тут же увидел, что ворота высоченные, огромные прозрачными становятся, оставаясь на месте. И видит он, что там за запертыми воротами стоит та красавица и тянет, тянет к нему руки-крылья. Он бросился из последних сил к ней, но больно ударился о круглое бревно мощных ворот. Он застонал от горечи и боли.
И вдруг сорвал чугунный засов, защищавший въезд в княжество, желая выпить то проклятое зелье, что бы улететь от всех бед и трудностей в наваждение снов о счастливом княжестве. Увидеть эту неземную красоту, летать среди звезд с той красавицей.
Но как только он поднял засов, защищавший княжество, он увидел, что за стенами притаилась несметное чернокрылое полчище Чёрного Татя. Но самого их вожака среди них не было видно .Чёрные с красным попоны красовались на конях его войска. Всадники хищно щелкали вороньими клювами. И лишь зловеще прекрасный чернокрылый, самый мощный скакун стоял впереди без всадника. Он бил копытом, ржал, вставал на дыбы. Пока вдруг девица не подбросила чашу высоко высоко вверх. Чаша, взлетев, перевернулась. И, заключённое в ней, зелье полилось сверкающей струёй вниз. Но в мгновенье ока эта струя превратилась в острое копьё, которое девица смеясь ловко подхватила налету
Князь смотрел на все эти превращения, не понимая –сон это или явь:
«И отчего во главе этого вражеского войска чернокрылый конь? И где сам Чёрный Тать притаился? И за чем девице копье?»
В это мгновенье она обратилась в ворону. Птица вскочила на чернокрылого коня. Каркнула так оглушительно, что князь невольно зажмурился . А когда он открыл глаза, он увидел , что на коне восседает сам Чёрный Тать . Он с карканьем поднял копьё и всё его войско лавиной ворвалось в ворота княжества. С дикими воплями, размахивая саблями, они сокрушали всё вокруг. Летящий впереди этой стаи-орды Чёрный Тать широко распростёр свои крылья. И они превратились в бесконечный, чёрный плащ. Княжеские лучники выпустили против врагов множество стрел. Но все они, вонзаясь в затмевающий небо развевающийся плащ, застревали в нём, как в щите. И неуязвимые враги мчались вперёд. Князь, отброшенный в сторону, увидел, как слетели с плеч головы верных его стражников. Горькие слезы вины и сожаления катились по его щекам. Теперь он не может возглавлять свое войско. А княжество без сильного князя, что тело без головы.
Воплями ужаса и страданий наполнилось его княжество. Это кровожадные враги убивали мирно спящих в своих домах людей. А князь был бессилен защитить их.
Черная туча воронья закружила вокруг него. Стали клевать его. И в карканье их он ясно различал: «Теперь ты понял, глупый князь, какова цена моего зелья? Ха-ха!»
«Да. Я понял» - сокрушаясь,простонал князь.
И тотчас стая ворон сгрудилась так плотно, что сжалось в одну ворону. И она, знакомым голосом старухи-басурманки проговорила: «Ты предал саму жизнь. Ты променял явь на мимолетные сновидения. Ты не достоин жизни» - и стала жестоко клевать его в голову.
Корчась от боли, он отмахивался от вороны руками: «Не смей! Я князь! Я жив! Я сделал столько добра на земле до того, как пригубил твое злое зелье. Твою Зыбь-траву. Я не падаль, что ты клюешь меня?».
Но она не останавливалась приговаривая: «Каждый, кто пригубит моего зелья, кто хоть раз попробует мою Зыбь-траву - уже падаль. И никакие былые заслуги не в счет!»
Так в ужасных мучениях погиб князь, а вместе с ним и по его вине все княжество.